Они ползли бесконечно долго, пока над головой Андрюхи не раздался звонкий голос Вадима.
— Вставай. Приехали!
Василевский еще несколько секунд по инерции прополз вперед, глядя перед собой, — наступать ладонью на камешки было больно, поэтому он следил, куда ставит руку. Услышав непривычно громкий голос, он вздрогнул.
Перед ними был широкий зал с тремя высокими ходами, там, вероятно, продолжался тоннель. Несколько массивных кованых дверей красовались между черными провалами ходов.
— Ничего себе! — присвистнул Айк.
Сашка сидел в стороне, привалясь к стене. Он был перепачкан с ног до головы да еще водил пятерней по лицу, превращая себя в десантника на задании. Если бы его сейчас увидели враги, испугались бы непременно.
Посреди зала собралось небольшое озерцо, куда собиралась вода из всех ходов. Вадим с любопытством оглядывался. Слабого света факела, отраженного от поверхности воды, от поблескивающих влагой стен, хватало, чтобы все рассмотреть.
— Я так понимаю, мы сейчас находимся в склепе Калева, — сказал он, и эхо тут же размножило его слова.
— Опять покойники? — тяжело вздохнул Сашка.
— А чего ты стонешь? — усмехнулся Бокштейн. — Это было твое желание — нас в гробу увидеть. Смотри! — Он раскинул руки и поклонился.
Послышался жуткий скрежет. Андрюха на всякий случай втянул голову в плечи.
— Стой!
Крик вернулся грохотом, обрушившимся на макушки девятиклассников. Айк, приоткрывший ближайшую дверь, застыл. Но что-то уже изменилось в окружающей действительности, словно нарушилась математическая закономерность, одна фишка задела другую, и выстроенное друг за другом домино с легким шелестом посыпалось в неумолимом движении вниз. Эхо далеким гулом отозвалось из черных ходов, двери железно завибрировали. Бокштейн замер у кромки воды, с тревогой глядя на Акопяна.
— Не двигайся, — тише повторил он.
— Ты чего орешь! — взмахнул рукой Борзов, словно отгораживаясь от всех неприятностей. — Меня чуть кондратий не хватил.
— Там может быть засада. — Вадим показал на дверь.
— Из скелетов, что ли? — усмехнулся Айк и шагнул через порог. Только он успел сделать этот шаг, как за ним с грохотом свалился ржавый железный меч. Воткнулся в щель пола, пораскачивался, размышляя, на какую сторону упасть, но так и застыл, ничего не решив.
— Ничего себе! — присвистнул Андрюха, подходя к открытой комнате. — Вот это подстава!
— Все проржавело, — Бокштейн осторожно приблизился к двери. — Если бы механизм действовал, то Борзову пришлось бы ковылять на своих троих. Вдвоем с Васей мы бы его не вытянули.
— Я бы попросил! — предостерегающе поднял руку Андрюха, не любивший это свое старинное прозвище.
Айк вздрогнул, как будто что-то сбросил с себя, — до него только что дошло, какой опасности он сейчас избежал.
— Молодец, — похлопал его по плечу Василевский. — В рубашке родился.
— Давайте больше никуда не заходить и двигаться только в одном направлении, — предложил Вадим.
— С чего ты взял, что там все не затоплено водой? — Сашка массировал отбитую ногу. Он даже не поинтересовался, как себя чувствует его лучший друг.
— Озеро Юлемисте, из-за которого случилось это наводнение, находится выше Старого города. — Бокштейн говорил, как будто книжку читал. — Вода пройдет через город и попадет в море. На этом все закончится. Этот ход идет вдоль моря или под ним, в сторону от озера. В Пириту ничего не должно быть.
— Девчонки остались в городе, — напомнил Андрюха.
— Чисто с математической точки зрения наводнения в конце марта быть не должно. Как невозможно воскрешение мертвецов и появление на этих улицах средневековых палачей. Мы все четверо действительно находимся не в том Таллине, куда ехали. Это город оживших легенд. И сейчас мы в легенде, где тоннель существует, а озеро выходит из берегов из-за неправильного ответа.
— Так это нам что же — все кажется? — переспросил Айк. С теорией Андрюхи он еще не был знаком.
— Я вам дам — кажется! — отозвался Борзов.
— Есть теория, что если человеку что-то внушить, например, что ручка двери раскалена докрасна, а потом заставить его коснуться ручки, то человек обожжется, на его коже будет настоящий ожог с покраснениями и волдырями.
— На самом деле ничего нет? — Айк бросил на отличника быстрый взгляд.
— Я думаю — да.
— Так чего ж мы тут сидим? — завопил Сашка, вскочил и тут же повалился, вскрикнув от боли.
— Этого нет для других, — спокойно объяснил Вадим. — Но для нас все по-настоящему. Потому что мы внутри легенды, а все остальные — нет.
Как бы подтверждая его слова, Андрюха коснулся воткнутого в щель в камне меча, и тот упал. Звук грохнувшего об пол оружия еще долго гулял под сводами пещеры. Все, как по команде, начали озираться, ожидая ответного хода на такой шум.
— А теперь по закону жанра сюда должен явиться Барлог [3]со своими приспешниками, орками и гоблинами, — хмыкнул Бокштейн и с интересом посмотрел на одноклассников, словно выбирал, кто из них окажется Гэндальфом [4]и останется в пещерах, а кто с кольцом Всевластия отправится дальше.
Из прохода с противоположной стороны озера послышалось шуршание, что-то ударилось о стену.
— Э! — крикнули оттуда.
Забыв о больной ноге, Борзов вскочил и заковылял к открытой комнате, Айк быстро поднял меч, Андрюха метнулся туда-сюда, не зная, где спрятаться.
— Факел гаси! — приказал ему Вадим.
Василевский еще больше заметался.
— Прячь! — подогнал его Акопян.
Факел взлетел в воздух, пару раз лениво перекувырнулся и ухнул в озеро.
— Придурок! — вздохнул Айк. — Кто его оттуда потом доставать будет?
Из прохода снова послышались звуки, там словно кто-то специально стучал по стенам, предупреждая о своем приближении. Сыпались из-под чьих-то шагов камешки.
— Эй!
— Молчим, — прошептал Вадим.
Судя по тому, какая тишина стояла за его спиной, одноклассники решили не только молчать, но и не дышать.
Глава VI
Могила Калева
В воздухе еще носился неприятный запах потухшего факела, когда земля под ногами дрогнула. Словно кто-то могучий пытался пробиться наверх. Вода отозвалась веселым гулом и бульканьем посыпавшихся в нее камешков. Все бестолково озирались, но ничего не видели — в пещере стояла непроглядная тьма.
И вдруг появился свет. Слабое световое пятно медленно набирало силу, но не увеличивалось.
— По проходу идут, — прошептал Вадим. — Айк, ты в комнате?
— Да! — Видимо, Акопян шевельнулся, с неприятным скрежетом металл старого меча прошелся по стенам.
— Демон страха опасен, если его видеть. Предпочтем этого не делать. — Вадим шагнул в сторону открытой двери.
— Ай! — взвыл Василевский, попавшийся на его пути.
— Борзов где? — прошептал Бокштейн.
— Тут, — отозвался Айк.
— Идите на голос. Не надо, чтобы нас видели.
Свет стал ярче, он уже мог осветить стены пещеры, погладил рябь озера. А потом он разделился на два глаза. Желтые. Холодные. Равнодушные. Они имели странную вытянутую форму, медленно плавали по воздуху, будто их обладатель мог отдельно управлять одним глазом и отдельно другим.
Вадим нащупал дверь и, вновь налетев на Василевского и оттоптав ему ноги, затолкал всех в комнату.
— Эй!
Крик заметался между стен. Голос уже не был таким гулким, скорее высоким… и испуганным.
— Тебе показалось!
Отзвуки сталкивались, мешая слова.
— Я слышал.
— А сейчас ты что слышишь?
Вошедшие говорили слишком быстро. Отпрыгивающее от стен эхо перекрывало ответы, делая неразборчивыми вопросы.
— Я что-то не понял, — первым очнутся Сашка. — Это Мамочка?
— Слышишь? — закричали в ответ на слова Борзова. — Эй!
— Наши, — прошептал Айк. Видимо, он решил выйти, потому что опять задел своим мечом за стены. Вскрикнул попавшийся на его пути Андрюха.
— Кто здесь?
Чтобы не потеряться в темноте, Вадим сжал ручку двери и шагнул наружу.
Это были никакие не глаза, а две светящиеся холодным желтоватым светом палочки. Глеб держал свою палочку над головой, чтобы было лучше видно.
— Приблизительно так боги спускались к людям с небес, — ухмыльнулся Андрюха.
— Как всегда химия на высоте, — приветственно помахал рукой Бокштейн.
— Ой, ребята! — взвизгнула Инга и прыгнула на ближайшего Василевского. Андрюха крякнул и повалился на землю.
— Дура! — забарахтался он. — У меня же спина болит!
— Что вы здесь делаете? — Глеб равнодушно смотрел на одноклассников.
— Спасаемся от наводнения, — из-за спин крикнул Борзов. — Ваших рук дело?
Мамкин быстро оглядел собравшихся, словно оценивал уровень опасности каждого.
— Давно вы здесь? — коротко спросил он.
— Часа два. — Бокштейн похлопал по карманам в поисках сотового. — Город затопило, мы здесь спрятались. Хотели идти к Пириту. Вы оттуда?
— Я не знаю, откуда мы. — Глеб вертел в руках светящуюся палочку, отчего были видны то озабоченные лица ребят, то их перепачканные коленки, то чумазые руки. — Какой сейчас день?
— Для тебя завтрашний, — усмехнулся Вадим. — Давно активизировал палочку?
— Часа четыре назад. Хватит ее на столько же, у меня еще две есть.
— Четыре часа… — Андрюха задрал голову, подсчитывая. — Час за шесть. Хорошая пропорция.
— Что с вами было? — Айк все еще сжимал в руке меч.
— Гуляли. Около озера дед какой-то подошел, попросил помочь.
— А вы и согласились! — простонал Андрюха. Инга помогала ему подняться.
— Ничего особенного не требовалось! Вопрос не из высшей математики.
— «Строится ли Таллин?» — спросил старик. Так? — Вадим, не отрываясь, смотрел на огонек. После темноты так хотелось напитаться светом.
— Он спросил, видели ли мы где-нибудь стройку.
— А вы как истинные Павлики Морозовы сказали: «Нет», — ехидно поддакнул Василевский. У Инги так и не получилось его поднять, поэтому они все еще сидели на земле. — И пионерский салют отдали.
— Еще одни внимательные нашлись, — пробормотал Вадим. — Это был Ярвеван. Вы ему сказали, что город построен, и он его затопил.
— Чушь! — покачал головой Мамкин.
— Можешь сам сходить наверх и убедиться в этом. — Борзов стоял, прислонившись к дверному косяку, правую ногу он поджимал под себя.
Глеб переводил взгляд с одного лица на другое.
— А с другими что?
— Все дело в обещаниях, — прежде чем начать объяснять, Вадим вздохнул. От бесконечных слов, что он сегодня произнес, понятней не становилось. — Кому-то надо, чтобы все обещания выполнялись, а заодно и срабатывали местные проклятья.
— Не хотят, чтобы они заржавели, — усмехнулся Айк, показывая меч.
— Значит, до нас уже кто-то вляпывался в это…
Договорить непристойность Андрюха не успел, Глеб шевельнул ногой, всаживая мысок ботинка приятелю в бок. Василевский взвыл, дернулся, чтобы отомстить, но его не пустила Инга.
— Хватит! — прикрикнула она на обоих.
— Выбирай слова, — коротко бросил Глеб.
— Подумаешь!.. — потянулся к нему Андрюха, но Мамкин просто отошел в сторону, не обращая внимания на попытки Василевского его достать.
— Что еще было? — напомнил свой вопрос Глеб.
— Все, что мы наговорили около Колодца, сработало. Ким пообещала узнать имя палача. Натки загремели на проклятье розенкрейцера. Айк с Борзовым пошли считать деньги к дьяволу. Ну а Голубева, видимо, пытается искупить свое желание никого больше не видеть.
— А я скоро женюсь, — с гордостью заявил Андрюха. — На Таньке. Я слово дал.
Айк сверкнул в его сторону недовольным взглядом.
— Мы просто заблудились, — не поверил Глеб. — Начался сильный дождь. Инга предложила спрятаться. Мы вошли в грот.
— Дождя не было. Весь день ясное небо, — произнес Вадим.
Айк с Сашкой, перебивая друг друга, принялись доказывать Глебу, что все на самом деле, что они сидят в подземном ходу, а снаружи бушует стихия, что дождь пролился специально для них, но их голоса перекрыл вопрос Вадима.
— Когда мы приехали?
— Сегодня понедельник. — Мамкин сразу понял, к чему клонит математик, и стал копаться в карманах в поиске мобильного.
— Сегодня вторник. — Бокштейн достал из кармана сотовый. — Или ты считаешь, что мы все перевели дату?
Айк вскинул руку с часами к глазам, пристроился к свету, чтобы было видно.
— Отстают на сутки! — пробормотал он. — Проклятый понедельник! И кто только придумал этот день недели? Все неприятности начинаются в этот день.
— Блин! — простонал Андрюха. — Кэррол какой-то выходит.
— Значит, так! — Вадим спрятал бесполезный в подземелье телефон в карман. — Идем дальше. В Тоомпеа сейчас вода, возвращаться туда бессмысленно. Выйдем в Пириту, придумаем, что делать. Нам надо продержаться три дня, чтобы выполнить главное условие игры — всем вместе вернуться домой. Вместе. Это основное. Иначе уравнение не сойдется.
— Факел достань, — напомнил Василевскому Айк.
— Он не загорится. — Лезть в озеро Андрюхе не хотелось. Древко факела виднелось довольно далеко от берега. Чтобы его достать, пришлось бы войти в воду.
— С нами химия и жизнь — у Глеба загорится все. — Акопян был непреклонен.
— Это даже весело, — попыталась подбодрить ребят Инга, но голос ее звучал неубедительно.
— Обхохочешься, — проворчал Василевский. Чтобы дотянуться до плавающего факела, он встал на колени и теперь плескал в свою сторону водой, подгоняя деревяшку к себе. — Как только приеду домой, возьму у врача справку на месяц, только чтобы вас не видеть. — Царапая железным наконечником о дно, факел лениво подплыл к Андрюхе.
— Не забывай навещать невесту, — съязвила Инга. — А то она забудет, как ты выглядишь.
Земля прощально дрогнула, заставив воду в озере морщиться, маленькие волны побежали к ногам ребят.
Дальше произошло то, что обычно именуют словосочетанием «И вдруг» — и вдруг с потолка обрушился камень. Он с шуршанием пронесся по воздуху, углом цапанул стену, закрошился и грянул о пол пещеры. Вода плеснулась, окатив ребят с ног до головы, каменная дробь исцарапала руки и лица. Бокштейн сначала бросился к тому проходу, что должен был вывести их к Тоомпеа. Но там уже начинался обвал. Андрюха уронил вытащенный из озера факел. Глеб задвинул Ингу за спину, словно этим мог спасти ее от камней. Айк отпрянул ближе к двери в комнату, где все еще сидел благоразумный Борзов.
— Уходим! — закричал Вадим.
Чтобы не терять время, он побежал прямо через озеро. Глеб потащил за собой опешившую Ингу.
— А я? — завопил Сашка.
Айк, успевший отбежать на несколько шагов, чертыхнулся, возвращаясь. Бросив меч, он присел около приятеля, соображая, как ему ловчее помочь. Отставший от всех Андрюха тоже склонился к Сашке, но схватился за пострадавшую поясницу и, не в силах что-либо сделать, заковылял следом за всеми. Они уже почти достигли прохода, когда пещера задрожала, норовя обвалиться на головы девятиклассникам. Вадим нырнул в лаз, но тут же отпрянул. На него широким потоком хлынула вода. Глеб сломал еще две светящиеся палочки и поднял их над головой. Пещера озарилась пронзительно-ярким светом.
Перед Андрюхой все заходило ходуном.
Выход! Ему срочно требовался выход из этой реальности с землетрясением и потопом, в другую, где мастер мирно выдувает красивые стеклянные вазы.
Он дернул ближайшую к себе дверь. Прямо перед его носом рухнул на пол меч. Василевский захлопнул дверь и пошел к другой комнате. Там все повторилось. В третьей тоже. Четвертая дверь упрямо заскрипела, ухнула. Андрюха секунду постоял, ожидая меча, но ничего не произошло. Он медленно достал сотовый, осветил стены. Гладко отштукатуренные, они явно не тянули на подземелье. Скорее это было похоже на коридор. Коридоры обычно приводят к комнатам. В комнатах есть двери. Двери ведут на улицу.
— За мной! — махнул он рукой, исчезая в комнате.
Словно подгоняя девятиклассников, стены снова задрожали, камни посыпались с удвоенной силой. Первым за Андрюхой побежал Вадим.