Он на цыпочках прокрался к окну и открыл его. Амандина крепко спала и ничего не слышала. В комнату тут же влетело какое-то существо, похожее на черную птицу; выписывая причудливые пируэты, оно принялось кружить над кроватью принцессы. Меня охватило нехорошее предчувствие.
Внезапно таинственное существо издало высокий пронзительный крик, и я осознала, что это не птица, а летучая мышь. Для чего же стенопроходец запустил ее в комнату? Какова цель этих странных действий?
Нужно было что-то делать, и притом срочно, потому что летучая мышь постепенно сужала круги над кроватью, как будто хотела приземлиться на Амандину…
Не тратя времени на раздумья, я пнула ногой чемоданчик и протяжно зевнула, как будто только что проснулась. Летучая мышь тут же вылетела в окно, а человечек исчез в стене.
Это странное приключение оставило у меня скверное ощущение. Я прикрыла окно и устроилась в кресле у изножья кровати принцессы, то и дело поглядывая на нее.
Мне удалось не заснуть до самого утра. Ни стенопроходец, ни летучая мышь больше не появлялись. Когда рассвело, я разбудила Амандину и пересказала ей события минувшей ночи.
Она только пожала плечами.
– Тебе наверняка приснилось, – сказала она, зевая. – Ерунда какая-то. Давай-ка лучше одевайся, я хочу пойти в лес проститься с Флорой.
Она выглядела печальной и мрачной и явно не была расположена меня слушать; я не стала настаивать.
Глава 5
Заговор в лесу
Мы незаметно покинули дворец под покровом утреннего тумана, который все еще окутывал парк. Было довольно прохладно. Амандина отперла дверцу в ограде, отделявшей дворец от леса. Как и в прошлый раз, деревья встретили нас скорбными стонами.
– Вот она! – негромко сказала принцесса, указывая на стройное дерево с белой корой, которого еще вчера здесь не было.
Одежда Флоры, разорванная в лохмотья, так и осталась висеть на ветках. Проступившее на стволе лицо источало смолистые слезы. Честно признаться, я с заметным трудом распознала черты юной фрейлины, но Амандина сразу же узнала ее и бросилась к подножию березы.
Я осталась стоять в сторонке. Мое знакомство с Флорой было совсем недолгим, поэтому ее уход не стал для меня большим горем, как для принцессы.
– Почему ты ушла? – всхлипывала Амандина.
– Потому что я больше не могла противиться зову, – со вздохом отозвалось дерево.
Было жутковато видеть, как движутся ее обтянутые корой губы.
– Ваше Высочество, выслушайте меня, – прошептала березка. – Через несколько часов я забуду человеческий язык, и вы больше ничего от меня не услышите, кроме шелеста веток на ветру. Вам будет трудно понять тогда, что я хочу сказать… Я должна сообщить вам, что сегодня ночью, во время своего преображения, я видела довольно странную сцену.
Это меня заинтересовало, и я подошла поближе. Мне было видно, что дереву все труднее дается человеческая речь: его одревесневший рот двигался с трудом, и слова звучали замедленно.
– Из леса вышел волк-оборотень, – тяжело проговорила Флора. – Огромный черный зверь с белым пятнышком на лбу, между ушей. На меня он не обратил внимания, потому что я уже стала деревцем. Он перебрался через ограду и проник в парк. Там я увидела, что он с кем-то разговаривает… с человеком, скрытым под черным плащом с капюшоном. В это мгновение луна выглянула из-за облаков, и ее свет упал на парадную лестницу. Я видела, как заблестело лицо человека… Это было не лицо, а фарфоровая маска!
– Зафар! – прошептала я.
– Да… но о чем премьер-министр может беседовать посреди ночи с оборотнем? – продолжала Флора, и слова давались ей все труднее. – Я уверена, они задумали что-то плохое. Остерегайтесь, принцесса. Грядет какая-то беда. Будьте настороже.
Мы побыли с ней еще немного, но одревесневшие губы бормотали уже что-то совсем неразборчивое. В конце концов «Флора» принялась покачивать ветками на ветру, издавая только стоны и шелест, которые мы были неспособны понять. Нам оставалось только вернуться во дворец.
Амандина плакала, прикрывая лицо веером; меня же сильно встревожила эта история про оборотня. Оборотни живут в лесу и никогда не покидают его, это всем известно. Я не могла понять, что же такое задумал Зафар…
Когда мы уже входили в галерею первого этажа, Амандина вдруг с сухим треском резко сложила веер.
– Боже мой! – воскликнула она. – Я чуть не забыла. Сегодня утром намечена коронация короля. Этикет требует, чтобы на ней присутствовали все до единого. Пойдем скорее!
– Но… – возразила я. – Он ведь и так коронован, раз он уже король, разве не так?
– Ты что, не слушала мои вчерашние объяснения? – рассердилась Амандина. – Король не может носить корону постоянно, от этого он теряет рассудок. Он надевает ее только в том случае, когда требуется разрешить сложную государственную проблему, потому что она усиливает его интеллект. Сегодня ему надлежит открыть двери сокровищницы, чтобы выдать своему военному министру достаточное количество золота для вооружения армии.
У дверей коронационного зала уже толпилось изрядное число придворных и слуг. Они расступались и кланялись, давая нам пройти. Дамы приседали в глубоких реверансах. Я же думала о том, что все эти аристократы, которые еще не были превращены в фарфоровые безделушки, были наверняка безмозглыми трусами… или сторонниками Зафара.
В зал вошел король. Честно говоря, вид у него был самый заурядный – его запросто можно было бы принять за пекаря или бакалейщика. Похоже, он плохо выспался и был не в лучшем настроении; лицо обрюзгло, тусклые глаза смотрели мрачно. Он коротко переговорил со своими министрами, затем подошел к постаменту с железной короной, поднял ее и водрузил себе на голову. Раздалось негромкое шипение, как будто его прижгли раскаленным железом. В полумраке зала вспыхнули яркие искры. Все вокруг заахали и заохали. Самым же удивительным было то, что лицо короля тут же изменилось, как будто по нему прошлась рука невидимого скульптора… В глазах засветился разум, губы изогнулись в хитрой усмешке. В одно мгновение обыкновенный с виду человек преобразился и теперь походил на гениальнейшего ученого или изобретателя, способного разгадать любую тайну мироздания. Это производило сильное впечатление.
– Господа, прошу вас, – тут же приказал он, – пройдемте в сокровищницу.
Он быстрым шагом тронулся в путь, и все остальные припустили следом с такой скоростью, что придворные дамы то и дело спотыкались о подолы своих длинных платьев. Так мы спустились в дворцовые подземелья, где, вопреки моим ожиданиям, не было ни паутины, ни крыс, а убранство было таким же богатым, как и на верхних этажах.
Король остановился перед массивной стальной дверью без всяких видимых замков.
– Это волшебная дверь, она защищает королевскую казну, – просветила меня Амандина. – Она открывается только тогда, когда королю удается разрешить загаданную ею загадку, каждый раз новую.
Внезапно на металлической поверхности двери проступили непонятные слова:
Зррт кклйхдфг попртт фдссс […] чучкхх клпазззвкс ксквгтр Зррт кклйхдфг гфклл ксвквксвккв!
Какого слова недостает в этой пословице, хорошо известной древним обитателям планеты Утррпкл?
– Понятия не имею, что бы это могло означать… – пролепетала я.
Амандина тихонько хихикнула.
– Можешь не сомневаться, я тоже, – шепнула она. – Даже величайшие мудрецы королевства едва ли сумели бы ответить на этот вопрос. Никто из них не может быть достаточно умен для такой загадки. Только волшебная корона способна наделить короля силой разума, необходимой для ее решения. Через минуту он достигнет вершин гениальности, но долго это не продлится.
И действительно, король явно испытывал сильнейшие страдания. По его лбу катился пот. Корона издавала электрическое потрескивание, и время от времени из его ушей вылетали искры. Не хотела бы я оказаться на его месте.
– Чем дольше он медлит, тем сильнее нагрузка на его мозг, – сказала Амандина, становясь серьезной. – Его нейроны[5] перегорают. Придворные медики говорят, что он уже лишился около тридцати процентов своих умственных способностей.
– Вы хотите сказать, что он от этого глупеет?
– Увы, так и есть. Понемногу всякий раз, когда надевает корону. Это проклятие нашего рода. Я покажу тебе лечебницу для безумных королей, где содержатся те, кто были предшественниками моего отца на троне.
Наконец монарх неверным шагом приблизился к двери и, приняв из рук лакея мелок, начертал на двери: млкйкллм…
Очевидно, ответ оказался правильным, так как тут же раздался лязг отпираемых замков. Тяжелая стальная дверь отворилась, открывая доступ в сокровищницу.
Все собрание снова разразилось восторженными ахами и охами. Зрелище и в самом деле было неописуемое. Груды золотых монет и драгоценных камней высились до самого потолка.
Король торопливо снял с головы корону и устало рухнул в кресло, пробормотав только:
– Прошу вас, господа министры…
Он выглядел совершенно изнуренным. Лицо его снова стало обычным, разве что чуть более постаревшим. На лбу оставались отметины от ожогов, вызванных короной. Перехватив его взгляд, я решила, что сейчас он едва ли разумнее, чем взгляд коровы…
– Бедный мой отец, – вздохнула Амандина. – Только подумать, что однажды настанет и мой черед…
Министры жадно нахватали и выволокли из сокровищницы несколько мешков золота, и стальная дверь снова закрылась за ними. Той же процессией мы снова поднялись на верхние этажи. Двое генералов поддерживали под руки короля, который выглядел полностью обессиленным и только глупо улыбался.
Как только корона снова была возложена на мраморный постамент, Зафар громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание общества.
– Господа и дамы! – объявил он. – Сейчас Его Величеству Анагатосу Шестому необходим отдых после утреннего испытания. После полудня же я предлагаю развлечься псовой охотой. Крестьяне жалуются, что в нашем лесу завелся оборотень – крупный черный волк с белым пятном на лбу. Мы сделаем доброе дело, если избавим население от этого опасного зверя.
Предложение было встречено придворными с большим воодушевлением. Я повернулась к Амандине и увидела, что та страшно побледнела. Постаравшись, чтобы никто больше этого не увидел, она развернула передо мной свой веер-предсказатель. На нем снова было нарисовано лицо, и на этот раз это было лицо короля. Оно было искажено ужасом.
* * *Монарх непрестанно жаловался на сильнейшую мигрень. Его пришлось уложить в постель и призвать к нему дворцовых медиков. Он был мертвенно бледен, мышцы на лице подрагивали от нервного тика. Но это ничуть не умерило оптимизма Зафара.
– Его Величество уже через пару часов встанет на ноги, – объявил он, – так что пусть все готовятся к охоте.
– На этот раз нас точно ожидают неприятности, – тихонько сказала я Амандине. – Какая-то ловушка или засада в лесу. Вы должны предупредить вашего отца.
Принцесса уныло пожала плечами.
– Это невозможно, – сказала она. – Строжайше запрещено этикетом. Я не могу вот так запросто отправиться к нему. Сначала я должна подать прошение на аудиенцию. А поскольку я не занимаю никакой важной государственной должности, аудиенцию мне назначат недели через две, самое раннее… Но я все же постараюсь приблизиться к нему во время охоты, если удастся.
Я не удержалась от гримасы; определенно, жизнь во дворце была устроена чересчур сложно.
– Пойдем, – велела мне Амандина, – я покажу тебе лечебницу безумных королей. Я наведываюсь туда время от времени, чтобы подготовиться к тому, что ожидает меня после того, как я сменю на троне своего отца.
Лечебница находилась в самой глубине парка. Она представляла собой охотничий павильон, обнесенный высокими, увитыми плющом стенами. Вход охраняли двое вооруженных стражников, на каждом окне красовалась прочная решетка. Внутри, за стенами, тянулись аллеи довольно приятного сада, по которым бродили несколько человек. Все они были уже в годах, но вели себя несообразно возрасту. Одни громко разговаривали сами с собой, размашисто жестикулируя, другие скакали на четвереньках, третьи энергично махали руками, пытаясь взлететь. Кто лаял, кто мычал, кто мяукал…
– Ну вот, – глухо прозвучал голос Амандины, – ты видишь перед собой династию Анагатосов. Все они – бывшие короли. В нашем роду все долгожители и в среднем доживают до стопятидесятилетнего возраста, но проблема в том, что после сорока лет все они сходят с ума. Из-за короны.
– Лучше бы вы отдали ее хорошему кузнецу, – предложила я. – Он бы ее расплавил и сделал какую-нибудь кастрюлю. Вреда было бы меньше.
– Ты ничего не понимаешь! Мы не можем избежать своего рока. Править страной – наш долг. Когда настанет мой черед, я тоже подчинюсь этому проклятию, даже если знаю, что к тридцати годам сойду с ума. Я принадлежу к роду Анагатосов, и никто не может взойти на трон вместо меня.
– Возможно, Зафар думает иначе, – пробормотала я в ответ.
* * *Пора было готовиться к охоте, так что мы вернулись во дворец. Амандина отправила ко мне своих портних, чтобы они подогнали мне по фигуре одно из ее платьев амазонок. Портнихи работали с невероятной скоростью, и вскоре я уже оказалась наряжена в длинное серебристое платье, совсем не в моем стиле… Примерно час я училась ходить в нем, не спотыкаясь, чтобы не опозориться перед придворными при спуске с парадной лестницы. Что касается езды верхом, то это я умела – в свое время меня научили родители, и даже считалось, что у меня неплохо получается.
Мне вручили хлыст с золоченой рукояткой, а также забавную на вид шляпу с вуалеткой. Теперь я была полностью готова.
Наконец протрубили рога, объявляя всеобщий сбор. Уже слышался лай собак и стук копыт. Весь двор столпился перед дворцом, в полной готовности, с хлыстами в руках. Амандина объяснила, что Зафар, помимо должности премьер-министра, выполнял также обязанности егермейстера[6].
Все вскочили в седла. Зафар красовался в черном, расшитом серебром костюме. Король старался бодриться, но было видно, что он предпочел бы провести остаток дня в постели в компании с аспирином.
Прозвучал сигнал к началу охоты, свора рванула вперед, за ней устремились всадники. Я чувствовала, что вся эта затея – не более чем инсценировка. Я была уверена, что Зафар собирается заманить короля в какой-нибудь удаленный уголок леса, где в засаде сидит оборотень, выжидая момент, чтобы броситься на свою жертву. А когда монарха разорвут на клочки, будет объявлено о «трагическом происшествии на охоте». Вцепившись в поводья лошади, я старалась не слишком отстать от остальных. Как и следовало ожидать, лошадь мне дали строптивую, норовистую – несомненно, в надежде, что она сбросит меня в самом начале охоты. Но не тут-то было – я держалась крепко!
Мы скакали уже не меньше получаса. Собаки почуяли волчий след и теперь в крайнем возбуждении неслись через заросли, захлебываясь лаем. Уверена, что они быстро поостынут, когда столкнутся с чудовищем нос к носу.
Я заметила, что Амандина несколько раз пыталась приблизиться к отцу, но Зафар каждый раз исхитрялся пересечь ей дорогу. Я уже порядком отбила себе задницу, когда премьер-министр объявил:
– Егеря доносят, что оборотня видели на берегу проклятого озера. Он обессилен погоней, и нам не составит труда окружить его и прикончить.
Придворные вокруг меня поморщились, из чего я заключила, что идея прогуляться на берег пресловутого озера не особенно их порадовала.
Но Зафар не оставил им времени на раздумья. Наклонившись к королю, он сказал:
– Ваше Величество, последний удар за вами…
Короля эта перспектива явно не очень воодушевила, но, чтобы не потерять лица, он воинственно потряс своим золоченым копьем[7].
Лес становился все реже, и вскоре мы оказались на широкой поляне. Посреди нее лежало озеро с тусклой, мутной водой с серебристыми бликами. Король возглавил охоту. Он уже скакал вдоль озера, как вдруг из лесной чащи метнулась какая-то черная тень. Оборотень! Это был огромный матерый зверь с жесткой гривой по хребту. Он не попытался броситься на короля; вместо этого он обрушился, выставив вперед плечо, на его лошадь, сбив ее с ног. Анагатос Шестой потерял равновесие и, вылетев из седла, с глухим всплеском упал в озеро. Я ожидала, что он сейчас вынырнет и поплывет к берегу, но вместо этого он пошел на дно, как бронзовая статуя, не успев даже вскрикнуть.