Он осторожно поднялся и выглянул в коридор. Дверь спальни родителей была плотно закрыта. Значит, они еще спят. И немудрено, мама обычно встает в семь, а сейчас только без четверти семь. Петька мгновенно оделся, написал маме записку: «Мамочка, я поел! Мне сегодня нужно по одному делу пораньше уйти! Целую. Петя». По какому делу – он придумает позже! А может быть, к вечеру мама и забудет, что он сегодня смотался из дому в такую рань! Петька схватил булку с маком и двухсотграммовый пакетик кефира «Лесной орех». Вполне нормальный завтрак! И выскочил из квартиры. Внизу он сжевал булку, запивая кефиром из пакетика. Но так хорошо завтракать летом. А сейчас от холодного кефира в холодном подъезде его пробрала дрожь, и он припустился к метро со всех ног, чтобы немного согреться.
К дому на Фрунзенской набережной он летел что называется на всех парусах – с реки дуло таким холодом! Нет, зря они все-таки сюда переезжают! Интересно, а каково тут зимой? Когда мороз градусов за двадцать?
Войдя в подъезд, Петька решил подняться на четвертый этаж пешком. Тише будет! И вот он у двери… Замок вроде бы в порядке… Да, следов взлома не наблюдается… Отлично! Петька вставил ключ в замок, повернул один раз, и замок открылся. Странно, вроде бы он помнит, как Стас два раза повернул ключ… Нет, наверное, это просто игра воображения. Петька толкнул дверь – она открылась. Он замер на пороге. Прислушался. Все тихо. Принюхался. И вдруг ему показалось, что в квартире накурено! Скорее всего это все-таки шутки вентиляции… Петьке вдруг стало страшно. Да ну его, решил он, надо сматываться! Он повернулся, чтобы покинуть квартиру, но в этот момент что-то произошло, и он потерял сознание.
Глава VIII
ПСИХ
Даша с Олей встретились по дороге в школу. Стас ушел немного раньше, обещал что-то своему приятелю Веньке – то ли тетрадь, то ли учебник.
Первым делом Оля рассказала Даше о разговоре с Инной.
– Обалдеть! – воскликнула Даша. – Я бы так не смогла – сразу взять и пойти!
– Наверное, ей уже невмоготу было. И я ее понимаю. Ой, Дашка, я забыла спросить – он позвонил?
– Нет. Не позвонил. Ну и черт с ним! Все! Я решила раз и навсегда – черт с ним!
– И правильно! Черт с ним! – горячо поддержала ее Оля. – И я тоже так решила – черт с ним!
– С кем?
– Как с кем? С Крузом!
– Давно пора! Я вообще не понимаю, что ты в нем нашла!
– Любовь зла… – вздохнула Оля.
Даша ответила ей не менее тяжелым вздохом.
– Смотри, Даш, а Петьки опять нет! – заметила Оля, когда начался первый урок. – Может, он на ремонте перетрудился? Вдруг у него рана открылась?
– Да там открываться нечему! – усмехнулась Даша. – Или он простудился, или опять какую-то теорию свою проверяет!
– Лаврецкая! Жукова! – раздался голос Полины Карповны, физички по прозвищу Поликарп. – Мы сегодня начинаем новую тему. И вам не мешает послушать! Особенно Лаврецкой! У нее с моим предметом не самые лучшие отношения.
Волей-неволей разговор пришлось прервать.
– Так, Квитко опять отсутствует? А еще кто? Хованского тоже нет? И Воробьевой? Хорошо, в таком случае прошу внимания! Объясняю новый материал!
Даша почему-то беспокоилась за Петьку. Обычно когда он отправляется куда-то, то предупреждает Дашу. Может, и вправду заболел? Или же явится ко второму уроку. Это с ним тоже бывает. Вроде бы сейчас ничего такого не происходит, чтобы отправляться в самостоятельные экспедиции. Да и куда? На Фрунзенскую набережную? Но там же заперто на новый замок! «Нет, определенно, Петька простудился!» – решила Даша и успокоилась.
* * *Между тем Петька очнулся и ничего не понял. Он был связан по рукам и ногам и лежал с кляпом во рту в комнате, где имелась дыра в стене. Дыра, впрочем, сейчас была замазана, и на ней было начертано: 12.00. «Бред какой-то, – подумал Петька. – Ничего себе! Кажется, я доигрался!» Его охватил страх. Первым делом он попытался вытолкнуть языком кляп, и это ему мало-помалу удалось. «Хороший знак», – решил Петька и перекатился на бок. Прислушался. Похоже, в квартире никого не было! Шансы есть! Но что означает эта надпись – 12.00? Хорошо бы взглянуть на часы. Но нет, это невозможно. Впрочем, ничего невозможного быть не должно! Если ему удалось так легко избавиться от кляпа, следовательно, его связывал не профессионал, а любитель. Можно, конечно, завопить во всю глотку, но отсюда его могут не услышать! Докатиться бы до входной двери и завыть! Но тут он обнаружил, что не просто связан по рукам и ногам, а еще длинной веревкой привязан к крюку, вбитому в стену. Внезапно ему все стало ясно, и он покрылся холодным потом. В 12.00 должен прогреметь взрыв! И тогда ему конец! Петька замер от ужаса. Но его деятельная натура взяла верх. Нет, я не дамся! И он окинул взглядом комнату. Главное сейчас перерезать хоть какую-нибудь веревку – лучше всего ту, что привязывает его к крюку. Откуда, кстати, тут взялся этот крюк? Наверное, его вбил преступник. Ну, если крюк вбит так же «тщательно», как и кляп, то у него есть надежда. И он стал изо всех сил дрыгать ногами. Это было нелегко, но отчаяние придавало ему силы, и вот ему показалось, что крюк подался… Да, это так! Еще несколько рывков, и крюк вывалился из еще не просохшей штукатурки. Ура! Теперь он чувствовал себя почти свободным! Главное – докатиться до двери! Но попробуйте катиться, когда вы связаны. Это не так легко. Однако Петька не унывал. Он, правда, не катился, как ему мечталось, а едва-едва переваливался с боку на бок. Но все же это был прогресс, и вскоре он выкатился из комнаты в кухню, а потом – из кухни в коридор. Там уж и до входной двери недалеко. И он закричал. Но как! Он вопил и бился во входную дверь.
– Помогите! Помогите! Помогите!
Но, казалось, никто его не слышал. И вдруг:
– Эй, кто там? – услыхал он голос Мелешина.
– Василий Константинович! Это я! Петька! Помогите! Скорее!
– Петька? Как ты туда попал?
– Скорее! Я связан! Тут такое…
– Придется ломать дверь. Хотя постой! Стас мне вчера отдал ключ. Минутку, Петя, я сейчас!
Петька откатился от двери, и через несколько мгновений дверь отворилась. Он был спасен!
– Боже мой! – воскликнул Мелешин, кинулся на кухню и вернулся с ножиком, который тут оставил Игорь. Вскоре веревки были перерезаны, и Петька вскочил на ноги.
– Спасибо! Спасибо вам! Скорее!
Петька схватил Василия Константиновича за руку и потащил в темную комнату.
– Смотрите!
– Двенадцать ноль-ноль? Что это значит?
– Не знаю! Но…
Мелешин взглянул на часы. Сейчас только начало десятого, пять минут!
– Объясни ради бога, что тут произошло?
Петька честно рассказал, как все было.
– Значит, он все-таки проник в квартиру… Мне это не нравится. И как бы на двенадцать ноль-ноль этот тип не наметил взрыв. Вот что, Петя, ты как хочешь, а я обращусь в милицию.
– Хорошо, я понимаю, но только…
– Что?
– Давайте позвоним одному знакомому менту…
– Какому менту?
– У нас есть знакомый в МУРе! Капитан Крашенинников!
– И ты знаешь его телефон?
– Да, знаю!
– Хорошо, звони! Но если не застанешь его, то…
Петька набрал знакомый номер. Руки у него дрожали. К счастью, он сразу услышал:
– Крашенинников у телефона.
– Дядя Володя!
– О господи! – пробормотал капитан. – Опять!
– Это Петька Квитко!
– Да я тебя уже во сне узнаю! Что опять?
– Дядя Володя, тут очень странные вещи творятся…
– Говори толком! – потребовал капитан.
– Одну минутку!
Мелешин отобрал трубку у Петьки.
– Добрый день! Говорит писатель Мелешин! Позвольте мне изложить вам всю ситуацию!
И он быстро и весьма толково все объяснил.
Они о чем-то договорились с капитаном, и, когда Мелешин повесил трубку, Петька закричал:
– Что? Что он сказал?
– Он сперва сказал, что так не бывает, что этим ребятам нет цены и что он мчится сюда.
– А что делать нам?
– Ждать! Что же еще?
– А эвакуироваться не надо?
– Эвакуироваться? Насчет этого ничего сказано не было. Но все же тебя я сейчас эвакуирую к себе! Только Лизавете ни слова, понял?
– Еще бы! – кивнул Петька. – Это наше мужское дело.
Минут через сорок появился капитан Крашенинников. Он стремительно обошел квартиру, осмотрел стену, что-то сказал своему помощнику и направился в квартиру Мелешиных. К счастью, Елизавета Григорьевна ушла по делам, а в пустой квартире остались два человека.
Петька подробно описал все происшедшее.
– Да, брат! – покачал головой капитан Крашенинников. – Выпороть бы тебя. Чтоб неповадно было! Суешься куда не просят. Думал, хоть после ранения охолонешь, так нет!
– Дядя Володя, почему вы ворчите?
– Потому ворчу, что придется тебе опять, кажется, выносить благодарность!
Мелешин с любопытством слушал этот разговор.
– Если все окажется так, как я предполагаю, – продолжал Крашенинников, – то я смело могу увольняться из МУРа, а тебя рекомендовать на свое место…
В дверь позвонили. Капитан пошел открывать и довольно долго о чем-то шушукался со своим подчиненным.
– Петя, ты был ранен? – спросил Мелешин.
– Было дело! – буркнул Петька. Он не любил об этом вспоминать.
– Но кто тебя ранил?
– Одна баба, мастер спорта по стрельбе!
– И она промахнулась?
– Да, она была нашей соседкой, я вырос у нее на глазах… И рука у нее дрогнула… Только в плечо попала!
– Везучий ты, я погляжу! – покачал головой Мелешин.
Тут вернулся Крашенинников.
– Ну и везучий ты парень, Петр! – сказал он.
Петька и Мелешин расхохотались.
– Я только что сказал ему то же самое! – объяснил свой не вполне уместный смех Мелешин.
– А в чем мне на этот раз повезло? – спросил, отсмеявшись, Петька.
– А в том, что ровно в двенадцать прогремел бы взрыв и ты вряд ли остался бы цел!
– Тогда везение тут ни при чем, – серьезно сказал Мелешин. – Парень действовал сам, связанный по рукам и ногам, и в том, что он цел, только его заслуга. Он редкий молодчина.
– Но, дядя Володя, зачем нужно было взрыв устраивать?
– Погоди, Петя, погоди, милый! Еще немного – и мы все узнаем. Василий Константинович, не в службу, а в дружбу, – можно попросить у вас чашку кофе? Поразительное дело, только я соберусь на работе кофе выпить, как звонит кто-то из этой гоп-компании и вопит: «Дядя Володя! Дядя Володя!» Вот и сегодня то же самое. Только я насыпал кофе в кружку, как звонит наш Петя.
– Конечно. Сию минуту. Вам растворимого или нет?
– Лучше нет. Но варить не нужно. Просто положите ложку с горкой в кружку и залейте кипятком.
– С молоком? С сахаром?
– Благодарю, но нет – без молока и без сахара! Вот так, отлично!
Выпив кофе, капитан Крашенинников посмотрел на часы.
– Пора! Друзья мои, сидите тут и не высовывайте носа.
С этими словами он ушел.
– Послушай, а что это он говорил о вашей компании? – осторожно осведомился Мелешин.
– Ну, это так… Мы несколько дел раскрыли… А капитан – близкий друг вашего будущего соседа, отца Стаса… Вот мы к нему и обращались1.
– Вы что же, специально этим занимаетесь?
– Да нет, в том-то и дело! Даже и не собираемся, а оно само нам подворачивается. Ну, вот, смотрите, мы же просто хотели сделать ремонт, устроить сюрприз тете Саше и ее мужу, а что получилось! И почти всегда так… Вот один раз моя бабка и прабабка пожаловались, что у них по ночам какие-то странные звуки… Ну, мы с Лаврей…
– С кем? – переспросил Мелешин.
– С Дашей… решили, что у них мыши завелись, и привезли кота. Подумаешь, большое дело – кот! А что из этого кота проистекло?
– Проистекло из кота? – засмеялся Мелешин. – Описался он, что ли?
– Да нет, я не так сказал… – отмахнулся Петька. – Из-за кота проистекло! Целое уголовное дело!
– Петя, друг, расскажи! – взмолился Мелешин. – Все равно нам пока делать нечего!
– Хорошо, – сказал Петька и подробно рассказал Мелешину всю историю спасенной им Марины и Глеба Шугайло. Кроме того, в той истории немалую роль сыграл и старший брат Дениса – Борис Валентинович.
– С ума сойти! Да о вас надо книгу писать! И я ее напишу!
– Уже! – вздохнул Петька.
– Что уже? – не понял Мелешин.
– Уже пишут!
– И кто же?
– Вера Ивченко, знаете такую?
– А кто она?
– Та самая Вероника Леопольдовна, которая нам так помогла!
– Вероника Леопольдовна, старая редакторша, о которой ты только что рассказал?
– Да! Она подруга моей бабушки, Марии Львовны, и соседка. Она уже выпустила две книжки! Очень интересные!
– Вера Ивченко? Надо почитать! Петь, а ты случайно есть не хочешь?
Петька задумался.
– Хочу!
– Отлично! У меня от всех волнений аппетит проснулся. Я сейчас нам с тобою такую яичницу зажарю. С помидорами и с ветчиной!
– Обожаю! – воскликнул Петька. – Самая моя любимая еда!
– Петь, а ты знаешь, что ты классный парень?
– Знаю! – уверенно ответил Петька. – Мне это все говорят.
* * *Они давно уже поели и решили сыграть в шашки, когда вернулся капитан Крашенинников. Вид у него был утомленный, но довольный. Он молча подошел к Петьке, посмотрел ему в глаза и так же молча протянул руку. Петька протянул свою, и они обменялись крепким рукопожатием.
– Спасибо, друг! Мы его взяли. На выходе из той квартиры.
– Но кто он такой? – воскликнул Мелешин.
– Весьма опасный тип! Сумасшедший, но… В Москве было совершено уже шесть однотипных ограблений. Грабили квартиры, богатые, конечно, где стена граничила с пустой квартирой. Вот как здесь. Стену эту аккуратно взрывали из пустой квартиры. А брали только то, что можно было унести, – самое большее в «дипломате». Деньги, драгоценности…
– Значит, взрыв служил только для отвлечения? – спросил страшно заинтересованный Мелешин.
– В общем да… В первую очередь подозрение падало либо на хозяев пустой квартиры, либо на рабочих, которые вели ремонт. И вот сейчас мне предстоит срочно освобождать двух украинцев, маляров, да еще и извиняться перед ними…
– Но кто этот человек? – спросил Петька.
– Псих! Обычный псих! Когда-то он служил в милиции, но потом был уволен за профнепригодность и решил отомстить… Шесть раз ему все сходило с рук, а на седьмой…
– А на седьмой он напоролся на нас! – закричал Петька. – Я, между прочим, сразу сказал, что это псих!
– Но такие вещи еще надо доказать! – заметил Мелешин.
– Разумеется, его отправят на обследование в Институт судебной медицины. Как положено! Однако никому в голову не пришло, что это он.
– Дядя Володя! А вы можете позвонить, чтобы тех украинцев скорее выпустили, а?
– Я сейчас сам поеду на работу и выпущу их. Не волнуйся, Шарапов наших дней!
Глава IX
БОЖЬЯ ТВАРЬ
Даша беспокоилась. Такие внезапные исчезновения Петьки всегда тревожили ее. Она слишком хорошо его знала. Правда, в последнее время он все-таки старался предупреждать ее, если пускался в какую-то самостоятельную авантюру.
– Даш, ты чего? – шепотом спросила Оля на уроке истории.
– Из-за Петьки волнуюсь! Чует мое сердце, что он поперся на Фрунзенскую!
– А давай на перемене позвоним туда!
– Олька, ты гений! Мне это и в голову не пришло.
Но как дожить до конца урока? Можно, конечно, попроситься выйти, но не было уверенности, что во время урока удастся вырваться из школы. В последнее время директор Альберт Иванович Сыворот по кличке Сыворот-навыворот распорядился во время уроков запирать двери школы, что очень не нравилось гардеробщице бабе Люсе. Еще бы, бегай взад-вперед, отпирай-запирай! Она предложила Альберту Ивановичу не отпирать двери и во время перемен, но директор придерживался мнения, что детям необходим свежий воздух. На переменах разрешалось гулять во дворе. Поэтому Даша дождалась конца урока и вместе с Олей помчалась к телефону-автомату, стоявшему за углом. К счастью, там никого не было и телефон работал.