Ляжка и его друг переглянулись.
– Тайна? – спросила Лара.
– Какие у нас могут быть тайны… – вздохнул Ляжка. – А это кто? – кивнул на Гобзикова: – Бойфренд?
– Меня зовут Егор, – представился Гобзиков.
– Егор – это красиво. А я… – Ляжка замялся. – Я Владик. Он – Энлиль.
Второй рыбак кивнул.
– Вот и познакомились, – без оптимизма констатировал Ляжка. – Очень приятно.
– Безумно приятно, – подтвердила Лара. – А все же – как тут все?
Ляжка снова вздохнул. И уточнил:
– Тебе как рассказывать? Кратко или пространно?
– Давай сначала кратко, потом пространно.
– Хорошо, сначала кратко, – согласился Ляжка и принялся нанизывать рыбешек на толстую нитку. – Если кратко, то…
– Только не ври, пожалуйста, – перебила его Лара, – про безжалостных монстров, про свой героизм, про мистические откровения. В двух словах.
– Ты куда-то торопишься? – поинтересовался Ляжка.
– Вообще-то да.
– Уговорила. Если в двух словах, то мою политическую карьеру можно охарактеризовать так – все уроды. Уроды и предатели. Я тогда, ну, когда стрельба началась, хотел помочь… кинулся… А потом – ничего не помню.
Гобзиков подумал: все этот тип помнит, только рассказывать не хочет. Сейчас Лара возьмет его за кадык…
Но Лара не стала зверствовать, только сочувственно покивала. Видимо, у нее другие планы имелись.
– Выперли меня, вот и все баклажаны. – Ляжка жирно плюнул в воду.
– А как там Деспотат? – спросила Лара.
– Не знаю и знать не хочу. – Ляжка плюнул в воду еще раз. – Ни про Деспотат ваш, ни про эту страну придурочную. Такие дела. Я нищ, гол, питаюсь рыбой. Все, что удалось скопить на старость лет…
Ляжка вытер глаза рукавом и взял корзину с малявками. Потряс ею, рыбешки утрамбовались.
– Значит, Деспотат сейчас возглавляется Застенкером? – ухмыльнулась Лара.
– Того не ведаю, – спокойно ответил Ляжка. – Застенкером или кем другим, мне безразлично. Пусть с ними.
– А твой друг, – Лара кивнула на второго рыбака, – тоже из Деспотата? Или… Постой, его зовут Энлиль? Он что, тот самый?
– Смотря в каком смысле тот самый… – Энлиль слегка поклонился. – Если имеется в виду бог ветра, то это не я. Просто так родители назвали.
– А что, хорошее имя, – согласилась Лара. – Так ты из Деспотата?
– Он эльф, – встрял Ляжка.
– Да?! – заинтересовалась Лара.
– Бывший, – поправил Энлиль. – Бывший эльф, прошу не путать.
– Бывших эльфов не бывает, – напомнила Лара.
– Софистика, – отмахнулся Энлиль. – Все бывают бывшие, в том числе и эльфы. И я – бывший эльф. А сейчас отшельник.
– И я тоже, – добавил Ляжка.
На отшельников парочка не очень тянула. Все-таки отшельники, в понимании Лары, должны быть мужиками постарше, позлее, пахнуть луком и отличаться ловкостью в ловле насекомых. А эти… так просто, запущенные мальчишки.
Гобзиков же подумал другое – эти двое наверняка скрываются. Нагадили кому-нибудь и теперь опасаются за свою шкуру. Замшельники.
– А с тобой что приключилось? – обратилась Лара к Энлилю.
– Мой путь был другой, – ответил Энлиль. – Рассказать?
– Расскажи. Тоже в двух словах.
Энлиль тяжко вздохнул и устроился на бережку.
– Я возглавлял самое большое эльфийское образование на просторах Заветного Мира…
Еще один государь в изгнании, подумал Гобзиков. Дофин просто. Гобзиков даже с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться.
– И тебя тоже изгнали? – сочувственно спросила Лара.
– Не, меня не изгнали. Видишь ли, Лара, на нас напал враг. Эльфийская Ортодоксальная Лига, превосходящие силы противника… Я угодил в плен.
Энлиль сделал лицо бывалого человека.
– Все было очень просто. Угодил в плен в бессознательном состоянии, после ранения, содержался в нечеловеческих условиях. Ведь Эльфийская Ортодоксальная Лига не жалует своих врагов. На меня оказали серьезное давление. Они хотели обратить меня в свою веру, да только тщетно все – на их посулы я не поддался. Был назначен день расправы, но я сумел обмануть бдительность стражи и бежать. Теперь я тоже в изгнании.
Энлиль сложил руки и добавил:
– Такова моя краткая история.
– Понятно, – сказала Лара.
– А ты? – спросил Ляжка. – Ты чем занималась все это время?
– Так, – зевнула Лара, – всем понемногу. В психушке посидела, в школе поучилась…
– А, нормально, – понимающе кивнул Ляжка. – А к нам зачем? Отдохнуть или по делу?
– По делу, – ответила Лара. – И, думаю, вы мне тоже поможете.
Глава 10
Лобзик для Геркулеса
– Не, – покачал головой Ляжка, – мы тебе не поможем. Где Перец, мы не знаем, как мне ни жаль. Но ничего страшного. Ты же знаешь: тут достаточно хотеть. Хоти встретить Перца – и встретишь его, все просто.
– Ага, – подтвердил Энлиль. – Помочь мы тебе не очень можем – сама понимаешь, сил у нас нет.
Энлиль встряхнул бредень, закинул его на кусты шиповника, потянул за верхний трос, ободрал руки, упал.
– Слабы мы, – принялся жаловаться Ляжка, – рыбицей прокормляемся, травкой зеленой, что взять с несчастных, всюду-всюду гонимых…
– Да вижу уж, что несчастные, что рыбицей питаетесь… Только попрошу я немного. Так, в память старой дружбы.
Отшельники переглянулись.
– Дружба – понятие временное, – изрек Ляжка. С ударением на «о».
Гобзиков поймал себя на том, что ему очень хочется треснуть этого Ляжку по поганой его физиономии. Но сдержал себя. Подумал, что Ларе видней. Она лучше знает, что тут к чему и кому тут по чему.
– Ну да, я понимаю, – согласилась Лара. – Но и делать ничего особо не надо. Построить небольшой дом, вот и все…
– Дом! – присвистнул Энлиль. – При всем нашем уважении, Лар, какой дом? Дом наш – мир наш.
– Сами в шалаше обитаем, – хихикнул Ляжка. – Спим на стекле толченом, подпоясываемся корой моченой, камень под голову подкладываем, по ребрам себя охаживаем…
– Гложем его же, – добавил Энлиль, – камень.
– Деревья здесь есть, камни есть, глина есть…
– Не, дом не потянем, – отрезал Ляжка. – Большой шалаш, да и то… Некогда нам строить, питание приискивать и то не успеваем.
– Деспотат расширяется, – напомнила Лара. – Границы его вот-вот достигнут Холмистого Края…
– Да-да, Деспотат…
Ляжка встал, подошел к кустам и извлек из них большую жестяную банку, в таких иногда оливковое масло продается. Помыл банку в ручье и поставил ее рядом с корзиной. После чего приступил к потрошению рыбешек. Судя по скорости, с которой Ляжка производил манипуляции, опыт он имел немалый. Шпроты будут делать, подумал Гобзиков.
Ляжка работал. Длинным ногтем большого пальца правой руки он отрывал у уснувшей рыбки голову, длинным ногтем указательного пальца левой руки вынимал кишки, споласкивал рыбешку в ручье, кидал в банку. И продолжал рассуждать:
– Да, Деспотат стал похож на латиноамериканскую тиранию, гномы стонут на платиновых разработках, плодородные земли заболачиваются из-за волюнтаристской политики Застенкера и его банды…
– А не ты ли все это начал? – напомнила Лара.
– Я. – Ляжка скорбно оторвал голову очередной кильке. – Да, я. Виноват и осознаю всю степень ответственности. Поэтому и говорю – с Деспотатом надо кончать. Застенкер собрал огромные армии своей мертвечины и теперь ищет только одного – выхода в настоящий мир. Он хочет абсолютной власти. Найдешь Перца, так и передай ему: Ляжка сказал, что с Деспотатом надо кончать. И тянуть не стоит, тучи сгущаются.
– Сгущаются, сгущаются. – Энлиль согласно закивал.
– С Деспотатом потом разберемся, – возразила Лара, – сейчас у меня другие планы.
– Как знаешь, – пожал плечами Ляжка. – У каждого свой путь. Однако мне кажется…
Ляжка задумчиво извлек из корзинки длинную и упитанную рыбку, повертел ее так и сяк, очистил с молниеносностью атакующей кобры и сжевал. С весьма блаженным видом сжевал.
– Мне тоже кажется, что пора пообедать, – напомнил Энлиль.
– Да-да… – Ляжка извлек еще одну длинную рыбку. – Обедать, безусловно, пора…
И принялся потрошить очередного анчоуса.
– Может, по-нормальному перекусим? – спросила Лара. – Мы же не в Японии…
– Действительно. – Энлиль подошел, отобрал у Ляжки банку. – Надо посолить сначала, а то черт-те чего понахватаем…
Затем нырнул в кусты, вернулся с серым ноздреватым камнем и принялся корябать его над жестянкой. Гобзиков догадался, что это природная соль. Но все равно есть сырую рыбу не хотелось…
Лара предложила:
– Ребята, а давайте, я суп сварю! Или вы окончательно на сыроедение перешли?
– Да нет вообще-то… – Энлиль поглядел в банку. – Просто…
– Вы не стесняйтесь, – Лара отобрала у Энлиля банку, – я хорошо готовлю, вы только костер разведите…
Отшельники замялись.
При упоминании о супе живот у Гобзикова даже не заурчал – заревел, так что Гобзикову стыдно стало.
– Неужто костры разводить разучились? – удивилась Лара.
– Видишь ли, Лара, – напряженно заговорил Ляжка. – Костры разводить, может, и не разучились, но тут одна проблема… Мы потеряли огонь.
Энлиль подтверждающе кивнул.
– Да, мы потеряли огонь. А тут очень сыро, развести снова никак не получается.
– А ты чего? – Лара изумленно поглядела на Энлиля. – Стрельни из пальца, эльфы вроде огнем умеют…
Тот покачал головой.
– Увы, что-то я давно уже не практиковался…
– Да ладно, Энлиль, всего разочек!
– Огонь можно трением добывать, – сказал Энлиль. – Только у нас влажность опять же, трением не добыть, мы пытались.
– Может, все-таки попробуешь?
– Нет, – твердо отказался Энлиль. – Нет, прости. Пойми, это может быть опасно!
Гобзиков поглядел на жестяную банку. Питаться сырой речной рыбой не хотелось. А на уху рассчитывать, видимо, не стоило. Как добыть огонь в таких условиях, он тоже не знал.
– Жаль, – вздохнула Лара. – Очень жаль.
– Доброго пути тебе, Лара, – сказал Ляжка не отрывая нетерпеливого взгляда от своей банки. – И тебе, Егор того же. Шагайте.
Энлиль быстренько стрельнул глазами на Ляжку, затем стрельнул на Лару, затем сказал:
– Мы все-таки, пожалуй, окажем тебе помощь. Ты добрая девушка, и хочешь хорошего. К тому же в наши трудные дни все приличные люди должны держаться вместе. Мой друг Владик просто неправильно выразился…
– Ну почему же? – Ляжка поглаживал банку. – Я вполне правильно выразился.
– Мы тебе поможем, – продолжал Энлиль. – Вопрос в другом – чем мы можем тебе помочь? Наши силы невелики, сама видишь.
– Вы строить умеете? – спросила Лара.
– Смотря что строить, – уклончиво ответил Энлиль.
– Давай без этого вашего эльфиотства! – попросила Лара. – Я знаю, что вы умеете строить глупые планы, строить воздушные замки, строить дурака и так далее. Отвечайте просто и по существу – вы строить умеете?
– Ну, – обворожительно улыбнулся Ляжка, – строить мы, наверное, можем…
– Вы можете построить хотя бы сарай?
Энлиль пренебрежительно хмыкнул.
– Обижаешь. Я своими руками построил целый амбар! Который, правда, сгорел во время нападения Эльфийских Легионелл[4]…
Энлиль хихикнул.
– Но амбар был хорош, – продолжил он. – Очень хорош. А еще я управлял дирижаблем. Так что у меня есть инженерный опыт. Сложность не в нашей воле заключается, сложность заключается в том, что у нас нет инструментов. Никаких.
– Да, инструментов нет, – вставил Ляжка. – У меня лично только один ножик, да и то не острый, даже не зарежешься.
Лара поглядела на Энлиля.
– Не надо так на меня смотреть, – отвернулся тот. – Я не буду. Это может плохо кончиться.
Ляжка понимающе пожал плечами.
– Дорогой Энлиль, – проникновенно завела Лара, – а нельзя ли тебя попросить тряхнуть стариной, так сказать? Бог с ним, с огнем, – нужны пила и два топора. Всего-то. Тебе же ничего не стоит…
– Нет. Нет. Нет.
Энлиль энергично потряс головой. Гобзиков прекрасно понимал, что тот думал в эту минуту. Что если сейчас согласиться на материализацию пилы и топоров, то впоследствии придется соглашаться и на строительные работы. А работать бывший эльф, видимо, не хотел.
– Ну, понятно, – улыбнулась Лара. – Что ж, благодарим за внимание, спасибо за гостеприимство, не смеем больше вас задерживать, любой может впасть в немощь…
– Ты что же, – насупился Энлиль, – думаешь, что я не могу?
– Спасибо за рыбный суп, нам пора.
Лара подобрала с земли рюкзак, закинула его за плечи, пожала руку сначала Ляжке, затем Энлилю и пошагала вдоль ручья. Гобзиков поглядел на отшельников, затем направился за Ларой.
– Стой, – негромко сказал Энлиль.
Лара продолжала уходить. Гобзиков замедлил шаги.
– Да стойте же! – уже крикнул Энлиль.
Лара остановилась и оглянулась.
– Ладно, – сказал Энлиль, – я сделаю пилу. Но только один раз. И все, больше не буду.
– Топор и пилу, – поправила Лара.
– Ладно, ладно. Только мне надо сосредоточиться.
Лара вернулась. Энлиль поморщился и уселся на бережок, опустил ноги в воду и стал почесываться. Гобзиков не знал, что делать, продолжал торчать рядом.
– Нам отойти, может? – спросил Ляжка.
Энлиль помотал головой и продолжил почесываться, будто у него вдруг обнаружились сразу восемь невыносимых кожных болезней. Ляжка на всякий случай все-таки отодвинулся. Так, на пару шагов.
Энлиль задумчиво шевелил ногами в водоеме, Лара, Ляжка и Гобзиков стояли у него за спиной. Минут через пять Ляжка сказал шепотом:
– Все. Утратил квалификацию. Позабыл…
– Бубен надо, – неожиданно заявил Энлиль.
– Бубен? – Лара огляделась, но никакого бубна в окрестностях не обнаружила.
Гобзиков пожал плечами.
– Бубен, – подтвердил Энлиль, – я без бубна затрудняюсь…
– Послушай, – сказал Ляжка, – мы это… не на Чукотке, однако. Давай без бубна, а?
– Я не могу без бубна, – плаксиво отозвался Энлиль. – Сам давай без бубна, если можешь.
– Бубна у нас нет, – Ляжка развел руками. – У нас нет бубна, у нас нет стульев, нет зубной пасты…
– Ты будешь бубном! – Энлиль повернулся и указал пальцем на Ляжку.
– Я? – испугался тот.
Гобзиков подумал, что ему повезло – в бубны не его записали.
– Ты. Да не боись, не в прямом смысле, а в переносном. Будешь бумкать.
– Как? – не понял Ляжка.
– Так. С равными промежутками говори «бум-бум-бум». Надо просто задавать ритм, а дальше все само получится. Ну-ка, попробуй!
– Не буду я бумкать, – надулся Ляжка.
– Владик, – Лара с проникновенностью поглядела на Ляжку, – надо. Надо побумкать.
Ляжка мялся.
– Давай вместе побумкаем. – Лара взяла Ляжку за руку. – Вот так, просто: бум-бум-бум…
– Бум-бум-бум… – принялся повторять Ляжка.
– Бум-бум-бум, – повторил машинально Гобзиков.
– Нормально, пойдет, – кивнул Энлиль и снова принялся почесываться. И было видно, что почесывается эльф не просто, а в определенном ритме. И сразу двумя руками.
Эльф почесывался, Ляжка бумкал, и постепенно над озером начала сгущаться влага. Она сгущалась и снова распускалась, сгущалась и распускалась, пульсируя, как большое прозрачное сердце.
Энлиль принялся почесываться сильнее, даже, можно сказать, ожесточеннее. Глядя на него, Ляжка тоже забумкал шустрее. А Гобзиков бумкал уже кое-как – он чувствовал, что все вокруг наполняется колючей энергией…
Тут водяное сердце лопнуло, Лару и Гобзикова сбило с ног воздушной волной, Ляжка и Энлиль тоже опрокинулись. Что-то глухо звякнуло.
– Ну, ты даешь… – Ляжка поднялся. – Эти ваши эльфийские фокусы…
Обессиленный Энлиль валялся на земле.
Гобзиков, пошатываясь, встал. Лара тоже поднялась и стала разыскивать в траве материализованный инструментарий. И почти сразу разыскала – инструменты аккуратно лежали рядом с костром.
– Каменные! – восхищенно пролепетал Ляжка. – Он материализовал каменный топор и каменную пилу!