— Не думаю, — беспечно отмахнулся Клив. — Видишь ли, я прилетел сюда изучать медицину. Я не верю в войну — ее больше не будет. Никогда.
— Что?! — взвизгнула Отулисса.
— Милая, это уже слишком, — подлетела к ней большая полярная сова. — Ты забыла, что у нас медитация. Никто не запрещает вам перешептываться, но кричать — это уже слишком. Нет, душечка, это недопустимо, — повторила сова и бесшумно улетела.
В этот же самый миг Гильфи испытала ничуть не меньшее потрясение, так что ночной крик Отулиссы прозвучал для нее как нельзя кстати, став своего рода восклицательным знаком великого открытия.
«Ифгар! Я не ослышалась, эту старую пятнистую совку только что назвали именно так! Но этого просто не может быть…»
Гильфи поймала поток восходящего воздуха и пристроилась за парой сов. Разумеется, они летели молча, но время от времени болотной сове приходилось направлять своего спутника и подталкивать его в нужном направлении.
— Ну-ка, ну-ка, старина, давай-ка посильнее заберем правым крылом… Никогда не поверю, что ты не сможешь… — послышалось ласковое увещевание, а затем тот же голос терпеливо повторил: — Не отчаивайся, Ифгар. Ты сможешь это сделать, дружище. У тебя все получится.
Гильфи моргнула и почувствовала каменную тяжесть в желудке. «Неужели это правда? Значит, это и есть вероломный брат Эзилриба?»
Над этим стоило очень серьезно подумать.
Гильфи как раз хотела предаться этому занятию, но тут из темноты рядом с ней вынырнула Отулисса:
— Нет, я просто с ума сойду! У меня просто в голове не умещается, что он происходит из королевского дупла в Трезубцах! Позор на мою крапчатую голову! Позор, позорище!
— Тише! — прикрикнула на расшумевшуюся Отулиссу спутница Ифгара.
Гильфи не имела ни малейшего представления о том, что так взволновало Отулиссу. Зато она точно знала, что им во что бы то ни стало нужно поговорить. Острый крупинкит и расстройство желудка могут и подождать! Гораздо важнее рассказать Отулиссе об Ифгаре.
Однажды слепая змея Октавия поведала друзьям о боевом прошлом Эзилриба и о предательстве его родного брата Ифгара. Она сказала, что Эзилриб и Ифгар были влюблены в прекрасную и могучую совку по имени Лил. Красавица предпочла Эзилриба и стала его верной подругой. Во время войны Ледяных Когтей братья командовали артиллерией, но Ифгар не забыл нанесенной ему обиды. Безумная любовь к Лил и ревность к брату заставили его изменить своему клану и перейти на сторону врага, предав не только Эзилриба, но и весь Кильский Союз. Неразлучные Эзилриб и Лил представляли собой в бою страшную силу, но Ифгар поклялся командиру Ледяных Когтей, что поможет одолеть их. Он задумал погубить Эзилриба, чтобы захватить прекрасную Лил…
Скорее бы кончились полеты, чтобы Гильфи могла уединиться в дупле с Отулиссой. Ифгар жив и находится здесь! Вероломный, подлый, коварный брат Эзилриба живет в обители Глауксовых братьев!
Это было просто невероятно!
ГЛАВА VII
Отулисса строит перышки
— Предательство Ифгара дорого обошлось всем троим, — печально вздохнула Гильфи.
— Вот как? — переспросила Отулисса.
Они только что вернулись в свое дупло после вечернего полета. Поднявшийся к ночи ветер бешено раскачивал стволы белоснежных берез, которые здесь были намного выше и стройнее своих коренастых сестер с острова Хуула. Гильфи с Отулиссой наслаждались качкой. Легко было представить, будто паришь в ночном небе, не покидая тепла и уюта глубокого дупла.
— Лил погибла в бою, — ответила Гильфи. — В этой же битве Эзилриб потерял коготь, а Октавия навсегда ослепла.
— Но ты уверена, что этот старый блохастый старик и есть Ифгар? — переспросила Отулисса.
Гильфи молча кивнула.
— Что же он тут делает?
— Лига Ледяных Когтей потерпела поражение уже после того, как Эзилриб с Октавией покинули Северные Царства и перебрались к нам, на Великое Древо. Думаю, Ифгар просто ослаб и одряхлел, вот и поселился в обители. Вернуться в Кольский Союз он уже не мог, ведь предателей нигде особо не любят. Что касается Глауксовых братьев, то они всегда сохраняли нейтралитет, и это для него просто стало подарком судьбы. Однако мне очень хочется задать несколько вопросов его спутнику, этой подозрительной болотной сове…
— Что ж, удачи тебе, — кивнула Отулисса.
— Я обратила внимание, что здесь запреты выполняются не слишком строго. Обет молчания соблюдается в общественных местах, но есть ведь и другие уголки? Можно навестить болотную сову в ее дупле и потолковать немного… Ладно, я еще как следует это обдумаю. Ау тебя что случилось? Я слышала, ты нарушила обет молчания?
— Это долгая история, — тяжело вздохнула Отулисса. — Но я постараюсь быть краткой. Красавчик, о котором я тебе говорила, оказался принцем. И еще идиотом.
— Принц-идиот? — непонимающе заморгала Гильфи.
— Да нет, ты не так меня поняла! Он не настоящий идиот, просто у него очень глупые идеи. Он не верит в войну. Можешь себе представить?
— А что тут такого глупого? Вспомни Эзилриба. Когда он удалился на наш остров, то повесил свои боевые когти на стену и поклялся никогда больше не принимать участия в битвах.
— Но он же принц, как ты не понимаешь! Принц из королевского дупла Снарта с острова Трезубцев! Ты помнишь историю этого славного рода? Помнишь битвы, в которых участвовали предки Клива? Да ведь он родом из того же дупла, что и Стрикс Струма!
— Ну и что? Он вышел из королевского рода, но не любит войны. Что из этого?
— Что из этого? — рассвирепела Отулисса. — И ты можешь так спокойно об этом говорить?!
— Успокойся, пожалуйста… Хорошо, он не любит войны. А что он любит?
— Медицину. Он прилетел сюда, чтобы изучать лекарственные травы и врачебную науку.
— Что ж, Глауксовы братья славятся своими познаниями в медицине. В их библиотеке хранится самое большое собрание книг по врачеванию, целебным травам и самым разным заболеваниям. Кстати, именно это и привело нас сюда. Разве ты не хотела прочесть единственный сохранившийся экземпляр «Острого крупинкита и других расстройств мускульного желудка»?
— Да помню я, помню! — отмахнулась Отулисса. — Ладно, хватит болтать! Мы и так уже пропустили большую часть бессловесной дискуссии в диспутарии. Глаукс, я просто с ума сойду!
Гильфи быстро-быстро захлопала глазами. Честно говоря, иногда Отулисса бывала просто невыносимой!
— Слушай, ты можешь пообещать мне одну вещь? — попросила она.
— Какую?
— Держи себя в крыльях, ладно? Иначе ты все испортишь.
— Ничего я не испорчу! Не говори глупостей!
Но Гильфи эти слова нисколько не убедили. Отулисса могла быть совершенно непредсказуемой.
«Как сейчас, например», — мрачно подумала Гильфи. Она прекрасно видела, что ее подруга влюбилась в красавчика принца. Это было совершенно не похоже на всегда погруженную в размышления книжницу Отулиссу. До сих пор у нее не было времени на такие глупости, так что бедная отличница даже не умела как следует строить перышки (так на совином языке называется невинный флирт).
«Неужели можно быть такой глупой?» — невольно думала Гильфи, глядя на расхаживающую по диспутарию Отулиссу. Дискуссия о крупинките была в самом разгаре. Разумеется, тон задавала Отулисса, без умолку тараторившая о четырех квадрантах совиного мускульного желудка и о связанных с каждым из них гуморах.
Но к кому она обращала все свои реплики, на кого устремляла сладкие взоры и кому кивала головой? Разумеется, эти знаки внимания предназначались для Клива из Фертмора, принца королевского дупла Снарта.
— Взять хотя бы такой пример, Клив, — проворковала Отулисса и несколько раз мигнула, отчего глаза ее ослепительно засверкали. — Утебя явный избыток жара в третьем квадранте…
— Так оно и есть! — воскликнул Клив.
— Так оно и есть! — нараспев повторила Отулисса. — Это качество отличало многих одаренных и прославленных пятнистых сов. Да что далеко ходить за примерами! Моя дальняя родственница, известная предсказательница погоды Стрикс Эмеральда…
— Ахххх! — пронеслось по диспутарию при упоминании этого славного имени.
Гильфи просто ушам своим не верила. Глаукс Великий, да ведь Отулисса вот-вот испортит все дело! Впервые в жизни она отвлеклась и позабыла обо всем на свете! И все из-за какого-то чокнутого принца из дупла Снарта… или откуда он там родом?
«Глаукс, а это еще что такое?»
Словно волна пробежала по телу Отулиссы, так что бледно-бурые пятна на ее оперении вспыхнули и заиграли на свету.
«Глаукс Милосердный! Да она строит перышки этому мальчишке!»
ГЛАВА VIII
Клюки-Крюк
— В жизни своей не встречал созданий более упрямых, чем обитатели острова Быстробуйный! — процедил Мартин, облетавший с Руби западную часть острова. Вместе они искали какую-нибудь расщелину, где могла прятаться старая змея.
Кильские змеи, насколько могли судить совы, очень сильно отличались от своих сородичей. Начать с того, что они были разноцветными: от сине-зеленых до лазоревых. Кроме этого, эти змеи вовсе не были слепыми, зато славились мощной мускулатурой и невероятным упорством. Вдобавок они были гибкими, как лоза. Все это позволяло кильским змеям проникать в самые недоступные места и прорывать невидимые ходы на вражескую территорию. Они могли двигаться даже под мерзлой землей!
Но и это было еще не все. В воде кильские змеи чувствовали себя так же, как на земле, и плавали не хуже тюленей или белых медведей.
Эзилриб первым догадался использовать уникальные способности этих змей в военном деле. Он предложил создать специальное подразделение кильских змей, которые могли бы сражаться как на земле, так и в воздухе — на совиных спинах.
Клюки-Крюк была командиром такого подразделения. Именно она тренировала и обучала Октавию. Ее знания и опыт могли оказаться бесценными в будущей войне, поэтому Мартин и Руби получили приказ разыскать старую змею и уговорить ее принять участие в битве против Чистых.
Дивизия кильских змей должна была сыграть решающую роль в нападении на каньоны Сент-Эголиуса.
Но на деле все оказалось не так просто. Клюки-Крюк словно сквозь землю провалилась, а многочисленные змеи острова Быстробуйный не проявляли особого желания помочь неизвестным совам.
Руби и Мартин начали свои поиски с мыса Крюк, но не обнаружили там никаких следов старой змеи. Теперь они в очередной раз облетали берега и мысы острова, глубоко вдающиеся в бурное море.
Времени оставалось все меньше. Через несколько ночей все участники экспедиции должны были встретиться на острове Черной Гагары, чтобы вместе отправиться в обратный путь.
— Вот позорище будет, если мы окажемся единственными, кто вернется с пустыми крыльями! — вздохнул Мартин.
— Угу, — согласилась Руби. — Уж Отулисса-то точно все выполнила и даже перевыполнила!
— Еще бы! Нашла нужную книгу, выучила ее наизусть, а заодно прочитала и запомнила еще пару-тройку полезных томиков толщиной с голову Сумрака!
— Может, попросим Отулиссу помочь нам разыскать эту змею? — с надеждой в голосе предложила Руби.
— Ты забываешь, что у нас уже нет времени. Паковый лед, катабатические ветра и тому подобные прелести не станут ждать, пока мы с ней договоримся!
— Глаукс! — простонала Руби. — Как я могла забыть? Паковый лед пугает меня сильнее, чем стая наглых ворон.
— Страшен не сам лед, а катабатические ветра, которые его гонят. Они не позволят нам вернуться домой и, чего доброго, расшибут о здешние скалы.
— Как я понимаю, это пострашнее, чем оказаться возле ока урагана! — прошептала Руби.
Для сов не было ничего страшнее, чем оказаться возле ока урагана.
В самом оке царило жуткое спокойствие, но стоило птице попасть в закрученное вокруг него кольцо грозовых облаков, как ее ждала ужасная судьба. Несчастную пленницу начинало с бешеной скоростью вращать по кругу, вырывая крылья и ломая кости, пока жертва не задыхалась и не умирала мучительной смертью.
— Эй, гляди, что там такое? — внезапно крикнул Мартин.
— Где?
— Прямо под нами. Что-то поблескивает…
— Вижу, вижу!
Совы начали кругами спускаться на землю. Словно блестящая струйка, извиваясь, ползла по земле. Совы распластали крылья и замерли в воздухе, загипнотизированные этим волнообразным движением.
Внезапно струйка собралась в кольцо, вскинула вверх тяжелую голову и разинула пасть, показав очень длинные и очень острые зубы.
— Вашшшинк деркушшшна фрамассстин?
— Что она говорит? — всполошился Мартин. — Эй, Руби, как будет «здравствуйте» на кракиш?
— Ты не перепутал меня с Отулиссой?
— Хуулишшш финн? — спросила змея. — Хуулишш?
— Йа, йа… да! — торопливо закивал Мартин. — Мы говорим по-хуульски! Мы с Великого Древа Га'Хуула.
— Я немного говорить хуулиш, так? Я с-ссслушать фас…
Мартин переглянулся с Руби и прошептал:
— Наверное, лучше спуститься на землю?
Когда они опустились на скалистый берег, змея вежливо прошипела:
— Гунден ваген.
— Гунден ваген, — ответил Мартин, и Руби с усилием повторила приветствие.
— Что фы… здесь делать?
— Мы… это… короче… — совсем сбился Мартин и умоляюще посмотрел на Руби: — Слушай, куда мы дели бумажку со словами, которую написала для нас Отулисса?
Руби наклонила голову, отвязала от лапки тоненькую металлическую трубочку и выудила из нее свернутый листок бумаги.
— Как будет «змея» на кракиш? — снова зашептал Мартин.
— Хордо! — холодно ответила змея.
— Ой, простите, — поежился Мартин. — Я просто забыл. Хордо! Вы — хордо.
Змея недовольно сощурила глаза и смерила сов не предвещающим ничего хорошего взглядом:
— Мне изфестно, что я — змея. Что дальше?
— Простите… Вы — кильская хордо?
— Йа.
— То есть… я хотел спросить… не знаете ли вы, где нам искать одну кильскую змею? Ее зовут Клюки-Крюк.
— Зачем фам Клюки-Крюк?
«Слава Глауксу, эта змея куда разговорчивее, чем все остальные!» — подумал Мартин.
— Хорошо летаешь, короткоухая… — кивнула змея, переводя взгляд на Руби. — Оч-чень хорошо.
— Вы за нами наблюдали?
— Йа.
— Долго?
— Два дня… Или три, — последовал ответ. Змея помолчала, а потом снова посмотрела на Мартина: — Ты… мохноногий сыч… Ты спускаться спиралью, как… — было видно, что она мучительно припоминает нужное слово, — как… как… угленосник!
— Как угленос! — с изумлением пролепетал Мартин.
— Йа, угленос. Йа.
Мартин сделал маленький шажок по направлению к змее. Он изо всех сил вытянулся, стараясь казаться повыше, но все равно не доставал макушкой до подбородка нависшей над ним змеи.
— Вы — Клюки-Крюк, да? Вы и есть та знаменитая кильская змея, которую Эзилриб поручил нам разыскать?
— Может быть, да. А может быть, нет.
— Нет, это вы! Вы говорите по-хуульски гораздо лучше, чем мы на кракиш. Вы все понимаете. Почему вы от нас прятались? И почему продолжаете делать вид, будто не понимаете нас?
— Откуда мне знать, что фас действительно послать Эзилриб? Откуда мне знать, что фы есть те, за кого себя фыдаете? — резко спросила змея.
— Ни за кого мы себя не выдаем! — обиженно распушилась Руби.
— Это я сейчас проферять, — прошелестела змея. — Как зофут домашнюю змею Эзилриба?
— Октавия! — хором выпалили Руби с Мартином.
— Сколько когтей у Эзилриба на лефой лапе?
— Три! — снова одновременно крикнули друзья.
— Ш-шшш… — Змея покачала головой, словно хотела придумать вопрос потруднее, а потом прищурилась и кивнула: — Очень хорошо. Теперь — самый последний фопрос. Готофы?
У Руби и Мартина затряслись желудки. Что, если они не сумеют ответить?
— Г-готовы…
— Фы знать любимую песню старой пятнистой софки, которая рукофодить Клюф фсепогодников? Он постоянно напефать ее фо фремя плохой погоды.
— Знаем, знаем! — заверещала Руби. Она захлопала крыльями, поднялась в небо и запела: