– Чего-то я потный весь!
– Пойди, Петруша, пойди! – сказала с одобрением баба Маня.
Он ринулся в ванную, пустил душ, закрыл дверь снаружи и незаметно подсунул в щель аккуратно сложенную бумажку, чтобы дверь казалась запертой изнутри. Конечно, если ее дернуть, дверь откроется, но на первый взгляд… Еще он прихватил на всякий случай баллончик с лаком для волос. И выскочил на балкон. Перемахнуть на соседний для него теперь не представляло труда, даже стул уже не был нужен, он хорошо освоил технику! И вот он уже на том самом балконе. Дверь открыта настежь, но занавески задернуты. Удачно! Его никто не увидит.
Он на цыпочках приблизился к двери. Из комнаты доносились звуки борьбы, хрипы, тяжелое дыхание, ругательства. Он осторожно отодвинул занавеску и увидел, что Глеб лежит ничком на полу, а Миша выкручивает ему руки.
– Пусти гад!
– От гада слышу, черти лысые! Будешь у меня знать, как лезть. – И он огрел Глеба по голове.
Петька понял, что дело труба! Он огляделся и увидел валявшуюся на балконе маленькую доску длиной не больше полуметра. Он схватил ее, ударил ею по стеклу и заорал благим матом:
– Пожар! Пожар!
От неожиданности Миша оглянулся, на мгновение ослабил хватку, но этого было достаточно, чтобы Глеб вскочил и перехватил инициативу. Теперь уже он заломил руки Миши и повалил его на пол. Петька, помнивший, что видел на кухне веревку, ринулся туда и притащил вместе с топориком для мяса. Он бросил веревку Глебу и помог ему привязать Мишу к стулу.
– Вы чего? Чего? Черти лысые!
– Что, гад, чья взяла? А ну, говори, где Марина?
– Какая Марина? Никакой я Марины не знаю!
Петька подошел к нему поближе и занес над ним топорик.
– Все скажешь! Не нам, так следователю, но если с ней что-то случится, еще и вышку схлопочешь за мокрое дело!
Глеб с уважением взглянул на Петьку и тихо сказал:
– Спасибо, браток!
Но Петька уже завелся.
– Говори! Говори, где она!
– Ох, гаденыш! – сквозь зубы проговорил Миша. – Все время под ногами путаешься. Придушил бы я тебя, черти лысые.
– Ну, не хотите, как хотите, – пожал плечами Петька. – Вам же хуже.
Он подошел к телефону и стал набирать номер.
– Эй, ты куда звонишь? – закричал Миша.
И Глеб взглянул на Петьку с тревогой.
– Я звоню Борису Валентиновичу. Пусть приедет, поглядит, какой у него шофер хороший. Преданный! На дачу к себе приглашал. Надо же! А потом позвоню на Петровку, 38, у меня там знакомый есть в уголовном розыске.
– А если я скажу, где эта девка?
– Уже лучше! – Петька положил трубку.
– Ну? Что молчишь, золотой? – вновь подступился к Мише Глеб. – Говори, а то худо будет. Я не шучу!
– Ладно, скажу! Только… Может, она уже и не живая…
– Что?
– Они ее туда отвезли… на ту квартиру…
– На какую?
– Ее бывших хозяев! Они сказали: пускай она там сдохнет,
вина на хозяев падет… их обвинят, что они девчонку голодом уморили…
– Что? Как? – закричал Петька, зажмурившись от ужаса.
– Говори адрес, падла! – вне себя прошипел Глеб и что было сил ударил Мишу в лицо.
Тот даже не вскрикнул, просто мотнул головой и выплюнул выбитый зуб.
– Кутузовский проспект…
Глеб и Петька переглянулись.
– Ключи есть?
– В кармане куртки.
– Которые? – Глеб вытащил из кармана Мишиной куртки две связки ключей.
– Вот эти.
– Идем, Петр!
– А как же я? – закричал Миша.
– А ты попробуй, каково это, – Петька подскочил к нему и воткнул ему в рот кляп. – Мы сперва туда съездим, разберемся, а потом посмотрим, что с тобой делать.
– Петр, теряем время!
– Бегу!
Они выбежали из подъезда и бросились к машине Глеба.
– Ой, а как же бабки, они ж с ума сойдут, они думают, я в ванной, – растерялся вдруг Петька.
– Позвонишь им из машины, – бросил Глеб. – Живо, браток!
Петька еще не успел закрыть дверцу, как Глеб уже рванул с места.
– Слава Богу, не так далеко, – процедил сквозь зубы Глеб.
Петька же схватился за телефон. Трубку сняла прабабушка.
– Бабусь, это я! Нет, не в ванной… Я… это… ой, баб, мне жутко некогда… Я вернусь часа через два… Что? Вероника Леопольдовна, это вы? Мы узнали, где она! Едем туда!
– Она жива? – быстро спросила Вероника Леопольдовна, которая, поняв, что звонит Петька, отобрала трубку у прабабушки.
– Не знаю, – вдруг всхлипнул Петька. – Я вам позвоню! – и он отключил телефон.
Ему стало страшно, что, если Марина умерла? Он никогда еще не видел покойников. А тем более, если она умерла от голода…
Глеб искоса взглянул на него. Он понял, чего вдруг испугался такой отважный мальчишка…
Вскоре они подъехали к большому дому на Кутузовском проспекте.
– Вот что, Петр, посиди-ка ты в машине, я один поднимусь! А то мало ли…
– Нет, я с вами, – неуверенно проговорил Петька.
– Я сказал – посиди!
– Хорошо, – с облегчением произнес Петька.
Глеб опрометью бросился в подъезд. Петьку мутило от страха. И живот болел. «Герой, – с горечью подумал он, – штаны с дырой! Петр Львиное Сердце, тоже мне! Петр Заячье Сердце, вот ты кто!» Но это показалось ему невыносимым. Он хотел было броситься вдогонку за Глебом, но нельзя же оставить машину без присмотра… Как-никак уважительная причина… Ведь если ее угонят, он будет виноват… Но тут он заметил, что Глеб впопыхах оставил ключи в зажигании…
Он сорвался с места, запер машину и сломя голову кинулся в подъезд. Нет, заячье сердце – не для него! Когда он вылетел из лифта, Глеб все еще возился с замками.
– Ты чего? – обернулся он. – Не выдержал?
– Нет! Может, я буду нужен.
И в этот момент Глеб справился наконец с последним замком. Они быстро вошли в квартиру и закрыли за собой дверь. Глеб замер на пороге. Петька тоже. Ни звука. Все мертво. У Петьки опять предательски заныло в животе. И тут он заметил, что Глеб как-то странно наморщил нос, словно бы принюхивался к чему-то. Петька тоже принюхался. Но ничего особенного не почувствовал. И вдруг до него дошло – Глеб нюхает воздух, не пахнет ли разложением. Ему совсем худо стало. Но нет, в квартире пахло только пылью и нежилым помещением.
Квартира была большая, роскошная, в ней недавно сделали евроремонт, просторная передняя перетекала в комнату, видно, стенку снесли. Пол был выложен красивой мраморной плиткой… Глеб тихонько позвал:
– Мариша! Мариночка!
Никто ему не ответил. Тогда он решительно распахнул дверь одной комнаты. Никого. Второй. Никого. На кухне тоже никого не было.
Тогда Глеб рванул еще одну дверь, но она не поддалась. Дверь была заперта.
– Эй, есть там кто? – крикнул Глеб.
Ответа не было.
– Инструменты! Погляди на кухне!
Петька ринулся на кухню. Глеб выскочил на лоджию и вскоре вернулся, держа в руках топор, и с остервенением принялся рубить дверь.
– Подождите! – крикнул Петька, отобрал у Глеба топор, отстранил его и попытался топором отжать дверь. Ему это удалось.
– Господи!
На полу очень просторной ванной комнаты лежала Марина. Она была без сознания. От ее левой ноги тянулась довольно толстая цепь, прикованная к металлической вешалке для полотенец. Цепь была длинная, так что девушка могла дотянуться до крана и дойти до унитаза.
Глеб упал на колени и схватил руку девушки, пощупал пульс.
– Жива! – крикнул он.
– Может, «скорую» вызвать? – пролепетал Петька.
– Нет! Я попробую сам, а ты беги вниз, возьми в машине инструменты в багажнике.
Когда через несколько минут Петька вернулся, он застал ту же картину – Марина лежала на полу, а Глеб стоял возле нее на коленях. Но теперь девушка лежала не на голом кафельном полу, а на пышном ватном одеяле. Она по-прежнему была без сознания.
– Принес?
– Ага.
– Давай сюда!
– Я сам! Я умею!
Петька осмотрел браслет на ноге девушки.
– Эх, ключ бы, – вздохнул он и принялся рыться в ящике с инструментами.
– Погоди, а может, тут есть ключ? – Глеб протянул ему связку ключей, полученную от Миши. – Вот этот вроде подойдет!
Петька попробовал, и ключ действительно подошел. Он с облегчением вздохнул. По крайней мере не придется причинять девушке лишних мучений, хоть она и не приходит в себя.
– Господи, до чего они ее довели, гляди, как отощала… – с болью в голосе говорил Глеб. – Как бы нам ее в чувство привести…
– Нашатырь надо…
– Точно! – Глеб вскочил и подошел к аптечке, висевшей на стене роскошной ванной. – Есть! Нашел! Везет нам, браток, ох везет!
Он поднес пузырек к носу Марины. Ноздри ее задрожали, она застонала и открыла глаза.
– Слава Богу! Маришенька, это я, Глеб! Ты меня не узнаешь?
Казалось, она его не узнала. Выражение ее глаз было странным, каким-то отсутствующим, словно она уже побывала на том свете.
Глеб поднял ее, на руках отнес в спальню, положил на кровать и открыл окно.
– Ее надо покормить, но только очень осторожно, иначе она может умереть, – сказал Петька.
– Здесь, сдается мне, ничего нет.
Петька бросился на кухню. И через минуту вернулся.
– Есть чай и сахар. Может, сладкого чаю?
– Давай, полчашечки ей не повредит! Заварить-то сумеешь?
– Как-нибудь, – оскорбился Петька.
Глеб, осторожно поддерживая голову девушки, поднес к ее губам чашку горячего чаю.
– Вот, Маришенька, выпей глоточек, так, умница, еще. Пьет! Петька, пьет!
Однако глаза девушки все еще были бессмысленными. Она никого не узнавала.
– Ей врач нужен, – сказал Петька. – А вдруг она сошла с ума?
– Сошла с ума? – ужаснулся Глеб. – Но ты ж понимаешь, браток, нам лучше обойтись без врача, «скорая» запросто может вызвать милицию. А это нам совсем ни к чему.
– Я сейчас позвоню Веронике. Она что-нибудь придумает!
– Правильно! – обрадовался Глеб. – Только звони по сотовому, а то вдруг они здешний телефон прослушивают.
Вероника Леопольдовна по-прежнему была у бабушек.
– Нашли? – выдохнула она.
– Нашли, только она… никого не узнает, и потом она голодная… Мы дали ей немножко сладкого чаю! Но ей нужен врач, а «скорую» сюда вызывать…
– Понимаю, нельзя. Вот что, молодые люди, везите-ка вы ее ко мне, а я позову врача, своего друга, он ее осмотрит. И не теряйте времени!
Через пять минут Марина уже лежала на заднем сиденье машины. Глеб гнал, как безумный, и вскоре они уже подкатили к подъезду. Вероника Леопольдовна ждала их внизу.
– Несите ее, врач будет минут через двадцать. Боже, что они с ней сделали!
Глеб уложил Марину на диван. Она опять была в беспамятстве.
– Сейчас дам ей немножко куриного бульона, – сказала Вероника Леопольдовна.
– А ей можно? – усомнился Глеб.
– Можно-можно! Две-три ложечки, не больше!
Глеб и Вероника Леопольдовна возились с Мариной и совсем забыли о Петьке, но ему это было только на руку. Он тихонько взял у Глеба ключи и побежал в соседний подъезд, туда, где сидел привязанный к стулу Миша. Увидев Петьку, он замычал. Петька выдернул кляп.
– Нашли? Живую?
– А вам зачем? Вы ж ее угробить хотели?
– Да не хотел я, заставили меня! И в издательство нарочно внедрили…
Петька ничего не ответил, просто подошел к телефону и позвонил.
– Алло! – раздался голос Бориса Валентиновича.
– Здрасьте, это я, Петр!
– Здравствуй, Петр! – обрадовался тот.
– Борис Валентинович, как у вас дела?
– Представь себе, хорошо, я все уладил… вот только Михаила что-то никак не сыщу, боюсь, как бы с ним чего не случилось. Мог вчера еще попасть под горячую руку… Сегодня-то его уже не тронули бы. А ты с ним не связывался? Я думал, может, он с вами.
– Борис Валентинович! У меня к вам просьба.
– Все, что в моих силах.
– Пожалуйста, приезжайте как можно скорее на Можайское шоссе. Но только без Яны.
– А что случилось? – испугался Борис.
– Понимаете, я не хочу говорить по телефону, но очень, очень нужно!
– Ты в беде?
– Нет! Прошу вас, приезжайте, я не шучу.
– Хорошо, говори адрес. Так, записываю. Скоро буду, я не так далеко.
– Ну, и зачем ты это сделал, пацан? Я весь в дерьме, а ты в белой манишке? А ну, развяжи меня!
– Еще чего!
И вдруг в дверь позвонили. Звонок был отчаянный.
У Петьки душа ушла в пятки. Вдруг это кто-то из Мишиных сообщников? Ну ничего, на худой конец он успеет уйти через балкон!
– Петька! Это я, Глеб! – раздалось из-за двери. – Открывай, чертов сын, я же знаю, что ты тут.
Петька бросился открывать. Глеб ворвался в квартиру.
– Вот горе с тобой, всюду ты поперед батьки лезешь! Что ты тут забыл?
– Я вызвал сюда Бориса Валентиновича!
– Зачем?
– Пусть полюбуется!
– Может, ты и прав, – устало сказал Глеб и вытащил сигарету.
– Что с Мариной?
– Врач приехал, возится с ней, меня прогнал, я гляжу, ты исчез и ключи от этой квартирки прихватил… И как твои родители с тобой справляются? – усмехнулся он.
– Ребята, послушайте, – взмолился вдруг Миша. – Отпустите меня…
– А больше ты ничего не хочешь? Давай, рассказывай, как вы с Семенычем все провернули, а? Как девчонку увезли? Кому это в башку залетело? – допытывался Глеб.
– Понимаешь, я этой девкой не занимался, я только краем уха слышал, что у хозяев моих такое дело вышло – девка пропала, которую надо было расколоть, она знала, куда ее хозяева смылили… Но я ни сном, ни духом… А тут приехал к Семенычу, он мой родственник, дальний, правда, но у нас с ним одно дело было… Ну, приехал я к нему, а он чуть не в отключке, перебрал, говорит, водяры вчера, ну и мучается, я ему таблетку алка-зельцера дал, и вот, пока он отходил, я на террасу вышел, гляжу, телефончик лежит сотовый, и тут он как раз зазвонил. Ну, я подошел. Девчонка какая-то говорит: «Глеб, Глеб!» Я, ради хохмы, сказал, что я Глеб! Ну, она мне все и выкладывает: мол, так и так, ты не волнуйся, я теперь в порядке. Тут я и смекаю – это та самая девка! И ежели я ее хозяевам предоставлю, они могут мне и «спасибо» сказать, и притом большое спасибо! А то уж они думали, девка их заложить может! Семеныч очухался и говорит, надо ему цемент везти, тогда я ему все рассказал про девку, а он и говорит: «Возьмешь машину, скажешь девке, что ты Глебушкин друг…» Ну и вот…
– А кто же ваш хозяин? – спросил вдруг Петька. – Ведь не Борис Валентинович?
– Нет, конечно, к Борису-то Валентиновичу меня специально внедрили… Я и на Дениса наводку дал… Не учел только, что у него телефон был… И вчера я из аэропорта должен был Бориса прямиком к хозяину доставить, но тут вы подвернулись… Все мне спутали… И мне же еще влетело по первое число!
– А чья это квартира?
– Почем я знаю? Она у нас для разных надобностей…
В дверь опять позвонили. Петька бросился открывать. На пороге стоял Борис Русанов.
– Ну, Петя, в чем дело?
– Заходите, заходите.
Борис ступил в комнату и обомлел.
– Михаил? Что все это значит? А вы кто? – обратился он к Глебу.
– Борис Валентинович! Я вам сейчас все сам расскажу!
Когда Петька окончил свой рассказ, Борис развел руками.
– Невероятно, но факт! И все это ты провернул один?
Петька взглянул на Глеба.
– Не совсем. Мне Глеб Иванович помог!
– Ну, насколько я понимаю, Глеб Иванович тоже замешан в этой истории!
– Да, но… он хороший! Благодаря ему Денис смог спастись, и Яну он не мучил…
Борис на мгновение задумался.
– Вот что, друзья, выйдем на кухню, надо поговорить без свидетелей, – он выразительно взглянул на Михаила, который сидел красный как рак. Ему, по-видимому, было стыдно.
Потом они втроем вышли на кухню, и Борис плотно прикрыл дверь.
– Вот что, друзья мои, вчера с моей помощью была обезврежена целая преступная группировка. Очень многих взяли…
– И Никудышнова? – спросил Петька.
– И Никудышнова! Но кое-кто все-таки ушел… Думаю, Михаил вполне может оказаться полезным. А вот вы, Глеб Иванович, уходите. Я вас не знаю, никогда не слышал и не видел. Сейчас я позвоню человеку из РУОПа, с которым мы вместе провернули эту операцию… Обещаю, Глеб, о вас и об истории с Мариной – ни слова. Исчезните куда-нибудь.