— Думаешь, капитан Малисиозо поверит этим бредням?
— Поверит, ведь он так жаждет его погибели. А тут как раз такой случай! У капитана сразу улучшится настроение, он повеселеет и не будет устраивать нам экзекуцию.
— Ну, а если спросит, почему мы так долго пропадали в Силенто? Даже не знаю, что ему и ответить!
— До Карамбы еще далеко, приятель. Поразмышлять у нас времени еще предостаточно. Придумаем что-нибудь! Не волнуйся!
На следующий день легкие пиратские суденышки пришвартовались к фрегату «Пари». Капитан Малисиозо расхаживал по капитанскому мостику, ему не терпелось узнать от Чевалачо результаты командировки.
По веревочному трапу на палубу корабля поднялись трясущиеся бледные пираты. Экипаж громко, как героев, приветствовал пропавших товарищей. Карифано даже умудрился в честь прибывших пальнуть из носовой пушки, за что получил крепкий подзатыльник и нагоняй от сурового боцмана Грозеро.
Помощник капитана и Бабило появились перед светлыми очами капитана.
— Где вас столько времени носило, ублюдки! Наверное, из кабаков не вылезали неделями? — набросился Малисиозо на присмиревшего Бабило.
Телохранитель глупо улыбался, закатывал под лоб невинные глаза и, и еле ворочая языком, делал попытки что-то сказать. Но его опередил хмурый Чевалачо.
— Капитан, произошла страшная трагедия! Мы чуть не потеряли наших лучших людей! Бабило и его экипаж были отравлены коварным врагом.
— Ничего не понимаю! Какая трагедия? Какой еще коварный враг? Чевалачо, говори яснее! Что там произошло с ними в Силенто?
— Видите, Бабило весь красный и не в себе, к тому же плохо соображает.
— Так он всегда красный, когда в запой уходит! И я что-то не замечал, чтобы он когда-нибудь вообще соображал!
— Мой капитан, вы глубоко ошибаетесь! Поверьте мне, это печальные последствия отравления. На лицо все симптомы действия сильнейшего яда, который им подсыпал в еду конкурент.
— Какой еще конкурент? У нас только один конкурент, это — Одноглазый Пуэрко!
— Я не о Пуэрко, мой капитан! Их отравил подлый тип Виоленто Беспалый!
— При чем тут Беспалый?
— Понимаете, они его случайно встретили в Силенто. И рассказали ему, что караулят там Торбеллино. Наемный убийца испугался, что если они первыми схватят мальчишку, то он тогда лишится обещанного вами вознаграждения. Он решил убрать со своей дороги мешавших ему Бабило и его людей. Хорошо, что в Силенто замечательные доктора, они спасли наших ребят от неминуемой гибели. Экипаж еще слишком слаб и страдает большими провалами в памяти. Но я надеюсь, что со временем они займут достойное место среди остальных моряков «Пари».
— Ты где их нашел? — задал вопрос недоверчивый Малисиозо.
— Капитан, я облазил Силенто вдоль и поперек, пока не обнаружил бедолаг в городской больнице, где они мужественно переносили все тяготы больничной жизни.
— И что нам теперь с нашими придурками делать, если у них отбило напрочь память и речь?
— Я считаю, что их необходимо временно разместить не в кубрике, а отдельно от экипажа в кают-компании, пока к ним не вернется драгоценное здоровье. Там им будет спокойно и уютно.
— А их болезнь, случаем, не заразная? Не перекинется на остальных?
— Ну, что вы, капитан! Конечно, нет, иначе бы врачи не отпустили их из больницы.
— Может, им какие-нибудь дорогие лекарства нужны? Ребята мигом сгоняют в Карамбу!
— Доктора посоветовали больным абсолютный покой и усиленное питание, а также для быстрого выздоровления рекомендовали давать им небольшие порции красного вина.
— Ну, это на нашем судне не проблема. Ты молодец, Чевалачо, что разыскал и привез несчастных на родной корабль!
— Ну какой я герой! — улыбнулся скромняга Чевалачо.
Рядом с «героем» топтался несчастный Бабило, мычавший что-то нечленораздельное.
Больные пираты были помещены в кают-компанию, где, благодаря стараниям и заботам Чевалачо, усиленно продолжали «лечиться» красным вином. Через пару недель Бабило и остальным надоело отъедаться в заточении, и они стали настойчиво проситься на палубу. После долгих споров Чевалачо пришлось уступить, хотя он для гарантии собирался их там продержать около месяца, чтобы у капитана не возникли подозрения. Малисиозо каждый божий день справлялся у помощника о здоровье больных. Чевалачо с тревогой ждал, когда шеф заговорит о Торбелллино, но капитан о мальчишке, похоже, забыл. В один из дней пират как-то случайно упомянул в разговоре Виоленто, на что Малисиозо угрожающе проскирипел, что как только Беспалый заявится на корабль, он тут же вздернет того на рее.
— К сожалению, мой капитан, вам не удастся осуществить свой план, — пробормотал, вбирая голову в плечи, Чевалачо.
— Это еще почему?
— Ходят слухи, что его вроде бы посадили в тюрьму.
— Откуда такие слухи?
— Не помню. Кажется, в столичных газетах писали об убийстве им нескольких полицейских и какого-то секретного агента.
— Ах, хитрая скотина! — вырвалось у Малисиозо. — Как он ловко избежал заслуженного наказания! «Пеньковый галстук» по нему давно плачет!
— Да, ему дико повезло, — согласился с шефом помощник. — Сейчас сидит, наверное, в одиночной камере и книжки почитывает.
— Чевалачо, у тебя нет никаких связей в тюремных кругах?
— Это еще вам зачем? — у пирата от удивления отвисла нижняя челюсть и поднялись «домиком» брови.
— Мы попробуем подкупить стражников и освободить Виоленто, — ответил Малисиозо, поигрывая тростью.
— Зачем он вам сдался, этот мерзкий упырь, капитан?
— А чтобы за все рассчитаться сполна!
«И черт меня дернул, в разговоре упомянуть выродка Беспалого!» — подумал с горечью Чевалачо. — Малисиозо же упертый малый, теперь точно не успокоится, пока не осуществит задуманное».
Несколько дней Чевалачо ломал голову, каким образом выбить навязчивые мысли об освобождении Виоленто Беспалого из головы Малисиозо. Он прекрасно знал, что если что-то втемяшилось капитану, то того никакими силами не переубедить.
«Что же придумать, что же предпринять? Что предпринять такое, чтобы шеф напрочь позабыл отъявленного мерзавца Виоленто, а заодно с ним и мальчишку Торбеллино», — размышлял пират, загорая в шезлонге на капитанском мостике. Капитан второй день не выходил на палубу: зачитался книгой, раскопанной им среди пыльных залежей в книжной лавке. Зачитался научными трудами какого-то сумасшедшего ученого.
Неожиданно Чевалачо от грустных мыслей отвлекли громкие крики, доносившиеся с галеры Одноглазого Пуэрко, стоявшей по соседству на рейде. Он поднял к глазам подзорную трубу.
На палубе надсмотрщики бичами наказывали крепкого темнокожего гребца, видно попытавшегося бежать.
— Ба! Придумал! — воскликнул пират, встряхнув своей львиной гривой, что с головы слетела знаменитая прострелянная треуголка. — Как же раньше я не додумался до этого? Завтра же подброшу эту гениальную идейку шефу. Тогда ему будет уж точно не до Беспалого, посаженного в Крепость Мейз!
Помощник капитана весь извелся, так как ему пришлось ждать еще три дня, пока Малисиозо не вышел из каюты. Запоем проглотив интересную книгу, уставший капитан несколько суток отсыпался после бессонных ночей.
Когда он с заспанным видом соизволил подняться на капитанский мостик, к нему кинулся со всех ног преданный Чевалачо, которому не терпелось подбросить родившуюся в муках идею шефу.
— Чевалачо, ты, случаем, не заболел? — спросил капитан, пристально глядя на помощника. — Что-то глаза у тебя подозрительно блестят, и трясешься весь, будто белены наелся.
— Нет, капитан, я здоров, как бык! Просто внезапно мысль осенила сногсшибательная!
— Тебя посетила мысль? Это невероятно! — Малисиозо, усмехнувшись, округлил глаза. — Зачем она тебе? Поделись со мной! Ты и без нее, признайся, себя прекрасно чувствовал.
— Все шутите, мой капитан? А мысль на самом деле очень даже интересная. Думаю, вам она очень даже по душе придется.
— Ну, тогда выкладывай, великий мыслитель! — смилостивился Малисиозо, закуривая сигару. — Ты же у нас, если мне память не изменяет, в университете учился?
— Да, недолго, только пришлось его бросить.
— Помню твою печальную историю. Ну, давай рассказывай, что там гениальное родилось в твоей непутевой лохматой башке?
— Капитан, не поверите! Я додумался, как нам поднять сокровища Хромого Педро с затонувшего судна!
— Это любопытно… — оживился «джентльмен удачи». — Пожалуйста, подробнее с этого места!
— Для нашего предприятия не нужны десятки ныряльщиков! Для этого вполне хватит и двух!
— Ты хочешь сказать, что можно обойтись всего лишь двумя ныряльщиками? — удивился Малисиозо. — Обоснуй!
— Капитан, мы с вами замышляли, что они поднимут драгоценности наверх, так?
— Так!
— А мы поступим иначе! Поднимать им ничего не надо! Пусть туземцы ныряют, разыскивают в трюмах сундуки с ценностями и привязывают к ним веревки. А уж мы с помощью брашпиля общими усилиями вытащим тяжелые сундуки с морской глубины на поверхность! Ну, как вам моя идея?
— Гмм… Идея хорошая, она имеет право на жизнь, — медленно произнес Малисиозо, беспокойно заерзав в шезлонге. Ему вдруг страшно захотелось пить.
— Чевалачо, распорядись, чтобы принесли холодненькой воды! Что-то в горле пересохло!
— Сей секунд, мой капитан!
Перегнувшись через поручень, Чевалачо громко крикнул:
— Сардино! Фанфарони! Холодной воды капитану!!
Через минуту примчались запыхавшиеся посыльные с графином холодной воды и серебрянным кубком.
— Свободны! — бросил им помощник капитана, наливая в кубок воды и подавая его шефу.
— Чевалачо, твоя идея проста до гениальности. Только ответь мне, где мы возьмем этих двух темнокожих ныряльщиков? После пушечной пальбы «Звездного» у меня до сих пор стреляет в левом ухе, и нет никакого желания вновь встречаться с незговорчивым капитаном Дью.
— А про гребцов на галере Одноглазого Пуэрко, вы, я вижу, совершенно позабыли, капитан!
— Так ведь тогда не удалось наладить контакт с Рыжим Ридо.
— Тогда не удалось, завтра наладим! Не надо сдаваться при первой неудаче, когда на кону стоит гора несметных сокровищ!
Малисиозо с удивлением уставился на делового помощника, такой прыти он от него не ожидал.
— Ну, раз ты настаиваешь, попробуй еще раз закинуть удочку. Может Ридо и клюнет. Чем черт не шутит?
— Только на этот раз вести переговоры я пойду один, без идиота Бабило, иначе он опять все испортит, — выдвинул жесткие условия Чевалачо.
— Хорошо, мыслитель! Туповатый Бабило, и вправду, все испортит. И не скупись. Пусть Ридо наживку заглотит, как следует!
— Не сомневайтесь, капитан! — заверил шефа довольный Чевалачо. — Как-никак, я в университете на дипломата учился! Сумею найти нужные подходы к придурку Ридо. Я уверен, что мы придем к общему консенсусу!
— К чему, к чему? — переспросил пораженный Малисиозо, но пират уже скатился по трапу вниз.
Глава тридцать четвертая
Разговор с капитаном Дью
Уставший Торбеллино выполз на безлюдный берег. Чтобы не маячить на виду, он укрылся в прибрежных зарослях. Здесь он чувствовал себя в большей безопасности, чем на открытом берегу.
«Если бы не сердобольный Чевалачо, я завтра болтался бы на рее фрегата «Пари», — думал юноша, выжимая мокрую одежду. — Веер-Блу совсем рядом. Немного обсохну и навещу Венди и Валоро».
До вольного города фрид добрался только поздним вечером. На горбатых извилистых улочках фонарщики уже зажигали на стенах домов фонари. Сначала он решил зайти к кузнецу Венди. Оружейник только что закончил работу, отпустил подмастерьев и, раздевшись до пояса, умывался.
— Торбеллино! Ты ли это? — обрадовался силач. — Рад тебя видеть в добром здравии, дорогой!
— Привет, Венди! Как поживаете? Вижу, допоздна работаете!
— Много срочных заказов. А тебя к нам что привело, парень? Снова приплыл за оружием для капитана Дью? Так опоздал, Джок еще утром отплыл с ящиками.
— Нет, Венди, случайно забросило. Удрал от пиратов, что в плен меня захватили.
— Да ну! — удивился кузнец. — Как же тебе удалось от морских разбойников смыться?
— Пока они пьяные храпели, я сиганул в море и доплыл до берега Бухты Курьезов, а от нее до вас рукой подать. Мне позарез надо связаться с капитаном Дью или Джоком.
— Бриг капитана уже давненько к нам не заходил, а Джок обещал завтра вечером вновь за грузом наведаться.
— Отлично!
— Пойдем в дом, пока у меня погостишь. Расскажи, как там в горах мой драгоценный друг Дуэло с товарищами поживает?
— Они устроились замечательно, Венди! Кедровый лес, лесные ягоды, родниковая чистая вода, свежий воздух…
— Завидую. Это не то, что весь день у пылающего горна стоять да молотом размахивать.
— Тяжелая у вас все-таки работа.
— Тяжелая, парень, но нужная. Без нас, кузнецов, не обойтись.
— Это уж точно, — согласился юноша.
Каменный дом кузнеца располагался тут же, рядом с закопченной мастерской.
— Располагайся, будь как дома, — сказал Венди, открывая окованную железом дверь и пропуская юношу вперед. — Не успеешь оглянуться, как ужин будет у нас на столе.
— Вы живете один, у вас нет семьи? — спросил Торбеллино, с интересом осматриваясь вокруг.
— Да, один. Жена умерла, а сыновья выросли, женились, живут отдельно, — отозвался кузнец, колдуя у печки над шипящей сковородой.
— Венди, почему не женитесь? Вы еще довольно крепкий мужчина, да и без хозяйки в доме нет тепла и уюта.
— Да все как-то некогда. Постоянно весь в работе. К тому же стеснительный я. Понимаешь, брат, не умею ухаживать. Мне легче зубами раскаленный прут перекусить, чем пару слов сказать девушке или женщине.
— Как же вы жену себе выбрали и женились? — спросил юноша, улыбнувшись.
— Да это не я выбирал, а меня выбрала красавица Мира! Выбрала неотесанного истукана и была, говорят, со мной счастлива. У меня все красивые слова непонятно куда деваются, когда оказываюсь рядом с женщиной.
— Ну, это не причина сидеть в гордом одиночестве, — рассмеялся наш герой. — Вы со своего приятеля Валоро пример берите, он тоже немолод. А у него молодая прекрасная жена и детишек целый огород!
— Если честно, то я ему очень завидую. У него замечательная семья.
— Утром наведаюсь к нему, вот уж удивится нежданному гостю.
— Вместе сходим, я его тоже давно не видел. Посидим, поболтаем в тесной мужской компании.
Пока хозяин крутился у печки, юноша обошел скромно обставленное помещение, выглянул в узкое окно, представлявшее собой бойницу, потрогал коллекцию холодного оружия, висевшего на побеленной стене в большой комнате.
Снаружи громко забарабанил по черепице начавшийся дождь, издалека докатились раскаты грома.
— Дождик нам очень даже кстати, давно его не было. Хоть освежит немного все вокруг да пыль прибьет.
— А почему окна узкие, как щели? Такое впечатление, что оборону собираетесь держать.
— Угадал, брат! Именно оборону! Раньше у жителей Веер-Блу было много врагов и им часто приходилось обороняться, чтобы защитить город и не погибнуть. Этот каменный дом построили еще мои далекие предки. Это не окна, это бойницы.
— То-то я смотрю, они какие-то необычные.
— Ты разве не заметил, что большинство домов в городе с такими окнами и мощными стенами? Как маленькие крепости.
— Нет, как-то не обратил внимания.
— Ну вот, скромный холостяцкий ужин готов! Картошечка и яичница с зелеными укропчиком и лучком! Сейчас еще сыра нарежу. Присаживайся к столу! Не стесняйся!
— А оружие, что на стене висит, я смотрю, повидало многое на своем веку?
— Да, ему много лет. Это оружие старых мастеров, оно передается из рода в род. Увы, сейчас такое не умеют делать даже лучшие кузнецы.
Неожиданно во входную дверь негромко постучали.
— Войдите! — крикнул Венди, не оборачиваясь.
Дверь открылась, и на пороге появился, промокший до нитки, улыбающийся Джок.
— Джок! — воскликнул, вскакивая и не веря своим глазам, Торбеллино.
— Мир этому дому! — сказал Джок, отряхивая с одежды капли дождя и снимая шляпу. — Примите в свою теплую компанию?