Проснулся Шура сразу, словно его кто толкнул.
— Шура, здесь он… — услышал Шура похожий на шелест травы шепот Лёни. Он подумал, что Лёня бредит и не ответил ему. Но вскоре его слух уловил еле слышный шорох, словно возле самого лица махнули платком. Кто-то посторонний проник в пещеру, несмотря на то, что вход был завален камнями. Шура насторожился. Опять осторожное прикосновение к его руке повыше локтя. Шура, не раздумывая, цапнул, и под его рукой кто-то маленький и лохматый тонко пискнул и застрекотал.
— Ага, попался! — вслух сказал Шура, сжимая в руке неизвестного зверька.
— Сейчас увидим. Возьми у меня в левом кармане спички и зажги. Ишь ты какой, ещё кусается!
Когда дрожащий огонёк осветил пещеру, ребята увидели маленького зверька ржавого цвета с чёрными полосками на спине, с длинным хвостом.
— Бурундук! — удивился Лёня.
— Да ещё какой любопытный, ходит и ощупывает меня. — Шура засмеялся. — Удирай скорей, да чтоб больше сюда не приходил! Спичку из-за тебя испортили.
Бурундук свистнул и скрылся в щелке между камнями.
— Какой хорошенький… Приручить бы, — задумчиво сказал Лёня.
— Бурундуки хорошо приручаются. Смотри, он ещё в гости придет, — сказал Шура, укладываясь на другой бок.
Леня не рассказал товарищу, что этот маленький зверек напугал его прошлой ночью чуть не до смерти. Ему было стыдно сознаться в этом.
С каждой минутой течение становилось сильнее. Теперь Шура, чтобы не выпустить веревку из рук, должен был бежать по берегу.
Стало видно устье реки, и только тут Шура с ужасом сообразил, что течение может вырвать у него веревку и дерево вместе с Лёней унесёт в озеро. На лбу у него выступил холодный пот.
— Лёня! — закричал он, — Лёня!
Веревка вырвалась у него из рук. Он забежал в воду и, два раза обернув веревку вокруг пояса, завязал ее узлом. Затем встал на четвереньки. Веревка натянулась и потащила Шуру глубже в воду, но он схватился руками за выступивший из воды камень. Дерево остановилось. Шура пополз вокруг камня, чтобы закрутить за него веревку. Веревка трещала. Шура боялся, что вот-вот она оборвется и тогда всё пропало. Но тонкий конец сосны приблизился к берегу, и Шура увидел, что Лёня, положив козлёнка себе на шею, ползет по стволу. Через минуту он был на берегу. Шура облегченно вздохнул. Теперь на сосне осталась только сумка с камнями и золотом. Через минуту дерево совсем прибило к берегу. Лёня снял сумку и топором перерубил веревку. Дерево сначала медленно двинулось вдоль берега, потом перевернулось, закружилось, выплыло на середину и понеслось, ныряя в пенистых волнах.
— Фу! — сказал Шура, вставая на ноги. — Дурак я. Надо было тебе слезть с бревна раньше, там, где ещё течение не было быстрым.
— Наплевать, ответил Лёня, — всё обошлось хорошо и говорить не о чем.
Кажется, эта передряга послужила ему на пользу: крайняя слабость и изнеможение как будто исчезли, и он выглядел несколько бодрее.
Они постояли, молча глядя на белые гребни реки и стараясь успокоиться. Потом Шура надел сумку, взял Аметиста и хотел поддержать под руку Лёню, но Лёня сказал: