– Если бы я не вмешался, Лив и Мэдден стали бы мелкими частицами в стратосфере, а на месте магазина «Безделушки в подарок» находился бы кратер, – напомнил Шон. – Радуйтесь, что этого не произошло.
– Дело, черт возьми, не в этом, – проворчал Дэви.
– Тогда в чем? Ради бога, просвети меня.
– В том, что ты снова это делаешь. Забредаешь в наихудшее место в самое неподходящее время! Бежишь впереди паровоза, потому что тебе скучно, или кто-то бросает тебе вызов, или хочешь произвести впечатление на какую-нибудь девчонку. Или чувствуешь себя дерьмом и не можешь справиться с эмоциями. Ты никогда не пользуешься логикой. И у меня постоянное дежавю. Я уже сто раз это говорил.
– Много раз, – подтвердил Шон полным смирения голосом. – «Лекция № 967. Контролируй свои порывы. Часть С: каждое действие имеет последствия».
– А знаешь, что больше всего выводит меня из себя?
Шон пожал плечами:
– Мм… выкладывай, Дэви, не уверен, что знаю.
– Твой, мать его, член! – заорал Дэви. – Ты не можешь держать штаны застегнутыми, чтобы сохранить себе жизнь, и в итоге оказываешься под стражей, окруженный людьми, которые хотели бы видеть, как ты горишь в аду. Каждый гребаный раз.
– А что я должен делать? Бросаться в кусты, как побитая собака? – Шон беспомощно поднял руки. – Что касается полиции, то я понятия не имею, почему так, черт возьми, со мной происходит. Клянусь богом, я не хожу и не ищу их нарочно.
Дэви фыркнул:
– Конечно. Понятия не имеешь. Как, например, когда ты лишился стипендии и тебя вышвырнули из колледжа. Почему? А потому что трахал молодую жену декана. Не задумываясь о последствиях. Не думая о своем будущем. Твои мозги отдыхают, позволяя гормонам всем заправлять.
Заерзав на стуле, Шон пробормотал:
– Она сама ко мне клеилась.
– Да, они всегда к тебе клеятся. Держу пари, она тебя связала.
Шон попытался вспомнить подробности.
– Теперь припоминаю, она была довольно предприимчивой особой. У нее был шкаф, полный всяких забавных игрушек…
– Закрой рот, нахальный сопляк. Я не в настроении выслушивать твое дерьмо.
– Да когда ты был в настроении? Я не виню женщину. Горячая, сексуальная штучка, замужем за занудой физиком с перхотью на бровях. Я был для нее лишь игрушкой. И она так классно играла с моим…
– Заткнись, пока я тебе не врезал.
Шон уткнулся лицом в ладони. Было глупо провоцировать Дэви, когда тот так злится, но, начав, Шон не мог остановиться. Он мог лишь занять себя чем-нибудь, поэтому встал и заглянул в холодильник, надеясь, что оставил пиво с прошлого визита.
Какая радость – оно там было. Открыв пиво, Шон направился к западному окну, чтобы выпить там, оставив разозленного Дэви одного за столом. Закат померк, сменив оттенок с сиреневого на дымчато-серый.
За лугом, прямо перед домом, покачивались сосны и ели, казавшиеся плотными и неприступными.
Это напомнило Шону, как в детстве он ложился спать, дрожа от страха перед таящимися там опасностями, о которых рассказывал отец. Сегодня ночью на свободе разгуливает настоящий монстр. Думающий о Лив. Шею начало покалывать, будто Шона коснулся призрак.
«Возможно, так и есть».
Сегодня Кев ему помог. По каким-то причинам от этой мысли он чувствовал себя не таким одиноким. Но он был не настолько глуп, чтобы делиться этим с Дэви.
– Я хочу увидеть электронные письма, которые преследователь посылал Лив, – заявил Шон.
Дэви положил голову на стол и сильно стукнулся лбом о грубые доски.
– Видишь? Вот так все всегда и начинается.
– В записке он использовал слово «взрывоопасный». Именно это заставило меня подумать о бомбе. Я хочу увидеть другие письма. Хочу почувствовать их энергию.
– Ты не коп, – отрезал Дэви. – Не телохранитель и не ее парень. Желание трахнуть ее не дает тебе права совать свой нос или любую другую выступающую часть тела в проблемы этой семьи.
Шон сделал последний глоток и выбросил бутылку в мусорную корзину.
– Вы с Коном сегодня критиковали меня из-за того, что я такой эгоистичный и легкомысленный. Я заинтересован в благополучии кого-то еще, а ты снова нещадно меня критикуешь. Вам не угодить, парни. Лучше и не пытаться. У тебя с собой маячков нет?
На лице Дэви читалась подозрительность.
– Зачем?
– За ней нужно следить. Она должна быть под наблюдением команды из четырех человек двадцать четыре часа в сутки, пока этого парня не схватят. Все члены ее семьи – идиоты.
– Ну так постучи в дверь Эндикотт-Хаус, – предложил Дэви. – Поделись своими выводами. Посмотришь, как тепло они их примут.
Шон расхаживал по кухне.
– У тебя есть маячки? – повторил он.
– Эндикотты натравят на тебя копов, как только увидят.
Шон пожал плечами.
– А кто сказал, что они должны меня увидеть?
– У меня прямо перед глазами проносится. – Дэви стукнулся головой об стол. – Мой брат решил ворваться в дом самого богатого парня в округе и соблазнить его сексуальную дочь прямо у него под носом.
– Не собираюсь я ее соблазнять, – раздраженно заявил Шон. – Если бы мог, то прошел бы через парадный вход и сказал бы все прямо в присутствии ее матери, но эти люди считают, что я какой-то гнойный канализационный осадок.
– Нет. Они считают, что ты опасный, психически неуравновешенный гнойный канализационный осадок, – поправил его Дэви. – Если они тебя поймают, то сделают из тебя отбивную.
– Если бы у тебя не было маячков, ты бы уже сказал, поэтому прекрати на меня тявкать и давай их сюда.
Дэви встал, отшвырнул стул в сторону и схватил сумку, которая лежала рядом с кухонным столом. Вытащил застегнутый на молнию мешок, полный листов картона, к каждому из которых был прикреплен радиопередатчик. Дэви бросил их на стол.
– Держи. Добей себя.
– Спасибо, – сказал Шон.
– Не благодари меня, пока мы не узнаем, окажешься ли ты в тюрьме. – Он оторвал полоску упаковок из фольги и бросил их поверх маячков.
– Это тоже прихвати.
Шон уставился на презервативы.
– Эй! Ты все неправильно понял. Я не планирую ее трахать. Я просто хочу…
– Не планируешь? Конечно, нет. Ты никогда не планируешь. У тебя не хватает той части человеческого мозга, которая отвечает за составление планов.
– Меня обижает этот комментарий, – сказал Шон. – Я просто не хочу, чтобы этот мудак убил Лив только потому, что у ее родителей мозги в вечном отпуске.
– Возьми, я сказал. – Голос Дэви походил на скрежет. – Я не прошу тебя быть ответственным, потому что это было бы логически несообразно. Я лишь прошу тебя взглянуть в лицо реальности. Я тебя знаю, Шон. Если ты проникнешь в спальню этой девчонки, то, в конечном счете, трахнешь ее. Это – математическая достоверность.
Шон встревоженно уставился на него.
– Остынь, Дэви. Ты меня пугаешь.
Мрачное выражение лица Дэви не изменилось.
– Положи их в карман.
Шон сложил презервативы и засунул их в карман джинсов.
– Что угодно, лишь бы ты успокоился, – сказал он. – Видишь? Дело сделано. Тебе полегчало?
Дэви отвернулся и стоял в темноте со сжатыми кулаками.
Шон уставился на спину брата, едва видимую в полумраке.
– Странное чувство, – тихо сказал он. – Обычно это у меня едет крыша, а вы с Коном затыкаете мне рот. Что происходит?
Глаза Дэви блеснули во мраке комнаты.
– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что этот день в календаре для нас с Коном тоже не праздник?
Шон затаил дыхание в надежде, что стянутые узлом внутренности расслабятся.
– Приходило, – ответил он. – Мне жаль. Я в этом не большой помощник.
Смех Дэви был сухим.
– Конечно, нет. Единственное, что нас отвлекает, – это погоня за тобой в попытках не допустить, чтобы тебя убили, покалечили, посадили в тюрьму и тому подобное. Разве останется тут время на хандру?
– Ну, смотря с какой стороны взглянуть, – сказал Шон с сомнением. – У тебя сахар в крови понижен, или что? Тебе нужно поесть. Я бы приготовил что-нибудь, но ты разгромил всю кухню. Купи себе бургер по пути домой. Марго ждет тебя на ужин?
– Не-а. – Голос Дэйви звучал приглушенно. – Я просто, мм-м, переночую сегодня здесь.
Шон замер, несколько раз прокручивая в голове комментарий брата.
– Ты имеешь в виду, что добровольно ляжешь спать дальше, чем в миллиметре от чувственного тела Марго? Что это значит?
Плечи Дэви поднялись и опустились.
– Что происходит? – потребовал ответа Шон. – Ты кретин. Она лучшее, что когда-либо с тобой случалось. Не говори мне, что ты все испортил. Ты боролся? Она вышвырнула тебя? Что ты сделал?
– Ничего, – раздраженно ответил Дэви. – И нет, она меня не вышвыривала. И это не твое дело. Нам просто нужна, э-э, передышка.
Теперь Шон по-настоящему встревожился. Обычно Дэви можно было оторвать от его Марго с помощью лома и пары огромных болторезных станков. Когда Макклауды влюбляются, они влюбляются по полной.
– Передышка – хреновая идея, – сказал Шон. – Когда даешь женщинам чересчур много времени для передышки, случаются ужасные вещи.
– Что, черт возьми, ты об этом знаешь? – резко спросил Дэви. – Ты никогда не был женат, сопливый молокосос.
Шон не стал на это отвечать.
– Так она разозлилась на тебя?
Дэви развел руками.
– Конечно, она на меня разозлилась.
– Почему? Если ты не скажешь мне, я позвоню Марго и спрошу ее.
– О боже! Нет. Пожалуйста, не делай этого, – воскликнул Дэви.
– Тогда выкладывай. Давай. Выкладывай все.
Дэви беспомощно сдался.
– Я просто… ну, мы не… она зла на меня, потому что я не могу, мм-м… – Его голос печально затих.
Шон в недоумении покосился на брата.
– Не можешь что?
Дэви снова уселся на стул, не в силах говорить.
Шон в ужасе уставился на него.
– Черт побери! Ты говоришь о сексе? Ты не можешь заниматься сексом? С Марго, ходячей эротической мечтой? Что, черт побери, с тобой не так? Ты серьезно болен?
– Нет, – выплюнул Дэви. – Просто… у нее, э-э, задержка.
Шон, уставился на втянувшего голову старшего брата, не в состоянии разобрать выражение его лица в темноте.
– Задержка? – повторил он. – Задержка чего?
– Используй крошечный мозг, которым наделил тебя бог, и все поймешь, – зарычал Дэви.
Шон на секунду задумался и резко втянул воздух.
– Ничего себе! Вот дерьмо! Ты имеешь в виду, такую задержку?
Вздох Дэви был прерывистым и затрудненным.
– Да. Она еще не уверена. У нее нерегулярный цикл. Но раньше у нее никогда не было такой долгой задержки.
– Господи, слишком много информации для меня. Не уверен, что смогу справиться с интимными подробностями репродуктивного цикла своей невестки…
– Созреешь – справишься, идиот, – проворчал Дэви. – Сам спросил.
– Верно, верно, – сказал Шон примирительным тоном. – Прости. А она не может просто, ну ты знаешь, сделать тест или что-то вроде? Чтобы прекратить твои мучения?
– Пока нет, – резким голосом ответил Дэви. – Существуют какие-то сложности, поэтому нужно подождать определенное количество дней, прежде чем тест будет считаться правдивым. Она мне объясняла, но я не помню подробностей.
– Понятно. – Шон задумался над новостями. – Ну и? Мне скрещивать пальцы? Разве это не хорошая новость? Двоюродный братик для Кевви. Круто. Будут резвиться на коврике, как пара щенят.
Дэви покачал головой.
– Да, – прошептал он. – Конечно, новость хорошая. Это здорово. Фантастически. Да. Но я не могу… не могу…
– Ты не можешь заниматься сексом с женой, потому что не знаешь, беременна она или нет? Довольно дремучая точка зрения.
– Да, и Марго так считает. – Дэви смотрел на свои руки, лежавшие на столе и сжатые в кулаки, будто он пытается удержать что-то невидимое.
– Того, что случилось с мамой, не произойдет, – осторожно произнес Шон. – Жить здесь, с папой, – это как жить в другом веке. В распоряжении Марго будет медицинское обслуживание третьего тысячелетия, крупнейший медицинский центр…
– Я знаю об этом. – Голос Дэйви был напряженным. – Я, твою мать, об этом знаю.
Его глаза были закрыты, но Шон знал, что видит брат. Их мать, истекающую кровью из-за внематочной беременности, когда колеса грузовика буксуют в трех футах снега. Их отца, пытающегося остановить кровотечение. Дэви десять лет. Он ведет грузовик. Точнее пытается.
Шон, Кев и Коннор остались в занесенном снегом доме. Ему было четыре. Достаточно взрослый, чтобы знать, что происходит что-то ужасное. Это было одно из самых ранних его воспоминаний. Может, и не самое раннее, потому что он вспоминал маму, как свет в подсознании. Или скорее не забывал вспоминать о ней. Он отогнал прочь болезненные ощущения.
– Статистика на твоей стороне. Женщины сейчас…
– Я в курсе статистики, – перебил его Дэви. – Сам интересовался, и Марго меня просветила. Мне читали лекции, меня ругали, на меня кричали.
– Ясно, – пробормотал Шон.
– Когда она сказала мне… Господи. – Он протер глаза. – Она думала, я буду счастлив. Черт, я сам думал, что буду счастлив. Но меня чуть не вырвало.
– Да уж! – пробормотал Шон. – Хреново.
– Да уж, и не говори. С тех пор, как все узнал, я не могу дышать. – Дэви громко сглотнул. – Закрываю глаза и вижу кровь.
Шон присвистнул.
– Ого! Теперь мне ясно, что может помешать парню заниматься сексом.
– Это тебе не шутки, – рявкнул Дэви.
– А похоже, что я смеюсь? – Шон коснулся плеча брата. Оно было жестким, как стальной трос, вибрирующим от эмоций, граничащих со смертоносными. Парню нужно остыть, пока он не причинил себе вред. Или еще хуже – не разрушил то, что нельзя восстановить.
Было таким облегчением видеть, как его упрямый братец наконец-то расслабляется и становится счастливым. Он так любил Марго, что глупел на глазах. Впервые в своей более-менее мрачной жизни Дэви был счастлив.
Ни за что на свете он не позволит ему все испортить.
Шон скрестил руки на груди, обдумывая все варианты.
– Я не знаю, почему это меня так поразило. – Дэви казался потерянным. – Учитывая, как часто мы занимаемся сексом, удивительно, что это не произошло раньше.
– Занимались, ты хотел сказать, – поправил его Шон. – В прошедшем времени. Для тебя все кончено, приятель. Пошли своему члену прощальный поцелуй. У тебя больше никогда не будет секса.
Дэви уставился на брата, глаза его сузились.
– Не трахай мне мозги, Шон.
– Не буду, – заверил он брата. – И Марго тоже. Никто не будет, потому что мистер Большой-Любитель-Повеселиться свесится на юг, оставив твою невесту изнывать в одиночестве и сексуальном вакууме. Какая утрата. Бедняжка Марго.
– Не смей произносить своим грязным ртом ее имя, идиот.
– Какой кретин оставит такую сексуальную женщину спать в одиночестве? – вслух размышлял Шон. – Но она справится. Один лишь взгляд на нее вызывает у парней желание производить потомство. Валяй, дай ей передышку, у нее не займет много времени найти кого-то, кто способен… уффф!
Бах! Он был прижат к стене, Дэви предплечьем сжимал его трахею. Хорошо. Он изо всех сил пытался дышать. Сработало. Он заставил гризли выползти из берлоги. Теперь все, что он должен сделать, – это не дать себя убить.
– Знаешь, в чем твоя проблема? – прошипел Дэви. – Ты никогда не знаешь, когда надо заткнуться. Пора тебя научить. Так что, заткни… свой гребаный… рот.
Без тени раскаяния Шон растянул губы в широкой усмешке.
– Заставь меня, тупица, – прохрипел он. – Давай выйдем наружу. Не хочу громить кухню больше, чем ей уже досталось.
Дэви резко убрал руку. Шон пятками ударился об пол.
Он массировал горло, пока следовал за Дэви, и едва успел уйти в защиту прежде, чем ботинок брата пронесся со свистом рядом с его лицом, обдавая воздухом.
Наконец-то! Да! Дикая радость охватила Шона. Борьба без правил с кем-то столь же опасным, как он сам, черт побери! Лучше, чем секс.
«Может быть».
Он воздержался от сравнений, так как никогда не занимался сексом с принцессой. Дэви пошел на него, как грузовик. Мысли Шона отошли на второй план, заставляя сосредоточиться на том, чтобы уворачиваться, бить и парировать. Дэви впал в ярость, на лице – разъяренная гримаса. Казалось, он не чувствовал удары, которыми награждал его Шон. Он оттеснил Дэви назад серией летящих ударов ногами, и его брат пошатнулся над канавой, которую несколько десятилетий назад вырыл их отец, чтобы поливать сад, и та доля секунды, пока Дэви балансировал на краю, оставила его открытым для удара в пах.