– Ух, ты! Настоящий «Харлей»! – восхитился Женька и осторожно провел рукой по сидению, словно боялся, что мотоцикл исчезнет. В ответ «Харлей» тихо и радостно заурчал.
– Я решила, что этот вид транспорта подойдет тебе больше всего, – серьезно пояснила Зея. – Не думаю, что ты смог бы удержаться в седле волшебного скакуна. Кстати, мотоцикл тоже волшебный. На нем ты проедешь даже по воде.
– Клёво! – старший Гавриков одним махом оседлал «Харлей». – Ну, я поехал?
– Конечно. Только почаще сверяйся с картой. Путь извилист и долог, зато безопасен. Должна же я быть уверена, что ты выполнишь мое поручение. Ведь современные молодые люди почти разучились совершать подвиги.
Услышав из уст Злой феи такой поклеп на продвинутую молодежь, Женька нахмурился, но ничего не сказал. Он только до упора вжал педаль газа и, резко взяв с места, помчался по зеленым волнам луговой травы. Даже рукой не помахал на прощание. Но на поведение старшего брата обижаться было некогда. Потому что Павлик остался теперь один на один со Злой Феей, которая, взмахнув волшебной палочкой, вернула на место исчезнувшую стену и медленно повернулась к зачарованному мальчику.
– Разрешаю тебе говорить, – милостиво кивнула она.
– Вы обманули моего брата! – воскликнул Павлик, едва язык его снова начал подчиняться хозяину. – Если принцесса съест яблоко, то умрет! По-настоящему!
– Ты прав, маленький разумник, – улыбнулась Зея. – Конечно, она умрет. И моя Добрая сестрица не сумеет этому помешать. А, значит, очень скоро я докажу всему сказочному миру, кто из нас сильней. И поможет мне в этом твой самонадеянный брат, который так неосмотрительно поверил каждому моему слову.
– Значит, то, что дети перестанут верить в сказки – тоже ложь?
– Разумеется, мой сладкий, – промурлыкала Злая фея. – Ведь если они перестанут верить в сказки, Волшебная страна исчезнет. И я вместе с ней. Но пока до этого еще далеко. В том числе благодаря маленьким мечтателям вроде тебя. Поэтому я и не причиню тебе вреда, мой драгоценный. На таких, как ты, наш мир держится!
И Черная волшебница звонко рассмеялась. Но если в голосе Доброй феи слышалось пение серебряных колокольчиков, то смех Зеи напоминал скорее звон стальных клинков.
Пока Павлик пытался собраться с мыслями, чтобы достойно ответить женщине в черном, отвечать стало некому. Колдунья исчезла, без единого звука растворившись в ночном сумраке. И ничто уже не напоминало о чудесах сегодняшней ночи.
«Может мне это все приснилось?» – подумал Павлик, спускаясь на пол. И вздрогнул, наступив ногой на что-то холодное и шевелящееся!
– Мама! – вскрикнул Павлик и одним прыжком взлетел обратно на кровать. Рука сама нашла выключатель, и в ярком электрическом свете он разглядел на полу раздувшуюся от возмущения лягушку. Наверное, она прискакала в комнату, пока путь в сказочную страну был открыт.
– Ты – царевна? – на всякий случай поинтересовался Павлик почти уверенный в том, что лягушка умеет говорить.
– Что ты, Павлик! – услышал он серебряный голос, правда, совсем с другой стороны. Добрая Дея вновь сидела рядом с ним на краешке кровати и сосредоточенно размахивала волшебной палочкой.
– Как ты мог не узнать его высочество – заколдованного принца? Хенрик, почему ты не в колодце? Ведь именно там должна найти тебя принцесса, чтобы снять чары.
Лягушка надулась еще больше и что-то возмущенно квакнула.
– Высох? Какой ужас! Неужели у вас засуха? Что-что? Старый король приказал провести водопровод? Черт бы побрал этот научно-технический прогресс! Как же мне устроить вашу с принцессой встречу? Ты ведь в кран не пролезешь! – и, повернувшись к Павлику, Дея пояснила. – Вот видишь, с какими сложностями приходится сталкиваться. В нашем мире тоже все меняется. Не так быстро как у вас, но тем не менее. Придется мне срочно исправлять положение в королевстве Хенрика, а тебе спасать спящую принцессу, не рассчитывая на мою помощь.
– Спасать принцессу? – со страхом и восторгом переспросил Павлик.
– Конечно! – кивнула Добрая фея, – Надеюсь, я могу на тебя положиться?
– Можете! – решительно сказал Павлик, – Еще как можете. Я лучше Женьке голову оторву, но не позволю накормить принцессу просроченным яблоком!
– Нет-нет, голову отрывать не нужно. Не забывай, что он согласился на это, только потому, что любит тебя, – сказала Дея и, увидев недоверие в глаза младшего Гаврикова, добавила. – Но ни за что и никогда не признается в этом. Так что собирайся, а я пока наколдую тебе средство передвижения.
– Мотоцикл?! – восхитился Павлик, натягивая джинсы.
– Что ты! – Дея даже руками замахала. – Я такое не умею. Это у Зеи техника хорошо колдуется. Очень уж много времени она проводит в вашем мире. Он ей нравится. Потому что в плохое здесь верят куда больше чем в хорошее…
– Неправда! – пропыхтел Павлик, сражаясь с футболкой, не желавшей натягивается на вспотевшую мальчишескую спину.
– Правда-правда. Вот если ты с друзьями заболтался и домой поздно пришел, что твоя мама говорит?
– Что она все глаза выплакала и все больницы обзвонила, – вздохнул мальчик, соглашаясь с доводами.
– То-то и оно. Так что путешествие по волшебной стране таит в себе не больше опасностей, чем ночная прогулка по криминальному району. Ты готов?
– Готов.
– Отлично, – фея взмахнула волшебной палочкой, и стена опять растворилась, уступив место зеленому лугу. Три шага и Павлик уже стоит под ярким солнцем волшебной страны, а за спиной тают очертания его комнаты. Неожиданно фея положила два пальца в рот и залихватски свистнула.
– А вот и твой транспорт, – усмехнулась она, услышав недалекое ржание.
Павлик завертел головой и увидел, как по лугу к ним скачет… Нет, сначала он даже не смог опознать этого зверя – маленького, с копытами, длинными, как у осла ушами и двумя горбами на спине.
– Кто это? – удивленно спросил он.
– Неужели не узнал? – удивилась фея. – Это же Конек-Горбунок! Иди сюда, дорогой. Вот этого мальчика нужно срочно доставить в Уснувшее королевство. Понятно?
Конек оглядел Павлика влажным внимательным глазом, очевидно прикидывая вес нежданного наездника, и без энтузиазма кивнул.
– Вот и хорошо! А я должна срочно лететь. Хенрик, ко мне!
Лягушка издала громкий «квак» и одним прыжком заскочила на протянутую женскую ладонь. Дея погладила ее и, подняв волшебную палочку, уже собралась взмахнуть ею, чтобы исчезнуть по своим очень важным делам.
– Подождите! – закричал Павлик, – А как я найду дорогу в Уснувшее королевство?
– Нет ничего проще, – отмахнулась палочкой фея. – Поедешь по следу мотоцикла своего брата. Горбунок поможет тебе, у него нюх как у трехглавого Цербера.
А потом растаяла.
– Вот всегда она так, – заявили за Павликовой спиной, – Носится туда-сюда, суетится чего-то. Организованнее надо быть, дисциплинированнее. Глядишь, тогда все и успевала бы. Как Зея.
Замерший от неожиданности Павлик повернулся на голос и смешно завертел головой в поисках его обладателя. Но кроме Конька-Горбунка, нервно помахивающего хвостом, никого не заметил.
– Это ты сказал? – выдохнул мальчик, сделав на всякий случ ай шаг назад.
– Позвольте, – возмутился Конек, – почему это «ты»? Я, юноша, старше вас не на одну сотню лет. Никакого почтения у современной молодежи, никакого почтения!
– Простите, – смутился Павлик. – Я… В-вы…
– Да, что вы время тянете, юноша! – прикрикнул на него Конек, – Садитесь скорее, если не хотите безнадежно опоздать. Ваш братец – весьма шустрый молодой человек, да и лошадиных сил в его распоряжении куда больше, чем моя скромная одна. Ну? Чего уставились, юноша? В седло!
Павлик даже не успел сообразить, что никакого седла на Коньке нет, а как стоял, так и сиганул в удобное углубление между горбами.
– Ек, – крякнул Конек от неожиданности, пошатнулся, но устоял. – Полегче, юноша! Не забывайте про мой почтенный возраст. И ради всех фей не хватайте меня за уши, держитесь лучше за горб. Ну, поехали!
Он так резво взял с места, что не ожидавший этого Павлик едва не выпал из «седла». Маленькие копыта почти не касались примятой мотоциклом травы, и скорость, которую развил престарелый конек, мальчик на глазок определил как крейсерскую. То есть что-то около сорока километров в час.
«Ух, ты! – восхищался Павлик, крепко обнимая передний горб Конька, – Вот это класс! Теперь точно Женьку догоним». Но, подумав о старшем брате, мальчик сник. Уж он-то хорошо знал, что заставить упрямого Женьку отказаться от своих планов, по-хорошему не удастся. А отнять яблоко силой ему помешает разница в возрасте и весе. Ну, и еще богатый опыт старшего Гаврикова, накопленный в многочисленных потасовках.
«Тогда я должен его перехитрить, – подумал помрачневший Павлик, – Эх, жаль, Дея ничего волшебного мне не дала. Ни меча-кладенца, ни шапки-невидимки… Тоже мне, Добрая Фея! Чем посылать меня, могла бы и сама со своей сестрой разобраться».
– Не могла, юноша, – Конек повернул голову к Павлику, и тот запоздало сообразил, что пробормотал последнюю фразу вслух.
– Почему?
– Потому, что наша страна так устроена. Добрая и Злая фея не могут появляться в одном месте одновременно.
– Понятно.
Павлик надолго замолчал, сосредоточившись на разглядывании волшебного неба, солнца и покрытых яркой зеленой травой холмов. Вдалеке блеснула зеркальная гладь реки, берега которой заросли серебристыми ивами. За рекой начинался веселый березовый лес. Вскоре Конек остановился перед водной преградой и начал нетерпеливо рыть землю копытом.
– Почему вы встали, – удивился Павлик. – Вы же это перепрыгнуть можете. Я читал. Для вас река – не преграда. Перепрыгните, пожалуйста, на другой берег. Нам надо спешить, сами же говорили.
– Перепрыгнете-перепрыгнете, – передразнил мальчика Конек брюзжащим голосом, – Я уже лет тридцать как забыл, что это такое «прыгать», юноша!
– Ну, тогда переплывите.
– Ни за что! Для моих старых костей эта вода слишком холодная! Я простудиться могу. А в моем возрасте любая простуда – это поход над пропастью по трухлявому канату.
– Значит, нужно брод найти. Или мост…
– Нет здесь никакого моста, юноша. На полдня пути в обе стороны, – Горбунок осторожно попробовал воду копытом, но тут же отдернул его и повернулся к Павлику. – Нет-нет, и не просите, юноша. Иначе очень скоро вам придется бурно рыдать на моих пышных похоронах.
И даже всхлипнул для убедительности. Потом еще раз, и еще… А потом Павлик понял, что его ушастый транспорт тут совершенно ни при чем – всхлипывания доносились из-за дальних зарослей шиповника. Конек тоже удивленно прислушался, переглянулся со своим наездником и осторожно затрусил на плач.
Когда кусты расступились… Нет, это только в книжках так говорится: «кусты расступились». А в реальной сказочной жизни Павлику с Коньком пришлось проявить немалую выдержку, продираясь через плотные заросли и оставляя на колючках изрядное количество шерсти и лоскутков. Так что на соседнюю поляну Павлик выехал одетый по последней моде: в располосованные джинсы и футболку в крупную дырочку. И сразу же увидел нарядную девочку, которая сидела на пеньке посреди поляны, размазывая слезы по заплаканному личику. На суровый мальчишеский взгляд маленькая рёвушка выглядела даже младше Павлика, которому тут же стало очень не по себе. Как всякий настоящий мужчина он совершенно не переносил женских слез. Тем более таких горьких.
– Ты чего ревешь?! – чуть грубовато обратился он к девочке, зная по опыту, что только так можно остановить нескончаемый соленый водопад, – Обидел, что ли, кто?
– Да, – всхлипнула незнакомка, даже не обернувшись. – Оби-и-идел! Меня так еще никто не обижал. Мимо проезжал, а потом – раз и обидел.
У Павлика застучало сердце. Женька! Здесь совсем недавно проезжал Женька!
– Кто проезжал-то? – на всякий случай решил уточнить он.
– Пре– пре– прекрасный при-и-инц! – девчушка опять залилась слезами.
«Уф, – перевел дух Павлик, – Слава богу, это не Женька».
– Он на таком большом самодвижущемся велосипеде проезжал и шапочку мою в речку выбросил! – продолжала между тем девочка, вытирая слезы беленьким платочком, извлеченным из плетеной корзинки. – А потом еще сказал, что меня не существует!
«И все-таки – Женька. Тоже мне – нашла принца!», – вздохнул про себя мальчик.
– Не плачь, – буркнул он, – мало ли дураков на мотоциклах разъезжает? Слушай их больше!
– Он – не дурак! – неожиданно вступилась за обидчика девочка, – Он – прекрасный принц и очень умный. Странный только. Сначала шапочку мою в речку выбросил, потом сказал, что меня быть не может в принципе, потом нахмурился так и говорит: «Иди куда шла и ни с кем по дороге не трепись. А если серый приставать к тебе будет, то предупреди, что у тебя черный пояс есть по корыту». Ой, нет, не по корыту – по каратэ! Вот. И бандуру свою мне подарил, вместо шапочки.
С этими словами девчушка вытащила из запазухи Женькину бандану и с уморительно серьезным видом повязала ее как обычный платок. Такого издевательства над вещью Павлик перенести не мог и, подойдя к малышке, перевязал бандану как надо.
– Тебя как зовут-то? – обратился он к девочке, придирчиво оглядывая результаты своего труда.
– Да-да, сладенькая, как тебя зовут? – донесся из-за кустов низкий хриплый голос, – Случайно не Красная Шапочка?
Павлик быстро обернулся, чтобы выяснить, кто еще пожаловал на гостеприимную полянку и остолбенел. А девочка испуганно ойкнула. Неспешным раскачивающимся шагом к ним приближался Волк. Вот именно – Волк. С большой буквы. Раньше Павлика всегда мучил вопрос – как бабушка и Красная Шапочка поместились в животе у волка? Теперь ему стало ясно, что очень даже запросто. Потому что вышедший на поляну Волк был огромен. Его мощные лапы оставляли на влажной земле глубоко вдавленные следы, а чтобы дотянуться до волчьей спины Павлику пришлось бы поднять немного задрожавшую руку. Само собой разумеется, что в животе у этого Волка свободно могли поместиться и Красная Шапочка с бабушкой, и сам Павлик с Горбунком в придачу. Кстати, о Горбунке. Наблюдая одним глазом за приближающимся Волком, вторым Павлик попытался отыскать Конька. Но не нашел. Острожный Горбунок благоразумно поспешил исчезнуть с глаз серого хищника.
– Так как тебя все-таки зовут, деточка? Красная Шапочка? – переспросил чудовищный зверь.
Повинуясь скорее сердцу, чем разуму, Павлик быстро наступил на ногу уже раскрывшей рот девочке. Потому что вдруг понял, какого цвета шапочку сорвал с ее головы Женька. И зачем он это сделал.
– Нет здесь никаких Красных Шапочек, – Павлик постарался, чтобы его голос не слишком дрожал, – Ее Черной Банданой зовут. Не видишь, разве?
И мальчик указал на только что повязанный головной убор.
– А ты кто такой? – подозрительно скосился на него Волк. – Что-то я тебя в нашем королевстве ни разу не видел.
– Сами мы не местные… – неожиданно затянул Павлик единственное, что пришло ему в голову. – Туристы мы. Идем себе, никого не трогаем. Достопримечательности осматриваем.
– Туристы… – Волк облизал черные губы широким влажным языком, – Слыхал я от папы, что из туристов лучшие в мире завтраки получаются. Жаль, что время уже к обеду, а не то… Ладно, не дрожите так, скажите лучше, вы тут девчонку в красной шапочке не видели?
– Как же, как же, – затараторил Павлик, не давая Красной Шапочке даже рта раскрыть. – Видели-видели. Она к домику своей бабушке шла. Во-он в ту сторону.
Мальчик наугад махнул рукой куда-то влево.
– Ага, – Волк удовлетворенно махнул хвостом. – Выходит, и мне туда дорога. Может и хорошо, что я опоздал. Теперь сразу обеих в домике застану: и Шапку, и бабку. А то папа говорил, что фокус с переодеванием – настоящее позорище для волчьего племени. Ну, счастливо оставаться, туристы! Приятно будет снова встретиться… за завтраком!
Волк прощально взмахнул хвостом и, одним прыжком перелетев заросли шиповника, скрылся из виду. Павлик облегченно перевел дух: