Полотенце и правда замечательное. Мне не стоит к такому привыкать, но прямо сейчас я буду наслаждаться им. Надевать свою пижаму не так же заманчиво, как обычно. Так что я села на кровать всё ещё в полотенце и разрешила себе ещё несколько минут удовольствия, потому что как только я сниму полотенце, я постираю его и больше никогда не воспользуюсь им. Это не моя жизнь. Я та девушка, которая пользуется дешёвым тонким полотенцем. Полотенца нужны только, чтобы высушить тело, ничего больше. Хотеть и мечтать о том, чтобы баловать себя таким образом — потеря времени. Но всего на несколько секунд я притворюсь, будто это нормально.
Минуты шли, и я наконец встала и сняла с себя полотенце. Я подошла к чемодану, хранящему все мои вещи, у ножки кровати, и вытащила чистые трусики и выцветшую розовую пижаму, которую ношу, с тех пор как мне исполнилось шестнадцать и мама подарила мне её на Рождество. У Хейди такая же. У меня есть фотография нас в этих пижамах на фоне ёлки. Хейди обожала, когда мама дарила нам одинаковые пижамы на Рождество. Она поступала так раз в несколько лет, когда могла позволить себе это. Я берегу эту пижаму, потому что данный комплект последний, который мы получили. Спя в ней, я чувствую себя ближе к маме.
Я убрала все продукты для ванны обратно в корзинку и положила полотенце в стиральную машину. Потом села на кровать и перевязала ноги. Мазь их увлажнила, и ванна очень помогла.
После того как я обо всём позаботилась, я посмотрела на ступеньки и подумала, может, мне подняться, проверить всё наверху. Я посмотрела на свои ноги и натянула носки. Джаспер попросил меня не ходить в них. Я этого и не делаю.
Звук шагов на лестнице удивил меня, и я опять села после того, как только что прилегла.
— Ты одета? — спросил Джаспер.
Я не ожидала, что он снова придёт.
— Да, — ответила я, отказываясь смущаться из-за своей пижамы. Я люблю её. Меня не волнует, что она выцвела и растянулась. Меня не волнует, что подумает Джаспер. По крайней мере, я не хочу, чтобы меня это волновало. Это кое-что значит.
Он вышел из-за угла с чашкой чая и тарелкой еды в руках.
— Я подумал, что ты можешь быть голодна.
— Спасибо, но у тебя гости. Много гостей. Ты не обязан оставлять их, чтобы проверить меня.
— Все ушли. Я закончил вечеринку пораньше и очистил дом. У нас осталось много еды, так что тебе не придётся готовить следующие пару дней. Работницы на кухне оставили инструкции, как всё подогревать.
Теперь мне ещё хуже.
— Мне так жаль, Джаспер. Мне нужно было купить обувь раньше. Я разрушила твою вечеринку.
Он поставил тарелку на столик около моей кровати.
— Я не хотел устраивать вечеринку. Это бессмысленно и раздражающе. Я заставил себя устроить её. Хотел убедить себя, что это то, чего я хочу. Раньше это было тем, чего я хотел. Но всё изменилось.
Он не выглядит радостным из-за перемен.
— Работа? Это больше, чем ты хотел? — спросила я.
Уголок его губ немного приподнялся, когда он посмотрел на меня.
— Ага. Точно.
Я понимающе кивнула.
— Что тогда сделает тебя счастливым, если не вечеринки? — Хочу, чтобы он был счастлив. Странно, каким важным это стало для меня. Я просто не знаю, что сделать, чтобы он был счастлив.
— Что-то, что я не заслуживаю.
Не совсем понятный ответ. Я думала, он скажет что-то ещё, но он не стал.
— Съешь это. Наешься. Отдохни и не вставай слишком рано. Отоспись. У тебя будут новые теннисные туфли, когда проснёшься. Я пошлю за ними утром. И за несколькими парами носков. Хороших плотных носков. Такими, которые ощущаются так хорошо, что не хочешь их снимать.
Я рассмеялась.
— Хорошо. Но у меня есть носки. Ты не обязан покупать их.
— У тебя нет таких носков. Они тебе нужны. — Я начала что-то говорить о том, что мне не нужны носки, но он перебил меня: — Бьюла, если ты собираешься со мной спорить, даже не заморачивайся. Позволь купить тебе носки. Возможно, мне понадобится скупить целый чёртов магазин. Мне нужно что-то, что заставит боль в моей груди от вида твоих ног уйти.
Моё сердце сжалось, а потом затрепетало. Он делает только хуже. Мои чувства к нему растут. Хочу сказать, что ему нужно прекратить это. Перестать быть таким добрым. Но не могу.
— Хорошо. Спасибо.
Он облегчённо улыбнулся мне.
— Спокойной ночи, Бьюла.
— Спокойной ночи, — ответила я.
Потом я смотрела, как он уходит. Спустя продолжительное время с того момента, как он ушёл, а с едой было покончено, я откинулась на постель с улыбкой. Потому что быть влюблённой не так уж и плохо. Иногда это ощущается как тёплый солнечный свет.
Глава Двадцать Четвёртая
ДЖАСПЕР— Ты совершаешь ошибку.
Скорее всего, Стоун прав. Но мне насрать. Я боролся с этими чувствами изо всех сил. Прошлой ночью, услышав, что бармен пригласил её на свидание, я тут же заревновал. Потом я увидел её ноги, и это было больно. Вид её ран причиняет физическую боль.
— Я купил ей туфли. Они нужны ей, — сказал я ему, доставая из холодильника немного сыра со вчерашнего вечера.
— Она спит. Потому что ты сказал ей отоспаться. Она твой работник, а ты не относишься к ней должным образом. Ты размываешь границы. Это приведёт к грёбаному кошмару.
Я не сделаю ничего, что ранит её.
— Я помогаю ей. Ей больно, и я проявляю сострадание. Тебе тоже нужно. Хорошо повлияет на твоё холодное сердце.
— Речь идёт не о чёртовом сострадании. А о том, что она тебя привлекает. Я понимаю это. Она потрясающе красива и у неё есть эта сладкая история девицы в беде. Тебе нравится спасать людей. Это всё твоё слишком большое сердце. Но на этот раз ты подобрался слишком близко к огню, тебе нужно отступить за черту.
Я уже прошёл черту «слишком близко к огню». Огонь поглотил меня. Прошлой ночью он накрыл меня с головой. Хотя Стоуну не обязательно об этом знать. Это только разозлит его ещё больше.
— Ты голоден? У нас здесь есть что-то вкусное, — сказал я, меняя тему.
— Да похрен, — сказал он разочарованно. — Я не могу спасти тебя от самого себя. У меня нет на это времени. Мне нужно разобраться с некоторым дерьмом, а потом мне нужно пространство. Ты можешь бросаться с обрыва, если хочешь, но пока ты совершаешь ошибки, постарайся не разрушить её. Она не такая, как все, и поэтому она так чертовски сильно привлекает тебя.
Я закончил доставать еду из холодильника и не ответил. Когда он развернулся, чтобы уйти, я заговорил:
— Я не наврежу ей.
Он остановился, но не оглянулся.
— Ты сделаешь это не нарочно.
И тогда он ушёл.
Я смотрел на дверь, ведущую к её комнате. Пошлой ночью я проверил жёлтую гостевую спальню и подумал о том, чтобы переселить её наверх. Ближе ко мне. В настоящую комнату с настоящей ванной. Прежде чем я наконец уснул, я решил, что это хорошая идея.
При свете дня я не так уверен. Если я собираюсь размывать границы, лучше просто стереть их. Но могу ли я это сделать? Она нуждается в спасении. Она нуждается в ком-то, на кого можно положиться.
Я хочу быть этим кем-то. Уже давно. Мейзи является каждым кошмаром… который только может быть в отношениях. Она точная копия моей матери. Эгоистичная, тщеславная, требовательная и изменщица. Ей необходимо, чтобы мужчины хотели её. Она абсолютно ебанутая на всю голову. Когда она порвала со мной, она хотела, чтобы я умолял её не делать этого. Она хотела, чтобы я унижался.
А у меня в душе была долбанная вечеринка. Освобождение от неё и жизни с ней, которой я не хотел, стало лучшим, что случалось со мной в течение некоторого времени. Возвращение сюда не было таким уж плохим, пока я не увидел свою мать.
— Я не завела будильник и проспала больше, чем думала. — Голос Бьюлы был тихим и слегка хриплым ото сна. Я так погрузился в свои мысли, что не услышал, как она поднялась по ступенькам.
— Тебе нужно было отдохнуть. — Я опустил глаза и увидел, что на ней всё ещё носки, купленные мною прошлой ночью. — Я достал тебе новые туфли и носки, как и обещал. Но пока можешь ходить здесь просто в носках. Они хорошо смотрятся на тебе.
Она посмотрела на свои ноги и рассмеялась.
— Спасибо. Наверное.
— Садись. Я соображу тебе что-нибудь поесть. В холодильнике тонна еды, которую оставили работники.
Она откинула голову назад и посмотрела на меня расширившимися глазами.
— Ты не можешь готовить мне. Это моя работа.
— Я босс. Я могу делать всё, что захочу. А я хочу подать тебе завтрак.
Мягкая улыбка на её лице должна была напугать меня. Она должна была стать предупреждением. Но я хочу видеть её. Я хочу Бьюлу. Мне насрать на невозможность нашей ситуации.
— Тогда ладно. Я умираю с голоду, — сказала она, подходя и садясь на одну из табуреток около бара.
— Ты хорошо спала? — спросил я.
Я не знаю, что ей нравится есть. Так что положил на тарелку всё, что клал на свою.
— Да. Спасибо. За обувь и носки. Я должна была купить их раньше.
Униформой занимается Порция, и она должна была подобрать обувь правильного размера. Но я не стал подчёркивать это. Не хочу говорить о Порции. Её здесь нет, и первый раз в жизни мне спокойно дома.
— Как Хейди? — вместо этого спросил я.
— Лучше! Я говорила с ней вчера. Она хорошо себя чувствует, и уже может посещать игровую комнату. Она только об этом и могла говорить. Ну, об этом, и ещё она спросила, могу ли я принести кексы сегодня. Я припрятала их в холодильнике.
— Ты должна отнести ей немного сладостей, которые остались после вечеринки.
— Спасибо. Они ей понравятся.
Любовь в её голосе настоящая. Именно такой я представляю семью. Я единственный ребёнок, и моих родителей никогда не было поблизости, когда я рос. У всех моих друзей похожие жизни. Но у Бьюлы есть то, что я хотел, будучи ребёнком. Я хотел эту безграничную любовь. Готов поспорить, её мама была всем для неё. Знаю, что такая же ситуация и с Хейди. Она получает безграничную любовь от Хейди и отдаёт её в ответ.
— Какой была твоя мама? — спросил я, прежде чем успел обдумать свой вопрос. Она может не быть готовой к разговорам о своей матери. Я не поднял глаз, когда начал давать задний ход. — Прости, я не подумал, прежде чем сказать. Ты… я просто подумал… мне интересно, была ли она похожа на тебя. — Я почти сказал, что Бьюла самая уникальная женщина, которую я встречал. Должно быть что-то, что подарила ей мать.
Бьюла улыбнулась. Это грустная улыбка. В её глазах хранятся воспоминания, которые мне никогда не постигнуть. Это хорошие воспоминания, и я завидую этому. Даже если она вынуждена мучиться болью потери, у неё есть воспоминания, которых у меня никогда не будет.
— Она была потрясающей. Я говорю это, не потому что её нет с нами. Если бы она была всё ещё здесь, я бы сказала то же самое. Она так много работала каждый день всю нашу жизнь, но каким-то образом ей удавалось готовить семейные ужины, которые мы вместе съедали. Когда мы стали достаточно большими, чтобы вставать на стулья, она разрешала нам готовить вместе с ней. Хейди тоже помогала. Она мыла овощи или клала лапшу в кипящую воду. Мама никогда не вела себя так, будто моя сестра другая. Не думаю, что Хейди понимала это, пока не пошла в школу. Несмотря на то, что ей приходилось заботиться о Хейди, она всегда заставляла меня чувствовать себя такой же особенной. Я не знаю, как ей это удавалось. Делая всё это, она подарила нам воспоминания о мороженом со вкусом лимонада в жаркие летние дни с беганием по разбрызгивателю. Не думаю, что она вообще спала, но у неё всегда было время. И вечная улыбка на лице. Я никогда не видела её грустной. Она плакала во время моего выпускного в школе, но то были слёзы счастья, как она сказала. Думаю, она была самым идеальным человеком на Земле.
Глаза Бьюлы светились любовью, когда она говорила. Я почти завидую её жизни и такой маме. Но это Бьюла. Мне нравится знать, что они с Хейди росли вот так. Это многое в ней объясняет. Я никогда не встречал девушку, как она, потому что не знал никого с жизнью похожей на её.
— Звучит, будто так и есть.
— Так и есть… и спасибо, что спросил. Я скучаю по разговорам о ней. Я думаю о ней всё время. Но у меня никогда нет шанса поговорить о ней. Я боюсь, это расстроит Хейди. Она не полностью понимает смерть и тоже по ней скучает. Так что это… приятно. Замечательно, вообще-то. Это кажется правильным. Её нужно помнить.
Непролитые слёзы собрались в её глазах, и она неуверенно улыбнулась. И снова я не подумал. Когда я с ней, я вообще часто не думаю, просто действую. Вытянув руки, я притянул её в свои объятия. Она охотно поддалась. Её руки обернулись вокруг моей шеи, и она положила голову мне на плечо. Ничего в жизни не ощущалось таким правильным. Потерянный кусочек, который я всегда искал, встал на место. Я в ужасе.
Глава Двадцать Пятая
БЬЮЛАЧто-то произошло. Всё изменилось. Джаспер отпустил меня, отклонился, сказал, что ему нужно быть в другом месте, и ушёл. Я не должна была обнимать его в ответ? Не уверена. Но разговор с ним о моей маме сделал меня уязвимой. Открытой. Я поделилась с ним не только Хейди, но и историей о маме. Так хорошо было чувствовать себя в объятиях другого человека и не быть одинокой.
Но всё же он убежал от меня.
Я стояла, неуверенная, что и думать или делать, в течение нескольких минут, потом я принялась за работу, очищая тарелки после нашего завтрака.
Надев свои новые туфли, я вздохнула от того, насколько хорошо они ощущаются. Пришло время уходить, чтобы увидеться с Хейди. Эту встречу я и буду с нетерпением дожидаться. Думать о Джаспере бесполезно.
Когда я открывала дверь машины, чтобы забраться внутрь, Стоун заехал на подъездную дорожку. Его чёрный «ренджровер» восхитителен и такой же дорогой, прямо как он сам, полагаю. Я не жду разговора с ним, так как он не тот, кто рад разговору со мной. Если только ему не нужно, чтобы я что-то сделала. Или же он не предупреждает меня оставаться на своём месте.
Я быстро положила кексы и другие угощения, которые выбрала для Хейди и Мэй, на заднее сидение. Прежде чем мне удалось забраться в машину, он уже вышел из своей и остановил меня:
— Сегодня не работаешь?
Я вздохнула. Будто это его дело.
— Сегодня воскресенье. Мой выходной.
— Ты взяла выходной вчера.
Моя рука напряглась на двери машины. Он так любит унижать меня. А также он, должно быть, самый злой и несчастный человек, которого я знаю.
— Я не просила о нём. Но мне нужно воскресенье. Я навещаю сестру.
Кажется, Стоуну плевать и он даже не пытается понять. Интересно, он такой же холодный по отношению к миру. Или он только меня ненавидит?
— Я не твой начальник.
— Хоть в чём-то мы согласны, — ответила я, прежде чем смогла остановить себя.
Я поморщилась, и подёргивание уголка его губ заставило меня замереть. Шок. Он что, чуть не улыбнулся? Хмурое выражение лица вернулось, и я решила, что мне показалось. Я больше не собираюсь задерживаться из-за болтовни. Я забралась в машину и закрыла дверь. Он стоял там в своих джинсах, чёрной футболке и солнцезащитных очках со скрещенными на груди руками, выглядя как некий тёмный сексуальный бог. Это раздражает.
Дорога в «Among the Spanish Moss» была лёгкой. По утрам воскресенья никогда не бывает пробок. Входя в здание, я взяла с собой тарелку, которую приготовила для сотрудников, и оставила её на ресепшене.
— Доброе утро, Бьюла. Я ждала, когда же ты придёшь сегодня. Мы обожаем твои сладости. — Тэмми около пятидесяти, и она переехала сюда из Небраски десять лет назад, чтобы быть ближе к младшей дочери. Она также одна из любимиц Хейди.
— Я добавила к кексам кое-что ещё. Наслаждайтесь, — сказала я ей. — Лучше пойду и найду свою девочку. Предполагаю, что она уже тоже готова к кексам.
Тэмми рассмеялась.
— О да. Она уже приходила три раза за это утро, чтобы сказать, что ты придёшь с кексами.
— Бьюла! — голос Хейди прозвенел в холле.
— Полагаю, она решила нанести четвёртый визит, — сказала я, а затем помахала на прощание Тэмми и направилась навстречу сестре. Её улыбка всегда подбадривает меня.