– …стал козленком, – мрачно закончил Павлик. – Только это в русских народных сказка происходило. А здесь у вас все сказки заграничные. Так что ничего со мной не случится. А если я сейчас не напьюсь, то просто умру от жажды.
– Потерпите, юноша. Осталось ведь совсем чуть-чуть!
– Не могу! – крикнул Павлик и попытался оттолкнуть Конька, преградившего ему дорогу к лужице.
И откуда только у мальчика силы взялись? Он с разбега налетел на Горбунка и даже сбил его с ног, хотя их было четыре. Радостно вскрикнув, Павлик упал на колени возле лужи и уже зачерпнул воды обеими горстями, как вдруг услышал ржание Конька, постепенно переходящее в жалобное меканье. С трудом оторвав взгляд от воды в ладонях, мальчик посмотрел на Горбунка и бессильно уронил руки. Вода вылилась на растрескавшуюся от жары землю, но Павлику было уже все равно. Сквозь слезы он смотрел, как его верный Конек, не найдя лучшего способа остановить своего неразумного наездника, глоток за глотком поглощает воду из лужи. И превращается. Превращается в маленького беленького козленка.
– Что же ты наделал, Горбатый? – бормотал Павлик, еле переставляя ноги от усталости и отчаяния.
– Ме-е-е, – печально отвечал Конек, семенивший за мальчиком по пыльной дороге, огибающей огромный холм.
– Вот и я тоже самое говорю, – гнул свое упрямый Гавриков. – Конек, ты не прав. Нужно было мне копытом ка-ак врезать! Чтобы старших слушался. А ты… Что же мне теперь с тобой делать?
– Ме-е-е, – вздыхал Конек.
– То-то и оно, что не знаешь. И я не знаю. Одна надежда на Добрую фею. Вдруг поможет тебе чем-нибудь. Должна же она появиться, когда принцесса проснется? Только бы успеть ее разбудить раньше Женьки. Да куда же этот замок заколдованный провалился?! – в сердцах воскликнул Павлик и осекся. Потому, что дорога уже обогнула холм, и перед изумленными мальчишескими глазами предстал во всем великолепии Уснувший замок. Его золотые шпили нестерпимо сверкали в лучах заходящего солнца, а звенящая тишина, разлитая вокруг, придавала замку какое-то особое величие.
Вопреки мрачным ожиданиям Павлика раскинувшийся вокруг замка парк не зарос бурьяном и полынью. А фонтаны его, хоть и не выбрасывали в небо веселые струи, были до краев полны чистой холодной водой. С радостными кличами «Ура!» и «Ме-е-е!» мальчик с козленком бросились к первому попавшемуся фонтану. Когда же напившись, вымывшись и немного отдохнув, друзья отправились на поиски беседки со спящей принцессой, то уже гораздо больше походили на законопослушных граждан Сказочной страны, чем на болотных кикимор.
Конек-козлик весело скакал впереди, указывая Павлику путь, а мальчик про себя поражался порядку, царившему в спящем парке. Ни одного сухого листика на посыпанных желтым песком дорожках, ни одной перекошенной или упавшей скамейки. Аккуратные кусты живой изгороди, казались только что подстриженными умелой рукой садовника.
«Хорошо-то как здесь, – думал Павлик, едва поспевая за шустрым не по возрасту козленком. – Как будто и не случилось ничего». Но когда, вынырнув из зеленого коридора живой изгороди, он увидел резную беседку, стоящую на крутом речном берегу, то понял, что ошибся, – случилось. На белых ступенях беседки стоял Женька и уже заносил ногу, для того, чтобы войти внутрь.
Павлик стрелой помчался вперед, и даже умудрился обогнать Конька. А когда, запыхавшись, взлетел по ступеням, то услышал недовольное Женькино бурчание:
– Ну и как прикажете ее будить? Целовать, что ли? Вот еще. Очень мне надо! Насочиняли сказочники глупости всякие, а мне теперь отдуваться…
– А ну, стой! – закричал Павлик, вызывающе глядя на брата, склонившегося над принцессой.
– Джуниор! – поразился Женька, – Тебя здесь только не хватало!
– Не хватало! – Павлик решительно двинулся на него. – Иначе кто бы тебе помешал принцессу яблоком накормить?
– Ты, что ли помешаешь? – усмехнулся Женька, делая шаг навстречу. – Попробуй. Рискни здоровьем! Вот оно, яблочко. Может, сыграем с тобой в «А ну-ка, отними!»
Женька высоко вскинул руку с отравленным яблоком и издевательски улыбнулся младшему брату. Но улыбку тотчас сменил испуганный вскрик. Потому, что верный Конек, хоть и в образе козленка, зашел неприятелю в тыл и отважно боднул Женьку под коленки. Не ожидавший такого маневра, старший Гариков рухнул на пол и выпустил яблоко из рук. Смертоносный плод быстро покатился по полу мимо растерявшегося Павлика и, проскакав по ступеням, исчез из виду. Женька бросился за ним, а опомнившийся Павлик, не долго думая, запрыгнул на спину нагнувшемуся за яблоком брату и принялся нещадно молотить его руками и ногами.
– Не смей, слышишь! Тебя Зея обманула! Принцесса не уснет, если съест яблоко. Она просто у…
Фраза так и осталась незаконченной, благодаря тому, что Женька сумел скинуть себя надоедливого младшего брата, да так, что от удара о землю у Павлика перехватило дыхание.
– Что здесь происходит? – спросил строгий и слегка удивленный девичий голос, – Кто вы такие и что вам нужно?
Слезы боли, навернувшиеся Павлику на глаза, помешали ему в подробностях разглядеть обладательницу голоса, неожиданно возникшую у входа в беседку. На первый взгляд, ей было едва ли больше двенадцати. Большие красивые глаза, чуть сдвинутые брови, капризно поджатые губы и повелительный тон сразу же выдавали в ней настоящую принцессу. И только своевольные кудряшки, окрашенные закатом во все цвета пламени, да еще задорные веснушки на курносом носике никак не вязались с положенным высокопоставленным персонам имиджем.
– Мы это… – смутился Женька, – Разговариваем тут. А ты… а вы, что ли, – принцесса?
– Принцесса! – девочка гордо вскинула голову, отчего рыжие кольца волос красиво рассыпались по плечам. – Кто же еще?
– А кто же тебя… вас разбудил?
– То есть как это «кто»? Вы и разбудили! Так расшумелись, что мертвого можно поднять – не только спящего.
– А-а-а, – растерянно протянул Женька, – а как же поцелуй? Разве что бы ты… вы проснулись, вас не нужно было целовать?
– Целовать? Меня? – кажется, принцесса не на шутку рассердилась; даже ножкой топнула. – Что я вам, Белоснежка, что ли? Всего-то и прилегла на полчасика отдохнуть – устала с пряжей возиться и на тебе! Приходят двое наглых мальчишек и не только спать не дают, но еще и обзываются. Папа! Мама! Они меня Спящей Красавицей обозвали!
– Никого мы не обзывали… – буркнул Женька, смущенно сжимая в ладони яблоко и украдкой демонстрируя младшему брату внушительный кулак, чтобы призвать его к молчанию.
Но предосторожность была излишней, Павлику только-только удалось вдохнуть, так что при всем желании говорить он не мог.
– Ой! – вдруг радостно воскликнула принцесса. – У тебя яблоко есть! Немедленно подай мне его. Я так проголодалась, как будто и вправду сто лет ничего не ела!
У Павлика от ужаса опять в глазах потемнело. Вот сейчас Женька отдаст принцессе яблоко и…
– Не могу, ваше высочество, – неожиданно для Павлика ответил Женька и даже отступил на шаг назад, – Яблоко-то не мытое. Съедите – дизентерией заболеете. Оно вам надо? Проспать сто лет и бац – загреметь в больницу…
– Как-кие сто лет? – растерялась принцесса и одним прыжком слетела со ступеней, – Ты врешь! Просто яблока для меня пожалел. А ну, отдай!
– Нет, не вру! – попятился опешивший Женька, пряча яблоко за спиной. – И не отдам! Не родилась еще та девчонка, которая мной командовать будет!
– Ах, ты..! – задохнулась от возмущения принцесса, – Перечить мне? Стража! Стража!!! Арестуйте невежу. Немедленно!
– Зови-зови, – усмехнулся старший Гавриков, – Все спят. Сто лет назад все королевство уснуло вместе с тобой. Интересно, только, почему они до сих пор еще не проснулись. Даже птиц не слышно.
Он глубоко задумался и, потеряв бдительность, не заметил, подкравшегося сзади Павлика. А тот, не теряя времени, выбил яблоко из рук брата, и одним пинком спровадил отраву в быструю реку, бурлящую далеко внизу, под крутым обрывистым берегом. Проводив глазами исчезающее за краем обрыва яблоко, Женька медленно повернулся к Павлику, уже приготовившемуся к неминуемой расправе, и… хитро ему подмигнул. Ничего не понимающий Павлик собирался, было, спросить, что Женька имел в виду… но назревающий мужской разговор прервали горькие рыдания.
– Я… Я проспала сто лет? Скажите, что это не правда! Скажите же!!!
И принцесса, подхватив длинный подол зеленого атласного платья, бросилась прочь. Женька грустно посмотрел на брата и, тяжело вздохнув, последовал за ней. Павлик ему от души посочувствовал – что может быть хуже, чем утешать зареванных девчонок, пусть даже и рыжих королевских дочек. Переглянувшись с верно оценившим ситуацию Коньком, мальчик прислушался и облегченно вздохнул. Рыдания стихли.
– Ну вот, все и закончилось, – не слишком уверенно пробормотал Павлик.
– Закончилось, – подтвердили у него за спиной, – Для тебя уж точно ВСЕ закончилось!
Павлик похолодел и быстро обернулся. Возле цветущего розового куста стояла разъяренная Зея и как из пистолета целилась в мальчика из волшебной палочки.
– Негодный мальчишка! Ты сорвал мои грандиозные планы, выставил меня на посмешище и за это поплатишься. Сейчас. Немедленно! Зея не из тех, кто откладывает месть в долгий ящик…
С замиранием сердца Павлик смотрел, как кровавая волшебная палочка чертит в воздухе светящийся узор. Он хотел крикнуть, но не смог – как и в прошлый раз, Злая фея сковала его чарами неподвижности.
– Что же мне с тобой делать, маленький паршивец, – Зея медленно обходила его по кругу, придирчиво рассматривая. – Превратить в садовую скульптуру? В духе сюрреализма? Нет, это для тебя слишком почетно. Пожалуй, я не буду ломать голову, и просто превращу тебя в… ну хотя бы в паука. Или, может быть, ты предпочитаешь стать жабой? Нет? Крысой? Гадюкой? Или скорпионом?
Зея еще долго могла бы говорить, наслаждаясь беспомощностью и страхом мальчика, но верный Конек отчаянно мекнул и отработанным ударом под коленки сбил Злую фею с ног. Волшебная палочка выскользнула из Зееных рук и, упав на мощеную красным кирпичом аллею, разлетелась на тысячи мелких осколков. На секунду Зея в отчаянии закрыла лицо руками, а когда отвела ладони, то в лице ее уже не осталось ничего человеческого. Одним движением она отшвырнула храброго козленка далеко прочь и грозно нависла над мальчиком.
– Ты еще пожалеешь, что я не превратила тебя в какого-нибудь муравья, – прошипела она, лихорадочно роясь в черных складках одежды. Павлик все еще не до конца избавившийся от чар сумел сделать только несколько шагов назад, пока не уперся спиной в резные доски беседки. А Зея тем временем извлекла на свет потемневшее от времени деревянное веретено и, зажав его в руке на манер копья, двинулась к мальчику.
– У меня кое-что есть для тебя, мой сладенький. Старое и проверенное средство. И хоть оно не помогло мне умертвить принцессу, зато поможет избавиться от тебя. Никто и никогда не сможет сказать, что посмеялся над Зеей и остался в живых. Получай свое!
Злая фея замахнулась веретеном, и Павлик закрыл глаза, чтобы не смотреть на перекошенное злым торжеством прекрасное лицо. Поэтому не увидел, как выскочивший из-за кустов Женька одним прыжком оказался на спине у Злой феи и хваткой бультерьера вцепился обеими руками в занесенное для удара веретено. Не выдержав такого напора, Злая фея упала, увлекая за собой Женьку, и они вдвоем покатились прямо к обрыву.
Когда зажмурившийся Павлик открыл глаза, возле беседки уже никого не было, но осыпающаяся в пропасть земля, лучше всякого очевидца рассказала мальчику, что произошло.
– Женька! – в отчаянии закричал Павлик и радостно подпрыгнул, услышав приглушенное:
– Чего орешь? Лучше выбраться помоги.
Заглянув за край обрыва, младший Гавриков с облегчением увидел Женьку, крепко цеплявшегося за торчащие из земли корни. Павлик быстро протянул брату руку и попытался вытащить его, но потерпел фиаско. Его сил для этого явно не доставало. А скачущий вокруг Конек больше мешал, чем помогал вытягиванию Женьки из пропасти. Неизвестно чем все кончилось, если бы не принцесса. Не думал Павлик, что она так проворно подбежит к ним и, не боясь измазать свое нарядное платье, упадет на колени, протягивая из последних сил цепляющемуся Женьке свою почти королевскую руку.
– Уф, – устало выдохнул старший Гавриков, выбравшись наверх и вытирая пот со лба. – Спасибо, Джуниор. И тебе, высочество, спасибо. Большое.
– Меня зовут Эльвира. Можно просто – Эля, – почему-то покраснела принцесса.
– Очень приятно, – церемонно раскланялся Женька, откуда только манер хороших набраться успел? – Меня зовут Женя. А это мой младший брат – Джу… то есть Павлик. От этого сказколюба, кончено, одни неприятности, но иногда и он оказывается полезен.
– Это от меня неприятности?! – возмутился Павлик, – Да если бы не я…
– Довольно пререкаться, – Эльвира снова перешла на королевский тон, а потом добавила уже теплее, – Пойдемте лучше попробуем моих родителей разбудить. Вдруг получится…
– Конечно, пойдем, – улыбнулся Женька и вдруг начал медленно оседать. Павлик едва успел подхватить его, но не удержал и вместе с братом упал на траву.
– Что случилось? – закричал он, тряся Женьку за плечи. – Что с тобой?!
– Ничего особенного, – слабым голосом ответил старший брат, – Просто я оцарапался о веретено. Думал – обойдется. А зря. Вот невезуха…
И тогда Павлик заплакал.
– Вы о чем? – спросила принцесса, непонимающе переводя взгляд с одного брата на другого. – Мне кто-нибудь объяснит, что произошло?
Тут Павлик вспомнил, что она одна из всего королевства не знала, что веретено, уколовшее ей палец сто лет назад, таило в себе смерть. Но объяснить все равно ничего не смог – к горлу комком подкатило отчаяние. Он только молча гладил Женькину руку, с каждой секундой становившуюся все холоднее и холоднее.
– Ме-е-е, – скорбно произнес Конек.
– Да, что вы молчите? – продолжала возмущаться Эльвира, – Воды в рот набрали? Я ведь и рассердиться могу!
– Не сердись, – прошептал Женька так тихо, что принцесса была вынуждена тоже опуститься на колени, чтобы расслышать его.
«Теперь ее платье точно не отстирается», – неожиданно подумал Павлик и ужаснулся такой неуместной мысли.
– Не сердись, – повторил Женька, – Я все равно не дал бы тебе яблока. Никогда. И сюда я поехал только потому, что хотел… Хотел на Спящую Красавицу посмотреть. Настоящую. Когда-то это была моя любимая сказка и…
Он не договорил. По телу его пробежала быстрая дрожь, оно на мгновенье напряглось и тут же обмякло. Закусив до крови губу, Павлик прижался ухом к груди старшего брата и прислушался. Сердце не билось.
– Ме-е-е. – повторил Конек и утешительно боднул Павлика в бок.
– Ты что столбом застыл? – прикрикнула принцесса на замершего Павлика, – Ему надо искусственное дыхание сделать! Вдруг поможет?
И видя, что от младшего Гаврикова помощи ждать не приходится, решительно наклонилась над Женькой и, набрав побольше воздуха, прикоснулась своими губками к его потрескавшимся губам. В тот же миг заиграли далекие трубы, прянули в вечернее небо россыпи ярких огней, загомонили в рощах птицы, а Женька широко открыл недоуменные глаза. Похоже, поцелуй принцессы не только вернул его к жизни, но и пробудил от сна все королевство.
Не успел Павлик до конца поверить в чудо, как легкая рука погладила его по плечу.
– Я же говорила, что ваши сказочники все переврали, – засмеялась Добрая фея серебряным смехом. – Теперь все будет хорошо! Королевство проснулось, и на кухне замка уже вовсю готовятся к праздничному пиру. Надеюсь, что принцессе он придется по душе. Шутка ли сто лет без вкусненького… Жаль только, что вам на том пиру быть никак не полагается.
– Почему? – расстроился Павлик, краем глаза наблюдая, как смущенная Эля помогает Женьке подняться.
– Потому, юноша, – вмешался Конек-Горбунок, тоже расколдованный волшебным поцелуем и принявший прежний длинноухий вид, – что если вы останетесь, то у них, – Конек небрежно кивнул на Женьку с Эльвирой, – может возникнуть большое и светлое чувство. А это чревато. Она не сможет с ним уйти, он не сможет с ней остаться. Так что лучше сразу – чик и отрезать.
– Мудрый Горбунок, как всегда прав, – вздохнула Дея, – Лучше сразу – чик!