– Тоже верно, – согласился Скуратов.
– Я вас оставлю, это лучше слушать без посторонних.
И Вероника Леопольдовна вышла на кухню, где Петька по телефону договаривался с бабками о том, что сегодня вернется ночевать домой, благо знакомый Вероники Леопольдовны отвезет его на машине.
– Петька! – рассердилась баба Маня. – Ты что мне голову дуришь? Опять какие-то опасные дела?
– Да что ты, баба Маня! Просто мне завтра в школу, а в такую погоду утром ехать… Это когда же надо встать!
– А раньше ты что думал?
– Раньше я думал, что придется поздно возвращаться одному, а сейчас меня отвезут. Ну, баба Маня, не сердись, я к вам как-нибудь в субботу приеду и останусь ночевать!
– Ладно уж, шалопут! Одна морока с тобой! Только ты уж забеги к нам, я дам тебе для мамы варенье!
Когда он вернулся от бабок, Скуратов уже ждал его на кухне у Вероники Леопольдовны.
– Ну что, Петя, поехали?
– Поехали!
Они простились с хозяйкой и ушли. Петька подавленно молчал. Уже в машине Георгий Алексеевич сказал:
– Не страдай! Все не так плохо. Кое-что я для себя уяснил. А теперь послушай, что я тебе скажу: я очень тебя прошу оставить это дело. Им займется милиция! Да она уже им занимается, и кстати сказать, с твоей легкой руки. Я убежден – не сегодня завтра все прояснится. А тебе лучше вернуться в школу и выкинуть всю эту историю из головы. Имей в виду, я не столько прошу, сколько требую! Твое вмешательство на этом этапе может все только испортить.
Петька хотел было обидеться, но вспомнил об «интеллектуальной гадалке». Обижаться надо было только на самого себя.
– Я бесконечно тебе благодарен, я вполне понимаю, что мог бы по крайней мере дважды загреметь на тот свет, если бы не ты и твои друзья, и потому обещаю, что, как только что-то прояснится, я тебе все расскажу. Ты мне веришь?
– Верю!
– И обещаешь забыть об этой истории?
– Обещаю! – тяжело вздохнул Петька. – А что будет с Марьяной?
– С Марьяной? Сделаю все, что в моих силах, чтобы она… вышла сухой из воды. И кстати, я хотел бы забрать у вас пистолет.
– Нет, – сказал Петька, – мы, конечно, отдадим его вам, но только потом, когда все кончится, а то мало ли что… Так спокойнее. Пока он у нас, он нигде не всплывет!
Скуратов глянул на него с уважением.
– А ты уверен, что кому-то из вас не захочется пострелять?
– Нет, у нас психов нет.
– Хорошо, договорились. Но он у вас хотя бы не заряжен?
– Нет, я сам разрядил его.
– Ну что ж, может, ты и прав.
И больше они о деле не говорили. Только уже у самого Петькиного дома Георгий Алексеевич сказал:
– Петя, еще раз прошу тебя – никакой слежки за Димоном. Там будут задействованы совсем другие силы, и не надо вам этим заниматься. Обещаешь?
– Обещаю! Но вы мне позвоните, когда все закончится?
– Конечно! Спасибо тебе за все, Петя, я этого никогда не забуду!
Утром Петька встал в обычное время и вышел на кухню. Мама глянула на него с улыбкой.
– Ну что, как твоя вольная борьба?
– Классическая! – хмуро поправил ее Петька.
– Какая разница!
– Разница довольно значительная!
– Ты с ней уже покончил, с борьбой?
– Покончил!
– Наверное, просто надоело рано вставать? – продолжала издеваться мама.
– Вот именно! – согласился Петька.
– Ну и слава Богу!
Светлана Петровна погладила сына по голове.
– Ну, и чем ты займешься в следующий раз?
– Еще не решил!
– Надеюсь, не фристайлом? Этого я уже не переживу!
– А что? Отличная идея! – рассмеялся Петька. – По крайней мере буду часто дышать горным воздухом!
– Петя!
– Да я шучу! Что ты, мама! Какой фристайл в центре Москвы?
Игорь Крузенштерн забежал утром за Петькой, и по дороге в школу Петька рассказал ему о вчерашнем.
– Значит, этому делу каюк? – уточнил Игорь.
– Каюк, – согласился Петька. – Я даже рад, Крузейро, уж больно оно муторное.
В школьном дворе к ним бросились Оля и Даша. Пришлось повторить всю историю сначала.
– Ну и отлично! – заявила Оля. – Пускай милиция сама разбирается. Такое дело хорошо расследовать в каникулы. А то все время приходится прогуливать…
– А до каникул всего-то осталось неполных три недели. Скоро Новый год! – мечтательно сказала Даша, которая всегда, с раннего детства, ждала от Нового года каких-то чудес, и только в прошлом году эти ожидания сбылись – перед самым Новым годом Стас с отцом переехали в квартиру на их лестничной площадке. У Даши появился старший брат, о каком мечтают все девчонки. И весь год был полон событий, мама вышла замуж за отца Стаса, а Даша встретила Юру! И хотя Юра жил в Бельгии, в городе Маасмехелен и писал ей не очень часто, но каждое письмо было почти как встреча… Вот уже четыре голубых продолговатых конверта лежали в ящике ее стола.
– Слушай, а у меня идея! – сказал Игорь. – Мои предки на Новый год собираются в Прагу, там живет мамина сестра…
– А тебя не берут, что ли? – удивился Петька.
– Я могу отказаться. И тогда мы встретим Новый год у меня! Всей компашкой!
– Да нет, Крузик, – сказала Даша. – Я не смогу из дома уйти, мои обидятся.
– И я не смогу, – подхватила Оля, – мама с папой обещали приехать и встретить Новый год со мной и бабушкой.
– Так что, Крузейро, смело езжай в Злату Прагу…
– Да, Крузик, я была в Праге! Это такой город… обалдеть! – сказала Даша.
Но тут прозвенел звонок, и они устремились в класс.
Глава XII
ОТРАВЛЕНИЕ
Прошло две недели. Все было спокойно и мирно. Ребята не искали новых приключений – близился конец полугодия, и никому не хотелось нахватать двоек.
Даша и Стас готовились отметить годовщину своего знакомства – тридцатого декабря, а Александра Павловна и Кирилл Юрьевич – первого января.
– Стас, как будут отмечать свою годовщину родители, более или менее понятно, – сказала как-то вечером Даша. – А как мы отметим?
– Не имею представления! А ты? У тебя есть какие-нибудь идеи?
– Есть! Я хочу пойти в Большой театр!
– С чего это вдруг? – удивился Стас.
– Ничего не вдруг! Меня бабушка раньше всегда перед Новым годом в Большой водила.
– И в прошлом году тоже?
– Конечно! Мы двадцать девятого были с ней на «Щелкунчике»! А в позапрошлом году – на «Спящей красавице»!
– Это обязательно должен быть балет? Или опера тоже сойдет?
– Сойдет, хотя балет я больше люблю.
– Да, сестренка, задала ты мне задачу… И обязательно тридцатого?
– Хорошо бы… Тем более тридцатого мы уже не учимся.
– Хорошо, я попробую. Но ты на всякий случай придумай какой-нибудь запасной вариант. Цирк годится?
– Нет, не годится! – решительно ответила Даша. – В цирке животных мучают. Я не хочу на это смотреть.
– А в балете балерин мучают, их тебе не жалко?
– Ни капельки! Они по своей охоте мучаются.
– Да, в логике тебе не откажешь, – засмеялся Стас.
Петька в эти две недели перезванивался несколько раз с Вероникой Леопольдовной, ему хотелось знать, не пришел ли кто-нибудь за Рудиком. Но нет, он по-прежнему жил у Вероники Леопольдовны. Она была счастлива и уже души не чаяла в красавце попугае. Купила ему роскошную большую клетку, которую он с восторгом обжил и теперь, сидя на кольце, вопил гнусным голосом: «Старуха, жрать давай!» – чем повергал в шок всех приходящих в гости. А хозяйка дома таяла от восторга! «Ты у меня на ррррельсах помрешь, как Анна Каррренина!» или «Тоже мне, кррраля нашлась, Татьяна Ларррина!»
– Подумать только, попугай отлично знает русскую литературу! – восхищалась Вероника Леопольдовна. – Я так и вижу его пьяного хозяина, который помыкает своей бедной женой. Даже попугай этой мерзости не вынес.
А Скуратов ему не звонил. И он тоже решил не набиваться больше в друзья. К тому же он довольно много прогулял и надо было все наверстать. Ему тоже вдруг понравилась спокойная жизнь. Но не тут-то было…
В субботу к Петьке явился Игорь Крузенштерн.
– Привет, Квитко!
– Привет, Крузейро! Что это с тобой? Заболел?
– Да нет. Верка вчера чуть не померла. Еле откачали…
– А что такое? Отравилась?
– Откуда ты знаешь? – насторожился вдруг Игорь.
– Ничего я не знаю! Я только предположил. И чем она траванулась – консервами?
– Если бы! Духами!
– Как духами? – удивился Петька.
– Да вот так! Подарил ей духи какой-то ухажер. Французские! Ну, не духи, а туалетную воду, она возьми и прысни на себя.
– И что?
– Сперва ей плохо стало, а потом и вовсе загибаться начала, хорошо, к ней в это время мама пришла. Она «скорую» вызвала, еле откачали ее. И еще мама сообразила окно открыть. А то бы и сама могла этой дряни надышаться!
– Ни фига себе! И что теперь?
– Лежит в больнице. А кавалера след простыл. Она даже не знает, где он живет! А имя и фамилия, похоже, выдуманные.
– То есть ты хочешь сказать, что кто-то пытался твою сестру отравить?
– Очень может быть!
– Но кому это нужно?
– Сдается мне, Петька, что это как-то связано с тем делом.
– Но она же вроде не замешана была ни в чем.
– На первый взгляд – да, не замешана.
– Но и Марьяна говорила у гадалки, что она только взяла духи из ее квартиры. Стоп, Крузик! Не слишком ли много духов?
– Ты думаешь, что…
– Я пока ничего не думаю. Я в этой истории уже боюсь о чем-то думать. А кстати, Марьяна в курсе, что с Верой случилось?
– Нет, откуда? Это вчера вечером произошло.
– А милиция в курсе?
– Естественно! Мама сразу же позвонила в милицию, да и в больнице тут же заявили. Они и выяснили, что такого человека не существует.
– А тебе откуда это известно?
– От мамы! Она в них мертвой хваткой вцепилась. Только, по-моему, они ничего не найдут.
– Почему?
– А у них зацепок нет. Они Верку, как только она в себя пришла, допросили, она им только на этого парня наводку дала.
– А что за парень?
– Она говорит, познакомилась с ним дней десять назад, он за ней ухаживать начал и так красиво ухаживал, цветы дарил, конфеты.
– Постой, если он хотел ее отравить, то отравить конфетами куда легче, чем духами. Может, это случайность?
– Все может быть, но парень сгинул. Понимаешь, Петя, я должен его найти.
– Кого? Этого типа?
– Да!
– Интересно, как ты собираешься его искать?
– Ну, в общем, я рассчитывал на тебя.
– Рассчитывал, что я его найду?
– Именно! Что мы вместе… Мы уже столько вместе провернули.
– Круз, но ведь этим делом занимается милиция. Не проще ли…
– Конечно, проще. Но они его не найдут! И вообще не станут заниматься таким случаем, тем более он один. Скажут, что на фабрике ошибка вышла, что-то не то во флакон налили, и дело с концом. Не поедут же они во Францию! Да и кто их на фабрику там пустит? И потом, понимаешь, если Верка как-то замешана в истории с Марьяной… Лучше бы ментам про это не знать.
– Да, тут ты, старичок, прав. Значит, придется нам этим заняться. Только вот что. Давай пока никому ничего говорить не станем. А то девчонки уже только про новые шмотки к Новому году думают, Стас вообще на ушах стоит, чтобы в полугодии оценки повыше были. Вот разве что Денис… Да, Денис нам не помешает, но мы и к нему пока обращаться не будем. Попробуем для начала своими силами обойтись. Кстати, Вера не говорила, Марьяна пока еще на свободе?
– Ничего не знаю! Она не говорила. Но, думаю, если б ее арестовали, Верка бы здорово захандрила, они же близкие подружки.
– Логично! А тебя-то к ней пускают?
– Завтра обещали пустить.
– Ты сможешь кое-что у нее узнать?
– Попробую, если мама там не будет все время торчать. Ну ничего, я как-нибудь исхитрюсь! А что спрашивать-то?
– Во-первых, узнай, как дела у Марьяны, во-вторых, выясни все обстоятельства знакомства с тем типом, а в-третьих… в-третьих, спроси, у кого они были на дне рождения в тот день, помнишь?..
– Зачем это?
– Сам не знаю, но чувствую тут какую-то связь.
– Да какая там может быть связь? Ты не бредишь, Квитко?
– Очень возможно, что это чистой воды бред. Но… в порядке бреда спроси, ладно?
– Попробую!
– И вообще понаблюдай за сестрой. Как она держится, не боится ли чего-нибудь.
– Понял! Ну и задачку ты мне задал. Если я хоть одну пятую узнаю, и то хорошо будет!
– Одной пятой мало, Крузейро! Ничтожно мало!
– Да я понимаю… Но ты сам посуди, кто же мне даст столько времени трепаться с Веркой без свидетелей? И потом, она ж не в отдельной палате.
– Ох, вот об этом я не подумал. Плохо, очень плохо! А где она лежит?
– В Склифе!
– Она еще не встает?
– Сегодня не вставала, а завтра… кто ее знает!
– Короче, узнай, что сможешь! Но в палате будь очень осторожен, не называй по возможности никаких имен, фамилий. И заодно присмотрись к соседкам по палате. Может, кто-то вызовет подозрения…
– И что тогда?
– Скажешь мне, а мы что-нибудь придумаем!
– Ох, Квитко, если бы ты мог сам пойти к Верке.
– Но я же ей не брат!
– То-то и оно. Боюсь, мне со всем этим не справиться. Может, ты пойдешь со мной?
– Под каким предлогом, интересно?
– А я скажу, что ты… Экстрасенс!
– Ну нет! Что угодно, только не это. Один раз уже я втравил хорошую тетку в это дело, а теперь сам на рожон полезу? Нет уж, Крузик, придется тебе одному управляться. В конце концов ничего страшного я от тебя не требую. Что узнаешь – то наше!
– Но что главней?
– Главней? Главней всего погода в доме, как выяснилось, – засмеялся Петька. – Не трусь, Крузейро! Ты же храбрый парень, я тебе, можно сказать, жизнью обязан.
– Да ну! Скажешь тоже, – махнул рукой Игорь. – Ладно, я попробую, что получится, то получится. Только ты меня не ругай, если я мало узнаю.
– Как я вообще могу кого-то ругать после того, как сам провалил дело? Я просто морального права не имею!
– Да брось ты! Ничего ты не провалил. Хорошо, я завтра с утра попробую к ней прорваться, в неприемные часы. Я там сестричку одну молоденькую видел, по-моему, она на меня глаз положила.
– Правильно, Круз! Только Ольге про это не рассказывай, она расстроится, – засмеялся Петька.
Да, отдых был недолгим! Когда Игорь ушел, Петька глубоко задумался. Интересно все-таки, что там у Скуратова делается? Может, позвонить ему? А почему бы, собственно, и не позвонить? Как-никак, но Скуратов дважды обязан ему жизнью, а он, Петька, всего-навсего хочет узнать, как продвигается дело. Разве это так уж нескромно? Ерунда! Очень даже скромно! Два-три вопроса, и все! И Петька наконец решился. Он набрал номер мобильного телефона. Скуратов отозвался почти сразу.
– Слушаю!
– Георгий Алексеевич?
– Петя?
– Я! Здравствуйте!
– Здравствуй, дружище! Как жизнь?
– Да ничего, спасибо. Скоро каникулы!
– В школу-то ходишь?
– Хожу, конечно! А как у вас?
– У меня? Да пока не очень понятно. Вот что, Петя, я сейчас не могу говорить, давай, если хочешь, встретимся завтра утром и поговорим! Как ты на это смотришь?
– Положительно!
– Вот и отлично! Давай я часиков в десять за тобой заеду, и мы где-нибудь позавтракаем! Не возражаешь?
– Нет!
– Значит, договорились?
– Договорились!
Петька был страшно рад. Еще бы! Завтра с утра он многое выяснит, облегчив тем самым задачу Крузу. Кстати, надо ему позвонить. Игорь здорово обрадовался, узнав, что его задача значительно упрощается.
– Значит, Петька, ты с утра поговоришь с Гошей, я с Веркой по мере возможности, а потом нам надо встретиться и все обсудить.
– Обязательно! Когда вернешься из больницы, сразу звони мне.
Вид у Георгия Алексеевича был измученный. Но Петьке он улыбнулся с искренней радостью.
– Здравствуй, дружище! Сейчас мы с тобой поедем в одно славное местечко и хорошенько позавтракаем, а то я за последние дни что-то оголодал, даже поесть нормально некогда!