— А как мы будем забивать деревянные пробки? — перебил юношу хозяин кофейни. — Без шума тут точно не обойдешься.
— А мы будем забивать тихо, неспеша.
— Сомневаюсь, что это выполнимо в наших условиях.
— Погодите, три раза в день на крепостной стене стреляет пушка. Можно забивать пробки во время выстрелов, — откликнулась Лила.
— Много не забьешь, дочка.
— Но все равно это все-таки какой-то выход. Не надо его отметать в сторону.
— А никто и не отметает, просто я высказываю некоторые сомнения, — отозвался Рудо.
— Завтра я возвращаюсь в Бельканто и обо всем доложу Ферри, заодно выложу наше предложение насчет буров, — подвел черту Торбеллино. — Если он согласится с ним, то я поеду за инструментом в Веер-Блу.
— Ты уедешь, ну а нам с Чарлито, чем заниматься?
— А вам пока отдыхать и ждать решения руководства организации.
— До чего же обидно, все сорвалось на самом последнем этапе, — проворчал, тяжело вздохнув, Рудо.
Глава двадцать шестая
Подозрения Силбато
В кабинет Рабиозо тихо постучались.
— Войдите! — громко сказал Рабиозо, отрываясь от чтения документов и поднимая глаза.
— Господин директор, разрешите? — в дверях маячила мешковатая фигура молодого агента Силбато.
— Что у тебя, Силбато?
— Хотелось бы с Вами поделиться некоторыми наблюдениями, господин директор.
— Ну, выкладывай! Только без лирических отступлений, у меня мало времени.
— О, не беспокойтесь, господин директор. Я быстро. Мне по работе, как вы знаете, приходится часто ездить в Ноузгей, выполняя задания нашего департамента. И я обратил внимание на одного подозрительного типа, который частенько попадается мне на дороге.
— Что за тип? Чем он показался тебе подозрительным? — добродушно улыбнулся шеф полиции.
— Это не совсем обычный тип. Он — рэдперос в боевой раскраске. Все бы ничего, если б не его конь.
— Чем тебе его конь не угодил? — спросил Рабиозо, с трудом сдерживая усмешку.
— Понимаете, господин директор. Это не резвый конь, на которых гарцуют и преследуют зверя лесные охотники. Это конь скорее относится к породе тяжеловозов. Это меня здорово настораживает. Ну, не может рэдперос охотиться на мощном тяжелом коне, как этот. Тут явно какое-то противоречие. Создается такое ощущение, что рэдперос и конь из разных опер, а не одно целое.
— Интересное наблюдение. А Восто ты докладывал?
— Нет. Я боюсь, что старший сыщик мои соображения не воспримет всерьез и подымет на смех. А мне не хотелось бы в глазах товарищей выглядеть придурком.
— Ты зря так поверхностно судишь о своих коллегах. У Восто очень большой опыт, а послужной список еще больше.
— Еще меня мучает вопрос, какие такие дела могут быть у рэдпероса в Ноузгее. Он мне попадается на дороге не в первый раз, — продолжал Силбато.
— Да, это подозрительно. Чего рэдперос забыл в Ноузгее? Молодец, что обратил на него внимание. Я дам указание Восто, чтобы выяснил, что за странный рэдперос мотается по Ноузгейскому тракту.
— Господин директор, у меня подозрение, что он не настоящий рэдперос.
— Ты хочешь сказать, что это маскарад? — Рабиозо удивленно взглянул на подчиненного.
— Я уверен. Он в боевой раскраске, но при нем нет ни лука со стрелами, ни дротика, ни ружья.
— Любопытно!
Рабиозо выдвинул верхний ящик письменного стола и достал из него большую плитку шоколада. Зашуршал оберткой и разломил плитку пополам.
— Шоколад будешь? — спросил он, взглянув на молодого сотрудника поверх очков.
— Извините, господин директор, я не люблю сладкого, — смущенно промямлил Силбато, съежившись под колючим взглядом шефа.
— Ну и зря, сладкое необходимо для работы мозга.
После визита молодого агента Рабиозо со скучающим видом уставился на оконную раму, где жужжала и барахталась муха, попавшая в паутину. К ней не спеша подбирался потревоженный сгорбленный паучок. Наблюдая за ними, директор Департамента тайной полиции размышлял о странном рэдперосе и его коне.
Неожиданно дверь распахнулась, и в кабинет влетел радостный Восто.
— Шеф!
— Что случилось, Восто? — напрягся директор Департамента тайной полиции, привставая в кресле. Он не любил сюрпризов.
— Шеф, мы поймали его! — выпалил запыхавшийся подчиненный, у которого не сходила с лица сияющая улыбка.
— Кого? Говори толком!
— Убийцу Фалсо!
— Торбеллино?! — Рабиозо взвизгнул от восторга и вскочил с кресла.
— Нет! Фалсо убил не Торбеллино, а Виоленто Беспалый!
— Кто он такой? Из южного отряда повстанцев? Досье на него есть? — спросил холодным тоном шеф и опустился на место.
— Нет. Он — наемный убийца! Из Карамбы!
— Давай подробнее. Где и как вам удалось схватить этого мерзавца?
— Он был только что арестован на городском рынке нарядом полиции, по подозрению в похищении кошелька. При обыске у него обнаружили вот этот замечательный атласный жилет с коллекцией метательных ножей и стреляющую трость, а также приличную пачку денег.
Агент развернул перед шефом сверток и выложил на стол трость, деньги и жилет со множеством потайных кармашков, из которых торчали рукоятки острых ножиков.
— Знакомые лезвия, — промолвил, нахмурившись, Рабиозо.
— Они самые, шеф!
— Что-то я не пойму, зачем же он, идиот, позарился на какой-то жалкий кошелек, имея такие огромные деньжищи? — спросил Рабиозо, вертя в руках и с интересом рассматривая необычную трость.
— Осторожно, шеф! Она может выстрелить! — предупредил Восто.
— Не волнуйся, Восто, я на своем веку и не такое видел, — успокоил Рабиозо своего старшего сыщика.
— Шеф, понимаете, произошло недоразумение. Виоленто случайно обвинили в воровстве кошелька, которого, как оказалось, он не похищал.
— А когда его стали обыскивать, он, естественно, влип! — рассмеялся, догадавшись, Рабиозо.
Случай, происшедший с Виоленто Беспалым, его очень позабавил.
— Да, так и было. Кошелек потом нашелся, на дне хозяйственной сумки кричавшей дамочки.
— Интересный случай. Такого в моей богатой практике еще не случалось. Когда уйду на пенсию, буду эту забавную историю рассказывать молодым сыщикам-стажерам.
— Теперь, шеф, можно считать, что убийство агента Фалсо нами раскрыто.
— Не совсем, Восто! Надо выяснить, что этот тип делал на городском рынке? Возможно, у них там подпольная явка! И какая связь может существовать между ним и Торбеллино?
— Думаю, никакой, шеф, — уверенным тоном заявил старший сыщик.
— Плохо думаешь. Раскинь мозгами, не ленись. Вспомни, Фалсо со своими людьми отправился арестовывать мальчишку, а почему-то угодил на нож наемного убийцы. Что на это скажешь?
— Есть у меня одно предположение, — с жаром продолжал возбужденный Восто, — а что, если Беспалого наняли охранять пацана?
— Все возможно, хотя откуда у повстанцев такие огромные деньжищи? — спросил шеф полиции, подбрасывая на ладони увесистую пачку денег. Такую солидную сумму денег даже господин Тараканни с собой не носит.
— Да, и Торбеллино не велика птица, чтобы приставлять к нему телохранителя, — согласился агент.
— Все равно подумай и подключи Флари, может у него какие-нибудь свои соображения и версии на этот счет родятся.
— Хорошо, шеф. Непременно озадачу Флари. У него порой такие интересные версии возникают.
— Выпьешь? — предложил Рабиозо, наполняя рюмку вином.
— Извините, шеф, не мое это дело. Но я заметил, что вы стали последнее время частенько прикладываться к спиртному.
— Ха-ха! Удивил. Думаешь, я этого не заметил? — криво ухмыльнулся директор Департамента тайной полиции. — Чем чаще я езжу во дворец на совещания, тем чаще мне по возвращении хочется вдрызг напиться.
— Неужели все так плохо, шеф?
— Трайдор и его жирные министры совсем обнаглели и требуют от нас невозможного.
— Сочувствую вам.
— Восто, помнишь особняк на Улице Желтых Ирисов?
— Где убили Доктора Энви?
— Да. Там еще Флари обнаружил следы рэдпероса.
— Помню, было такое дело. Только не пойму к чему вы клоните, шеф?
— Понимаешь, мне поступили данные от надежного источника, что на дороге между Бельканто и Ноузгеем частенько болтается подозрительный рэдперос на необычном коне.
— Первый раз об этом слышу, — признался Восто. — А что у него за конь?
— Тяжеловоз. Ты представляешь охотника-рэдпероса верхом на тяжеловозе?
— Нет, не представляю.
— Вот и я тоже. И непонятно, почему он там болтается, ему своих дремучих лесов мало? Что-то тут не так.
— Я все понял, шеф. Займемся охотником, выясним, что за тип.
— У меня возникла мысль, а не связаны ли следы, оставленные в особняке Доктора Энви, с этим странным рэдперосом?
— Проверим, шеф.
— Не забудь к поискам подключить Флари и агента Силбато.
— А Силбато зачем? — спросил, нахмурившись, Восто. — Он еще совсем зеленый. От него толку никакого, одна суета.
— Ему будет полезно, пусть набирается опыта у старших товарищей, — пояснил Рабиозо, откидываясь на спинку кресла.
— Слушаюсь, шеф. Разрешите идти?
— Ступай, — буркнул Рабиозо и потянулся к бутылке. Сегодня он собирался немного помузицировать, но настроение резко ухудшилось, ему было не до музыки.
Глава двадцать седьмая
Подземный туннель
Возвращаясь из кофейни Рудо в Бельканто, Торбеллино решил на денек заскочить в Ноузгей на улицу Кипарисов. Мама Джульетта и Макото обрадовались дорогому гостю.
Сидя под яблоней за чаем Торбеллино и Толмач вспоминали о номадах, о бегстве из рабства, о нежданном визите полицейских во время теннисного турнира, о том, как молодой фрид прятался от сыщиков в колодце.
Неожиданно в голове юноши прозвучали слова Сан-Сана, когда они плыли на шлюпе, о подземном ходе от Ноузгея к храму чучеванов, который когда-то был на месте Крепости Мейз. А что если в колодце находится как раз тот самый древний ход. Торбеллино от этой мысли аж подскочил на месте.
— Что с тобой? На тебе лица нет! — удивился Макото. — Пчела укусила?
— Хуже, брат, хуже! — завопил фрид, уставившись на друга.
— Что с тобой? Ты чего мечешься?
— Макото ты не поверишь, но у меня смутное подозрение, что подземный ход в садовом колодце ведет в сторону Крепости Мейз.
— Ты сумасшедший! Совсем рехнулся со своим подземным ходом? Забудь про него!
— Нет, ты меня не знаешь! Я не успокоюсь, пока не обследую его! И ты мне в этом поможешь!
— Что ты? Чтобы я полез в этот проклятый подземный ход? Да ни за что на свете меня туда не заманишь! Ни за какие коврижки! С меня рабства у Гуюк-хана хватает!
— Я не прошу тебя лезть со мной, просто поможешь подготовиться и спуститься в него. Там уж я сам разберусь, что да как.
— Ты что, на самом деле веришь, что ход может вести в сторону крепости?
— Кто его знает, надо это проверить. Только Маме Джульетте не говори, она с ума сойдет от переживаний.
— Как бы она сама не догадалась, что ты что-то задумал.
Подготовка заняла почти целый день. Макото закупил десяток факелов, связку крепких веревок, керосиновый фонарь, спички, коробку мела и несколько клубков толстых ниток, чтобы Торбеллино не заблудился в лабиринтах подземного хода, если таковые попадутся ему на пути. Все снаряжение было надежно упаковано в непромокаемый брезентовый мешок. Друзья решили задумку осуществить на следующий день, когда Мама Джульетта отправится на городской рынок за продуктами, чтобы лишний раз не расстраивать пожилую женщину. Но ее сердце подсказывало, что сын и Торбеллино, что-то задумали.
— Что-то вы подозрительно притихли, мальчики? Наверное, на проказы вас потянуло? Ну-ка, признавайтесь, пушистые!
Пришлось Макото и фриду признаться в задуманном предприятии. Отговаривать юношу Мама Джульетта не стала, потому что понимала, что он ни за что не откажется от принятого решения. Ей оставалось только примириться с этим. Она, грустно вздыхая, отправилась на кухню.
Утром Макото опустил на веревке нашего героя с брезентовым мешком в колодец. Вынырнув в подземном ходе и поднявшись по скользким ступенькам на сухое место, Торбеллино постучал рукояткой кинжала по каменной стене. Услышав от юноши условный стук, обитатели домика с Улицы Кипарисов облегченно вздохнули. Теперь оставалось самое трудное — ждать возвращения юноши.
Оказавшись в подземном туннеле, Торбеллино первым делом распаковал мешок и запалил факел. Керосиновый фонарь он решил на всякий случай пока приберечь. К тому же горящим факелом можно защищаться, если на него вдруг нападут. В темном таинственном подземелье всего можно было ожидать. Хорошо, что Мама Джульетта пришила к мешку лямки. Его теперь можно было закинуть за плечи. Юноша нарисовал на стене мелом смешную рожицу и стрелку, что означало начало хода, и тронулся в путь, освещая факелом дорогу.
Около часа он продвигался по узкому сырому ходу, который неожиданно вывел его в широкий туннель, стены вокруг были выложены ровными плитами, подогнанными плотно друг к другу. Здесь не ощущалось сырости, вероятно, существовала хорошая циркуляция воздуха.
«Так, теперь надо сориентироваться, куда двигаться дальше, — подумал юноша. — По всей видимости, надо поворачивать налево, в той стороне предположительно находится Крепость Мейз. На одной из плит он мелом вывел знаки. Туннель был так широк и высок, что по нему можно было запросто передвигаться в фургоне. Наверное, древние чучеваны так и поступали, если это их подземные сооружения. Но в этом юноша не сомневался, раз Сан-Сан сказал о подземном существовании чучеванов, значит, так оно и есть.
Через несколько часов Торбеллино наткнулся на узкий ход, который под прямым углом уходил влево. Надо было принять единственно верное решение, куда двигаться. Либо сворачивать, либо продолжать движение дальше по туннелю. Он решил свернуть, боясь пройти мимо Крепости Мейз. Идти ему пришлось недолго, неожиданно впереди он услышал журчание воды и вышел к подземной реке. Отлично! От жажды он теперь уж точно не погибнет. Пройдя с сотню метров по берегу реки, он встал, как вкопанный… Перед ним были до боли знакомые ступени, поросшие мхом и каменное кольцо, высеченное в скале, к которму когда-то была привязана лодка. Неужели это то самое место, где он простился с колдуном Френеза-Дио и отправился по подземной реке на утлой лодочке в неизвестность? Выходит, что сейчас он находится в районе руин Древнего Храма! А от храма до крепости Мейз еще довольно приличное расстояние, значит надо возвращаться до широкого туннеля и продолжать по нему путь.
Торбеллино вернулся обратно к туннелю. И только сейчас почувствовал, как сильно устал, как гудят его ноги, как ему хочется спать. Наверное, он прошагал под землей около суток. Он решил сделать привал, чтобы восстановить силы, а заодно и перекусить. Развернув пожитки, он ахнул, обнаружив большой узелок с любимыми пирожками, испеченными Мамой Джульеттой. Сердобольная женщина позаботилась, чтобы ее сынок не голодал в путешествии. Утолив голод, наш герой закрепил горящий факел, обложив его камнями. Приготовил пистолет и кинжал на всякий случай. Подсунул под голову мешок и провалился в тревожный сон. На этот раз ему ничего не снилось. Сколько он проспал, неизвестно. Время в подземелье летит незаметно. Проснувшись, юноша сначала никак не мог понять, где находится. Факел, оставленный зажженным на ночь, уже догорал. Быстро перекусив, наш герой двинулся дальше. Во время движения он мысленно считал количество шагов, когда их число перевалило за шесть тысяч, он сбился со счета. По его грубому посчету получалось, что он прошел около трех-четырех километров. Это как раз было приблизительным расстоянием между разрушенным храмом и крепостью. За время пути ему несколько раз попадались ходы с правой стороны туннеля. Но они были надежно закрыты каменными дверьми, «дверьми-колесами». Их сдвинуть с места он даже и не пытался. С левой же стороны ему пока попался только один ход, который привел к реке и подземной пристани.