– Хватит! – перебила его Пегги. – Если ты запомнил мелодию, пропой ее нам!
Голубой пес пролаял три раза, чтобы очистить горло, и попытался воспроизвести песню птицы.
– Это вовсе не то! – с презрением сказал Шин.
– Конечно, то! – заупрямился пес. – У тебя нет слуха, вот и все.
– Нет, у меня есть слух, я играю на банджо!
– Это не имеет значения.
– Нет, имеет.
Пегги Сью закричала:
– Прекратите! Вы меня с ума сведете!
Она была расстроена, потому что сама пела, как ржавая рессора, и понимала, что абсолютно неспособна правильно повторить выкрик проклятого птенца.
– Давайте успокоимся, – предложила она. – Поскольку у нас нет иного выхода, придется довольствоваться интерпретацией голубого пса. Предлагаю как можно скорее отправиться в путь и вернуться на гору. Лед надвигается. Посмотрите, «айсберг» стал толще, чем вчера.
Повернувшись спиной к замку-призраку, они отправились назад тем же путем, по которому пришли.
* * *В течение двух дней они продвигались в направлении, противоположном тому, по которому бежали овощи во время своей великой миграции. Иногда друзьям приходилось прятаться за скалы, чтобы их не раздавило стадо мчащихся галопом картофелин или свора бананов-крокодилов, ползущих на брюхе в сторону теплых краев.
Голубой пес и Шин без конца соревновались в различных вокализах, и каждый уверял, что именно он запомнил «подлинную» песню волшебной птицы. Их воркование стало невыносимым. Пегги была почти уверена, что прав пес. Только животное могло воспроизвести крик другого животного.
Мороз крепчал, и девочка опасалась за голосовые связки своего четвероногого друга.
– Замолчи, – приказала она ему, – или ты подхватишь ангину. Пой мысленно. На всякий случай мы повяжем тебе на шею шарф, не хватало еще, чтобы ты потерял голос!
Пегги, наконец, заметила, что солнце уже не садится. Вокруг них появилось много застывших на лету птиц, а также снежных хлопьев, неподвижно повисших во время падения.
«Мы вступаем в зону приостановленного времени, – подумала она. – Надеюсь, что коридор, ведущий к горе, все еще открыт».
Споткнувшись о камень, она стала падать. Но падала в замедленном темпе и потратила три часа, и даже больше, на то, чтобы коснуться земли, а чтобы подняться, ей понадобилось четыре часа.
В туннеле, открытом бабочкой, время оставалось довольно тягучим, но оно текло так медленно, как льется загустевший от мороза сироп.
Эта скованность приводила Шина в отчаяние. Как большинству мальчиков, ему не хватало терпения, и он упрямо стремился ускорить движение. Пегги Сью вскоре заметила, что на ногах юноши образовались трещины.
– Притормози! – шепнула ему она. – Ты покроешься трещинами, как фарфоровая ваза! А если продолжишь борьбу со временем, разлетишься на кусочки!
Озадаченный Шин осмотрел свои руки. Ладони его сильно потрескались! Он стал похож на человека-головоломку. Лицо покрылось мелкими рубцами, которые делили его на неравные части.
– Иди помедленнее! – взмолилась Пегги. – Надо иметь терпение. Если слишком ускоришь шаг, время раздробит тебя на мелкие кусочки!
Но мальчик не слушал ее. Он упорно пытался бежать. Может быть, надеялся первым пропеть мелодию бабочке?
Вдруг его тело рассыпалось на тысячу кусочков, как фишки головоломки, под которой взорвалась большая хлопушка. Лицо раскололось в последнюю очередь. Нос, рот, глаза отделились, превратившись в кучку обломков.
– О нет! – застонала Пегги, и ее слова вырвались изо рта в виде ледяных буквенных кубиков.
Кусочки, составляющие головоломку, которой стал теперь Шин Доггерти, три часа падали на землю. Пегги Сью не пыталась поймать их на лету, это было бы равносильно ошибке, которую допустил мальчик.
Чтобы уцелеть, надо было придерживаться ритма, навязанного замедленным временем.
«У меня даже нет достаточно большого мешка, чтобы собрать кусочки, – осознала девочка. – Мне ничего не остается, как оставить Шина здесь, пока не вернусь за ним».
Она была в отчаянии.
«Печально, – мысленно обратился к ней голубой пес, – но нельзя останавливаться, минуты постепенно твердеют, как карамель в морозильнике. И мы застрянем здесь, как насекомые, попавшие в смолу. Надо идти дальше. Только бабочка может остановить всеобщий хаос. Мы попросим ее „починить“ Шина… хотя певец он отвратительный».
Пегги Сью шмыгнула носом. Ей было больно плакать, так как слезы превращались в ледяные жемчужины в уголках ее глаз.
Голубой пес прав, понимала она. В полном смятении девочка решила следовать за ним. Определенно, ей не везло с мальчиками!
Они вошли в «айсберг», углубившись в туннель, который проложила бабочка. Пар, вырывающийся у них изо рта, тут же превращался в сухой снег.
Пегги показалось, что прошло два века, прежде чем она добралась до пещеры, где ее ожидало больное насекомое. Несмотря на снедающее ее нетерпение, девочка следила за тем, чтобы не ускорять шаг. Только размеренное движение могло спасти ей жизнь.
Бабочка выглядела удручающе. Ее помятые крылья напоминали высохшие блины, присыпанные заплесневелым сыром. Она сидела, опустив голову, закрыв глаза, примирившись с неминуемой гибелью.
«Мы вернулись! – мысленно крикнула ей Пегги Сью. – Мой песик запомнил песню волшебной птицы. Он может спеть ее тебе».
Бабочка с трудом открыла глаза.
– А? – произнесла она. – Наверное, лучше не пытаться… Я очень сомневаюсь, что собака может петь, как птица. Если пес ошибется, это будет катастрофой. Я умру, а время остановится навечно. Тебе, наверное, лучше устремиться к жерлу вулкана. Если повезет, ты сможешь присоединиться к скелетам-музыкантам, это все же приятнее, чем превратиться в статую.
– Нет! И речи об этом быть не может! – затопала ногами Пегги. – Мы подвергались такому большому риску не для того, чтобы отступить в последнюю минуту. Мой песик пропоет тебе волшебную песню, и ты излечишься.
– Н-да… – без особой уверенности произнесла бабочка. – Попробуем. Во всяком случае, я тебя предупредила.
Пегги Сью повернулась к голубому псу и освободила его от огромного шарфа, стягивавшего ему шею.
– Давай! – шепнула она. – Вызволи нас из этого осиного гнезда. Теперь все зависит от тебя.
Маленький песик прочистил горло и запел. Насекомое, склонив голову, слушало его.
– Еще раз, – приказала бабочка.
Голубой пес подчинился, не исказив ни одной ноты. Он пел так же хорошо, как оперный тенор.
– Ну, ладно, – вздохнула бабочка. – Я попытаюсь. Через десять секунд все войдет в норму… или я сгорю, а вы навсегда превратитесь в ледяные статуи.
Тайна Невидимок
И бабочка запела.
Пегги Сью и голубой пес на секунду ужасно испугались. Затем у них создалось впечатление, будто их понесло куда-то сильным ветром, дувшим из недр земли. Пространство съежилось, как старая жевательная резинка, в следующую секунду оно стало раздуваться, как мыльный пузырь. Затрещали красные, синие, желтые искры… Оглушенная Пегги машинально закрыла глаза. Когда девочка открыла их, то она уже была не в чреве земли, а лежала на траве, неподалеку от Шака-Кандарека, деревни своей бабушки.
Голубой пес топтался рядом с нею, как и люди, которых они встретили в подземном царстве. Волшебные чары таинственной бабочки вернули их на поверхность в мгновение ока.
Растерянные люди спотыкались, совершенно не понимая, что произошло.
– Где Себастьян? – простонала Пегги Сью. – И Шин?
«Не волнуйся, – прозвучал голос бабочки в ее голове. – Они здесь. Я „починила“ Шина Доггерти, как могла. Если он не хочет во второй раз разбиться на мелкие кусочки, ему придется ходить очень медленно. Сожалею, но мне не удалось сделать лучше».
Ошеломленная Пегги вскочила. Бабушка Кэти бросилась к ней.
– Внученька моя! – всхлипнула она. – Тебе удалось! Я горжусь тобой! Ты всех вернула назад. Не знаю, как ты это сделала, но ударил какой-то электрический разряд. Когда я снова открыла глаза, вы были уже здесь, а бабочка летала в небе, красивее, чем всегда.
Пегги Сью огляделась. Жители деревни встали, но были очень смущены, будто осознали, как нелепо вели себя совсем недавно.
Девочка глазами искала Себастьяна. Наконец, она увидела его… в обществе Шина. Мальчики поддерживали друг друга, как раненые солдаты на поле боя. Себастьян выглядел более или менее прилично, но лицо Шина было покрыто крохотными розоватыми шрамами, очерчивающими контуры фишек головоломки, из которых он был составлен.
– Не смотри на меня! – крикнул он Пегги, отвернувшись. – Я ужасен. Бабочка сказала мне, что сожалеет, но не может сделать больше. В качестве компенсации она наделила меня способностью ориентироваться в любом лабиринте, разгадывать таинственные комбинации и решать загадки. Неужели это равноценная замена? Теперь я вынужден ходить, как черепаха, и делать все очень медленно. При малейшем ускорении я распадусь на куски… и тебе придется собирать меня в одиночку.
Пегги Сью расцеловала его в обе щеки, пытаясь доказать, что он не вызывает у нее отвращения. Шин Доггерти и правда не стал некрасивым… просто немного странным.
– Определенно, тебе не везет с мужчинами! Все, кого ты знаешь, превращаются в монстров, – вздохнул Себастьян.
– Вы не монстры! – запротестовала девочка. – Я точно такая же.
Она была очень раздосадована, но старалась не показать этого, чтобы ее друзья окончательно не впали в отчаяние.
– Борьба не завершена, – сказала она. – Бабочка обещала помочь мне уничтожить Невидимок. Вы готовы вместе со мною участвовать в этой последней битве?
– Разумеется! – воскликнул Себастьян. – Лишь бы там, куда мы отправляемся была чистая вода…
– И если мы не слишком быстро пойдем, – добавил Шин.
* * *– Так вот, – сказала бабочка, – это немного сложно, но я постараюсь выражаться яснее. Вы видели рисунки на моих крыльях? В действительности, они нужны не для красоты. Они представляют собой план галактики, потерянной на другом конце Вселенной. В каком-то смысле мои крылья – это звездная карта…
– Карта? – чуть не поперхнулась Пегги.
– Да, – продолжила бабочка. – И даже больше. Эти пятнышки, эти пунктиры – те же планеты. Если вы вскарабкаетесь на мои крылья и наступите на эти рисунки, то перенесетесь в иное пространство. Уф! Сразу же карта засосет вас, как зыбучие пески, и вы окажетесь отброшены в другой мир, на миллиарды световых лет дальше от Земли, в Солнечную систему, о которой вы никогда не слышали.
Пегги Сью вытаращила глаза.
– И для этого достаточно просто пройти по твоей спине?
– Именно так, – подтвердила бабочка. – Однако ты не должна перепутать планету, потому что в некоторых мирах обитают отвратительные чудовища. Стоит тебе ступить на хороший рисунок, как ты почувствуешь, что тебя затягивает космическая пасть. Через секунду ты уже попадешь в иную галактику.
– А как мне поступить, чтобы вернуться?
– Я назову волшебное слово, которое тебе следует произнести, чтобы вернуться. Однако это слово обладает защитой в виде механизма стирания.
– Что?
– Это означает, что заклинание исчезнет из твоего разума по прошествии трех часов. Если ты не произнесешь волшебное слово до тех пор, потом уже не сможешь вспомнить его… и навсегда останешься пленницей планеты, на которой высадилась.
– Это ужасно. А если я запишу слово на клочке бумаги?
– Нет, это слишком опасно! Чудовища могут прочитать его и воспользоваться им, чтобы захватить Землю. Представляешь, к какой катастрофе это приведет? Записывать магическое слово запрещено! Ты должна держать его в голове, и точка. Через три часа оно растворится, как шипучий порошок в стакане воды.
Пегги Сью стала топтаться на одном месте. Мысль о том, что можно на всю жизнь оказаться пленницей планеты, населенной монстрами, не вдохновляла ее.
– Я тебя не принуждаю, – напомнила бабочка. – Это просто предложение. Так случилось, что мне известно, где прячутся Невидимки. Никто, кроме меня, не знает этой тайны. Мне же известно, откуда они пришли и кто они на самом деле. Я полагаю, что тебе это интересно.
– Мне интересно! – воскликнула Пегги Сью. – Но я боюсь, вот и все!
– Это нормально… – мягко произнесло гигантское насекомое.
– А если я отправлюсь туда, – спросила девочка, – у меня действительно появится возможность покончить с ними?
– Да, если тебе повезет. Оставаясь на Земле, ты никогда ничего не добьешься. Измучаешь себя, затевая с ними бесконечные войны, которые не помешают им возвращаться сюда снова и снова… А если попадешь на их планету, то узнаешь их тайну. И сможешь уничтожить корень зла.
– Азена, рыжеволосая фея, никогда не рассказывала мне об этом…
– Азена – маленькая, совсем незначительная фея. Говорю это не для того, чтобы унизить ее. Я же почти богиня. У меня есть доступ к информации, которая ей недоступна. И только я могу предоставить тебе такую возможность. Я делаю это, потому что ты спасла меня от гибели, а я люблю оплачивать свои долги. Азена больше не придет тебе на помощь. Она слишком стара, слишком устала. Путешествия сквозь пространства измотали ее. Ты сама это заметила. Она не появляется несколько месяцев, чтобы сменить тебе очки. В результате ты не можешь поджарить даже самого ничтожного призрака… А они вскоре заметят это. И тогда ты останешься совсем безоружной… Я думаю, у тебя нет выбора. Тебе придется быстро принять решение, потому что я не собираюсь задерживаться здесь. Мой земной путь завершается, я должна отправиться на Марс.
Пегги Сью почувствовала, что ее мозг закипает, как молоко в кастрюле, забытой на горячей плите.
– Согласна! – выдохнула она. – Я попытаюсь. Мне надоело прогонять Невидимок, я хочу перевернуть страницу и начать новую жизнь. Стать нормальной девочкой.
– Хорошо, – сказала бабочка. – Я знала, что ты согласишься. Ты – храбрая девочка. Я сейчас сяду, чтобы ты смогла забраться на мои крылья. Планета Невидимок напоминает синего морского ежа, ощетинившегося красными колючками. Она нарисована где-то на моем левом крыле. Будь внимательна, не ошибись, ты имеешь право на одно путешествие.
Пегги Сью сжала зубы. Ладони у нее стали такими же влажными, как кусок сыра, забытый на солнце в жаркий летний день.
– О! – продолжала бабочка. – Еще одна вещь: когда ты заберешься мне на спину, иди, не останавливаясь, до планеты Невидимок. Как только ты замрешь, тебя затянет космос. Если в этот момент ты окажешься не на том месте, рискуешь быть заброшенной неизвестно куда.
– Ух ты! – простонала девочка. – Это все?
– Да, – ответила бабочка. – Если будешь внимательной, то справишься. Не забудь главное: через три часа волшебное заклинание для возвращения назад сотрется из твоей памяти. Надеюсь, часы у тебя ходят.
– Они деревянные! – выкрикнула девочка. – Бабушка отобрала у меня настоящие часы сразу по приезде к ней, из-за молний!
– Эх! – пробурчало насекомое. – Значит, они показывают время с отрывом минут в тридцать пять! В таком случае, ты должна положиться на твоего пса. У животных острое ощущение проходящего времени.
* * *Пегги решила отправиться в путешествие с голубым псом. Она не хотела подвергать риску Себастьяна и Шина, взяв их с собой, ведь о мире Невидимок ей ничего не было известно. Есть ли там чистая вода? Не придется ли бегать? Не располагая никакими сведениями, позволяющими ответить на эти вопросы, девочка предпочла отправиться в путь в компании своего неизменного спутника. Они столько раз спасали друг другу жизнь, что между ними возникла такая внутренняя связь, которую и представить-то себе невозможно.
Мальчишки запротестовали, но Пегги держалась твердо. Бабушка Кэти расцеловала внучку в обе щеки.
Как и обещала, бабочка села на землю, чтобы дать возможность двум друзьям забраться на ее крылья. Насекомое было таким огромным, что покрыло весь луг. Пегги взяла голубого пса на руки, встала на табуретку и прыгнула оттуда на спину бабочки.