После обеда Уитни отвела меня в сторону.
– Что случилось с Софи? Ты заметила? Она клеится к Джейку! – пожаловалась подруга.
– Ну, что-то вроде того, – ответила я.
– Ей что, нужно прямым текстом сказать, что Джейк мой? Так непонятно? Я же про него взахлеб рассказывала! В чем дело-то?
– По-моему, Софи со всеми флиртует. Помнишь парня из гастронома? А аккомпаниатора из хора? Просто характер у нее такой. Скажи ей потом, чтобы она не приставала к Джейку, – она и не будет, – посоветовала я. Надеюсь, Софи вправду от него отстанет. Я и сама не уверена.
– Думаешь? – спросила Уитни, накручивая волосы на палец.
– Думаю, да. Ну, что ты, Уит! Она же наша подруга!
– Ты права, Лора, – сказала Уитни. – Да и потом, Джейку она никогда не понравится.
Хм, мне бы ее уверенность!
Пока мы смотрели кино, в комнате было тихо. Не считая омерзительных звуков, которые издавали Кейтлин и Макс на заднем ряду. Джош, разумеется, уселся рядом со мной. Причем я специально долго не садилась – ждала, пока он выберет себе место. Но Джош на удочку не попался. Устроился плечом к плечу, так близко, что я чувствовала себя ужасно неуютно. С другой стороны, к счастью, сидел Джейк, рядом с ним Уит. Когда Джош тянулся за попкорном, то «совершенно случайно» ко мне прижимался. Я отодвигалась и постоянно врезалась в Джейка. Неудобно!
Во время длиннющей сцены погони на машинах в комнату вошла горничная Софи и принесла огромное серебряное блюдо с шоколадным фондю и причудливый поднос с фруктами. Бобби, Макс и Кейтлин принялись за угощение.
– Глядите-ка, Кейтлин и Макс решили передохнуть! – сказал Джош.
Уитни оглянулась:
– Им нужна отдельная комната. По-моему, им в детстве не хватало родительской ласки.
– Скорей всего, ее вообще не было. Так считают детские психиатры, – сказала я. Джейк улыбнулся. Я покраснела.
– Так, ребята, давайте-ка все попробуйте фондю! – сказала Софи, направляясь к нам. Она протянула Джейку поднос и так нагнулась, что чуть не попала ему грудью по лицу. Уитни скорчила недовольную гримасу. – Попробуй десерт, Джейк, – предложила Софи. – Это французский шоколад.
Джейк наколол на вилку клубничину и опустил ее в шоколад.
– Спасибо.
– Если хочешь чего, скажи. Наш повар может все что угодно приготовить, – медленно проговорила Софи.
– Здорово. Спасибо, – ответил Джейк.
Софи предложила фондю Аве, а Джош снова наклонился ко мне и спросил:
– Отличный фильм, правда?
– Ну да, ничего, – ответила я. Это же обычное кино с Беном Аффлеком.
– Да-да, ты права, ничего так фильм. – Джош сменил тон: – Бывают и лучше.
Джош, ну почему нельзя придерживаться своего мнения? Я не успела ответить, потому что сзади послышался грохот. Мы обернулись и увидели, что Кейтлин с Максом свалились на пол.
– Ух ты! – засмеялась я. – Вот почему опасно проявлять свои чувства на людях!
– Терпеть этого не могу. – Джейк покачал головой, глядя на упавшую парочку.
– Да здравствуют специальные помещения! – прошептала Уитни, хихикая. – Вот для чего Бог изобрел спальни.
Боб наклонился к Софи:
– Кстати, не хочешь туда со мной прогуляться?
Ава изменилась в лице. Бобби она точно не нравилась.
– Нет, не хочу! – грубо отрезала Софи.
Джош повернулся ко мне:
– Лора, а тебя пригласила на день рождения Лили Маккрэкен? Когда пришел ее посыльный в костюме всадника без головы, я чуть «Несквиком» не подавился! Чего он так вырядился?
– Да потому, что вечеринка будет незадолго до Хэллоуина! – сказал Джейк.
– А-а... – протянул Джош.
– Думаю, будет очень весело! Жду не дождусь, – сказала Уитни.
– А ты, Джейк, пойдешь на вечеринку? – спросила Софи.
– Может быть, – уклончиво ответил Джейк.
– Приходи обязательно! – вмешалась Уитни. – Праздник будет чудесный! Ну, хуже, конечно, чем мой...
– Чем наш, – прервала ее Софи.
– Да, чем наш. Чем прием, который устраиваем мы с Софи. И все же праздник Маккрэкен хорошо откроет сезон, – сказала Уитни.
– Девчонки, вы что, устраиваете совместную вечеринку? – спросил Джош.
– Ну, да! – гордо заявила Софи. – И поверь, после нашего блокбастера соревноваться уже больше никто не будет. Другие девочки думают, они умеют организовывать вечеринки. Но перед тобой стоит человек, чей папа совсем недавно снял фильм про подводную лодку. И этот фильм обошел «Титаник»!
– А моя семья праздновала первый День благодарения вместе с пилигримами. Так что мы знаем о вечеринках кудаааааа больше остальных! – добавила Уитни.
Джейк посмотрел на них, улыбнулся и повернулся ко мне.
– Ты тоже пытаешься устроить лучший праздник? – спросил он.
– Нет-нет, – ответила я.
– Ну и правильно, – прошептал Джейк, нагнувшись ко мне поближе.
– Я немного помогаю девчонкам, но моя вечеринка будет довольно скромная. Даже, скорей, очень скромная, – ответила я, пожав плечами. – Мы с родителями и подругами отмечаем в местном ресторанчике. Просто клааасс! – саркастически протянула я.
– У Лоры будет чудесная вечеринка. Только народу поменьше, – сказала Уитни. – Девичник в кафе – это же супер!
– Здорово, Лор, можно ведь прекрасно отметить день рождения даже с твоими средствами, – сказал Джош.
Ой... Я начала краснеть.
– Замолкни! – сказал Джейк и запустил в Джоша подушкой.
– Да в чем дело? Я просто хотел сказать, что не обязательно тратить миллионы, чтобы хорошо провести время! – оправдывался Джош.
Знаю, он не хотел меня обидеть, да я вовсе и не пытаюсь казаться богатой, но все-таки унизительно, когда о материальном положении твоей семьи рассказывают целой куче народа. Целой куче народа в отдельном кинозале в шикарной трехэтажной квартире в элитном доме. Ни больше ни меньше.
– Да уж, моя вечеринка точно миллионы стоить не будет. Нет, нет и еще раз нет. У Финниганов никогда не будет белужьей икры во французских хрустальных вазах. И знаменитость из Вегаса на реактивном самолете тоже не прилетит, – с горечью заметила я.
– Ну и что? – спросил Джейк. – У тебя ничуть не хуже, чем у остальных, праздник получится.
– Верно! – встрял Джош. – Не хуже, чем у остальных!
– Я буду праздновать с родителями в дешевой круглосуточной закусочной, где повсюду горят неоновые лампы. И уж точно, мое лицо не будет смотреться эффектней при таком освещении, – сказала я.
– Прекрати трагедию! – застонала Уитни. – Французский ресторан «У Мишеля» вовсе не дешевая закусочная!
– Да какая разница! – пробормотала я. – Обычный уютный ужин, а не хорошо организованный и продуманный праздник. Хотя мне все равно. Главное, чтобы он... он запомнился.
– Обязательно запомнится! – уверенно сказал Джейк.
Джейк такой милый! И всегда меня поддерживает. Чудо, а не парень. Ой, стоп-стоп-стоп! Нельзя увлекаться. Нельзя влюбляться в Джейка. Они с Уитни уже, считай, пара. Подло уводить парня у подруги (да у меня и не получится). У нас же тут не голливудский фильм все-таки.
В понедельник, казалось, урокам не будет конца (к тому же мы писали ужасную контрольную – слава богу, я знала ответы!). После учебы мы с Софи и Уитни направились по Пятой авеню в отель «Пирр», тот самый, где всего через три месяца состоится совместная вечеринка. В Нью-Йорке очень много красивых зданий, но круглый ресторан с расписными стенами впечатлял особенно. Мы уселись в углу. Я наслаждалась шикарными видами, а Уит и Соф внимательно изучали журналы, иногда отпуская замечания по поводу столового белья.
– Итак, начнем, – заявила Уитни. – По-моему, нам нужен хлопок!
– Ничего себе! – Софи в изумлении прижала руки к лицу. – Между нами телепатическая связь!
– Ты тоже о хлопке подумала? – засмеялась Уитни.
– Представь себе! Проснулась ночью и думаю: нужен хлопок!
Я смотрела на посетителей: за соседним столиком девушки пили чай. Мимо нас проходили небрежно одетые путешественники. В ресторан зашла целая толпа бизнесменов. В это время подруги выложили на стол целую гору альбомов образцов от «Миссис Джон Л. Стронг», «Демпси и Кэрролл», «Рен Пресс» и «Картье». Официантка даже не знала, куда поставить большое блюдо с трехслойными сэндвичами, которые мы заказали. Наконец ей все-таки удалось его втиснуть среди кучи образцов салфеток для закусок, колец для салфеток, карточек с именами гостей и даже золотых палочек для перемешивания коктейля с различными буквами наверху. Я начала жадно поглощать малюсенькие треугольные сэндвичи.
– Может, глупо, – сказала Софи, откусывая намазанный горчицей уголок, – и, наверно, очень необычно. – Она сделала глубокий вдох. – Кое-что можно сделать в полоску. Для разнообразия.
Я подняла брови, но промолчала.
– Ууууу, здорово! – воскликнула Уитни. – Чудесная мысль!
– Что у нас там дальше? – спросила Софи, разглядывая целые горы папок – ну просто адвокат с десятилетним стажем!
– Так. – Уитни вытащила огромную папку. – Здесь образцы шрифта от семи каллиграфов. Выбрать нужно сегодня, а то лучших быстро расхватают.
– Точно!
Софи уткнулась в разные образцы букв, цвета чернил, витиеватых росчерков. Семь каллиграфов старательно и красиво написали алфавит и теперь ждали одобрения Уит и Софи. Я с интересом заглянула в папку (на мой взгляд, слишком вычурно, но все же красиво). Видимо, Софи стало неудобно, что я не участвую в их с Уит развлечении (и покупаю канцелярские принадлежности для вечеринки в очень немодном магазине), и она спросила, как идет подготовка к моему дню рождения.
– Ну, хорошо все. Как таковой подготовки ведь нет. Папа забронировал столик. На четвертое января, кстати.
– Слушай!!! – неожиданно воскликнула Софи. – Что я придумала!!!
– Что? – спросила я. Может, Софи придумала, чем заняться на мой день рождения после праздничного ужина?
Софи эффектно откашлялась и выпалила, повернувшись к Уитни:
– А давай сделаем по торту для каждого гостя!
– Прекрасно! – ответила Уитни, медленно кивая. Видимо, представила тысячи красивых крохотных тортиков.
– А на них – монограмма из сахарной глазури! Переплетающиеся «С» и «У»! – генерировала идеи Софи.
– Великолепно! – воскликнула Уитни. – И правда получится самая лучшая в мире вечеринка!
Это уж точно. Почему же тогда мне совсем невесело? Сэндвичи, еще недавно такие вкусные, показались вдруг кислыми. Ощущение, как будто лимон проглотила.
Вечером, к маминому удивлению, я не стала есть спагетти. Сидела и смотрела в никуда, накрутив на вилку такую кучу макарон, что даже лошадь не смогла бы их заглотить в один присест.
– Лора? – позвала меня мама. – Детка, что-то случилось?
– Что? – спустилась я с небес на землю. – Извини, я просто...
– Задумалась? – с улыбкой спросил папа и отправил в рот большую ложку спагетти в соусе.
– Ага, – ответила я. О чем задумалась, уточнять не хотелось. Я кошмарно себя чувствовала. Родители не понимают, что для меня значит Тейт, и все же я их (пусть странных и чудных) люблю больше, чем свою школу.
– О чем думаешь, малыш? – прощупывала почву мама.
Я вздохнула.
– Просто... – начала я. – Не знаю почему, но мне не нравится затея Уитни и Софи. Наверно, лучше бы я молчала и не предлагала совместный праздник. Они объединились, а я... Глупо так говорить, но я чувствую себя третьей, никому не известной сестрой знаменитых Бронте.
– Шарлотта и Эмилия стали знамениты уже после смерти, но это не важно, – сказал папа, надевая очки. – Малыш, по-моему, ты все сделала правильно. Предотвратила конфликт, предложила мудрое решение.
– Наверно, – пожала я плечами.
– Мне кажется, – заметила мама, – у Софи и Уитни очень разные характеры. Это ведь тоже проявится?
– По-моему, получится столкновение Ленина и Троцкого, – задумчиво сказал папа.
Я поела, пошла к себе в комнату и уселась в угол за швейную машинку. Комната была всего в паре метров от кухни, а машинка стояла как раз напротив обеденного стола. Вслед за мной прибежал Пухлик и свернулся в клубок на кровати. Я вытащила из нижнего ящика рулон черного шифона и принялась за шитье. Нужно было обшить низ тесьмой, но я начала с рукавов. Родители заинтересованно на меня смотрели – ждали ответа. В этом они все. Никогда не задают риторических вопросов. Им действительно важно, что я думаю. И они знают, что шитье помогает мне собраться с мыслями.
– Просто у них у обеих денег куры не клюют, – ответила я, разглядывая идеально ровный ряд стежков. – Вместе чеки подписывают и скоро совсем породнятся.
Я завязала узелок. Обожаю шить! Некоторым надо пробежать пару-тройку километров, чтобы выпустить пар. Мне нужно шить.
– Такое впечатление, что у них не вечеринка, а спектакль, – сказала мама.
– Ну, это же вечеринка по случаю шестнадцатилетия, – ответила я, отрезая ткань для корсажа. – Очень важный праздник. Во всяком случае, так считают в моей школе. Кстати, я как раз шью себе платье для еще одной такой вечеринки на миллион долларов. – Я вывернула рукав наизнанку и залюбовалась своим мастерством. Сшит просто идеально!
– Сколько же всего хорошего можно сделать на миллион долларов, – мечтательно произнес папа.
– Лора, – мама выбросила остатки еды, – а почему шестнадцатилетие так важно? Почему этот день считается самым главным?
– Не знаю, мам, – я раздраженно вздохнула, – знаю только, что этот день любая девочка хочет провести как-то по-особенному.
Нет, хорошо, что они всегда все анализируют, но неужели непонятно, что шестнадцатилетие – это великий праздник? Ужасно обидно, что я на свой день рождения буду чувствовать себя серой мышью. Здорово, конечно шить себе одежду. Да и получается неплохо. Но ведь я вынуждена ее шить! И это раздражает. Трудно все время гнаться за окружающими. Вот бы когда-нибудь надеть свое собственное платье от «Прада» или «Марка Джейкобса»! Вот бы когда-нибудь тратить деньги, не думая о том, сколько осталось! Я, как и мои родители, умею анализировать и умом понимаю, что они правы, но как же все-таки иногда хочется окунуться во все эти «поверхностные» радости! Я же пока школьница! В чем же иначе вся прелесть моего возраста?
Вскоре Уитни и Софи узнали, что Синтия Тедеский сняла для своей вечеринки Национальный музей дизайна. Шутки в сторону, началась серьезная игра. Вечеринка Уит и Софи должна стать самой лучшей! Никто не сможет их победить! Никто. Но подругам сообщили, что Лесли Портер из школы Святой Агаты собирается подарить всем гостям маленькие серебряные шкатулки от «Тиффани» (мальчикам – футляры для хранения запонок), и они тоже заказали шкатулки, только у «Картье» и золотые. А вскоре Марджори Ландкастер разослала всем огромные плитки шоколада, на которых золотистой глазурью было написано приглашение на праздник. Соф и Уит тут же заказали такие же шоколадные карточки, но только со съедобными стразами от «Сваровски». Казалось, на подруг работает целый отряд быстрого реагирования! Борьба шла прямо как перед выборами. Софи и Уит узнавали, что кто-то придумал что-то необычное и интересное, и тут же заказывали себе то же самое, но в улучшенном виде и за большую цену. Сумасшедший дом!
Девчонки вышвыривали деньги непонятно на что, но плохо мне было не только из-за этого. Я чувствовала себя (знаю, это глупо и по-детски) такой одинокой... Ведь мы с Уитни были лучшими подругами практически с младенчества, а теперь она не отлипает от Софи. Я невольно задавалась вопросом: что же за человек эта девица на самом деле? Впорхнула в нашу школу, стала самой популярной, а теперь крадет мою лучшую подругу! Хотя Софи ни в чем не виновата. Она такая милая и веселая. Естественно, с ней все хотят дружить. К тому же (ох как не хочется об этом думать!) совместную вечеринку предложила я. Софи, кстати, изо всех сил старалась вовлечь меня в процесс подготовки – все время интересовалась моим мнением и просила о помощи куда чаще, чем Уитни! А вот Уит следовало бы быть повнимательней к моим чувствам! Всегда считала, что такой дружбы, как у нас, ни у кого нет!
Однажды мы с Уит и Софи сидели в лаборатории на уроке биологии. Наш учитель мистер Розенберг бубнил что-то о «Lumbricus terrestris» (в смысле, о земляном черве). Мистер Розенберг очень требовательный, и все его боятся. Занятия серьезные – в конце года предстоит вскрывать человеческий труп, – так что от урока преподаватель отвлекаться не любит. Еще в этом семестре нас ждет состязание по орфографии. И позор тому, кто не сможет без подготовки произнести по буквам «дезоксирибонуклеиновая кислота». Мистера Розенберга надо слушать очень внимательно, иначе он «прекратит наши опыты» (то есть выбросит тушу свиньи в помойку и поставит двойку за вскрытие). Почти каждый день на его уроках кто-то плачет. Если же Розенберга довести по-настоящему, то он заставит провинившуюся сидеть в кошмарной провонявшей формалином лаборатории несколько часов и ждать, пока он соизволит провести с ней беседу. А потом отведет несчастную в оранжерею с разросшимися колючими растениями и там устроит выговор.