И «Невеста льва» в самом деле была незаменима, когда наступало время раздобыть денег на еду. Несколько часов они ходили по дворам, пели и играли. Расмус даже позабыл про злых людей и про свой голод, глядя с восторгом на пяти– и двухэровые монетки, сыпавшиеся дождём в его шапку. Людям очень нравились песни Оскара. Они охотно платили монетку-другую за удовольствие послушать о том, как лев разрывал женщин на части, про коварного изменника Альфреда, про несчастных, застреленных из револьвера и плавающих в крови. «Случаются печальные истории», – пел Оскар. Но чем печальнее были истории, тем довольнее, по-видимому, были люди.
Они ходили от двора к двору, и при первых звуках гармошки работницы прекращали мыть в кухне посуду. Они высовывались в окна, подмигивали Оскару и с охотой давали ему по пять эре, может, ещё и потому, что светило солнце, потому что вечером каждая из них собиралась встретиться со своим верным Альфредом. Даже богатые хозяйки глядели на него из-за занавесок гостиной, смеялись, подпевали ему и посылали своих детей во двор с мелочью, завёрнутой в обрывки газеты.
Расмус собирал деньги, сам не свой от радости. Как здорово быть бродячим музыкантом.
– Я тоже буду ходить по дворам с гармошкой, когда вырасту, – сказал после Оскару Расмус.
– Вот как! Так тебе нравится петь?
– Нет, но мне очень нравятся деньги, – откровенно сказал Расмус. – Ведь в приюте я был беден, как церковная крыса.
– Но не собирать же тебе из-за этого всю жизнь пятиэровые монетки! Есть ведь и другая работа, за которую платят больше.
Расмус запихал очередной урожай монет в карман Оскару.
– А мне больше всего нравятся пятиэровые, ясно тебе?
По его лицу пробежала тень. Собственно говоря, ему вовсе не хотелось думать о том, что он станет делать, когда вырастет. Ведь тогда ему придётся думать и о том, что будет до этого. Что будет, когда он не сможет больше бродяжничать с Оскаром. Что станет с ним, если не найдётся никого, кто захотел бы взять его к себе в дом?
Он решил не задумываться над этим, будь что будет. Надо радоваться, если сегодняшний день подарил тебе что-то хорошее.
– Ну, раз тебе нравятся пятиэровики, возьми себе две штуки, – сказал Оскар и сунул мальчику в руку две монетки.
Расмус покраснел от удовольствия. Он взял Оскара за руку и поклонился так, как его учили благодарить, если тебе что-нибудь дадут. Долгое время он молчал как рыба, но под конец неуклюже похлопал Оскара по рукаву и сказал:
– Знаешь, Оскар, ты самый добрый бродяга на свете.
Ему так редко что-нибудь дарили. Каждый подарок был для него целым событием. Ведь если тебе что-то дарят, значит, кто-то тебя любит. Расмус считал, что два пятиэровика – доказательство того, что Оскар любит его. Расмус шёл, то и дело сжимая монетки у себя в кармане, и чувствовал себя богатым.
– Да я такой же, как все бродяги, – ответил Оскар. – Когда добрый, а когда злой. Пойдём-ка лучше в лавку к Хультману да купим чего-нибудь поесть!
[5] стоит на берегу моря. Пять маленьких дворов ютятся в низине, зажатые серыми скалами и сами такие же серые, как эти скалы. Серый цвет – цвет бедности и седой древности. Когда к вечеру летнее небо темнеет, то и море становится серым. Серые и тяжёлые от дождя, висят облака над деревней, в которой никто не живёт.Сюда и пришли бродяги. Для того, кто хочет спрятаться, это самое подходящее место. Людей здесь нет, здесь царят лишь пустота, тишина, мрачное запустение.