– А давайте я лучше с вами, чем с этим… интернетом!
– Нет! – отрезал Антоха. – Ты лучше всех умеешь из этого интернета пользу извлекать!
Глава 6. Ключ. Вода
Антон и Люба шли по школе уверенной походкой, глаза у них уже привыкли к вечной темноте. Мишка жался у них за спинами, озираясь на темные углы и вздрагивая от каждого шороха.
– Как вы думаете, что мы найдем в бассейне? – спросила Люба.
– Бассейного, наверняка, – ответил Антон.
Мишка вздрогнул.
– Да не бойся ты их, Мишка, вон Столовой вполне дружелюбный оказался. Главное, с ними по-человечески, как Лёля. «Здрасьте» сказать, «спасибо», «до свидания»…
– Все равно жутко, – сказал Мишка. – Это они делают вид, что добрые, а потом как выскочат…
– Да ну тебя, – засмеялась Люба. – Они хорошие.
Люба аккуратно открыла дверь и вошла в бассейн.
– Здравствуй, домовой-батюшка, – громко сказала она.
А в ответ тишина. Где-то вдалеке что-то капало, и это был единственный звук, который раздавался в большом и гулком помещении.
– Пппойдемте отттсюда, стттрашно, – простучал зубами Мишка.
– Да чего тебе страшно-то? – спросила Люба.
– Тттут никого нет…
– Да что ты в самом деле, Мишка, – сказал Антон. – Есть домовой – страшно, нет домового – все равно страшно… Ой, а в бассейне воды нет!
Все подошли к краю бассейна и пытались рассмотреть что-то на дне. Дно терялось в сумраке.
– Надо бы туда слазить… – задумчиво сказала Люба.
– Ннне надо, пппойдем отсюда, – простучал зубами Мишка.
– Да ладно тебе, – сказала Люба, – я этот бассейн как свои пять пальцев знаю, надо спуститься вон по той лесенке, там совсем мелко.
Люба уже встала на лестницу, но Антон ее остановил.
– Подожди, не ходи!
Он сам не очень понимал, почему ждать и почему не ходить, но был уверен, что поступает правильно.
– Давайте посветим, что-то мне тут не нравится. Слишком тихо…
Антон зажег свечу, аккуратно свесился с ней с бортика.
– Ой! – завизжала Люба и зажала себе рот.
Мишка побелел и отполз к стенке. Антон, сжимая в руке свечу, мысленно благодарил свою интуицию. Дна у бассейна не было. Вернее оно было, но живое. Дно шевелилось и ползало. Оно полностью состояло из самых разнообразных, больших и маленьких, разноцветных и однотонных, ярких и тусклых змей.
.– Серебряная? – спросила Маша.
– Понятия не имею, – ответила Лёля, – но красивая… Тут даже петелька есть для цепочки. Антон, можно, я пока ее у себя оставлю?
Антохе очень хотелось отобрать эту занятную вещицу себе. Но… в конце концов, Лёля ведь открыла эту коробочку… и не забрала сразу, у него спросила. То есть признала его за главного…
– Бери, – буркнул он и попробовал штаны рукой, не высохли ли. – Ну, четверть дела сделали, остались… огонь, земля и воздух. Есть у кого идеи, где их искать?
Никто не ответил. Усталость от приключений последних часов догнала всех. Только Маша нашла силы сказать:
– Я «Слово о полку Игореве принесла».
– Ладно, – сказал Антоха после минутного размышления, – давай почитаем. Вдруг там что-то полезное.
Маша достала из рюкзака книгу, раскрыла ее, зевнула и принялась читать:
– «Не начать ли нам, братья, по-стародавнему скорбную повесть…»
Уснул Антоха позорно быстро, даже не дослушав первое предложение.
И сразу оказался на лугу, по которому бежал ночью. Правда, теперь вокруг стоял ясный день, а трава почему-то поднималась выше головы. Неужели она успела так быстро вымахать? Антоха сделал шаг и понял, в чем дело – он был в теле волка.
Вернее, не так – он был волком. В этом не было ничего страшного, это было обычно и даже приятно. Трава закрывала от него окружающий мир, но Антоха и без зрения прекрасно ориентировался – гораздо лучше, чем раньше, когда был человеком. Он поднял морду и принюхался. Вокруг кипела жизнь, но жизнь неопасная. Даже не нюхом, а звериным чутьем Антон-волк понимал – это все или мелочь, не стоящая его внимания, или возможная добыча. Мелочь занималась своими мелкими делишками, а добыча замерла, готовясь сорваться с места, если вдруг он, волк, двинется в ее сторону.
А еще слева стоял друг. Не волк, человек, но все равно настоящий друг. Он мог за Антона перегрызть глотку или подставить бок. И Антон за него мог сделать то же самое.
– Ты как? – спросил друг. – Не устал?
Антон-волк оскалился. Он не устал. Он даже есть не собирался, хотя живот уже слегка подводило после долгого бега. Поешь – потом спать захочется. А спать нельзя. Где-то впереди, там, за пределами его тонкого обоняния, на самой границе его чутья, стояло что-то… Опасное? Непривычное? Да, непривычное, и потому опасное.
Антон с места рванул рысью, друг слева рассмеялся и пошел следом, почти не отставая. Антону вдруг захотелось жутко завыть, но среди дня, под палящим солнцем – это было неправильно, и он изо всех сил сжал пасть. Вой все равно рвался наружу, волк понял, что сейчас сорвется…
И Антоха проснулся.
Вокруг, повалившись на столы, спали остальные. Его стая. Он должен ее сторожить.
Антон помотал головой, чтобы вытрясти из нее остатки волчьих мыслей – и краем глаза заметил, как от Маши метнулась какая-то неясная тень. Наверное, что-то волчье еще оставалось в Антохе, потому что он в один миг подобрался и зарычал.
На рык прибежал домовой – двойник сторожа.
Он, как ни странно, сразу понял, в чем дело, бросился к Маше и запричитал:
– Ухти-ухти, не досмотрел, поналезли окаянные, – и принялся обмахивать так и не проснувшуюся Машу какой-то тряпкой.
– Кто? – спросил Антон.
– Да, – домовой пожал плечом, – всякие… Ты уж прости, давно они не совались, это после…
И тут он стал еще меньше, засуетился.
– Ты это… А чего проснулся-то, – забормотал домовой с фальшивой бодростью. – Спал бы! Устал же…
– Я выспался! – сквозь зубы сказал Антон. – Кто это были и откуда?
Домовой двинулся в сторону выхода, но Антон его ухватил за шиворот.
– Эти «всякие», – спросил он железным голосом, – после взрыва вылезли, так?
Бедолага больше не пытался заговорить ему зубы, только трепыхался, стараясь вырваться. И тут сзади раздался голос Лёли:
– Отпусти его.