Молли стало интересно, кем были эти блестящие ученые — научная группа Цзинлин. Ими, казалось, были выведены все обитатели этого странного зоопарка. Наверное, они создали сотни новых животных. Зоопарк был огромным — насколько хватало глаз, до самого берега озера тянулись укрытые среди листвы загоны и клетки. Дорожка, петляя, шла мимо рощи и наконец вывела к огромному серому сараю. Пока человек-черепаха, Тортиллус, отпирал металлическую дверь, Молли прочитала вывеску:
ЧЕРВЯКУС МАКСИМУС Порода выведена научной группой Цзинлин в 2419 году. Йанг-Йонгийский зоологический институт. Питаются гниющими отбросами. В основном безобидны.Человек-ястреб Ветросвист поставил Молли и Микки на землю и в коротких, под гипнозом произнесенных фразах предупредил:
— Сидите — на краю — не спускайтесь — на почву — а то утонете — или черви — раздавят. — И грубо подтолкнул Молли к лестнице, ведущей прямо в темную яму.
Микки, хромая, подошел к краю и заглянул в яму
— Там же темно, хоть глаз выколи, — заявил он со страхом и отвращением на лице.
— Окно позже, — проговорил человек-черепаха — Затемнено. Черви — не любят — яркий свет.
Петулька принюхалась. В воздухе стоял запах навоза. Здесь ей тоже не очень-то понравилось. Пахло сырой землей и толстыми, склизкими червями. 11етулька никогда не умела хорошо копать — она была не из тех собак, что разоряют кроличьи норы или закапывают косточки про запас.
— Смелей, Петулька, — подбадривала ее Молли. — Смотри, я уже иду, а ты иди рядом со мной. Давай. — Молли подцепила пальцем ошейник Петульки и легонько потянула. И все трое вступили в темное подземелье.
Они очутились на узком металлическом карнизе. Дверь захлопнулась. Молли подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Ей казалось, она чувствует совсем рядом присутствие чего-то огромного. Раздалось тихое хлюпанье, потом шорох осыпающегося гравия — это по все стороны полетели комья земли.
— Смотри, где мы очутились! — с отвращением прошипел Микки, глядя в темноту. — В плену у мутантов! И всё из-за тебя!
— Не очутились бы, если бы ты не закатил там свою безумную истерику! — раздраженно парировала Молли. Она нащупала у себя за спиной сырую, скользкую стену и прикидывала, куда бы лучше сесть. — Нечего было кричать о помощи. Ты растерял свою гипнотическую силу, и теперь маленькой мисс Фанг на тебя наплевать.
— Да ты совсем дура! — отозвался Микки. — Ничего не понимаешь! Принцесса меня в два счета починит.
— Не починит, потому что няня Миклес собиралась сломать машину, — соврала Молли. — Что ты сможешь сделать, если машина не работает? Придется тебе найти другой способ снова научиться гипнотизировать. — Вдруг Молли пришло в голову, что, может быть, книга о гипнотизме до сих пор существует. В таком случае хорошо бы ее раздобыть. Надо выяснить это, только поосторожнее, так, чтобы Микки ничего не заподозрил. И она небрежно бросила: — Послушай, мы ведем себя глупо. Давай лучше подружимся. Нам с тобой есть о чем поговорить. Например, расскажи, как ты научился гипнотизировать? По какой-нибудь книге?
— Нет, меня научил Редхорн, — угрюмо буркнул Микки. — Никаких книг не было. Но я сумею вернуть себе знания. Эту дуру поймают прежде, чем она войдет в машинный зал. — Он сложил руки на груди и отвернулся.
— Не рассчитывай. — Молли, держа на руках Петульку, стала осторожно опускаться на металлический карниз. — А ты, Микки, должен кое-что понять. Без твоей силы ты ни капли не нужен этой вредине Фанг и уродине Криббинс с лицом как у привидения. Раз ты не умеешь гипнотизировать, они ради тебя и пальцем не шевельнут. И что ты думаешь о мыслительной машине теперь, после того, как сам в ней побывал? Как ты считаешь, хорошо это — вот так вытягивать из людей их мысли? — Микки ничего не сказал, только тихо пыхтел в темноте — видимо, проклинал Молли на чем свет стоит. — И к тому же, — добавила Молли, — Фанг считает, что, пообщавшись со мной, ты набрался дурных мыслей. Она больше не будет доверять тебе.
— Чушь, — возразил Микки. — Я верну себе свои знания, и всё будет так же, как прежде.
Молли громко прокашлялась.
— Ты считаешь, это будет хорошо? Да тебе надо голову проверить.
В темноте Микки аж зажмурился от злости.
— Ты совсем сдурела, — процедил он и медленно сел. — Люди из дворца найдут нас в два счета. Ты сама подписала себе смертный приговор.
— Подумать только — ради тебя я пожертвовала всем, что у меня было, — сердито отозвалась Молли. — Ты бы ради меня ничем не стал жертвовать, это уж точно.
Они оба молча смотрели прямо перед собой, сидя на карнизе и болтая ногами, точно на громадных качелях. Вдруг земля под ними зашевелилась, из нее высунул голову гигантский червяк.
— Аи! Гадость какая! Дерьмо котопаучье! — заорал Микки и прижался спиной к холодной стене. Молли вгляделась в темноту. Метрах в шести глаза чуть-чуть различали очертания окна — того самого, о котором говорил человек-черепаха. И вдруг, словно по ее мысленному приказу, раздался скрип и скрежет, и металлические ставни раздвинулись. Сквозь коричневое стекло пробился тусклый свет. Молли разглядела перед собой свежеразрытую землю. Казалось, она сидит на берегу плавательного бассейна, в котором вместо воды — почва. И в ней копошились чудовища. Среди комков сырой земли то тут, то там поблескивали их розовые спины.
— Фу, дрянь полосатая! — взвыл Микки. — Фу-у! Тут к окну подошли какие-то люди. Они были одеты как крестьяне из сказок — в штаны с заплатками, кожаные куртки, соломенные шляпы. Они приблизились к толстому стеклу и сложили ладони, чтобы прикрыться от солнечного света и разглядеть червей, копошащихся в полумраке. Микки подскочил.
— Эй, крестьяне! НА ПОМОЩЬ! — закричал он. — Именем всех властей Йанг-Йонгии приказываю: помогите мне! НА ПОМОЩЬ! Я ЗДЕСЬ!
— Они тебя не слышат, — спокойно отозвалась Молли. — Этот лилипут, профессор Селким, не посадил бы нас сюда, если бы стены не были звуконепроницаемыми. — Но Микки не слушал ее.
— ПО-МО-ГИИИИИ-ТЕЕЕЕ! — завопил он и замахал руками.
— И не видят. По-моему, всё, что им видно, это первые несколько метров ямы с червяками. — Молли поглядела на земляное логово. — А туда тоже не ступишь — опасно.
И в тот же миг она разинула рот от изумления. Потому что Микки — жалкий хлюпик Микки — совершил безумный поступок. Он встал на край карниза и, как певец в восторженную толпу поклонников, бросился, раскинув руки, в копошащуюся массу червей. Приземлился он на спину одному из червяков. И, как обезумевший каскадер в струящемся халате, стал прыгать с одного червяка на другого, словно переходил речку вброд по камням. Направлялся он к окну.
— Микки, вернись! — кричала Молли. — Это опасно! Помнишь, что сказал человек-ястреб?
Но было уже поздно. Микки неверно оценил расстояние до очередного червяка, и его нога соскользнула на землю. Он забарахтался, пытаясь выкарабкаться, но через мгновение погрузился в трясину.
— Болван, — вполголоса буркнула Молли и, не обращая внимания на звонкий лай Петульки, тоже прыгнула в яму.
Первый червяк, на которого она наступила, не ожидал подвоха, второй тоже. По этим розовым островкам плоти Молли сумела преодолеть половину пространства, в котором копошились черви. Но ближе к середине идти стало трудно. Червяку, на которого она прыгнула, ощущение не понравилось, он ушел на глубину, а с ним — и место, на которое Молли собиралась сделать следующий шаг. Ноги Молли по колено ушли в почву. А бедному Микки впереди приходилось еще хуже. Он был уже по пояс в вязкой трясине. В его широко раскрытых глазах сквозило отчаяние. Петулька на карнизе тоскливо скулила.
— Тону! — вопил Микки. — Ме-меня черви затягивают!
Молли лихорадочно соображала, как бы самой остаться на поверхности. Эх, если бы знать, где именно под землей скрываются черви! И тут ее осенило. Если задать червякам вопрос, то, может быть, в тех местах, где у них головы, появятся пузыри. И она мысленно спросила: «О чем вы думаете?»
Вокруг нее замаячили туманные пузыри Она не могла толком разобрать, о чем думают червяки: их мысли были извилисты и заполнены в основном почвой. Но Молли не было дела до образов; пузыри показывали ей, где скрываются головы червей. Некоторые пузыри были едва различимы, а значит, эти черви прятались глубоко под поверхностью. Другие картинки поднимались довольно высоко, а значит, эти черви были совсем близко. Один такой червяк был возле Молли, а другой — рядом с Микки. Она высвободила руку из трясины и, напрягая все силы, прыгнула. И правда — червяк оказался совсем неглубоко. Торопливо, пока он не спрятался, Молли перепрыгнула на следующего. С его колышущейся спины она дотянулась до Микки, схватила его за руку и с силой подтащила к себе. Червяк, на котором она стояла, быстро погружался в трясину, но позади него Молли разглядела еще одного, лежавшего близко к поверхности. Она перетащила Микки на его спину, а оттуда — на мокрый бетонный карниз вдали от окна. Они с облегчением вздохнули, усевшись поудобнее.
— Не делай больше таких глупостей, — проговорила Молли, запыхавшись. — А то в следующий раз утонешь. — Микки скрипнул зубами и ничего не сказал, но Молли видела, что ее подвиг произвел на него впечатление. Он не понимал, каким образом она угадывала, где именно под землей скрывается червяк, и Молли была этому только рада — ей хотелось сохранить в тайне свое умение читать мысли.
Оба промокли и дрожали от холода, Микки перепачкался с головы до ног и очень перепугался. Совсем обессилев, он тяжело привалился к стене. Потом уголком глаза Молли заметила, как он достал из кармана какую-то крохотную тряпочку и стал теребить ее в пальцах, как будто это приносило ему успокоение.
К окну подошла семья в костюмах средневековых крестьян. Мать была одета молочницей, отец и сын в кожаные штаны до колен и просторные белые рубахи. Мальчишка заглянул в окно. Глаза у него были пустые. Во взглядах родителей зияла та же бессмысленная пустота.
— Как грустно, — вздохнула Молли. — В мое время люди семьями ходили в зоопарк повеселиться. Этот ребенок скакал бы от восторга и кричал: «Смотрите! Какие громадные черви! Фу! Вот гадость-то!» А у этих людей напрочь стерты все чувства. Они как зомби. Удивительно, что они вообще пришли в зоопарк.
— Они изучают червей, потому что разработан план использования их в сельском хозяйстве, — сказал Микки, убирая тряпочку в карман. — Плебеям оставляют достаточно свободы, чтобы они могли думать о благе великой империи.
— Понятно, — протянула Молли. — Микки, мне известно о планах принцессы Фанг. Она крадет у людей разум с помощью своей машины и гипнотизирует их, потому что хочет завладеть всем миром. Наверно, она пообещала тебе, что если ты ей поможешь, то станешь принцем в ее империи. Пообещала, что ты будешь повелевать целыми странами! Но, Микки, кто будет гипнотизировать людей для нее теперь, когда тебя рядом с ней нет? — Микки выковыривал грязь из-под ногтей. — ВедьТв Йинг-Йонгии, или как там она называется, других гипнотизеров не осталось, верно? Старый Редхорн, который похитил тебя в младенчестве, умер. Это ведь ты всех загипнотизировал, да?
— Не всех, — проворчал Микки. — Редхорн успел многое сделать, а потом подключился и я.
— Всё равно, — сурово отрезала Молли. — Ты загипнотизировал всех приозерных жителей. Этот мальчик не умеет думать — из-за тебя. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты разрушаешь человеческие жизни?
— Это ради всеобщего блага, — автоматически ответил Микки.
— Видно, Криббинс здорово промыла тебе мозги, — сурово заявила Молли. — Ради всеобщего блага? Да ты, Микки, совсем рехнулся. Точнее сказать — ради блага этой зажравшейся компании!
— Люди, если их не загипнотизировать, жестоки и непокорны, — механически проговорил Микки, как будто рассказывал скучный зазубренный урок. — Они опасны и кровожадны. Ради всеобщего спокойствия их следует держать под гипнозом.
Молли не смогла удержаться от смеха.
— Ха! Если кто-то тут и опасен, так это те психи во дворце. Они помешаны на власти и избалованы сверх всяких пределов! Они, наверное, ни разу в жизни ни для кого не сделали ни одного доброго дела. Фанг — отпетая негодяйка, Криббинс тоже. Их обеих надо запереть в сумасшедший дом. — Молли указала на мальчика за окном — в эту минуту мама угощала его какой-то едой, больше похожей на деревяшку. — Подумай о нем Микки. Он никогда в жизни не знал, что такое веселье. — Молли поглядела на печально опущенные уголки губ брата. Микки, видимо, и сам никогда в жизни не веселился от души. Она подперла голову руками. — Микки, мне не верится, что ты мог всё это натворить. Ты отобрал у них свободу думать самостоятельно, лишил радости жизни. Это худшее, что можно сделать с человеком! Этот мальчик — он, можно сказать, вообще не живет. — Молли поглядела на унылого брата и немного пожалела его. Он понятия не имел, каковы люди на самом деле, потому что ему всю жизнь рассказывали о них только ложь. — Как ты их загипнотизировал? — спросила она.
— Через экраны, как же еще, — процедил Микки. — Мне на лицо наложили голубой грим, подкрасили глаза, чтобы они казались больше. Потом сняли мое лицо на видео. По всему Озерному Краю установлены большие экраны. Люди смотрели на меня, и мои глаза делали свое дело.
— А какой ты использовал пароль? Микки злобно расхохотался.
— Так я тебе и сказал. — Но когда он произносил эти слова, у него над головой вспыхнул пузырь — это Молли заранее задала ему нужные вопрос. В пузыре плавало что-то вроде белой горки взбитых сливок на тарелке. Молли внимательно всмотрелась в изображение.
— Я понимаю, зачем тебе нужен пароль, — с ухмылкой продолжал Микки. — Ты хочешь разгипнотизировать своего дружка.
— Микки, а у тебя есть друзья? — сказала Молли голосом, полным презрения. — Нету. А если бы были, ты бы понял, что я сейчас чувствую. Рокки был готов стать тебе другом. Может быть, он бы тебе понравился. — Молли не могла больше сдерживать раздражения. Она заорала во весь голос — НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ТЫ МОЙ БРАТ!
— Я тебе не брат, — равнодушно бросил Микки. Молли в ярости стиснула щеки ладонями и снова обернулась к нему.
— Тогда почему мы с тобой так похожи, а, Нос Картошкой? — В полумраке ее глаза сверкали от злости.
— Ничуть мы не похожи, — пробормотал он и отвернулся.
— Тогда почему же няня Миклес поверила, что я твоя сестра? Поверила настолько, что помогла мне бежать, и тебе тоже?
— Она свихнулась. Молли покачала головой:
— Думай как хочешь, Микки. Всё равно рано или поздно ты поймешь, что я права.
Они еще долго сидели поодаль друг от друга, потом Молли нарушила молчание:
— Кстати, что это за место? Микки недовольно покачал головой:
— Ну и тупица ты. Я же говорил — это зоологический институт. — Он помолчал и вздохнул. — Здесь были выведены самые знаменитые в мире гибриды. Дед и бабушка принцессы Фанг, профессора Цзинлин, были блестящими учеными, они разработали метод генной инженерии. В институте до сих пор ведется научная работа. Выводятся различные мутации.
— А кто ее ведет? Этот карлик профессор Селким?
— Понятия не имею, кто он такой, — ответил Микки. — Мне он показался похожим на какого-то нелепого мальчишку-мутанта. Я сюда приходил всего несколько раз, и то когда был маленький. Меня приводила Миклес.
— Знаешь, — сказала Молли, — По-моему, Селким не загипнотизирован. Но Ветросвист и Тортиллус…
— Тортиллус, — поправил ее Микки.
— Да, он, мне кажется, они оба находятся под гипнозом и делают всё, что им велит Селким. — И она насмешливо добавила: — Похоже, Микки, у принцессы Фанг есть от тебя секреты. — Больше она не произнесла ни слова, только сидела и, поглаживая Петульку, думала, думала, думала. О страшном профессоре Селкиме на дереве, о сковородке, про которую он говорил, о змеесобаках с разинутыми пастями — интересно, чем он их кормит? — о принцессе Фанг и всём ее королевстве, где вместо людей — одни марионетки.