Глава V
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА
Втроем они отправились на метро на Елисейские Поля.
— Ну и метро, — негодовала Степанида, — разве это метро? Вот в Москве метро так метро, а здесь…
— А бог с ним, с метро, — блаженно улыбаясь, проговорила Матильда. — Главное, мы в Париже!
— А эту штуку я в кино видала! — заявила Степанида, глянув на Триумфальную арку.
— Погоди, Степка, ты скоро поймешь, что очень многое видела в кино, — пообещала Матильда.
Они двинулись по Елисейским Полям. И Степанида ошалела.
— Боже ж мой, до чего красиво! — то и дело шептала она.
Аська и Мотька удовлетворенно переглядывались. Кажется, Степаниду пробрало! Они не спеша брели по Елисейским Полям, потом свернули вправо и по авеню Франклин вышли на набережную.
— Сена! — захлопала в ладоши Степанида, с благодарностью вспомнив Юлию Арсеньевну.
День был солнечный, но не жаркий. От реки тянуло прохладой.
— До чего же здорово! — подставляя лицо солнцу, воскликнула Матильда. — Аська, я такая счастливая! А знаешь, это ведь Париж мне удачу принес!
— Что? — не поняла Аська. — Как это?
— Очень просто! После того как я побывала в Париже, я вдруг осознала, что мечты сбываются, и почти тут же мне предложили роль в настоящем театре…
— А может, это не Париж, а Рим тебе удачу принес? — улыбнулась Аська.
— Нет, это не Рим и не Париж, это ты, Аська, твоя семья… — уже серьезно заметила Матильда. — Твой дедушка организовал нашу поездку, а твоя мама порекомендовала меня на эту роль…
— Ладно тебе, Мотька, — перебила ее излияния Аська, — пошли, лучше я вас блинчиками угощу! Степанида, хочешь блинчик?
— Хочу!
— Ну и отлично. Мотька, будешь?
— А что я, рыжая? Конечно, буду!
Они подошли к палатке.
— Ну как, кто с чем хочет блинчик?
— Я хочу с ликером! — заявила Степанида.
— Аська, — испугалась Матильда, — а она не окосеет?
— От ложечки ликера? — засмеялась Аська. — Не окосеет, это точно.
Она что-то сказала продавцу, молоденькому арабу, по-французски. Тот улыбнулся и кивнул. Потом налил из бутылки в малюсенькую мерку ликер и полил им блинчик, ловко его свернул и в салфетке подал Аське, та передала его Степаниде.
— Спасибо!
Блинчик был очень горячий, и от него потрясающе пахло абрикосом.
— Ликер называется «Гран Марнье», — сообщила для сведения Аська. — Степка, ты почему не ешь?
— Вас жду!
Аська засмеялась. Она поняла Степанидину мысль. Девчонка боялась, что съест блинчик первой и потом будет мучиться завистью к ним, еще недоевшим.
— Ешь, ешь, понравится, я тебе еще куплю!
Степанида откусила блинчик. И ей показалось, что она в жизни не ела ничего вкуснее. А тем временем уже и Мотька взялась за новое лакомство.
— Вкуснотища! — простонала она. — Аська, это потрясон!
— Да, я тоже их люблю.
Потом они съели еще по одному блинчику и пошли дальше по набережной. Аська что-то рассказывала про Париж, но Степанида почти не слушала ее. Она думала, что, может быть, и ей тоже Париж принесет удачу, хотя и сама толком не знала, чего она хочет в этой жизни. А потом пришла к выводу, что вот так вот идти по залитой солнцем парижской набережной — это и есть огромная, невероятная удача в ее такой раньше тусклой жизни. Собственно говоря, главной удачей было то, что Мотька взяла ее жить к себе. Сколько всего нового и интересного она узнала, с какими людьми познакомилась, а теперь вот гуляет по Парижу. Да она же счастливица, невероятно везучая! И почему это она считала себя несчастной? Но теперь с этим покончено! И вовсе она не сирота казанская, папа хоть и далеко, в Канаде, но не забывает про дочку, присылает иногда письма и деньги, а Мотька… Она заботится о ней, любит, наверное… Вот взяла ее с собой в Париж! И Аська не держит на нее обиды за старое… Одним словом, жизнь прекрасна и удивительна! Аська все сыпала какими-то французскими названиями, но Степанида даже не пыталась их запомнить. Еще успеется! Она впервые за почти тринадцать лет просто бездумно наслаждалась жизнью и новым ощущением себя в этой жизни. Жить, сознавая, что ты везучая и счастливая, оказывается, очень здорово!
Они шли вдоль Сены, потом по мосту перешли на другой берег. Немного погодя Аська остановилась.
— Вы есть хотите? — спросила она.
— Есть? Да ты что? Мы же блинчики ели! — воскликнула Матильда.
— Степа, а ты не голодна?
— Нет, спасибо.
— В таком случае я сейчас поведу вас в одно местечко, где Матильда тоже не была. Называется «Фруктовый рай».
— «Фруктовый рай»? — переспросила Степанида. — А что это?
— Это кафе! Там мы слопаем потрясающую штуку из фруктов, а потом, думаю, отпустим Степаниду на волю, но не больше чем на три часа. Для начала. Согласна?
— Согласна! — обрадовалась Степанида.
— Ась, а что там едят, во «Фруктовом раю»? — полюбопытствовала Мотька.
— Фрукты, естественно. Но приготовленные особым образом.
— Только уговор — плачу я!
— Матильда, не сходи с ума! Мне дед специально оставил денег, чтобы я вас всюду водила, и, если я их не потрачу, он меня со свету сживет. Так что сиди тихо и не рыпайся.
— Аська, у нас есть деньги!
— Конечно, есть. Они вам еще пригодятся, а я не хочу неприятностей с дедом! — гнула свое Аська.
— Нет, Аська…
— Матильда, я деду пожалуюсь!
— Ладно, — махнула рукой Матильда. — Но Степке я сама дам денег! Когда она гулять отправится! И не возражай!
— Я и не возражаю, но у тебя ведь, наверное, доллары, а их еще надо поменять…
— Ох, да… А разве это сложно?
— Нет, несложно, но это еще надо сделать.
— Вот после кафе и сделаем.
— Ладно.
Они вошли в кафе и сели за столик у окна. Аська что-то сказала официантке, и вскоре им подали три громадных бокала, полных разных фруктов, политых соком, и еще там было немного мороженого. Выглядело все это просто потрясающе.
— Налетайте! — сказала Аська.
— А это что? — осторожно спросила Степанида, вытащив длинной ложечкой какой-то полупрозрачный белый шарик.
— Это личи!
— Личи? Надо же! — пришла в восторг Степанида и отправила шарик в рот. — Вкусно. А я один раз купила йогурт, и там было написано, что он с личи. Я и понятия не имела, что это такое? А это манго, да?
— Да!
— Степанида! — позвал вдруг кто-то.
Она подняла глаза и расплылась в улыбке:
— Маша! Ой, девчонки, познакомьтесь, это Маша, мы сегодня утром познакомились! Вот здорово!
— Маша, садись с нами, — радушно пригласила Ася.
— Нет, спасибо, я тут с дядей, вон он сидит! Степанида, может, мы завтра погуляем вместе, сегодня я с дядей, а завтра буду свободна. Ты уже знаешь свой телефон?
— Я — нет, но Ася… Ася, ты дашь Маше телефон?
— Конечно. — Ася быстренько черкнула номер в своей записной книжке, вырвала листок и протянула Маше. — Вот.
— Спасибо! Степанида, созвонимся вечером, хорошо?
— Хорошо!
Маша смущенно улыбнулась и пошла к столику, за которым ее ждал дядя, мужчина лет тридцати пяти с приятным интеллигентным лицом.
— Степанида, эта Маша очень симпатичная, — сказала Ася, — тебе повезло!
— А я вообще везучая, — вырвалось у Степаниды.
— Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить! — прошептала Матильда и постучала по столику.
— А поплевать через левое плечо? — засмеялась Степанида.
— Считай, что поплевала!
Они все расхохотались.
«Хорошо-то как», — подумала Степанида в который уж раз и занялась фруктами.
Краем глаза она видела, что Маша тоже уплетает фрукты с мороженым, а ее дядя пьет что-то из высокого стакана. «Подумать только, еще вчера я была в Москве, а сегодня у меня уже есть подружка в Париже!» Но вот Маша и ее дядя поднялись из-за столика и направились к выходу. Маша на прощание помахала Степаниде, и та помахала в ответ. Вскоре и они покончили с фруктами. Ася расплатилась, дала Степаниде телефонную карточку, карту Парижа, немного денег и кучу наставлений.
— Сейчас полчетвертого. К половине седьмого постарайся быть дома. Дорогу от метро найдешь?
— Найду, — кивнула Степанида.
— Нет, в метро ты непременно запутаешься, это вам не Москва, ты лучше сядь на автобус…
Она объяснила, где и на какой автобус ей следует сесть.
— Степка, только я тебя прошу… — умоляющим голосом проговорила Матильда. — Будь осторожна. Мы к шести вернемся. Если заблудишься, то позвони…
— Нет, если не найдешь автобуса, то просто сядь в такси и скажи: «Авеню Виктор Гюго». Возьми еще денег.
— Да не заблужусь я. Ты же мне все по карте показала. Ладно, я пошла!
И Степанида вскочила из-за стола.
— Хорошо, иди, а мы, пожалуй, еще посидим чуть-чуть, — улыбнулась Аська.
Степанида выбежала из кафе и остановилась в раздумье, куда пойти. И решила: «Пойду в собор Парижской Богоматери. Столько я уж про него слыхала, а он тут под боком. — Она заглянула в карту. — Ага, я сейчас на набережной Августинцев, хорошо, что карта на русском языке, а то бы хана… Ага, надо пройти вперед и потом по мосту перейти на остров Ситэ, где и расположен собор». Она сложила карту и тут заметила, что у нее развязался шнурок. Степанида нагнулась, чтобы завязать его, и вдруг взгляд ее упал на валявшуюся визитную карточку с золотым обрезом. На карточке изящными буквами было выведено: «Тимофей Михайлович Холщевников». У Степаниды глаза полезли на лоб. Ну ни фига себе! Холщевников! Она осторожно, сама не зная зачем, подняла карточку и сунула в карман. «Ничего, в Москве пригодится, там есть какие-то телефоны-телефаксы, вот пусть Валерка и займется… А я… Мне сейчас не до Холщевникова, я иду одна гулять по Парижу, и какое мне дело до всяких московских преступлений и преступников. Сейчас я в Париже и не желаю ни о чем таком думать». Но это легко сказать, а карточка все-таки не давала ей покоя. Пройдя по набережной в сторону собора какое-то расстояние, она остановилась и вытащила из кармана визитку. Да, действительно, Тимофей Михайлович Холщевников, телефон, факс… Но ведь это значит, что он сейчас в Париже! И, более того, он, наверное, был в том самом кафе, во «Фруктовом раю»! Карточка была чистая, незатоптанная, следовательно, потерял он ее совсем недавно. Может, они были в кафе одновременно? И вдруг она похолодела. А что, если Машин дядя и есть Холщевников? Что-то больше она там русских не приметила. Но если это так, то… Опять удача, невероятная удача! Она сможет очень многое о нем узнать, не вызывая ни малейших подозрений. Просто расспросит о нем племянницу. Они же с Машей едва знакомы, общих тем не так много, и та скорее всего с удовольствием расскажет о своем дяде, которого, похоже, очень любит. Здорово! Просто отлично! Степанида спрятала карточку и побрела дальше. Но все мысли были уже о Холщевникове, собор Парижской Богоматери отступил на второй план. «И что я за дурища такая, — сама на себя негодовала Степанида, — даже в Париже думаю черт знает о чем. И судьба, видно, такая — преступников ловить. Вообще-то, этот Машин дядя совсем на преступника не похож, однако это еще ни о чем не говорит. Не все же преступники похожи на преступников. Стоп, почему я решила, что это обязательно Машин дядя? Может, вовсе другой человек? Но если другой, вряд ли я сумею его найти в Париже, и тогда придется все отложить до Москвы. Хорошо бы… Маша такая милая, и не хотелось бы начинать дружбу с ней с подозрений в адрес ее любимого дяди. И потом, с чего я взяла, что карточку потерял сам Холщевников? Ее запросто мог потерять и кто-то другой, кто-то, кому Холщевников ее дал. Логично? Вполне! Кстати, Машин дядя тоже запросто может оказаться этим человеком. Ох, черт! Что же делать? Может быть, стоит рассказать эту историю Мотьке с Аськой? Вдруг им захочется тряхнуть стариной? Нет, пока лучше молчать… Для начала я сама все выясню насчет карточки и Холщевникова, а там посмотрим… Одна в Париже я могу и не справиться…» Ей вдруг стало как-то неуютно и одиноко. Не слишком ли много она на себя взяла? Но, вспомнив утреннее состояние восторга, решила: «Нет, не позволю никому сломать мне этот кайф!» И, сверившись с картой, она решительно повернула на мост, ведущий к собору Парижской Богоматери.
— Слушай, Аська, а может, пока не поздно, пойдем за Степкой следом, как ты думаешь?
— Зачем это? — удивилась я.
— Ну, подстрахуем ее… — неуверенно произнесла Матильда.
— А если она нас заметит? Что мы тогда скажем?
— Почему это она должна нас заметить? У нас, слава богу, опыт какой!
— Нет, Матильда, нехорошо это… Да я уверена, то она прекрасно со всем справится.
— А если нет?
— Слушай, Мотька, я понимаю, у тебя нервы шалят. Успокойся, расслабься! Представь себе, что ты уехала куда-то, а ее одну в Москве оставила…
— Ну и что?
— Думаешь, ей там меньше опасностей грозило бы, чем здесь и сейчас?
— Наверное, не меньше, но все-таки в Москве столько знакомых…
— Да она обзаведется ими, если нужно, в течение получаса! Ты же видела эту Машу! Вполне нормальная девчонка, не монстр, не бандитка… Не волнуйся, Степанида и в людях разбирается, и вообще в высшей степени самостоятельная особа.
— Аська, ты и вправду за нее не волнуешься?
— Ничуточки. И тебе не советую. Не пропадет Степанида, не такая она… И потом, тут все-таки не джунгли…
— Это да. А знаешь, — улыбнулась вдруг Матильда, — наверное, джунгли — единственное место на земле, куда мне не хотелось бы попасть.
— Почему?
— А что там хорошего? Жарко, душно, под каждым кустом, под каждым листом какая-нибудь ядовитая тварь, фу!
— Я об этом не думала, но… Ты права, Мотька, я тоже не хочу в джунгли, — засмеялась я. До чего же хорошо опять сидеть со старой подружкой, с которой мы понимаем друг друга не только с полуслова, но и с полувзгляда. И она опять словно угадала мою мысль:
— Ох, Аська, до чего ж я рада тебя видеть. Мне тебя так не хватает. Такой подружки у меня больше не будет.
— Мотька, что ты меня хоронишь? Я, между прочим, через год вернусь в Москву! Буду поступать в МГУ!
— Ты еще передумаешь, — вздохнула Мотька.
— Не передумаю! А ты сама-то в Голливуд не укатишь?
— Я? В Голливуд? Ты спятила, да? Я на будущий год тоже буду поступать, в театральный.
— В какой именно?
— В Щукинский, наверное. Как твоя мама.
— А почему только через год? Ты же школу окончила уже?
— А Джульетта? Я с твоей мамой и с Меркуловым советовалась. Они оба говорят, что сыграть в неполные шестнадцать Джульетту — уникальный шанс. Сейчас есть такая возможность, и ее нельзя упустить. Неизвестно ведь, что будет через год, правда?
— Правда. Только, Мотька, ты обязательно сообщи, когда будет премьера, я постараюсь приехать.
— Скажешь тоже, премьера! Мы еще и репетировать не начинали.
— Все равно!
— Сообщу, конечно, куда ж я денусь.
Мы еще посидели в кафе, а потом пошли бродить по городу. В начале седьмого мы уже были дома, и ровно в половине седьмого явилась Степанида, усталая, но довольная.
— Ну ты даешь! — воскликнула Мотька при виде сестры. — Точность — вежливость королей, в тебе, Степка, может, королевская кровь течет?
— Может, и течет, — спокойно согласилась Степанида.
— Ты что-нибудь ела? — спросила я.
— Нет.
— Отлично, сейчас пойдем обедать, а то мадам Жюли сегодня выходная.
— Куда пойдем? — полюбопытствовала усталая Степанида. — Далеко?
— Да нет, тут на соседней улице симпатичный ресторанчик есть, мы туда часто ходим с Ниночкой и с дедом.
— Да ну его, ресторанчик, — заявила вдруг Мотька, — давай лучше я сама чего-нибудь приготовлю. Честно говоря, уже сил нет куда-то идти…
Но тут я увидела, как разочарованно вытянулось лицо у Степаниды. Ей явно хотелось в ресторан.
— Нет, Мотька, мадам Жюли будет недовольна, что кто-то без нее тут готовил, и вообще это рядышком и там очень вкусно кормят. — Говоря это, я кивнула ей на Степаниду, и она все поняла.
— Ладно уж, пойдем.