— Мэй в комнате для игр. Я позову её, — сказала мне Хейди, когда я подошла к ней. Она стала хлопать в ладоши, когда увидела угощения в моих руках. — Ура! Мэй будет счастлива.
— Тогда пойдём заберём её и найдём место для пикника. Мы съедим десерт в первую очередь.
Хейди захихикала от восторга.
— Я люблю тебя, Бьюла.
— Я люблю тебя больше.
Она не стала спорить. Слишком взволнована по поводу пикника и десерта. Мы забрали Мэй из комнаты для игр и вышли во двор. Хейди рассказывала о вчерашней игре в футбол и как Мэй забила решающий мяч. Мэй сильно покраснела и неловко меня обняла, когда я положила сладости на место на траве под деревом, которое они выбрали.
— Я скучала по тебе, — сладко сказала Мэй.
— Я тоже по тебе скучала, — заверила я её.
Мэй и Хейди обе взяли по кексу. Сегодня кексы розовые, украшенные Skittles. Хейди любит Skittles, и она завизжала, когда увидела их.
— Как будто сегодня мой день рождения. Но, вообще-то, сегодня день рождения Верна. Я должна оставить ему кекс.
Я не знаю Верна, но кивнула, соглашаясь.
— У тебя новые туфли, — заметила Мэй. — Они красивые.
— Да. Мои прежние были слишком малы мне.
Мэй нахмурилась.
— Мои ноги перестали расти.
— Они и должны. Мои тоже. Те туфли были маленькими с самого начала.
Она кивнула, но не кажется убеждённой.
— Мы можем поиграть в футбол сегодня? — спросила Хейди.
— Конечно. Я хочу посмотреть, как Мэй покажет свои великолепные манёвры.
Мэй оживилась. Она горда собой.
— Да! — весело согласилась Хейди, чтобы поддержать подругу. — Где твой парень?
Вопрос поразил меня.
— Мой кто?
— Твой парень, который приходил на этой неделе, когда я болела.
Джаспер.
— О, он мой босс. Помнишь? Он не мой парень. У меня нет парня.
Хейди усмехнулась.
— Да, это тоже. Он красивый и часто тебе улыбается, и ему нравится смотреть на тебя.
Не знаю, как на это ответить.
— Правда? — спросила я.
Хейди кивнула, а потом они с Мэй захихикали.
— У Бьюлы есть парень, — начали они напевать снова и снова.
Я больше никогда не смогу привести Джаспера. Хейди обязательно упомянет об этом при нём. Я просто рассмеялась над их глупостью и съела другой кекс. Тёплый солнечный свет и прохладный бриз делают этот день идеальным, чтобы наслаждаться свежим воздухом.
Маме бы понравился этот день. Она всегда выводила нас на улицу провести воскресенье. Пикники и угощения. Она была бы счастлива, что Хейди живёт здесь и что у неё есть место, куда она вписывается. Где у неё есть друзья. Я благодарна, что могу содержать её здесь. Это жизнь для Хейди. Та, в которую она вписывается и где находится под защитой.
— Как бы я хотела, чтобы ты была здесь, — прошептала я, прежде чем встала и последовала за девочками на открытое поле, где находятся ворота для игры в футбол. Они приглашали остальных поиграть, и волнение от игры очевидно.
Вскоре мои странные отношения с Джаспером были позабыты.
Глава Двадцать Шестая
ДЖАСПЕРБутылка виски передо мной была открыта, чтобы помочь мне выбросить Бьюлу из головы, и с каждым стаканом всё становится только яснее. Сейчас, после почти пяти стаканов, я знаю, что пьян. Мне следовало пойти в свою комнату и отоспаться, но я не сделал этого. Я жду её. Мне нужно увидеть её и объяснить, что произошло утром. Каким напуганным я был.
Стоун ушёл после того, как мы снова поругались. Он сказал, что вернётся через неделю и что у него есть собственное дерьмо, с которым нужно разобраться. Что я понимаю. Он бегает от своего отца, супермаркетов и торговых центров «Ричмонд», расположенных по всей стране, которые однажды будут принадлежать ему. Не знаю почему, но Стоун ненавидит мужчину, который однажды подарит ему состояние. Только в прошлом месяце он говорил о том, чтобы сбежать и присоединиться к разъезжающему родео, что является полной чушью. Смешной чушью. Он рос практически так же, как и я, и никто из нас не собирается забираться на психованного быка.
Я либо ещё более пьян, чем полагал, или же так потерялся в мыслях, что Бьюла вошла в комнату и я даже не понял этого.
— Джаспер? — У неё был неуверенный голос. Сладкий и добрый.
— Ты вернулась. Хорошо съездила?
Она колеблется. Полагаю, она увидела бутылку виски. Я сел с полным стаканом.
— Да. Было отлично. Им понравились остальные сладости, которые ты сказал мне взять.
Как мне это сделать? Как любить её? Как сделать это, не причиняя ей боли? Смогу ли я? Она такая чертовски сладкая. Боюсь, что облажаюсь. К чёрту. Что, если она увидит меня таким, какой я есть, и оставит меня? Как я переживу это?
— Дерьмо, — пробормотал я.
— Что?
Я поставил свой стакан и откинул голову, закрывая глаза. Если не смотреть на неё, проще. Я не смогу столкнуться лицом к лицу с тем, что собираюсь сказать, пока не признаю это. Поэтому я и не сплю. Нужно сказать ей, прежде чем потеряю её.
— Ты знаешь, почему я выбежал сегодня утром? — спросил я её. Чёрт, она сама могла разобраться к этому времени.
— Нет, — её ответ был встревоженным. Это заставляет её нервничать. Я не хочу этого.
— Я ушёл, потому что был чертовски напуган, — признался я. Она ничего не сказала. Я услышал, как она шаркает ногами, и продолжил: — Ты напугала меня. Никогда раньше я не был напуган. Не женщиной. Но ты, Бьюла Эдвардс, нахрен, напугала меня.
— О, — её голос был мягким и прозвучал озадачено. Мне не нужно видеть её лицо, чтобы знать это. Она до сих пор не имеет понятия.
— Я не влюбляюсь. Это не для меня. У меня были родители, которые ненавидели друг друга. Я понимаю, что когда-то они были влюблены. И увидел, что с ними сделала любовь. Чёрт, я мог бы быть точно таким же, как отец, и влюбиться в кого-то столь жёсткого и холодного, как моя мать. Я оставался равнодушен к девушкам, и это было легко. Так было… до тебя. И ты даже не пыталась. Ты просто была собой, и я влюбился так сильно, что сам не могу в это поверить. Ты другая, — сказал я, открывая глаза и поворачивая голову, чтобы посмотреть прямо на неё. — Ты — то другое, особенное, что способно разрушить мужчину. Заставить его хотеть большего. Заставляет его хотеть жизни, которой он думал, у него никогда не будет. До тебя я никогда не хотел любить кого-то, Бьюла. Но тебя… Я хочу любить тебя. Думаю, я ждал всю жизнь, чтобы полюбить тебя.
Её глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся в удивлении или шоке. Она застыла на месте. Не двигалась. Она выглядит так, будто едва дышит. Если Бьюла убежит или не захочет этого, я буду страдать. Я напоил свою тупую задницу и раскрыл свои чувства, чтобы меня растоптали.
— Меня? — наконец сказала она чуть громче шёпота.
Вот опять. То, что делает её другой. Если бы я сказал это любой другой, с которой когда-либо встречался, она бы тут же приняла мои слова и убежала, получив от меня всё, что могла. Но Бьюла стоит здесь. Неспособная пошевелиться. Спрашивает, предназначаются ли мои слова ей.
— Да. Тебя. Не думаю, что кто-либо другой может быть на твоём месте.
Она моргнула и прикоснулась к своему виску, потирая лоб рукой, а потом встряхнула головой.
— Ты пьян?
Тогда я рассмеялся. Она часто заставляет меня смеяться. То, что мне нужно. Я хочу быть ближе к ней по многим причинам, но её позитивное отношение к жизни — одна из них. Она делает меня счастливым. Я притворялся так долго, что забыл, как ощущается настоящее счастье. Но она это знает. Она находит его, даже когда жизнь отстой.
— Да, я пьян. Но я пьян именно из-за того, что сейчас сказал. Я не могу перестать думать о тебе. Я не могу перестать хотеть быть ближе к тебе. Я дал тебе работу в офисе, чтобы ты была рядом со мной в течение дня. Даже когда я вёл себя как придурок, я делал это, потому что ты меня привлекала, а я не хотел этого. Потом я провёл время с тобой, узнал тебя и увидел больше чем прекрасное лицо. Твою прекрасную душу. — Я задался вопросом, смог бы я найти такие замечательные слова, будучи трезвым. Сомневаюсь. Я бы так нервничал, что не сказал бы и половины этого дерьма. Я именно это и имею в виду. Каждое слово. Слова льются легко, если замешан алкоголь.
Она всё ещё не двигается. Поэтому я поднялся и подошёл, чтобы встать перед ней. Достаточно близко, чтобы чувствовать её тепло, но не касаться её. Она запрокинула голову, чтобы посмотреть вверх на меня.
— Я… я тоже люблю тебя. Но… мы не можем этого сделать. Любить друг друга. Когда ты протрезвеешь, ты это поймёшь. Дело в том… — она посмотрела по сторонам, — мы живём двумя разными жизнями в двух разных мирах. Они не пересекаются.
Я пытался сказать это себе. Стоун пытался вбить это в мою голову. Но если жизнь лишь однажды преподносит тебе Бьюлу… как ты можешь уйти? Я не хочу быть своим отцом. Не хочу его несчастной жизни. Хочу жизнь, наполненную солнечным светом. Жизнь с Бьюлой.
— Позволь мне показать, что это сработает. Пожалуйста. Я не могу позволить тебе ускользнуть у меня из-под пальцев. Я достаточно удачлив, раз нашёл тебя. Я не найду другой, как ты. И ты нужна мне в этой жизни. Я сделаю всё возможное, чтобы я был нужен тебе.
Она снова моргнула и вздохнула. В её глазах стоят слёзы.
— Я не верю, что это происходит. Я боюсь в это поверить. Когда ты проснёшься завтра, ты пожалеешь, что сказал всё это. Всё станет неловким, и… мне понадобится новая работа. Обе работы.
Я положил руку ей на талию, нежно притягивая к себе.
— Я не передумаю. И я чертовски уверен, что не пожалею об этом. Позволь держать тебя в своих руках сегодня. Когда ты проснёшься в моих объятиях, ты поймёшь, что всё будет хорошо. Мы нашли друг друга не случайно. Это судьба. Так и должно быть. Мы должны быть вместе.
Она была напряжена, но от моих слов медленно расслабилась. Её тело прислонилось к моему.
— Думаю, иногда судьба может быть жестокой, — прошептала она напротив моей груди.
— Я не позволю судьбе причинить тебе вред. Обещаю.
Глава Двадцать Седьмая
БЬЮЛАЯ бывала в этой комнате множество раз, чтобы убраться здесь. Теперь я стою в большой ванной комнате Джаспера, обёрнутая в полотенце, после того как приняла ванну, и смотрю на себя в зеркало. Совершаю ли я ошибку? Он пьян. Я могу почувствовать запах виски в его дыхании. Но он также совершенно серьёзен. Он ничего не пытался сделать. Он только говорил слова, такие красивые слова. Слова, которые не мог придумать пьяный разум, правда?
— Ты там в порядке? — раздался его голос из спальни. Он не отключился. Он ждёт меня.
— Да.
Он больше ничего не сказал. Я проскользнула в свою розовую пижаму и в последний раз посмотрела в зеркало. Моя жалкая пижама не то, что женщины надевают, чтобы привлечь мужчин. Но мы будем просто спать… в его постели… вместе. Я должна была сказать «нет». Я должна была уйти в свою комнату.
Но я хочу это. Джаспера. Нас.
Это как азартная игра. Возможно, самая большая в моей жизни. Но я не могу позволить этому повлиять на Хейди. Если он поменяет своё мнение, потеряю ли я работу? Могу ли я позволить своему сердцу направлять меня, когда у меня есть сестра, о которой нужно заботиться?
Я открыла дверь. Готовая рассказать ему о моём беспокойстве. Моих тревогах. Потому что ему нужно понять, что это является для меня больше, чем просто риском. На кону стоит намного больше, чем моё сердце. Я едва ли шагнула за дверь, как он уже оказался рядом. Передо мной. Его тело тёплое, и он взял моё лицо в свои руки. Его глаза, которые поразили меня при первой встречи, изучают меня. Они открыты. Чисты. Я могу в них видеть голые эмоции. Для него это тоже является риском. Тем, что, очевидно, пугает его.
Я задалась вопросом почему, когда его рот накрыл мой и он подтолкнул моё тело к стене, из двери которой я только что вышла. Меня никогда не целовали вот так. Поцелуй был опьяняющим и восхитительным на вкус. Вкус виски, который он пил, порочен. Я закрыла глаза и обернула свои руки вокруг его шеи. Я забыла всё, о чём волновалась, и растворилась в его запахе. Я наслаждаюсь тем, как его тело вызывает в моём дрожь волнения.
Наши языки танцуют друг с другом, а дыхание перемешалось в тёмной комнате, освещающейся только лунным светом через окно. Здесь мы спрятаны. Мы одни, и моё тело изнывает от нужды. Нужды, которая требует большего. Я прижалась ближе к нему. Мои пальцы зарылись в его волосы, и он издал низкий звук, отдавшийся вибрацией в его груди.
Его рот оставил мой и проложил цепочку поцелуев вниз по моей шее, и тут мои ноги были оторваны от земли. Я была у него на руках, пока он не прошёл расстояние до его кровати и нежно не положил меня на неё. В секунду его футболки не стало, и всё, что на нём осталось, — низко висящие на его бёдрах шорты. Он прекрасен. Я подняла свои глаза к его, когда он переместился сверху и заключил меня в клетку. Подо мной мягкость кровати, а его твёрдое, точёное тело сверху.
Моя спина выгнулась, когда он проследил языком очертания моей ключицы. Джаспер расстегнул верхнюю часть моей одежды, чтобы иметь возможность целовать верх моей груди. Он посмотрел в мои глаза. Его взгляд горит так же ярко, как и моё тело.
— Я не сделаю ничего большего. Буду двигаться медленно. Я буду трезв, когда окажусь внутри тебя. Но я только хочу попробовать тебя, почувствовать немного.
Мысль о нём внутри меня вызвала во мне дрожь. Моё тело почувствовало напряжённость ожидания. Но я тоже хочу, чтобы он был трезв.
— Хорошо, — сказала я со сбившимся дыханием.
Он положил голову на моё плечо и стал опускать своё тело, пока я не смогла ощутить твёрдость его эрекции между ног. Нас разделяет одежда, но давление заставило меня извиваться.
— Хорошо ощущается? — спросил он томным шёпотом окала уха.
— Да, — призналась я. Невозможно отрицать, что я хочу этого.
Он стал двигаться взад и вперёд напротив меня, и с очередным толчком я схватилась за его руки и стала двигаться вместе с ним. Трение его тела чувствуется лучше, чем единственный опыт в сексе, который у меня есть. Тогда я нервничала и была напугана. Была неуверенной. А теперь я жажду настоящего удовольствия. Это Джаспер. Я люблю его. Может быть, в этом разница.
Его горячее дыхание было на моей шее, когда его рука скользнула вниз по моему телу на бедро и ниже к колену, чтобы поднять мою ногу выше на его бедро. Он продолжал работать своим телом напротив моего, и глубокий звук его стона почти довёл меня до кульминации.
— Я так сильно хочу быть внутри тебя, — сказала он. Его лицо зарылось в мои волосы. Его дыхание стало таким же прерывистым, как и моё. — Мне нужно остановиться. Но я хочу, чтобы ты кончила для меня. Могу я заставить тебя кончить для меня?
Если я не кончу, то могу взорваться. Я кивнула, потому что не могу сказать и слова. Не в этот момент.
Он отодвинулся от меня, и я начала цепляться за него, чтобы притянуть обратно. Но его рука проскользнула под пуговицы моей пижамы, и он поднял голову, его глаза встретились с моими. Моё тело замерло, и я едва могу дышать. Я начала задыхаться, когда он запустил руку под шёлк моих трусиков и его пальцы проскользнули во влажность моих складок. Тогда моё тело откликнулось, и я вздрогнула в ответ.
— Блядь, ты мокрая, — сказал он, пока его тёмные глаза наблюдали за мной. Тогда он вошёл в меня. Сначала одним пальцем, потом двумя. Медленно, оттягивая неизбежное. Я не смогла держать глаза открытыми. Моя голова откинулась назад, тело вышло из-под контроля, взбираясь на вершину того удовольствия, которое, я знаю, приближается. Его рот всосал кожу на моей шее, а язык щёлкнул по раскалённой коже.
— Пожалуйста, — умоляла я, потому что мне нужно получить освобождение. Мне нужно, чтобы он двигался быстрее. Жёстче.
— Наслаждайся этим, — сказал он, усиливая давление. Я начала дрожать, когда он не стал толкать меня к краю. Моя голова метается в разные стороны по подушке, и я выкрикнула, когда потребность внутри меня увеличилась.
В тот момент, когда я была готова снова его умолять, его палец надавил на мой клитор с идеальной силой и его пальцы резко вошли в меня одним движением.