Алексей Олейников
Где живет колдун
©Олейников А., 2012
©Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2012
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Часть первая. Смерть пахнет розами
Глава 1
Дрессировщик выразительно посмотрел на Марко. Тот, не торопясь, выставил на стол маленькую резную статуэтку из слоновой кости. Три крохотные обезьянки сидели рядком: одна – с закрытыми глазами, вторая – с закрытым ртом, третья – с захлопнутыми ушами.
– Порода макака-резус, – определил Брэдли.
– Это три мистические обезьяны. – Бровь у фокусника слегка дернулась.
– И что они делают? – Девушка с любопытством поглядела на фигурки, но трогать не стала – так, на всякий случай.
– Прикрывают нас. Что бы мы сейчас ни обсуждали, со стороны человек будет слышать обычный пустой разговор, – пояснил Марко. – Вот, к примеру, наша милая хозяйка миссис Ллойд, стоящая за дверью, слышит, как мы рассуждаем о целебных свойствах корнуоллских туманов или вкусе устриц с лимоном. А если амулет задействован в полную силу, то сторонний наблюдатель видит не нас, а вообще каких-то других людей, а вскоре и вообще забывает об этом.
– Здорово, – оценила девушка. – Но зачем нам прятаться?
– Есть причины. – Брэдли сел за стол. – Дело в том, что мы нашли Калеба.
– Что? – Дженни показалось, что она ослышалась.
– Калеба видели в Честертоне. Это городок рядом, на границе Дартмура. Паршивец жив-здоров, почту забирал в городе! Я тут поспрашивал… у разных людей. В общем, у Альберта Фреймуса в Дартмурских болотах немаленькая усадьба.
– В каких-каких болотах?
– Это большой национальный парк, недалеко от нас, – пояснил Марко. Он задумчиво барабанил пальцами по столу.
– Когда я узнал о том, что Фреймус может оказаться рядом с вами, то сразу приехал, – продолжал Брэдли. – Слишком все это. Конечно, это может быть простым совпадением…
– Совпадений не существует! – Франчелли стукнул пальцами по столешнице. – Во всяком случае, когда речь идет о Магусе.
– Ну, не знаю… – Роджер не стал спорить.
– Я-то полагал, мы спрятались от Фреймуса, – помрачнел Марко. – А мы к нему в гости приехали. Завтра же уезжаем в Шотландию!
– Никуда я не поеду, – заявила Дженни. – Я вот тоже считаю, что совпадений не бывает. Так что… я с тобой, Роджер! И только попробуй возражать.
– Джен… – Роджер в замешательстве поглядел на фокусника, развел руками. – Ты вообще о чем?
– О том самом! Думаете, я не понимаю? Вы же хотите Калеба вытащить!
Дженни переводила горящий взгляд с дедушки на дрессировщика, пыталась встретиться с ними глазами, но Роджер внимательно разглядывал стол, а Марко и вовсе смотрел в окно. Холодным безучастным взором.
– Вы… хотите меня оставить?! Роджер, Марко, да вы что?!
Тяжелая долгая пауза. Дженни не сводит глаз с Марко. Роджер не знает, куда деть руки – большие кулаки с короткими пальцами, поросшими рыжим волосом. Сильные руки, сколько раз он валил медведей за загривок или отшвыривал вызверившихся лаек. Куда их сейчас девать?
Очень тихо. За окном звенит звонок велосипеда.
– Дедушка… я же почти спасла Калеба. – Дженни едва не плачет, но упрямо кусает нижнюю губу. – Ты же сам говорил, что нельзя сдаваться. Никогда.
Марко поворачивается, смотрит на нее долгим испытующим взглядом.
– Он там один с этой тварью. И с колдуном, – не успокаивается Дженни. – А я должна сидеть на попе и тихо дышать?!
Роджер хмыкнул, потянулся:
– Я тебе говорил, что она не усидит на месте?
– Хотелось верить, что у нее хватит на это ума. – Марко поправил круглые очки, и желтые стекла слегка ослабили его холод взгляда. – Не хватило.
– Я…
– Баста! – Марко повел ладонью, будто обрезая нить ее голоса. – Ни ты, ни Роджер понятия не имеете, куда хотите сунуть нос.
– Ты знаешь закон. – Брэдли наконец-то нашел применение рукам – он методично сминал пивную банку в алюминиевый комок. – Она в Магусе, Франчелли. Она вольна…
– Я знаю закон, – такой жесткости в голосе дедушки Дженни никогда не слышала. Он всегда был сдержан и скуп на эмоции, но сейчас… – Поэтому не могу ей запретить.
– Что?! – Дженни аж подпрыгнула. – Дед…
– Я пойду с вами! – оборвал ее Марко.
– А я все гадал, когда же ты присоединишься, – повеселел Роджер. – Стало быть, нас семеро: Дьюла, Людвиг, Эдвард и Эвелина тоже в деле.
Дженни подхватила львенка, потрепала по ушам:
– Семеро и мадагаскарский лев!
– Я бы не спешил радоваться, – остудил ее восторги Марко. – Без подготовки ты и шагу не ступишь. У тебя будет очень насыщенный месяц, миа кара[1].
– Н-да… – сочувственно вздохнул Роджер и вручил Дженни розу, скрученную из пивной банки. – За все надо платить.
…В субботу Дженни проснулась раньше обычного. Лежала, накрывшись одеялом с головой, и думала.
Как же все перевернулось за какие-то два месяца!
Еще в начале августа все в ее жизни было просто и понятно. Она была Дженни Далфин, приемная внучка Марко Франчелли, акробатка и помощница фокусника, и они жили и работали в цирке-шапито «Магус». У нее были друзья – воздушные акробаты-близнецы Эдвард и Эвелина, силач Людвиг и его помощник Джеймс. У нее были враги – дрессировщик Роджер Брэдли, хам и грубиян, и его помощник Калеб.
Но однажды ночью все изменилось.
Она обнаружила, что Роджер занимается контрабандой редких животных. Ну, если быть честной, она подслушала разговор дрессировщика с его поставщиком.
И какой черт ее дернул творить добро и чинить справедливость?! Сказала бы деду или директору Биллу Фейришоу, что Брэдли занимается темными делишками, и они бы сами разобрались.
Но Дженни решила наказать его сама. Наверное, потому, что ей было жаль животных. И еще потому, что она терпеть не могла дрессировщика и вечно с ним сталкивалась – с переменным успехом, надо сказать.
Ночью она прокралась к клеткам и освободила мадагаскарского льва. Который, несмотря на свое грозное название, оказался лишь котенком фоссы – редкого и загадочного животного с острова Мадагаскар, дальней родственницы кошек и куниц. Впрочем, этот «котенок» обещал вырасти в зверюгу немалых размеров.
Второе животное Дженни в ту ночь не смогла спасти – и слава богу! Ей страшно повезло, что она не смогла открыть герметичный контейнер – ведь там прятали соволемура (или ледяную химеру)! Страшное магическое создание, которое было сотворено в лабораториях темного мага – «темника» Альберта Фреймуса.
Сказал бы ей кто-нибудь полгода назад, что она всерьез будет верить в магию и всякое колдовство!
Но ей пришлось.
Откуда же она могла знать, что детеныш фоссы был антагонистом для химеры – существом, которое подавляло магические способности этой твари?! Стоило ей забрать львенка, как химера вырвалась на свободу.
И похитила Калеба.
Если честно, Дженни с Калебом всегда была на ножах. Случись с ним что-нибудь более… обыкновенное, скажем, ногу бы он себе вывихнул или даже сломал, Дженни бы мало его жалела. Но угодить в объятия ледяной химеры… такой участи она не пожелала бы даже злейшему врагу.
Эта тварь поглотила Калеба, втянула внутрь себя и попыталась улететь прочь – к своему хозяину. К Главе ковена Западной Англии, темному магу Альберту Фреймусу по прозвищу Щелкунчик.
Как потом оказалось, именно он загипнотизировал Роджера Брэдли и заставил подписать контракт на доставку ледяной химеры в Англию (то есть на самом деле привезти ее самому себе). Для чего? Для того чтобы химера сбежала – ведь по контракту ответственность за доставку соволемура лежала на всех членах цирка «Магус». И если бы химера сбежала, они обязаны были бы возместить Фреймусу ущерб. А он мог потребовать все, что ему вздумается.
С трудом, но Дженни все-таки признала, что колдовство существует, особенно когда увидела, как ледяная химера в августе заморозила весь цирк.
Но она никак не могла взять в толк: что же темному магу нужно было от них, бедных циркачей, которые вынуждены кочевать по всей Британии, чтобы заработать себе на жизнь?
Однако оказалось, что в цирке «Магус» скрывается, как в русской матрешке, еще один Магус – невообразимо древнее сообщество людей с особыми способностями. Люди Магуса, или Люди Договора, как они называли себя, были потомками первых шаманов, которые со времен первобытных племен защищали людей от сверхъестественных существ – эльфов, сидов, фейри, альвов, троллей, пикси, баньши и сотен прочих созданий. Всех их называли первые, потому что они появились на Земле раньше человека. Постепенно люди и первые научились жить вместе (благодаря усилиям Магусов) и заключили Договор о том, что не будут мешать друг другу. Первые ушли в Скрытые Земли оставив людям привычный мир – Внешние Земли, и даровав людям Магуса, которые с той поры стали именоваться Людьми Договора, особые способности.
Однако не всем это понравилось. Уход первых тяжело отразился на магах и колдунах – он подорвал сами основы их Искусства. В попытках вернуть себе прежнюю силу маги увлеклись слабо изученной областью Искусства – алхимией, а также обратились к темным ритуалам, требующим кровавых жертвоприношений. И еще… они развязали войну на уничтожение против Магусов. Столетиями они преследовали Людей Договора, пытаясь отомстить за уход первых и выведать секреты Магуса.
Те немногие из Людей Договора, кто выжил, вынуждены были скрывать свою сущность – многие из них стали циркачами и век за веком изображали бродячих артистов.
Это длилось так долго, что почти все Магусы превратились в цирки и позабыли о своем предназначении. С развитием науки почти исчезли и маги, и древняя вражда между «темниками» и Людьми Договора, казалось, иссякла.
Однако именно Альберт Фреймус, один из самых сильных колдунов Британии, подстроил ловушку, в которую угодил дрессировщик Роджер Брэдли, и едва не получил власть над Магусом Англии.
Он бы добился своего, если бы не Дженни Далфин. Кто бы знал, каких усилий ей это стоило – ведь никто ей не помогал в сражении с соволемуром, кроме мадагаскарского львенка и Роджера Брэдли! Но она сумела поймать химеру и освободить Калеба от ее власти, она добыла подлинное Имя химеры и заставила колдуна признать контракт выполненным, а значит, он не мог ничего требовать от Магуса.
Она победила. Она исправила ошибку, которую допустила, когда освободила львенка. Но Калеб… он ушел вместе с колдуном и химерой! А значит, дело еще не сделано. Его надо спасти.
Вчера они – Роджер, дедушка, сама Дженни и немного львенок – обсудили, что делать дальше. Решили, что Дженни будет сидеть тихо и ждать сбора команды.
Роджер уехал, через месяц он вернется с остальными «штурмовиками», как выразился Марко.
А Дженни места себе не находила! Сколько времени она тупо просидела на подоконнике, как фикус в кадке. Вчера перед сном пошла на простое сальто назад – едва в стену не впилилась! И что же – еще месяц ничего не делать?!
Поэтому она завела будильник на шесть часов и, что самое удивительное, нашла в себе силы подняться.
«Так, Далфин. Или быстро взяла себя в руки, или марш на свалку!». Дженни распахнула шкаф. По стенам запрыгали солнечные зайчики. Сколько можно киснуть дома!
Фоссеныш наблюдал за порхающими по комнате футболками, куртками и модными джинсами из бельевой корзины. Необычная активность хозяйки его обрадовала.
– Срочно входить в форму! Ага, вот и она! – Дженни надела пару длинных черных легинсов. Поверх них натянула носки из разных пар – один кислотно-зеленый, другой лимонно-желтый.
– Теперь топ… – Она надела простую футболку безымянной китайской фирмы, а поверх нее тонкий, но теплый свитер с капюшоном из верблюжьей шерсти, весь разукрашенный ярким зелено-желто-красным орнаментом в духе южноамериканских индейцев. Затем извлекла из пыльной коробки под кроватью кроссовки цвета ядерного апельсина.
– Ха! – В зеркале выплясывало нечто невообразимое, но в точности отражающее всю глубину мировой скорби, ее терзающей.
– Ну как, зверь?
Львенок взволнованно застучал хвостом.
– Не нравится? – Дженни посмотрела на отражение. – Да, брат, ты прав. Я забыла самое главное.
Она протанцевала к кровати и вытащила из-под подушки скомканную шапочку. Грязно-розового цвета с растрепанным помпоном на макушке. – Вот теперь все! Ну что, львя?
Фоссеныш выпрыгнул из корзины и выбежал из комнаты.
Девушка еще раз оценила свой бесподобный вид, подмигнула и спустилась вниз. Настроение улучшалось.
Дед уже готовил кофе, сосредоточенно помешивал его в глиняной джезве[2] и – о чудо! – что-то напевал себе под нос!
Дженни аж застыла. «Битлз»? «Фифти цент»? Старушка Мадонна? В музыке она разбиралась слабо. Ошарашило ее другое – Марко пел! Такого за ним не водилось.
– Доброе утро. – Дженни с опаской зашла на кухню. В последний раз он пел… да никогда он ничего не напевал, не водилось за ним такой привычки!
– Доброе утро, синьорита Далфин, – не оборачиваясь, пробормотал дедушка. – Сегодня вы рано.
– В самый раз. Пойду на пробежку.
– Я только «за», – согласился дедушка, отставил джезву с поднявшейся кофейной пеной. – А вернешься, будем кофе пить по-мароккански…. Пресвятая Мадонна и двенадцать апостолов! Куда ты в таком виде?
– Разве мне не идет?
– Ты похожа на беженца из Эквадора! Сними хотя бы эту ужасную шапку.
– Вот еще! – фыркнула девушка. – Чао, нонно[3]!
– Чао, миа кара[4]! – Марко вернулся к кофе. Попробовал его и поморщился:
– Так, перца многовато…
Прохладный ветерок овевал лоб, нежаркое ласковое солнце чуть грело спину. Дженни бегом поднималась по узкой извилистой улочке вверх, от гавани и причалов, от спокойного моря, лижущего подошвы меловых скал.
Утро было прозрачное, осеннее и чуть пахло яблоками и терпким запахом поздних роз, еще цветущих в палисадниках. Дженни бежала мимо бордовых и белых розовых кустов по обе стороны улицы, и ей казалось, что она бежит сквозь открытую оранжерею. На улицах не было ни души, улицы пустынны и тихи – лишь розы лили свой густой аромат в ладони бризу, поднимавшемуся от моря.
И ни души в такую рань – только редкие продавцы открывали свои лавки, сгоняя со ступенек толстых рыжих котов. И те и другие провожали ее одинаково удивленным взглядом. А она мчалась вверх, чувствуя, как застоявшаяся кровь разгоняется по жилам и тело, сонное и ленивое с утра, оживает, наполняется горячей силой.
«Я. Должна. Войти в форму»! – чеканила Дженни, прыжками преодолевая крутой подъем.
Она замедлила ход, чтобы перевести дух, но не остановилась – никогда, ни в коем случае нельзя останавливаться, как бы плохо ни было! Надо бежать вперед – это она знает железно.
И поэтому Дженни продолжала движение, хотя больше всего ей хотелось присесть на ближайшую скамейку, упасть на дорожку или просто рухнуть на траву.
Через пятнадцать минут она уже хотела тихо скончаться – наступила самая тяжелая часть пробежки, когда первый запас сил исчерпан, а организм еще не привык к нагрузкам: еще не понял, что это – всерьез.