– И солдаты воспользовались случаем, чтобы их убить?
– Они пытались, но им не удалось. Огры бессмертны, их кожа слишком толстая, и меч не может ее проткнуть. Нет, пока огры спали, их погрузили на большие телеги и перевезли за пределы королевства. Далеко, очень далеко… Благодаря эликсиру огры должны были проспать целый век.
– Ну так что же?
– А то, что сотый и последний год истечет через три месяца. Это означает, что огры скоро проснутся и будут очень голодны. Прежде всего они постараются перейти границу, чтобы вернуться и грабить нас, как раньше. Вот что священные борзые видели в своих снах. Вот что скоро произойдет.
Пегги Сью покачала головой, раздумывая, верить ли ей астрологу. Вдруг он придумал эту историю, чтобы удовлетворить ее любопытство? И сейчас насмехается над ней?
Он, казалось, догадался о ее мыслях, поскольку, указав на башню, сказал:
– Этот донжон является наблюдательным постом, его построили в давние времена, следить за спящими ограми. Но постепенно о его существовании забыли. Перестали сменять часовых. На самом верху находится телескоп, направленный на границу, туда, куда сотню лет назад отвезли спящих огров. Я слишком стар, чтобы подняться наверх, но Ваше Высочество может пойти, если пожелает.
Не медля ни секунды, Пегги бросилась внутрь донжона. Наверх вела винтовая лестница, почти пятьсот ступеней!
Девушка стала подниматься вверх, проходя их одну за другой, экономя силы, хотя больше всего ей хотелось нетерпеливо перепрыгивать через четыре ступеньки сразу.
Когда Пегги добралась до верха, она едва переводила дыхание и у нее сводило икры. Астролог не соврал. Старинный телескоп ждал ее там, прикрепленный болтами к стенам башни. Она протерла платком стекло и стала смотреть в окуляр. Сначала ей показалось, что она увидела заросшие лесами горы, но вскоре разглядела контуры голов, рук, ног… Спящие гиганты лежали как попало, кожа у них была бледная, неровная. Их легко можно принять за упавших с постаментов идолов, только эти статуи дышали… За последние сто лет растительность постепенно покрыла их животы и головы плющом, папоротником, сорной травой. Вблизи эта маскировка действовала превосходно. Разглядеть заснувших гигантов можно было только на расстоянии. Чье-то веко, нос, рот виднелись то здесь, то там среди кустарников, но остальную часть тела скрывал дикий виноград.
Похолодев от ужаса, Пегги отодвинулась от телескопа.
«Астролог прав, – подумала она. – Если они проснутся, мы пропали!»
Из-за ветра, свистевшего из бойниц, у нее зуб на зуб не попадал, и она бросилась оттуда со всех ног, чуть было не потеряв равновесие. Потом она поняла, что поддалась страху, и замедлила ход. Бежать не имело смысла. Астролог сидел на том же месте; только вид у него был еще более подавленный, чем обычно.
– Надо объявить тревогу, – пробормотала девочка изменившимся от страха голосом.
Старик пожал плечами.
– Я уже это сделал, – простонал он. – Передал предсказания борзых министрам, они только пожали плечами, предполагая, что это лишь легенды прошлого века. Они думают, я выжил из ума. А я не могу ничего поделать. Мы живем в эпоху недоверия. Государственные мужи считают себя проницательнее всех, у них для всего есть решения, проблема в том, что они не действуют!
– Я поговорю с отцом! – решила Пегги Сью. – Он меня послушает, в конце концов, я – его дочь, даже если мы и встречались всего несколько раз за всю мою жизнь.
Астролог сморщился.
– Может, ваш отец все забыл, – вздохнул он. – Сколько времени вы его не видели?
Девочка нахмурила брови.
– Почти пятнадцать лет, – пробормотала она. – С тех пор как я вернулась, я лишь мельком его видела. Меня ему представили, я сделала реверанс, впрочем, довольно неуклюже. Мне показалось, я не очень-то его интересую и он предпочел бы, чтобы я была мальчиком.
– Что ж, желаю вам удачи, – сказал старик, поднимаясь. – Может, вам удастся то, что не удалось мне. По крайней мере, я очень этого желаю, ведь от вашей удачи зависит спасение королевства.
Бок о бок они дошли до жилища астролога, не произнеся больше ни слова. Там Пегги откланялась, слегка присев в поклоне. Взволнованная, она вернулась во дворец с твердым намерением тотчас же добиться аудиенции у отца.
Она рассказала о своем намерении синему псу, заканчивавшему обгрызать баранью косточку, причесанному и надушенному служанками.
– Хм, – пробормотал он. – Не хотел бы я выступать в роли птицы, приносящей дурные вести, мне кажется, твоя задумка плохо начинается. Короли и королевы редко видятся со своими детьми. Сколько раз твоя мать, Азена, разговаривала с тобой с тех пор, как мы попали во дворец, скажи-ка?
Пегги пожала плечами и наморщила лоб. Пес прав.
– Думаю, она ждет, пока я стану настоящей принцессой, – пробормотала Пегги. – Может, она опасается, что я ее опозорю…
– Хм… – повторил пес. – На твоем месте я бы не питал больших надежд. Они не такие, как мы. Их чувствами управляет государственный долг.
– Возможно, ты прав, – не сдавалась Пегги, – но я все же попробую увидеться с отцом.
К сожалению, все произошло не так, как она хотела. Сначала Пеги нужно было встретиться с министром по ходатайствам, ответственным за передачу королю прошений и жалоб придворных. Но главный камергер стал чинить ей препятствия. Пегги пришлось долго настаивать и топать ногами, прежде чем ей позволили ждать министра в ледяном зале целый час! Она поняла, что ей не хватает опыта в «должности» принцессы и ее просто не воспринимают всерьез. Вероятно, все думают, что она пришла передать «пласе» [7] на обновление гардероба, или на покупку нового пони, или на розовую карету, запряженную дрессированными лебедями.
Парик у появившегося на пороге своего кабинета графа де Куртенбье съехал набок. Пегги подумала, уж не потревожила ли она его от послеобеденного отдыха.
– Если Ваше Высочество сочтет за труд войти, – пробормотал он без особой радости.
– Я хочу как можно быстрее повидаться с отцом, – заявила девушка, устроившись напротив рабочего стола, на котором лежал огромный календарь, искусно отделанный кожей.
– Ну разумеется, – сказал граф, – это очень даже возможно. Посмотрим… – Он начал листать исписанные и покрытые чернильными пятнами страницы. – Вот тут есть несколько минут… Свободные четверть часа ровно в пятнадцать ноль-ноль, через два года.
– Что? Через два года? А ближе ничего нету?
– К сожалению, нет, видите ли, Его Величество очень занят… Рабочие заседания, подпись декретов… Подготовка праздников, организация церемоний. Не считая встреч с портными для изготовления новых парадных одеяний… Нет, поверьте мне, два года ожидания – совсем недолго… и вполне разумно. Но если Ваше Высочество очень торопится, я попробую организовать встречу с Ее Величеством королевой, чей распорядок дня не так загружен.
Он погрузился в изучение огромного календаря, занимавшего всю поверхность его стола.
– Да! – возвестил он триумфально. – Есть такая возможность через полгода! Двадцать минут в шестнадцать часов. Вам подходит?
«Через полгода огры сожрут половину страны!» – хотела ответить Пегги Сью. В отчаянии она встала и вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Она поняла: чтобы увидеть родителей, ей надо пробраться в их покои! Конечно же, так поступать нельзя, но она решила не считаться с правилами. Вероятно, проще будет пробраться к матери, королеве Азене, которая не окружена толпой жалующихся министров и архитекторов, просящих деньги на расширение дворца или строительство новых фонтанов.
Хитростью ей удалось наконец проскользнуть в будуар красноволосой королевы.
– Дочь моя, – стала жаловаться государыня, – вы так не вовремя, я сейчас встречаюсь с хореографом и должна высказать свое мнение относительно выбранной им музыки для предстоящего бала. Это очень важно…
– Мать моя, – возразила девочка, обращаясь к ней с глубоким почтением, – я пришла рассказать вам об угрозе, нависшей над королевством.
– Вот как! – выдохнула Азена с улыбкой. – Что же случилось? Неловкая служанка заляпала ваше платье?
– Нет, – проворчала Пегги, кипя от ярости, – я хочу поговорить об ограх…
– Ах, об ограх! Ну конечно же, – вздохнула королева.
Тщетно Пегги пыталась использовать весь свой талант рассказчицы, ей не удалось убедить Азену в том, что угроза реальна. В нетерпении государыня встала с трона, обозначив конец разговора.
– Дочь моя, – заявила она, подталкивая девочку к двери, – вы бьете тревогу по пустякам. Вы слишком наивны. Этот астролог выжил из ума, мы держим его из милости, никто больше не прислушивается к его предсказаниям. Времена изменились. Соблюдать старые традиции, конечно, хорошо, но не стоит становиться их рабами. Забудьте о россказнях этого оборванца, в вашем возрасте надо думать лишь о бальных нарядах. Если будете и дальше так подрывать свое здоровье, у вас раньше времени появятся морщины… А вот и хореограф, оставляю вас. Может быть, мы еще увидимся!
Оставив свою дочь, Азена посеменила навстречу человеку с раболепным выражением на лице, он нес в руках ноты.
Настаивать было бесполезно. Пегги в бешенстве вышла из будуара. Весь следующий час она старалась встретиться с отцом, пытаясь подкупить слуг и камеристок, но напрасно. Защитное окружение короля полностью отделяло его от остального мира. Все, что удалось Пегги, – это пробраться на чердак, весь в пыли и паутине, и взглянуть на отца через чердачное окно. Вильям III принимал солнечные ванны на террасе своих апартаментов. Свет, падающий через отверстие в туче, отражался на статуях балюстрады. Конечно, все эти нимфы и сирены были высечены из камней счастья. Кто попадал под их сияние, сразу же испытывал блаженство. Король и королева, министры и все придворные часто предавались этому занятию, и Пегги задумалась, уж не волшебные солнечные ванны мешают их здравому смыслу? Довольные и веселые, они старательно избегали чувства тревоги. Пленники искусственного счастья, они все воспринимали с легкостью и думали лишь о развлечениях, растрачивая королевскую казну на балы, водные празднества и фейерверки. Достаточно посмотреть на сияющее улыбкой лицо короля, чтобы понять, что при нем бесполезно упоминать о существовании огров.
«С тех пор как мы прилетели на эту планету, Азена очень изменилась, – подумала девочка. – Она не была такой во время перелета. Я уверена, что это влияние волшебных камней. Сегодня она едва меня узнала. Я словно беседовала с полоумной, только и думающей о побрякушках и праздниках…»
На Пегги, не любившей бывать на солнце, отраженный от камней счастья свет не попадал. Она порадовалась, что всегда выходит на улицу в широкополой шляпе или под зонтиком.
«Иначе, – подумала она, – я стала бы такой же беззаботной, как они, и смеялась бы над пророчествами борзых».
Отойдя от чердачного окна, она села на сундук, набитый проеденными молью костюмами.
«Ну ладно, – вздохнула Пегги, – очень хорошо отдавать себе отчет в том, что опасность существует, но какой от этого прок, если я совсем одна и не могу противостоять опасности?»
Заговор
Вот уже неделю Колен работал в конюшне с боевыми лошадьми. Он не жаловался. Арпагос, видимо, проникся к нему дружескими чувствами. Неприветливый с виду, начальник конюшни оказался неплохим малым. Время от времени он разрешал Колену залезать на чердак проведывать лежавшего там на сене Антонена, смазывать его мазями и перебинтовывать. Рыжий мальчишка медленно оправлялся от ран. Но ожоги оставили неприглядные рубцы; с этим ничего нельзя было поделать.
– Я отомщу, – повторял он озлобленно. – Так или иначе, но я отомщу.
– Не будь глупцом, – взрывался Колен. – Или тебе недостаточно? Эти люди всемогущи и опасны. Как и ратные кони.
Но Антонен не успокаивался.
«Наверняка наделает глупостей», – думал Колен каждый раз, возвращаясь к работе.
Его отношения с лошадьми улучшились. Они проявляли меньше злобы, когда мальчик приближался к ним. Может быть, интуитивно они чувствовали восхищение Колена? Казалось, больше других к нему расположился Огненный Гнев. Несколько раз Колен гладил ему морду, и чистопородный конь даже не рассердился. Мальчик испытал странную радость, дотрагиваясь до монстра, грива которого могла воспламениться при малейшем недовольстве. Арпагос, от которого не укрылись эти проделки, отозвал начинающего конюха в сторонку.
– Ты играешь с огнем, парень, – проворчал он. – Опасайся этих животных. Они лишь делают вид, что их можно приручить, а на самом деле готовят ловушку. Я тебя предупредил. Не приходи жаловаться, если Огненный Гнев оторвет тебе руку! Ты меня разочаровал; на поверку ты такой же глупец, как и остальные!
Каждые три дня молодые господа приезжали на тренировку, и нужно было быть при них. Но те в основном проводили время на пикниках. Устроившись на траве, они наедались холодной курицей и клубничным пирогом, жадно запивая все ледяным шампанским из золотых кубков. Ради смеха они вызывали друг друга на дуэль. Поскольку рыцари часто были навеселе, случалось, они ранили друг друга, поэтому их всегда сопровождал лекарь, спешивший зашить раны иглой из позолоченного серебра.
Во время одного из таких праздников, сдобренных шампанским, Колен услышал разговор, перевернувший впоследствии его жизнь.
Тибо де Шато-Юрлан и другой молодой вельможа, Дени де Монтовер, разговаривали вполголоса, пока их товарищи фехтовали на рапирах на соседней лужайке.
– Знаешь, что меня скоро женят? – весело спросил Тибо.
– Ты смеешься? – расхохотался Дени. – И на ком же?
– На этой глупой Пегги Сью. Ну, которая прогуливает собак! Она прилетела с Земли, с убогой планеты, населенной пещерными людьми.
– Вот это да! А она не дурнушка, тебе могло бы достаться кое-что похуже… Кстати, ее больше не зовут Пегги Сью. Отныне ее официальное имя – Анна-София, Властительница Черных Земель.
– Неважно! Она глупышка, и манеры у нее как у простушки. Ее сестра, Мария-Женевьева, больше бы мне подошла, но ее сожрали борзые астролога. Неважно. Этот брак принесет мне богатство и влияние. А года через два король и королева выживут из ума, их мозги расплавятся от солнечных ванн.
– Неужели?
– Да, мой друг! Сияние волшебных камней уже превратило их в счастливых глупцов. А женившись, я подкуплю министров, и они признают их недееспособными. Поскольку у них нет наследника мужского пола, Анна-София станет королевой, и я – самым влиятельным человеком.
– Ну-ка, ну-ка, – сказал Дени де Монтовер, – надеюсь, ты не забудешь друзей…
– Не забуду тех, кто мне верно служит, – сухо ответил Тибо. – Конечно же, я не останусь в тени Анны-Софии. Год спустя бедная глупышка умрет от лихорадки…
– От лихорадки, вызванной ядом, полагаю? – усмехнулся Дени.
– Правильно мыслишь, друг. Как только королева умрет, я завладею королевством. Тогда ты мне и понадобишься, я назначу тебя главнокомандующим.
– Это мне нравится, милостивый господин! Черт, я прямо сегодня же прикажу портному скроить мне самый роскошный мундир, какой только видели.
– Мы должны воспользоваться апатией старших, – добавил Тибо. – Уже тридцать лет, как они бездействуют, наслаждаясь сиянием камней счастья, их мозги превратились в соус. Вот почему я всегда ношу шляпу при солнечном свете. Для нас это необыкновенный шанс. У министров мозгов осталось не больше, чем у вареного цикория, я буду вертеть ими, как захочу. Скоро настанет наш час.
Возмущенный услышанным, Колен скрючился за изгородью, где он вязал снопы сена. Его руки дрожали. Еще немного, и он ударил бы Тибо по голове камнем.
Понимая, что не сможет контролировать себя, он бросился бежать, но по дороге наступил на сучок. Тибо, находившийся по другую сторону изгороди, услышал треск и настороженно замолчал. Вскочив на ноги, он заметил конюха, пробирающегося вдоль стены.