Так сам, старый пень, и раскрыл девушке все свои карты.
Осталась Настя в хоромах Лешего на 3 дня. Да такую деятельность пребурную там развела: постель стирает, подушки на солнце сушит, ковры трясет, пыль выметает, пол да окна, мхом и плесенью поросшие, моет.
Поначалу терпел Леший, только постанывал из угла тихо:
– Пылюку-то не выметай всю. Не трожь пылюку! Подушки не суши. Я сырость люблю.
Ну, а после того, как из чистых окон свет всю горницу залил, зарылся в ворох одеял и закричал громким голосом:
– Шла бы ты, девка, домой отсюдова!.. Не могу я больше. Разные мы очень, мне другая жена нужна.
Настя сделала вид, что опечалилась очень, даже слезу для вида пустила и говорит:
– Ты уж прости меня, Леший-батюшка. Старалась я понравиться тебе.
Да и пошла домой пресчастливая с полными лукошками грибов белых да ягод отборных.
А Леший, проводив ее (не дай Бог возвернется), домой бегом побежал. Дунул на оконца свои пречистые – и вмиг они вновь мхом да плесенью покрылись, полумрак горницу окутал. Закрыл глаза Леший и вздохнул с облегчением.
Ночь прошла. Леший успокоился и вновь решил свою мечту осуществлять. С Русалкой проще все оказалось – она сама согласилась пойти к нему жить на три дня, так сказать, на испытания. А что ей? В озере-то оно, думаете, лучше? Один мужичонка на всех, Водяной, тоже старый.
Да и Лешего Русалка знала как старичка-затейника, все он с шутками да прибаутками, озорной такой. А Водяной только бурчит себе под нос что-то, ворчит с утра до ночи, хвори себе выдумывает и лечит их пиявками. Одним словом, зануда страшный!
А как вместе жить начали – тут и повылезло всякое. Думал Леший, срастется у них все да в узелки завяжется, ведь он сырость любит, она – воду. Ан нет! Сырости ей мало, жбан посередь горницы поставила, окна раскрыла. Мол, люблю водицу да солнышко красное! И добавляет:
– Давай, суженый мой, над людьми потешаться?! Ты их в горницу заманивай, а я защекочу!
А как заманивать-то? Лешему для его фортеля-творения пространство нужно, а эта медуза, прости Господи, всю горницу своей ванной заняла. И сама рыбой воняет. Тьфу ты, гадость какая! Сплюнул с досады Леший да не рассчитал, прямо в Русалку попал. От чего у той прямо промеж глаз мох тут же вырос. Закричала Русалка, обозвала его всякими прегадкими словами, сказала, что чудище он лесное с самой препротивнейшей бородавкой на носу, и нырнула обратно в озеро.
Не срослось. И, слава Богу! Проветрил горницу после Русалки Леший, окошечки прикрыл, прилег на старый, кишащий всякими насекомыми, диванчик и задумался.
Что теперь делать? Неужто век одному куковать? Долго мозговал, измаялся, оплевал всю горницу сгоряча (вся мохом поросла, аж не пробиться) да и заснул сердешный.
Долго ли сон его ласкал, али вовсе коротким был – не столь важно. А проснулся Леший от стука в дверь. Приятельница его старая, баба Яга, пожаловала.
– Что, аль занемог, родимый? Я сейчас-сейчас. – горенку его лопаткой да метлой ото мха расчистила, но весь не трогала, а лишь тропки проложила (как Леший и любил). – Я тут тебе пирожков с ежевикой напекла, дай, думаю, друга проведаю, подкормлю малость.
Скушал Леший пирожок, скушал другой. И так его разобрало, так хорошо ему стало, как уж почитай дней шесть не было, пока у него невесты гостили.
Посмотрел он на бабу Ягу своими мутновато-зелеными очами и спрашивает:
– А вот ответь ты мне, подруга моя верная, на вопрос такой: очень ли противная бородавка у меня на носу (видать, сильно Русалка его за живое задела)?
– Бородавка?.. А, точно, гляди-тка, есть бородавка! А я и не замечала ее, друг мой, никогда (она все более очами его любовалась ранее). И сейчас гляжу – симпатичная дюже, на грибочек похожая.
– Симпатичная?! Ну, ты, Яга, даешь! А не лжешь ли ты мне, а, может, насмехаешься надо мною?
– Да на кой оно мне, Леший? Что-то нынче дерганый ты очень. Видать, сильно тебя хворь эта прихватила…
Глянул снова Леший на бабу Ягу: а ведь до чего симпатичная, зараза! И нос крючком только шарму ей придает, и нога костяная ее не портит. А как со ступой да метлой управляется – любо-дорого смотреть!
«А на кой ляд фифы мне эти, – подумал вдруг взволнованный Леший, – сделаю-ка я подруге боевой предложение руки и сердца…»
Иллюстрация к сказке о вдове Марье-искуснице и ее храброй дочери Дарьюшке: Дарья идет к тетке Гуль вслед за ужихой-проводницей.