А тут Кошка звонит!
Надо отдать должное Жене — он сдержался. Не обругал Кошку, не бросил трубку, не ограничился злым: «Я перезвоню». Выслушал, сцепив зубы, и пообещал прийти, как только сможет.
Когда он положил трубку, Вика сидела уже не рядом, а почему-то на дальнем краю дивана. И колено не торчало.
— Извини, — сказал Женька. — Это Кошка… Там наши собрались, меня ждут.
— Ну так иди, — Вика говорила совершенно спокойно, но Женька сразу почувствовал себя подлецом, который наплевал человеку в душу.
— Мне надо, правда.
— Я понимаю.
— Мы еще вчера договаривались.
— Иди, ты уже опаздываешь.
— Я не могу не пойти!
Вика встала и с очаровательной улыбкой двинулась к двери. А Женька брел за ней и все объяснял, что его ждут, у них проект, а он лидер и не может не прийти. Вика кивала и улыбалась.
Кошка второй день ревела в подушку. Как только ложилась, как только ее все оставляли в покое, она давала себе волю на полную катушку.
Ладно Злыдня, она пусть хоть удавится, осталось всего две недели до конца четверти, две недели можно и потерпеть. Все равно все контрольные Юля решала быстрее всех в классе. Пусть за них ей стравили сплошные тройки. Пусть. Из-за этого не стоило расстраиваться.
Юлю очень обидело, что родители встали на сторону Злыдни. Один раз папа в школу сходил, второй раз пошла мама. А потом они в ультимативной форме сказали, что больше никаких вызовов себя в школу не потерпят. Что не для того они Юльку растили, чтобы после работы еще час слушать про то, какая она у них отвратительная.
— Но я-то тут причем? — возмутилась Кошка. — Это Злыдня ко мне цепляется, а не я к ней.
— Значит так, — сказал папа. — Это твои проблемы. И сделай так, чтобы твои проблемы не касались меня. Я тебе не рассказываю про свою работу? Не рассказываю. Вот и ты сделай так, чтобы я про твою школу ничего не знал.
— А ты расскажи про свою работу, — сказала Юля. — Я послушаю.
Папа поморщился и отмахнулся.
Но и это было бы еще не катастрофой. Если бы не класс… Димка в коллектив вписался. Он даже в кино с ними ходил. Потом Кошке рассказал, что ему поставили условие, что он может пойти, только если придет без Юльки.