– Ты ударишь сзади, а я прямехонько под ребра, в сердце, чтоб уж наверняка, – прошептал Сорвик.
Он сделал несколько шагов и вдруг сдавленно вскрикнул:
– Что это? Меня будто скрутила невидимая веревка!
– И мне не шелохнуться! – простонал его брат. – Вот черт! Словно кто-то тащит меня назад к лесу.
– Нам нельзя уйти так, – задохнулся Сорвик. – Я кину нож! Я и отсюда достану старикашку.
– И я метну нож. Я на это мастак!
Два ножа, брошенные сноровисто и метко, рассекли воздух.
– Что это, брат? – Сорвик от ужаса присел, согнув колени. – Гляди!
Ножи влетели в открытую дверь хижины. Они закружились над головой отшельника, звякнули, столкнувшись в воздухе. И, повернув, полетели назад, целясь прямехонько в братьев.
Пламя свечи не дрогнуло, не качнулось.
Сорвик и его брат бросились опрометью прочь, ломая кусты, не разбирая дороги. Острый нож со свистом пронесся мимо Сорвика, срезав прядь его рыжих волос. Взвизгнул насмерть перепуганный младший братец. Нож разрезал на его плече куртку, задев кожу.
Через мгновение на опушке никого не было, только трещали сучья где-то в глубине леса.
– Что ж, доложу обо всем королеве Демонте, – потирая прозрачные руки, просвистел Ветер. – Вряд ли, вряд ли это ей понравится.
– Остановись, рыцарь, постой! Я знаю, куда ты держишь путь. Но ты опоздал! – рыцарь Хьюгли схватил за повод коня Гиальмара.
– Откуда ты знаешь, куда я еду? – гневно и нетерпеливо спросил Гиальмар. – Пропусти меня и отправляйся свой дорогой. Нам больше нечего делить!
– Ты торопишься к хижине старого отшельника, я не ошибся, – продолжал Хьюгли. – Но, увы, его уже нет в живых. Лесные разбойники напали на старика. Он мертв. Душа праведника вознеслась на небеса, а в его хижине поселились те, кто его убил.
– Негодяи! Они не уйдут от моего меча! – вспыхнул от гнева Гиальмар. Он было поворотил коня, но Хьюгли снова преградил ему путь.
– Помедли еще немного и выслушай меня. Только что мимо меня пробежала девушка юная, светловолосая. Она повторяла твое имя: «Гиальмар, Гиальмар!» Вот все, что я хотел тебе сказать. Дальше поступай, как знаешь.
– О боже, это Нинисель! – вне себя от волнения воскликнул Гиальмар. – Ты не приметил, в какую сторону она побежала?
– Как же! Видишь крутые скалы на том берегу за речушкой, бегущей по разноцветным камням? – указал рукой Хьюгли. – Там укромный грот, его не сразу заметишь. Туда она вбежала и скрылась.
– Благодарю тебя, рыцарь! – задыхаясь, проговорил Гиальмар. – Мы расстаемся. Прощай! Пусть высокая звезда любви освещает твой путь. Он свободен!
Верный Кардиф в три скачка перелетел через мелкую речушку. Фонтаны блестящих брызг поднялись, казалось, до самой луны.
Вот и выветрившиеся гранитные скалы громоздятся одна на другую. Гиальмар спешился. Его окутал запах дикого шиповника.
Из темного грота навстречу ему выбежала заплаканная Нинисель. Ее лицо в свете луны сияло как льдинка.
– Это ты, любимый? Мне было тут так страшно одной… – Тонкие руки обвились вокруг его шеи. Слезы струились из ее глаз, и в то же время она тихо смеялась.
– Теперь ты не одна, Нинисель, милая! – дыхание стеснилось в груди Гиальмара. Он с трудом верил в свое счастье. – О, моя дорогая, как тебе удалось убежать из проклятого замка?
– Не спрашивай… – девушка, ласкаясь, прильнула к груди Гиальмара. – Когда ты ускакал, я поняла: я умру, если ты не вернешься. Ты моя жизнь, весь мир в тебе. Мне больше ничего не надо…