— Услуга за услугу, ведь и ты не дал мне погибнуть.
Взял Штернберк рыбу и возвратился к старухе.
Сверкая глазами, выбежала она ему навстречу и говорит: „Пусти рыбу, бери сундук!"
Видит Штернберк в ее руках хворостину; хотел он нагнуться за сундуком, а старуха к нему — шасть, хворостиной хлестнуть норовит. Отскочил он, вырвал у ведьмы хворостину из рук, да как вытянет ее вдоль спины! И превратилась старуха в камень. Штернберк хворостину спрятал и, схватив сундук, ринулся бежать к своей белой лошадке. А та уже у ворот дожидается.
Счастливо, без приключений прибыли они домой.
— Милый Штернберк! — говорит Веленка, принимая от него сундук, — к чему мне сундук, если нету от него ключа?
— А где он, тот ключ? — спрашивает огорченный король.
— Тот ключ за триста миль, в заколдованном замке.
Не стал король Штернберка просить, да тот сам вызвался за ключом ехать. Обрадовался король, а пуще короля братья обрадовались. И опять отправился Штернберк к белой лошадке за советом.
— Готовься в путь, дорогой господин, я тебя мигом домчу, только хворостину не забудь.
На другой день, отдохнув немного, Штернберк оседлал свою милую лошадку и поехали они за ключом. Проехали триста миль и остановились перед огромной крепостью.
— У ворот ты увидишь четырех спящих львов, изловчись и одним махом хлестни их всех по глазам хворостиной. Львы превратятся в камень, а ты смело ступай в крепость. Посреди двора увидишь еще одного льва, он самый могучий из всех четырех; ключ от сундука у него в пасти. Он тоже спит, подойди потихоньку и ударь его хворостиной по глазам, и этот тоже превратится в камень, а ты бери ключ и скорее ко мне. Да смотри, будь осторожен, если хоть один из них проснется, тут тебе и конец придет.
Взял Штернберк хворостину и пошел. Подходит к воротам, видит, спят четыре свирепых льва. Он их одним махом в камень превратил. Пошел дальше, а посредине двора огромный лев лежит, из пасти у него золотой ключик свешивается. Потихоньку обошел Штернберк вокруг, да как хлестнет льва по глазам. Превратился лев в камень, и ключ из пасти выпал. Поднял Штернберк ключ и поспешил к белой лошадке. Но тут разыгралась свирепая буря, молнии сверкают, словно огненные стрелы. Белая лошадка помчалась во весь опор, и вскоре они миновали заколдованные владения.
Через несколько дней вернулись они домой. Отдал Штернберк Веленке ключ, тогда приказала она Штернберку и королю следовать за ней. Входят они в покои, где сундук стоит, отмыкает девица его золотым ключом, но вместо платья достает оттуда широкий меч.
— Становитесь на колени, — говорит она удивленным мужчинам. — Я вам обоим головы отрублю; кто из вас благородных кровей, тот оживет, за того я и замуж пойду.
Штернберк бросился перед Веленкой на колени не раздумывая, а король опустился с великой неохотой.
Вы только послушайте, что дальше случилось! Штернберк-то ожил, а король так и остался на полу лежать.
Вывела Веленка Штернберка из покоев и объявила его своим мужем и будущим королем.
Лишь двадцать шесть сердец по всей стране не забились радостью — злые сердца братьев Штернберка. И поклялись они, что не будет им покоя, покуда Штернберка со свету не сживут. Прослышали они, что в нескольких часах пути от столицы живет старуха-ведьма. Отправились к ней помощи просить, много денег посулили. Ведьма не заставила себя долго упрашивать и пообещала им свою помощь.
Вскоре позвали братья Штернберка на охоту. На свою беду он белую лошадку дома оставил.
А вечером вернулись охотники с печальным видом, без Штернберка. „Пропал твой муж, — сказали королеве коварные братья, — целый день искали — ни слуху, ни духу!" Подняли тут придворные плач да стон. Но горше всех плакала Веленка. Разослала во все стороны гонцов, чтоб про ее милого спрашивали да искали, но все возвращались ни с чем. Вообразили братья, что, уничтожив Штернберка, смогут делать все, что захотят, да просчитались. Веленка никакой власти им не давала.
Однажды в глубокой печали выходит она во двор и видит, что один из братьев приказывает белую лошадку из замка гнать, говорит, что эта хилая кляча, дескать, лишь срамит королевские конюшни. Разгневалась Веленка, выбранила брата за жестокий приказ и велела слуге белую лошадку обратно в конюшню вести. А потом вернулась в замок, набрала сладких лакомств и понесла белой лошадке. Но лошадка есть не стала, грустно на Веленку взглянула и говорит: „Спасибо тебе, моя госпожа, что не дала меня из замка выгнать. Долго я тебя ждала, а ты все не шла, забыла обо мне в своей печали. А мне надобно многое тебе рассказать."
Удивилась Веленка, что лошадка с ней человеческим голосом говорит, но, скрыв удивление, ответила:
— Да, милая лошадка, я к тебе долго не приходила, но с той несчастной минуты, что пропал Штернберк, от горя не знаю, что и делать.
— Верю, дорогая госпожа, и я тоскую, но жду тебя, чтобы за ним поехать.
— Что ты сказала! Ехать за ним! Ты знаешь, где он? Так поскорее вези меня к нему!
— Успокойся и дождись ночи. Днем нас братья могут увидать и все дело испортить. Прикажи служанкам никому не говорить, что тебя дома нету, а как стемнеет, беги ко мне. Поедем.
Обрадовалась Веленка и пошла готовиться в дорогу. Как только ночь опустила свое черное покрывало, приказала Веленка верным служанкам молчать и поспешила к белой лошадке. Тихо вывела ее из замка, оседлала, и помчались они быстрее ветра. Когда забрезжил рассвет, были они уже далеко в лесу. Остановилась лошадка и говорит Веленке:
— Что тебе в лесу больше всего понравится, то и возьми с собой. К ночи, как доберемся до колодца, то, что из лесу взяла, трижды окропи колодезной водой. Что бы тебе ни привиделось, не оглядывайся и ни единого словечка не оброни.
Вошла Веленка в лес, присела под деревом отдохнуть, слышит, кто-то печально поет. Прямо в сердце ранят ее эти звуки, и кажется ей, что слышит она нежный голос Штернберка. Подняла голову, видит — соловей, взяла его в руки, а он ласкается, словно благодарит. Вспомнила Веленка слова белой лошадки, унесла птаху с собой. До поздней ночи ехали они, пока не добрались до нужного места.
Остановилась лошадка, Веленка с лошадки слезла, сто шагов отмерила и оказалась у небольшого колодца. Вокруг было светло, как днем, но только Веленка руку в воде смочила и на соловья брызнула, налетел бешеный вихрь, загремело, засверкало вокруг, да королева не испугалась и во второй раз руки в воду опустила. Тут на нее из колодца драконья пасть ощерилась, огонь изрыгает. Но бесстрашная Веленка в третий раз воды набрала и соловья окропила. И вдруг снова стало светло, соловей исчез, а перед Веленкой Штернберк появился. Чуть не вскрикнула от радости Веленка, да вспомнила наказ белой лошадки, положила палец на уста, взяла Штернберка за руку и молча, не оглядываясь, заспешила к милой лошадке. А справа и слева мерзкие твари скачут, угрожают, преследуют. Но счастливые супруги, не замечая их, уселись на белую лошадку и на другой день благополучно прибыли в свое королевство.
Подлые братья как про то услыхали, да сообразили, какая их участь за предательство ожидает, решили, что самое лучшее — бежать без оглядки. Не успел король Штернберк в замок вернуться, а их уже и след простыл. Спросил он лошадку, надо ли братьев догонять, и, выслушав ее совет, схватил свою волшебную хворостину, сел на лошадку и припустился вслед за ними. Братья сидели на лугу вокруг большого костра. Объехал Штернберк три раза вокруг и каждого хворостиной стукнул. И тотчас же превратились они в двадцать шесть каменных столбов. Швырнул тут Штернберк волшебную хворостину в огонь, и в мгновенье ока поднялась из огня скала и закрыла неблагодарных братьев.
Повернул Штернберк белую лошадку назад, а когда к королевской столице приближаться стали, сказала она вдруг Штернберку:
— А теперь, дорогой Штернберк, спешься и сделай, что я велю.
— Ты — мой добродетель, и любую твою просьбу я охотно выполню.
— С этой минуты я тебе больше не понадоблюсь. Возьми свой меч и за все доброе, что я для тебя сделала, отсеки мне голову.
— Как можешь ты меня о такой жестокости просить?
— Если ты не выполнишь моей просьбы, придется мне еще сто лет мучиться, пока я другого освободителя не найду.
Взял Штернберк свой меч и с плачем отсек доброй лошадке голову. Из мертвого тела выпорхнула белая голубка, трижды над Штернберком крыльями взмахнула и в синее небо взмыла.
Печально отправился он домой. Но радостная встреча подданных и ласковые объятья дорогой жены вскоре разогнали его печаль. Мудро и справедливо правил Штернберк, и все его любили. А когда он состарился, то часто рассказывал своим внучатам про верную лошадку.
ПРИНЦ БАЯЯ
Случилось однажды молодому королю разлучиться с женой и уйти на войну. Прошло немного времени, и принесла королева двойню, двух сыновей. Настало по всей земле ликованье великое, и отправились к королю с радостной вестью гонцы. Мальчики были здоровы и росли, как два молодых дубка. Тот, что на несколько минут раньше на свет появился, был пошустрее брата. Так оно и осталось, когда братья подросли. Старший бегал по двору, прыгал, скакал на лошадке, своей ровеснице. А второй все больше на мягких коврах нежился да к матери ласкался, из покоев никуда не выходил, все за мамину юбку держался. Недолюбливала королева старшего, младший же был ее любимчиком. Братьям по семь лет исполнилось, когда король с войны возвратился и прижал жену с детьми к сердцу.
— Который старший, который младший? — спросил король у жены.
И та, полагая, что супруг хочет знать, которого наследником сделать, подсунула своего любимчика. Король любил детей одинаково, но, когда они вступили в юношескую пору, услыхал вдруг старший, что младшего прочат на трон. И так ему стало обидно, что захотел он из дому уйти. Стал принц своей любимой лошадке тоску изливать.
И отвечает ему лошадка человеческим голосом:
— Коли не мил тебе дом, ступай бродить по белу свету, но без отцовского разрешения — ни шагу да никого с собой не бери, на другого коня не садись, седлай меня — я тебе счастье принесу.
Удивился принц, что лошадка человеческим голосом разговаривает, стал ее расспрашивать. Но лошадка отвечала: „Ничего сказать не смею, но буду тебе защитницей да советчицей, коли станешь меня во всем слушаться."
Пообещал принц. И пошел в замок у отца разрешения просить. Отец стал сына отговаривать, зато мать поспешила согласиться.
Начали готовить принца в путь: слуг, коней, свиту. Но он от всего отказался и молвил: „Ни к чему мне такая свита, не нужны ни кони, ни люди, я возьму немного денег да оседлаю свою лошадку и поеду один-одинешенек по белу свету."
И опять пришлось ему любимого отца упрашивать, пока тот не согласился. Наконец все было готово, лошадка стояла под седлом у ворот, а принц прощался с родителями и братом. Все горько плакали, даже злой матери стало жалко сына, и она строго-настрого наказала либо через год домой вернуться, либо дать о себе знать.
Вскоре принц был уже далеко от столицы. Маленькая лошадка бежала быстро, потому что была она не простая, а заколдованная — шерсть бархатная, ноги, как струнки, резвая, как серна.
Долго они ехали, а принц и не знал, куда его несет верный друг. Вдруг видит он пред собой башни прекрасного города. Свернула тут лошадка с дороги и поскакала через поле к высокому утесу, что стоял неподалеку от красивого лесочка. Подъехали они к скале, ударила лошадка копытом, утес расступился и принц с лошадкой въехали в пещеру.
— А теперь оставь меня здесь, — сказала лошадка принцу, — а сам ступай в город, к королевскому двору и притворись немым. Король примет тебя на службу. А ты смотри, будь осторожен, не вздумай заговорить. Если понадоблюсь, приходи сюда, трижды постучи — и утес откроется.
Послушался принц. Взял свое платье и пошел во дворец. Увидал король, что юноша немой, пожалел его и оставил у себя на службе. А вскоре король понял, что на молодца во всем положиться можно, во всем-то он разбирается, все видит, обо всем печется. Во дворце юношу полюбили, но потому, что был он немым и на все вопросы лишь „баяя" да „баяя" отвечал, стали его Баяя звать.
У короля было три дочери, одна другой краше. Старшую звали Здобена, среднюю Будинка, а самую младшую Славена. Девушки целые дни проводили с Баяя. Был он нем, лицом темен, один глаз завязан. Не боялся король, что которой-нибудь из принцесс такой урод приглянуться может. А принцессы его любили и повсюду брали с собой. Он плел для них венки, приносил букеты, сучил золотую нить, рисовал узоры для вышивки. А самой младшей служил охотнее всех, и сестры над ней посмеивались. Но Славена была девушка добрая и на сестер не сердилась.
Однажды приходит Баяя в королевские покои, видит, сидит король в глубокой печали. Стал Баяя жестами спрашивать, что, мол, королевскую душу омрачает?
Грустно поглядел на него король и говорит:
— Милый мальчик, разве ты не знаешь, какая страшная беда нам грозит?
Баяя покачал головой.
И поведал ему король:
— Несколько лет назад прилетели к нам в страну три дракона: один о девяти головах, другой о восемнадцати, а третий — о двадцати семи. И настал в моем граде страшный голод. Люди все попрятались, за жизнь свою опасаясь. Уже и скотины почти не осталось, всю эти страшные твари сожрали. Не мог я больше с этим мириться и велел привести волшебницу, чтобы узнать, как от драконов страну избавить. И волшебница сказала, что должен я пообещать им своих дочерей в жены. Не ведал я, как беды избежать, и согласился на такую неслыханную жертву, пообещал. Королева с горя умерла. Драконы исчезли и все эти годы не было о них ни слуху, ни духу. Но вчера вечером прибежал пастух и кричит, что драконы снова возле города поселились. Завтра я должен отдать свою старшую дочь, послезавтра среднюю, а потом и младшую, чтоб спасти свой народ.
Несчастный король зарыдал и стал рвать на себе волосы.
Пошел Баяя к принцессам. Видит, сидят они в черных платьях, лица белее мрамора и жалобно плачут. Стал их Баяя утешать. Но бедняжки не слушали его и продолжали плакать. Горе и паника охватили город.
Выбрался Баяя из дворца, поспешил к утесу. Постучал три раза — утес отворился, и он вошел внутрь. Погладил блестящую гриву своей лошадки, поцеловал белую лысинку на лбу и говорит:
— Милая моя лошадка! Пришел я к тебе за советом и помощью.
— Знаю, — отвечала лошадка — я тебя затем и привезла сюда, чтоб ты принцессам помог. Завтра чуть свет я тебе скажу, что надо делать.
Радостный вернулся Баяя в замок. Целый день он провел с несчастными принцессами, придумывая, как бы их развеселить, да так и не придумал.
Утром Баяя был уже возле утеса. Поздоровалась с ним лошадка и говорит:
— Отодвинь из-под моей колоды камень и достань, что там лежит.
Баяя послушался, достал из ямы, что под камнем скрывалось, большой сундук. Велела ему лошадка сундук открыть, и вытащил оттуда Баяя три рыцарских платья, меч и сбрую. Одно платье было алое, серебром и брильянтами шитое, а к нему шлем белый с красным султаном. Второе — все белое, золотом шитое, доспехи и шлем из чистого золота, а султан белый. Третье платье — голубое, серебром, брильянтами и жемчугами вышитое, а султан на шлеме — белый с синим. Ножны у меча драгоценными камнями изукрашены и конская сбруя тоже.
— Это тебе. Надевай сейчас платье красное.
Переоделся Баяя, опоясался мечом, на лошадку надел драгоценную сбрую.
— Никого не бойся, — молвила лошадка, — с меня не соскакивай. Руби дракона, положись на свой меч! — И они поскакали к городу.
А в замке уже наступили минуты прощанья, и толпы народа провожали несчастную Здобену из города.
Неподалеку от страшного места принцесса слезла с коня и, увидав драконью скалу, без памяти рухнула на земь. Тут видят все — мчится маленькая лошадка, а на ней рыцарь с красно-белым султаном. Подъехал, приказал толпе потесниться и принцессу увести, а его оставить одного. Можете себе представить, как все обрадовались! Принцесса же уйти не пожелала. Хотела видеть, чем дело кончится.