— Мой отец? — осторожно спросил Рик.
— О нет! — ответил Леонардо. — Мы нашли её в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году. И твой отец не имел к ней никакого отношения. Во всяком случае, тогда.
Это простое замечание насторожило Рика.
— Рыбак, который нашёл шкатулку, увидев инициалы семьи Мур, не смог отнести её на виллу «Арго», потому что в то время там никто не жил и она была заперта. Рыбак отнёс её в усыпальницу и забыл про это.
— И шкатулку нашли мы, ребята, — заключил Нестор.
— А что в ней было?
Мужчины переглянулись, видимо решая, нарушить ли давнюю клятву беречь тайну.
Наконец Леонардо сказал:
— Семь ключей: лошадь, лев, мамонт, кот, обезьяна, кит и дракон. С волнением, бережно прикасаясь к ним, мы передавали их друг другу, сидя на траве в Черепаховом парке. «Это и есть сокровище, о котором я говорила», — сказала тогда Клитемнестра, ласково тронув ключи.
— И что вы с ними сделали?
— То, что только и могла сделать наша ребячья компания, — ответил Леонардо. — Мы разделили их между собой, поклявшись в вечной верности нашему приключению, с тем чтобы никто больше не завладел ими. Я выбрал ключ с головкой в виде мамонта.
— Блэк — коня… — прибавил Нестор.
— Клитемнестра — кота, которого передала потом Обливии.
— Питер Дедалус — льва, — догадался Рик.
— Отец Феникс — обезьяну, Калипсо — кита.
— А ты? — обратился Рик к Нестору.
— Дракона.
Все помолчали, потом Рик спросил:
— А другие ключи? Четыре ключа от виллы «Арго» с головкой в виде волка, хамелеона, оленя и дятла?
— Их не оказалось в шкатулке.
— А где же они тогда?
— Мы ждали, — ответил Нестор.
— Чего?
— Пока вилла «Арго» обретёт нового хозяина.
— Четыре ключа появились спустя двенадцать лет, — продолжал после долгого раздумья садовник. — Когда дедушка умер и мы переехали сюда с моим отцом, вскоре пришла посылка, на которой было написано: «Глубокоуважаемому владельцу виллы „Арго“». И отец велел мне открыть её.
Рик удивился:
— Но то же самое произошло и с нами!
— Совершено верно, — печально улыбнулся Нестор.
Рик взял часы, лежавшие на столе:
— И какое отношение ко всему этому имеет мой отец?
— Шкатулка с семью ключами найдена на берегу, — заговорил Леонардо, — потому что кто-то выбросил её в море. Или же потому, что кто-то спрятал её там.
— Раймонд Мур? — спросил Рик.
— По каким-то нам неведомым причинам человек, который обнаружил Двери времени и ключи от них, не пожелал, чтобы другие воспользовались ими.
— Точно так же как поступили и вы, — заметил Рик. — Железная дорога, дорожные указатели, разбитое шоссе, туристические путеводители…
— Совершенно верно.
— Как глупо… — согласился Леонардо, качая головой.
— Почему? — поинтересовался Рик.
— Потому что не следовало этого делать, — ответил смотритель маяка.
Нестор взял его за руку:
— Давай не будем спорить, что нужно было и чего не нужно было делать.
— А… не будем? — рассердился Леонардо. — Может, ждёшь, что похвалю тебя, скажу: ах, какой молодец, что отнимал у нас столько сил, заставляя искать географические карты, дорожные схемы, открытки, упоминания о Килморской бухте и стихи о ней не только в наше время, но и всюду, куда вели Двери времени?
— Как, например, в библиотеке в земле Пунто, — сказал Рик, неожиданно вспомнив все пометки, касавшиеся Улисса Мура, и испорченные, недоступные карты Килморской бухты.
— Да, и это тоже! — с гневом произнёс смотритель маяка.
— Леонардо, хватит! Мы работали, а ты…
— А я — что? — вскипел Минаксо, наклоняясь всем корпусом к Нестору.
Садовник не отодвинулся. Напротив, тоже подался навстречу Леонардо, так что они едва не столкнулись лбами над столом.
У Нестора вздулись вены на висках.
— Ты упрямо продолжал… убивать людей из-за Дверей времени! Я же…
И тут раздался стук в дверь.
Все трое — Рик, Нестор и Леонардо — вздрогнули. Спорщики отстранились друг от друга, удивившись, а рыжеволосый мальчик огляделся, словно возвратился откуда-то в реальный мир, и посмотрел на часы.
— Ох, как плохо… Мама, наверное, уже ищет меня! — спохватился он.
Нестор взял со стола карту и картину, собираясь спрятать их в сундук. Леонардо поднялся и направился к двери, чтобы открыть её, как сделал это несколько часов назад, когда в неё постучал сначала Рик, а спустя некоторое время и Фред Засоня.
— Не знал, Нестор, что ты созвал гостей… — усмехнулся он, подходя к двери, распахнул её… и открыл от изумления рот.
— Да проглотит меня кит… — с волнением произнёс он.
— Кто там, Леонардо? — крикнул Нестор из комнаты.
— …если этот бородатый реликт не Блэк Вулкан! — громко закричал смотритель маяка.
Услышав это, Фред Засоня приоткрыл один глаз, раздумывая, стоит ли открывать и другой.
— Привет, Леонардо! — воскликнул Блэк Вулкан, обнимая его. — Вижу, вы помирились, в таком случае…
Вместе с ним в дом вошла китаянка в синей шёлковой одежде.
— …можно узнать, что тут происходит? И кто те незнакомцы, что живут на вилле «Арго»? А ты почему здесь? Ах, извините, познакомьтесь, это Цан-Цан, моя помощница. Послушайте, я прочёл послание Питера, и…
И только тут вулканический железнодорожник из Килморской бухты увидел Рика. Остановился и, уперев руки в бока, потребовал у него ответа:
— А ты кто ещё такой?
ГЛАВА 14
НА ПОМОЩЬ!
В тёмной тюремной камере Джулия ужасно замёрзла и не могла припомнить, чтобы когда-нибудь ей доводилось пережить что-либо подобное.
О том, где оказалась, она могла судить лишь по немногим неприятным ощущениям: сырой и холодный каменный пол, замызганная дверь, густой мох, застилавший единственное оконце в камере, беспрестанно льющаяся где-то у дальней стены вода, спёртый, застоявшийся воздух и отвратительный запах, исходящий из отхожего места прямо в полу.
Такими же неприятными были и звуки: старый вор шаркал ногами, перемещаясь из угла в угол, посмеивалась в темноте Обливия, а Манфред время от времени злобно лупил кулаками в стену.
Джулия старалась не реагировать на всё это, чтобы не поддаться ужасному страху, который может окончательно лишить спокойствия и хладнокровия.
Что она могла сделать, чтобы выбраться отсюда?
Только одно, постоянно повторяла она себе, только одно — надеяться на Джейсона.
— Кто это такой? — спросила вдруг Обливия, кивнув на Ригоберто, который ползал по комнате, словно какое-то пресмыкающееся.
Девочка гордо подняла голову. Впервые за всё время знакомства с Обливией она не услышала в её голосе насмешки и презрения. Он звучал ровно и спокойно, даже доброжелательно.
Джулия долго молчала, соображая, ответить или нет. Если промолчать, возможно, Обливия не придаст этому значения и заведёт разговор с Манфредом. Но раз уж они все четверо оказались в одной камере и их ждёт одинаковая судьба, может быть, стоит немного сблизиться с Обливией, хотя бы на словах.
— Не знаю, — ответила Джулия.
Деревянные нары, где лежала Обливия, скрипнули.
— Но вас ведь вместе привели сюда?
— Старик шёл следом за мной, — объяснила девочка. — И когда солдаты арестовали меня, схватили и его.
— Солдаты! Уф! Это же полицейские! — опять прозвучал в темноте приглушённый голос Манфреда и послышался удар кулаком в стену.
— Что толку ломать себе пальцы, олух! — заметила Обливия, поднимаясь.
Это замечание так поразило Джулию, что она даже улыбнулась.
Обливия прошла к окну, в которое проникало немного лунного света. Её было не узнать. Худая, осунувшаяся, тёмные круги на скулах и под глазами, обычно живыми и блестящими, встрёпанная, с обломанными ногтями на руках. Её тренированная в гимнастическом зале фигура в такой же грубой монашеской рясе, в какую обрядили и Джулию, выглядела ужасно.
— У меня отобрали всё, — произнесла она, обращаясь то ли к себе самой, то ли к луне или Джулии.
Девочка, испугавшись её вида, вжалась в стену и присела, опустив рясу пониже, чтобы переступить на её край с холодного пола.
— Они забрали мои ключи, — продолжала Обливия, — и бросили их в сундук. И это после того, как я столько сил положила, чтобы добыть их.
Когда Обливия произнесла: «Мои ключи», у Джулии кольнуло сердце. И только теперь она сообразила, что они с Джейсоном тоже остались без своих ключей к Дверям времени.
— Это не твои ключи! — возразила она.
— Вот как? — удивилась Обливия, и в голосе её не слышалось ни гнева, ни возмущения. — А что же, они твои? На них написано твоё имя?
— Это мы нашли их. Мы с Джейсоном и Риком, — ответила Джулия. — На почте.
— Ну, разумеется! Пришли на почту и попросили выдать вам ключи, чтобы открыть Дверь времени.
— Примерно так и произошло. Мы получили извещение о посылке на имя владельца виллы «Арго».
— Но в таком случае её должен был получить ваш отец. Или этот проклятый Гомер, который продал ему дом.
— Гомер? — переспросила Джулия.
— Лондонский дизайнер, — ответила Обливия. — Фирма «Гомер & Гомер». Это он оформлял документы о наследстве вместе с садовником. И отказался из-за вас от самых щедрых моих предложений!
— Уф! Полицейские! — воскликнул Манфред, опять ударяя кулаком по стене.
В полумраке камеры послышался какой-то шум. Это Ригоберто что-то делал в углу, где было отхожее место.
— Напрасно я отправилась сюда, — продолжала Обливия с редкой откровенностью. — Надо было довольствоваться ключами, которые у меня были, и спокойно искать остальные. Следовало порасспросить, как и в прежние годы, единственного человека, готового говорить со мной.
— Ты имеешь в виду Питера?
— А кого же ещё? Или тебе, может быть, удалось поговорить с Улиссом Муром? С кем-нибудь из его друзей?
— Вообще-то говоря, нет, — призналась Джулия.
— А ты задумывалась когда-нибудь — почему? Так я скажу тебе. Потому что это сумасшедшие, которые решили… завладеть всем городом. Почему они так злятся на меня? Ты понимаешь это? Потому что я богата! Потому что красива и обладаю деловой хваткой! — Обливия посмотрела на Джулию. Глаза её пылали. Она постучала себе по лбу пальцем со сломанным ногтем. — Потому что я умею делать бизнес. Да! Признаюсь, Двери времени для меня это ещё и большой бизнес. Туристические агентства предлагают провести каникулы в самых разных местах, отправляют клиентов в искусственно созданные города на пустынных островах. А почему бы не съездить на неделю в Древний Египет? Со всеми условиями того времени: никаких тебе пилок для ногтей, ни флакончиков с духами, ни фотоаппаратов со вспышкой, которые могут побеспокоить местное население. Разве так уж это плохо — превратить жалкий рыбачий посёлок в богатый, современный туристический центр?
Джулия не знала, что ответить.
Обливия отошла от окна, но тут же вернулась и снова заговорила:
— А может быть, дорогая моя девочка, этот Улисс и его приятели воюют со мной только потому, что я — женщина? Тебе это не приходило в голову? Умная и красивая женщина. — Она хлопнула в ладоши. — Ну-ка соображай! Мы ведь уже в двадцать первом веке живём!
Из угла, куда удалился Ригоберто, донеслись какие-то звуки, словно там двигали камни, а затем и протяжное «Ууух!», каким обычно сопровождается напряжённое усилие.
Манфред подошёл к Ригоберто и потребовал ответа:
— Объясни толком, что делаешь?
Джулия смотрела на Обливию, которая ходила мимо неё из стороны в сторону, словно маятник, и не могла не признать, что во многом она права: ни Леонардо, ни Питер, ни тем более Нестор не производили впечатления современных деловых мужчин, но если их противоположность — взвинченная Обливия, то следовало ещё крепко подумать, права ли она.
— Этот… Улисс Мур… Он просто бесит меня! А история с Первым ключом! Первый ключ! — Обливия схватилась за оконную решётку и с отчаянием посмотрела наружу. — На чёрта мне сдались теперь и этот Первый ключ, и этот Блэк Вулкан?!
— Он ушёл, — заметила Джулия, чем ненадолго привлекла внимание Обливии. — Мы побывали в его мастерской, но не нашли там ни его самого, ни Первого ключа.
— Вполне понятно! — сказала Обливия. — Я готова отказаться от всего, от всего! Лишь бы только выбраться из этого отвратительного места… Вы слышите меня? — закричала она. — Забирайте свои ключи и отпустите меня домой!
— Фу… Какая гадость… — ругнулся Манфред в другом конце камеры.
Помолчав немного, коварная деловая женщина с печалью прибавила:
— И зачем я кричу, ты не знаешь, девочка? Никто ведь не принесёт нам ключ от этой двери! Никто!
И Джулия опять не могла не признать, что Обливия права. Как ни хотелось ей верить, что Джейсон сумеет вызволить их отсюда, она всё же понимала, что надежда эта мизерна. И с удивлением подумала, что вынужденное заточение объединило всех четверых в одну команду.
— Там ещё мой брат, на свободе… — сообщила она. — Его не арестовали.
— Тот мальчик? — спросила Обливия, отходя от окна. — И что он, по-твоему, способен сделать?
— Не знаю. Но что-то может, надеюсь.
— Ты сама — лучшее доказательство того, что дети ничего не могут сделать, когда вмешиваются в дела взрослых.
И снова раздались громкий возглас Ригоберто и стук сдвинутого камня.
— Фу, какая вонь! — закричал Манфред, отпрянув в сторону. — Положи сейчас же на место этот камень!
Жуткий запах гнили и сточных канализационных вод заполнил всю камеру, так что Джулия и Обливия тоже почувствовали его.
— Но это невозможно! — вскричала Обливия. — Что там происходит?
Девочка закрыла глаза и уткнула нос в джутовую рясу, надеясь, что зловоние исчезнет так же, как появилось.
Манфред закашлял, а Обливия растерялась и пришла в ужас.
Только спустя некоторое время стало немного легче дышать.
— Ригоберто! — позвала Джулия.
— Я здесь, — ответил вор из другого угла камеры.
— Что ты там сделал?
— Нашёл выход, — спокойно произнёс он.
Все трое собрались возле тёмного отверстия в полу, откуда исходил тошнотворный запах, заполнявший всю камеру. Размеры отверстия, казавшегося бездонным, позволяли влезть в него.
— Но ты ведь шутишь, не так ли? — проговорила Обливия, зажимая нос.
Вор, который жил в канализационном коллекторе, опустился на колени возле камня с отверстием посередине, служившего крышкой отхожего места, покачал головой и посоветовал прислушаться.
— Задвинь крышку! — приказал ему Манфред.
— Нет, — возразила Джулия. — Ригоберто прав. Прислушайтесь!
— Закрой эту штуку, или…
— Ты помолчишь наконец придурок? — вскипела Обливия.
Сжав кулаки, Манфред передернул плечами и с ненавистью взглянул на свою хозяйку. В голове у него пронеслось: «Это ты притащила меня сюда! Из-за тебя я оказался тюрьме! Из-за тебя разбил последние тёмные очки! Ты заставляешь меня смотреть в отхожее место, как на пляжный лежак!» И подвёл итог. Результат оказался отрицательный, совершенно отрицательный. Он отвернулся и отошёл в сторону, всем своим видом показывая, что больше его ничего не интересует и ему ни до чего нет дела.
— Это шумит вода? — робко спросила Джулия.
— Я тоже слышу, — сказала Обливия, опускаясь на колени рядом с Ригоберто.
— Да, вода… — ответил старый вор. — Это слив из других камер, всё это течёт в широкий коллектор, выходящий к канаве, где водятся карпы.
— Та, с рыбами, — вспомнила Джулия. — Ну, если в ней живут рыбы… значит, там не такая уж грязная вода…
— Вот именно, — сказал Ригоберто, напоминавший своими глазами и желтоватой липкой кожей жабу.
— Напомню вам, что вы — не рыбы, — заметила Обливия. — И не умеете дышать под водой.
— Там, в широком коллекторе, есть воздух, — сказал Ригоберто. — Немного, правда, ну вот столько над водой. — И он показал руками примерно сантиметров двадцать.
Джулия опустилась на пол: