Договорились, что капитанами будут все по очереди. А Яков Платонович заявил, что берет на себя роль капитана-наставника.
— Есть такая должность на флоте. В жизни-то мне командовать на капитанском мостике не приходилось, так хоть нынче побуду главным начальником. Конечно, высшего морского училища я не кончал, но среди собравшихся здесь понимаю в корабельных делах больше всех.
Никто, разумеется, не спорил.
Решили, что в первый день плавания капитаном будет Ксеня — девочек следует пропускать вперед.
Слава сказал, что будет вести судовой журнал. Антон объявил себя впередсмотрящим и залез на марсовую площадку (на подоконник). Вася встал к штурвалу. Это было приделанное к стулу колесо от детского велосипеда с примотанными проволокой самодельными рукоятками.
Ксеня — в морской фуражке деда — взошла на полуют (на диван). Посмотрела в бинокль сквозь окно. И… растерянно оглянулась:
— А что теперь делать? Плывем и плывем… Что командовать-то?
Яков Платонович прищурился, глянул вверх (видимо, на паруса) и зычно прогудел:
— Ветер совсем зашел к корме!.. Эй, на руле! Два румба влево! Приводись, пусть будет бакштаг левого галса, чтобы работали все паруса! А на траверзе Волчьего мыса увалишься опять до фордевинда, чтобы на компасе был зюйд-тень-вест!
Рулевому полагается говорить «есть», повторять команду и выполнять ее. Но рулевой Вася Лис оглянулся и растерянно сказал:
— Чего?
— Та-ак… — грустно протянул капитан-наставник. — Значит, «чего»?.. Помню случай из своего давнего-давнего детства. У нас во дворе был предводитель, Вовка Кучин.
По прозвищу, конечно же, Куча. Этакая самоуверенная личность двенадцати лет…
Однажды во двор на своем старом грузовичке-полуторке приехал сосед дядя Вася, шофер. Заскочил домой пообедать. Куча и говорит:
«Хотите, пока Василий ест свои щи из кислой капусты, я вас покатаю? Айда в кузов!» — А сам залез в кабину. Включил зажигание, скорость…
Как включать, Куча знал, а вертеть баранку и тормозить опыта не имел. Хорошо, что полуторка через несколько метров ткнулась в забор и заглохла…
До сих пор помню, какую великолепную шишку набил я на лбу, когда сиганул вместе с другими «пассажирами» через борт кузова. И какие слова кричал дядя Вася, приплясывая на крыльце и размахивая своим солдатским ремнем…
Нынешняя ситуация на нашем фрегате кажется мне чем-то похожей…
— Только давайте без ремня, — строго предупредила капитан Ксеня Пёрышкина. — Ты, Платоныч, лучше объясни по порядку.
— «Объясни»… Хорошо, что ветер ровный и попутный, впереди — ни земли, ни встречных судов, ни рифов и мелей. Можно пока плыть без опаски. А когда придется делать поворот, менять курс, расходиться с другими кораблями или идти в лавировку, что вы будете делать?
— Куда идти? — опасливо спросил с подоконника «впередсмотрящий» Антон.
— Не «куда», а «как»… Вы торопились: давайте скорее в плавание! И оказались как Вовка Куча в кабине грузовика…
— Дед, ты не ворчи, а лучше скорее объясни, как правильно управлять фрегатом, — потребовала Ксеня.
— «Скорее объясни»! Это дело не простое. Ты, пока на велосипеде научилась ездить, сколько синяков заработала! А тут — целый корабль.
— Но ведь он воображаемый, — виновато напомнил Слава. — И мы можем представить, что впереди не будет никаких опасностей, пока вы нас не научите всему, что надо.
— Ну, вот это уже другой разговор, — ворчливо согласился старый боцман Пёрышкин. — А то надо же, сунулись в открытое море, не умея сделать простого поворота… Ладно. Плывем пока ровно и благополучно. К рулю поставим опытного матроса из нашего воображаемого экипажа, а сами сядем на баке. В кружок…
Сели на деревянные половицы (Яков Платонович не терпел всяких ковров и половиков).
— Хорошо, — сказал Слава. — Фрегат покачивается, палуба теплая от солнца, ветерок приятный… Василиса дремлет на крышке люка, а Синтаксис подпрыгивает, стараясь поймать проносящихся над палубой летучих рыб… — На самом деле это были ожившие на апрельском солнышке мухи.
— Да, прекрасная погода, — согласился капитан-наставник. — Но прошу не разнеживаться и не дремать. Речь пойдет о важных вещах. Вы же сами видите: вам необходимы кое-какие знания из обширной науки о кораблевождении.
Слушайте…
В науку о кораблевождении входят: навигация, лоция, мореходная астрономия, теория маневрирования и многое другое.
Все это изучают по нескольку лет в морских училищах и институтах. Такое учение у вас впереди, если всерьез решите стать моряками.
А пока — самые простые сведения, которые должен знать любой человек, имеющий отношение к морю и кораблям.
Прежде всего —
НАВИГАЦИЯ
Это слово латинское…
— Как латинские паруса, — ввернул замечание Антон.
— Да… Означает оно «искусство управления судами».
Чтобы хоть немного овладеть этим искусством, надо знать кое-что о нашей планете Земля, надо уметь определять на море направления и расстояния…
— Земля — шар, — опять подал голос первоклассник Штукин. — Нам про это еще в детском саду говорили.
— Вообще-то она не совсем шарообразной формы, но в навигации принято рассматривать Землю именно как гладкий ровный шар. Такой гладкой кажется наша планета, когда мы плывем по спокойному морю.
Возникает впечатление, что в этом спокойном море нас опоясывает по окружности громадная линия — граница воды и неба. Это горизонт. Причем горизонт видимый. Он очень важен для штурмана, который делает в море всякие наблюдения и расчеты, чтобы определить, где находится судно.
Бывает, однако, что этот горизонт неразличим за островами, за высокими берегами, а то и за гребнями штормовых океанских волн. Тогда используют специальный мореходный инструмент — искусственный горизонт с гладкой отражающей поверхностью…
Но вернемся к земному шару. Взгляните на глобус. Он весь в нарисованной сетке — в продольных и поперечных линиях. Самая широкая из поперечных линий, «пояс Земли» — экватор. Его длина около сорока тысяч километров.
В тех точках, где глобус проткнут осью, — два полюса…
— Северный и Южный! — опять подскочил Антон. — Это нам тоже рассказывали.
— Правильно. Северный обычно изображают вверху, а Южный внизу…
Конечно, на самом деле ни точки полюсов, ни линия экватора на земном шаре не нарисованы, но их можно определить с помощью вычислений.
Севернее и южнее экватора тоже проведены кольцевые линии. Они идут параллельно экватору, поэтому называются параллели.
Получилось, что географические координаты нашего дома: 60°15? в.д. и 56°12? с.ш. И никуда с них не денешься.
С помощью географических координат можно указать место любого предмета на земном шаре. И отметить его на карте. Но это, если широта и долгота вам известны, а если нет?
Тогда их надо найти.
Вот эти-то поиски координат судна в море — одна из важных задач, которую решает в плавании капитан и его помощники — штурманы…
— «Штуур» — руль, «ман»— человек, — заметил Слава. — Получается «человек у руля», да?
— Да, но в более широком смысле: человек, управляющий судном. Он прокладывает курс и отдает рулевому матросу команды…
Для определения координат в море есть много способов, но об этом позже. А пока вернемся к меридиану. Он нам необходим для разговора о морской миле.
Как измеряют расстоянияна море— На корабле вы не услышите: «Судно прошло столько-то километров». Говорят: «Судно прошло столько-то миль». Как по-вашему, какой длины МОРСКАЯ МИЛЯ?
Слава поднял руку.
— Я читал, что это 1852 метра. Но не могу понять: почему такое неровное число? Ни два, ни полтора…
— Это лишь на первый взгляд неровное… Возьмем снова меридиан. Его длина от полюса до полюса 20 000 километров (кропотливые ученые считают чуть точнее, но для нас это не столь важно). Градусов в меридиане — сто восемьдесят (половина круга). Сколько же километров в одном градусе?
Все (кроме котов) старательно зашевелили губами.
— Не старайтесь, это давно подсчитано. Чуть больше ста одиннадцати километров. Теперь поделим градус на шестьдесят минут. Здесь-то и получается: одна минута географического меридиана равна 1852 метрам!
— А одна секунда примерно тридцати одному метру! — воскликнул Слава. — Всего-то!
— Да… Когда, скажем, наш Синька с севера на юг через двор удирает от соседского пуделя Фантомаса, он за весьма короткое время пересекает несколько секунд меридиана…
Синтаксис оскорбленно фыркнул: не было такого! Наоборот, это они с Василисой устроили нахальному Фантомасу взбучку, и тот с визгом пересекал географические секунды одну за другой!
Впрочем, для навигации это не играло роли, и Яков Платонович продолжал:
— Но больше про секунды мы говорить не будем, они для навигационных расчетов мелковаты. А вот минута — в самый раз. Она очень удобна для штурманских вычислений на карте. Поэтому ее и сделали морской милей.
А если при измерении расстояний нужна более высокая точность, используют кабельтов. Это одна десятая часть мили: 185 метров и 20 сантиметров. Для тех, кто изучал десятичные дроби, — 185,2 метра.
А скорость измеряют так: смотрят, сколько миль судно прошло за один час.
— А я читал, что скорость корабля измеряют в узлах, — опять не выдержал Слава. — Простите…
— Нечего извиняться, ты правильно говоришь. Узел — это и есть одна морская миля в час.
Откуда взялся узел— Узел, как единица скорости, имеет самое прямое отношение к обыкновенным узлам, — сказал Яков Платонович. — Точнее, к узлам, завязанным на лаглине.
«Линь» — это тонкий шнур.
А лаг — инструмент для измерения скорости судна. Сейчас лаги бывают самых разных сложных устройств: механические, электромеханические, электронные… Механические, например, работают от брошенной с кормы вертушки. Вертушка крутится в воде во время движения и через жесткий лаглинь передает свои обороты на счетчик, который и указывает скорость.
А в эпоху парусного флота применялся ручной лаг.
Иначе он называется «голландский». Видимо, изобрели его в Голландии.
Прибор этот несложный. Главная его часть — деревянная треугольная дощечка, нижний край у которой полукруглый. Называется она «сектор». В полукруглой части сектора — грузик. К углам привязываются три шнурка, которые соединяются и образуют уздечку. Похоже на уздечку воздушного змея. Дальше — как нить от змея — тянется тонкий лаглинь. Он наматывается на катушку с ручкой. Точнее, на вьюшку.