Глава VII.
ЖОРА ИЗ ХИМЧИСТКИ
Девочки ещё раз огляделись.
— Он — не клиент, — шепнула Марго на ухо Варе.
— Вы к нам? — выглянула из двери за прилавком молодая женщина.
— Да, — кивнула Варя. И, похлопав длинными ресницами, ангельским голоском проговорила: — Понимаете, мама послала нас выяснить, сколько стоит почистить пальто.
— Вон прейскурант, — указала на стенку продавщица. — Там все написано.
— Большое спасибо, — откликнулась Варя.
На прейскуранте в застекленной раме были и впрямь подробно расписаны цены на все виды услуг. Еще там сообщалось о неизменно высоком качестве чистки. Однако девочкам требовалось другое. Необходимо задержаться тут подольше. Вдруг что-нибудь удастся узнать?
— Ну, посмотрели? — обратилась к ним приемщица.
Марго и Варя кивнули.
— Устраивает? — задала новый вопрос женщина.
— Думаю, да, — решила расположить её к себе Варя. — Вообще-то моя мама говорит: «Главное, чтобы сделали хорошо».
— Это пускай не беспокоится, — улыбнулась приемщица. — Помещение у нас, конечно, не очень, — она обвела взглядом тесный подвальчик. — Зато оборудование классное. Итальянское. Совсем недавно закупили.
— А срок у вас какой? — Марго не отводила взгляда от плотно закрытой двери позади приемщицы.
— В течение суток. А если желаете, то в течение двух часов. Правда, тогда оплата на шестьдесят процентов выше.
— Очень хорошо, — вновь похвалила Варя. — Скажу маме. Пускай приносит.
— Ждем, — с таким видом проговорила девушка, словно мечтою всей её жизни было увидеть маму Варвары.
Девочки чувствовали, что беседа исчерпывается. Однако уходить, совсем ничего не выяснив, казалось обеим совершенно непозволительным.
— А скажите, — снова заговорила Варвара.
Приемщица, которая уже было собралась ретироваться за дверь, вновь подошла к прилавку.
— Скажите, — медленно продолжала девочка, — раз у вас такое хорошее оборудование, вы, наверное, делаете антистатическую пропитку? — Обязательно, — подтвердила приемщица. — Это входит в цену заказа.
— Понятно. — Вопросы у Вари иссякли, и она просто тянула время. — Очень хорошо. Просто замечательно. Какие теперь отличные пошли чистки!
Женщина улыбнулась. Ее уже явно тяготила затянувшаяся беседа. К тому же богатый опыт подсказывал ей, что из таких вот предполагаемых клиентов, которые приходят без вещей, но задают множество вопросов, лишь ничтожный процент появляется потом с конкретным заказом.
— Девочки, у вас все? — нетерпеливо осведомилась она.
— Нет, не все! — Марго по-прежнему не отрывала глаз от заветной двери. — Ее мама, — повернулась она к подруге, — ещё просила выяснить, а мы, Варька, чуть с тобой не забыли! — широко раскрыла и без того огромные черные глаза девочка. — Она ведь обязательно велела нам выяснить, можно ли сделать водоотталкивающую пропитку?
— Естественно, можно, — ничуть не обескуражил новый вопрос приемщицу. — Только нужно чуть-чуть доплатить. Всего десять процентов от стоимости заказа.
— Спа-аси-бо, — протянула Марго.
— Тогда ждем твою маму.
— А-а… — Голова у Вари категорически отказывалась изобретать новые вопросы. Видимо, сказывался недостаток знания темы. Варя вообще сегодня первый раз попала в химчистку. А потому ей больше ничего не оставалось, как украдкой от приемщицы кидать отчаянные взгляды на Маргариту. Мол, ну хоть ты бы изобрела что-нибудь?
Но и обычно находчивая Марго, словно воды в рот набрала. У неё тоже с химчистками было как-то не очень.
— Выходит, теперь мы вроде бы все у вас выяснили, — все-таки выдавила из себя она и, будто в издевку над приемщицей, которая уже выразительно поглядывала на часы и переминалась с ноги на ногу, обратилась к Варе: — Подруга, ты тоже считаешь, что мы с тобой ничего не забыли? В следующую секунду старания Марго были щедро вознаграждены. За дверью раздался грохот. Приемщица от неожиданности вздрогнула.
— Жора? Что там ещё у тебя?
Дверь немедленно распахнулась, и взорам присутствующих предстал Жора, забрызганный с ног до головы чем-то черным. Девчонки тут же признали в нем мужчину из «Охотного ряда».
— Плохо закреплено было, — сквозь зубы процедил он. — Клиентов нет? — кинул он взгляд на девочек.
— Нет, — подтвердила приемщица.
— Тогда помоги, подержать там надо, — хмуро произнес Жора.
— До свидания, — вежливо попрощались девочки, но приемщица и мужчина уже удалились за дверь.
Марго и Варя поспешили к мальчикам.
— Он! — взлетев вверх по ступенькам, выпалила Варя. — Работает здесь. Зовут Жорой.
— Значит, полное имя у него Георгий, — отозвался Луна.
— Совершенно не обязательно, — тут же выступил с возражениями Каменное Муму. — Георгием могут называть и Юрия, и Григория, и даже Егора.
— Нет, Герка, ты что-то путаешь, — вмешался Иван. — Григорий — это Гриша. Егор, он и есть Егор. Их обычно не сокращают. А вот Георгиев чаще всего зовут Жорами.
— А вот и ни фига, — уперся Муму. — У меня, например, есть двоюродный дядя Егор, а жена и мать называют его Жорой.
— Ну, Егор и Георгий — это практически одно и то же имя, — отметил Луна.
— Совсем не одно и то же, — уперся Герасим. — Между прочим, в паспорте пишут по-разному.
— Зря вы, ребята, спорите, — усмехнулся Иван. — Все эти сокращения можно соотносить с настоящими полными именами только условно.
— И вообще, самое главное, что мы кое-что выяснили об этом типе, — Луна остался доволен походом девчонок. — Нам известно, как он выглядит, как его сокращенно зовут и, главное, где он работает.
— Слушайте! — воодушевился Иван. — А если нам тут подежурить, пока наш дорогой Жорик трудится в поте лица? Проследим, куда он пойдет. И выясним место его жительства.
— Мысль интересная, — понравилось Луне.
— Совершенно неинтересная, — рубанула воздух ладонью Варя. — Эта химчистка работает до двадцати. А нас, между прочим, сейчас дома ждут.
— И потом, — нашлось ещё одно возражение у Герасима, которому совершенно не улыбалось тут мерзнуть до вечера, — где гарантия, что Жорик отсюда пойдет домой?
— Пожалуй, ты, Муму, прав, — кивнул Павел. — Тем более сегодня пятница. Завтра выходной, и наш милый Жора запросто может наведаться в гости к какому-нибудь приятелю.
— Это у нас выходной, — внесла ясность Марго, — а они, между прочим, и в субботу работают.
— Все равно, — стоял на своем Герасим. — Времени потеряем много, дома наверняка нам всыпят, а гарантий успеха — никаких.
И на сей раз все согласились с Муму. Тем более что вновь повалил мокрый снег. Торчать под ним несколько часов кряду никому из пятерых друзей не хотелось.
Они пошли домой.
— Поедем или пешком? — тощий Герасим поежился на сыром ветру.
— Пешком, — отмахнулся Луна, который, в отличие от Муму, очень редко мерз. — Идти-то всего ничего. А если на троллейбусе, то нужно пилить обратно на Первую Тверскую-Ямскую.
— И троллейбуса неизвестно сколько прождем, — добавил Иван.
Вся компания побрела по темной Третьей Тверской-Ямской, освещенной лишь редкими фонарями.
— Кстати, — сообщила Варя, — попробую дома заглянуть в Настасьину записную книжку. У неё там наверняка должен быть телефон этого Жоры.
— Насколько я знаю Настасью, — задумчиво проговорила Марго, — этот тип совсем не похож на других её знакомых.
— Ты в смысле работы в химчистке? — осведомился Иван.
— Совсем нет, — возразила Марго. — Сейчас люди по-разному подрабатывают. В конце концов это мог быть даже её однокурсник.
— Вряд ли, — сказал Луна. — Для однокурсника Жора несколько староват.
— Может, у него была трудная молодость, и он только теперь смог поступить в университет, — у Герасима возникло свое объяснение.
— Все, конечно, Герочка, может быть, — откликнулась Варя. — Но какая-то у этого Жоры рожа нефилологическая.
— И уж тем более не романо-германская, — с усмешкой добавила Маргарита.
— Почем ты знаешь, может, он не филолог, а химик? — Герасим всегда до конца отстаивал собственные версии.
— Вот химик — это вполне может быть, — расхохотался Луна. — От слова «химичить».
— И потом, — снова заговорила Варя, — если бы он был однокурсником Настасьи, хоть и химиком, они скорее бы встретились в университете, а не в «Охотном ряду».
— Да, Варька, — с тревогой проговорила Марго. — Именно то, что он совсем не похож на друзей и знакомых Настасьи, доказывает: дело серьезное.
Команда отчаянных вышла на Бутырский вал. Ребята пересекли его и двинулись по мосту, который вывел их на родной Ленинградский проспект. Миновав ещё квартал, они остановились возле дома номер восемнадцать. Пора было расставаться.
— Варька, — посмотрел на девочку Луна, которому надо было пройти до собственного дома ещё один квартал, — если найдешь телефон, сразу мне позвони.
— Идет, — кивнула Варя. — Если не тебе, то кому-нибудь из вас обязательно дозвонюсь.
И друзья разошлись по домам.
За ужином Ивану снова пришлось пережить несколько неприятных минут. Едва он, переодевшись, присоединился к родителям, которые уже сидели за столом на кухне, как мать строго осведомилась:
— Ты почему сегодня не подал заявление в Английский клуб?
— Подам в понедельник, — нарочно откусив сразу половину крупной котлеты, чтобы все видели, сколь ему тяжело говорить, отозвался Иван.
— Почему в понедельник, а не сегодня? — не отставала Инга Сергеевна.
— Инга, — вмешался папа Ивана, Константин Леонидович, — дай парню поесть. Он ведь только пришел. И вообще, думаю, Ванька сам разберется с этим.
— Много ты понимаешь, — сердито блеснули глаза у матери Ивана.
— А откуда тебе известно, что я не подал сегодня заявление? — спросил сын.
Инга Сергеевна немного смутилась.
— Ну, мне Катя звонила. Не думай, — уловив, как он на неё смотрит, быстро добавила она, — мы говорили совсем по другому поводу. И о тебе она рассказала просто заодно.
«Так и поверил», — пронеслось в голове у Ивана. Однако, помня наставления Луны, он прикинулся, будто поверил.
— Мама, я сегодня не смог, — произнес он. — Были другие дела.
— Интересно, какие? — косясь на мужа, осведомилась мать. — И пришел ты сегодня поздно. Где тебя носило?
— Гулял, — Иван был краток.
— С кем, Ваня? — подала голос, дотоле с трудом хранившая молчание Генриетта Густавовна.
— С друзьями, — пришлось объяснять Ивану.
— А нельзя было пораньше прийти? — нахмурилась мать.
— Я и пришел пораньше, — с чувством собственной правоты изрек сын. — А потом мы снова ушли.
— При-ишел, — обиженно протянула бабушка. — Двумя словами со мной не обмолвился. Проглотил обед и унесся.
— Так мы с ребятами на определенный час условились, — Иван совершенно не понимал, какие к нему могут быть претензии. — И вообще, завтра выходные, уроков учить не надо, в школу тоже не идти. Чего зря дома сидеть?
— Я тоже в выходные любил погулять, — предался воспоминаниям о собственном детстве Константин Леонидович.
Его тут же с двух сторон пробуравили недовольными взглядами жена и теща. Иван, почувствовав, что обстановка накаляется, поспешил разрядить ее:
— У меня все готово. Рекомендации дали. Так что в понедельник прямо с утра пойду подавать заявление.
— Молодец, — сразу приободрилась мать. А Генриетта Густавовна, улучив подходящий, по её мнению, момент, пока внук на неё не смотрел, заговорщицки подмигнула дочери.
Однако Иван как раз это-то и увидел. Впрочем, сейчас такая реакция его скорее обрадовала. «Они ничего не подозревают, — размышлял он. — Значит, пока все идет по плану».
Больше к нему никто не приставал.
Поужинав, Иван направился к себе в комнату. Если с Английским клубом все обстояло более или менее ясно или хотя бы был выработан четкий план действий, то история с Настасьей и странным её знакомым пока почти полностью тонула в тумане. Что делать? Как помочь Варькиной сестре? И вообще, в какую историю она влипла?
Бесспорным пока казалось одно: Настасья, как правильно отметила Марго, плохо монтировалась с этим типом в кожаной куртке. Парень, конечно, малосимпатичный, но внешность бывает обманчивой. Вдруг у него просто характер угрюмый? Ну, например, как у Муму. А на самом деле этот Жора вполне хороший человек.
Тут Ивану вспомнилось, какое было выражение у Настасьи в «Охотном ряду», и он немедленно засомневался, что хороший человек, пусть даже и угрюмый, способен довести свою подругу до такого состояния. Да и звонить с угрозами по телефону хороший человек вряд ли станет.
Иван совершенно запутался. И начал размышлять сначала. Что могло произойти с Настасьей? Почему столь разительно изменилось её поведение? «Надо бы расспросить подробней Варвару, — наконец решил Пуаро, — как вела себя её сестра перед этим вечерним звонком. Может, Варька заметила ещё что-нибудь странное? Вдруг Настасья со старыми знакомыми перестала общаться? Или реже теперь бывает дома? Хотя Варька у нас наблюдательная. Она бы сама, без моих расспросов, заметила и рассказала. Но на всякий случай все равно спрошу. Иначе, боюсь, мы до сути не докопаемся».
Телефон стоял у Ивана в комнате. Мальчик потянулся к трубке, но тут раздался звонок.
— Алло, — снял трубку Иван.
— Это я. Марго.
— Узнал, — усмехнулся мальчик.
— Мне только что Варвара звонила, — сказала Марго.
— Ну? — Иван весь напрягся от ожидания.
— Совер-ршенный кошмар-р, — прохрипели вместо Марго на том конце провода.
— Это что, Птичка Божья? — усмехнулся Иван.
— Он самый, — ответила Марго. — Он меня прямо от трубки отпихивает.
— Давай его сюда, поболтаем, — ответил Иван.
— Делу вр-ремя. Потехе час, — просипели в трубку. И после короткой паузы добавили: — Вр-раг не др-ремлет.
— Ну ты, Птичка Божья, даешь! — откликнулся мальчик.
— Птичка Божья — хор-рошая птичка, — провозгласил попугай Королевых. — Гер-расим — дур-рак.
Иван засмеялся. Птичка Божья, при всем несомненном уме и феноменальной способности употреблять вовремя и к месту свой огромный и постоянно расширяющийся запас слов, обладал одним несомненным недостатком. А именно: на дух не переваривал Каменное Муму. При встрече он оскорблял Герасима не только словом, но и действием, постоянно норовя долбануть врага своим хищным клювом. Муму совершенно всерьез обижался на Птичку Божью, и они уже не первый год вели затяжную войну, в которой мальчик постоянно терпел поражения, а птица одерживала порой малые, а порой и большие победы.
— Она что, опять схлестнулась с Герасимом? — поинтересовался Иван.
— С дур-раками не связываюсь, — прошипел попугай.
— Нет, Герка не заходил, — внесла полную ясность Марго. — Просто Птичка Божья поссорился сейчас с моим папой. Он шел по коридору, думал о чем-то своем и чуть не наступил на Птичку Божью. Ну, Птичке, наверное, и показалось, что эту подлянку ему подкинул Герасим.
— Гер-расим, Гер-расим, — донесся до Ивана осуждающий голос попугая.
— Молчи, Птичка Божья! — прикрикнула Маргарита. — Мне с человеком поговорить надо.
Попугай разразился каким-то развязным хохотом и объявил:
— Шур-ры-мур-ры!
— Вот я сейчас посажу тебя в клетку! — рассердилась Марго.
Послышался стук когтей об пол. Иван понял, что попугай спрыгнул с плеча Марго.
— Подр-руга! Подр-руга! Репр-рессии! — донесся до мальчика удаляющийся голос Птички Божьей. «Подругой» тот называл бабушку Марго, Ариадну Оттобальдовну. Видимо, он пошел ей жаловаться.
— Так что там, у Варьки? — спросил Иван.
— Она записную книжку добыла, — откликнулась девочка. — Но телефона Жоры там нет.
— Может быть, он у Насти только под фамилией фигурирует? — Иван был очень разочарован.
— Возможно, — откликнулась Маргарита. — Или Настасья из осторожности вообще его телефон записала не в книжку, а на клочке бумаги.
— Я вообще допускаю, что Жора своего телефона не оставлял, — пришло в голову Ивану. — Понимаешь, он сам ей звонит, когда ему надо.
— Кому же она тогда, по-твоему, вечером звонила? — осведомилась Марго.