Прокладка телефонных линий в районе КП и НП и вводы станции неудовлетворительные (путаница проводов, не зарыты в землю)»[45].
Возможно, приведенная цитата слишком длинная, но она наглядно свидетельствует о положении дел в соединении, которое через две недели примет на себя главный удар боевой группы 3-го тк. И все указанные выше недоработки, допущенные в том числе и из-за разгильдяйства и инертности всего ее командного звена, выйдут «боком» дивизии. Она практически распадется на несколько частей, управление будет утрачено, и в течение 12 часов комдив Лосев будет не в состоянии установить местоположение своих частей и их состояние (это, в частности, к вопросу о живучести связи).
Таким образом, в результате отсутствия плана инженерных работ, необходимого контроля (как общего, так и технического) со стороны командования полка и дивизии рубеж 224-го гв. сп оказался слабо укреплен, в 1-м сб не было ни одной правильно построенной огневой точки. В качестве «пожарной меры» комиссия рекомендовала немедленно оборудовать 4 ДЗОТа в районе тактически важной высоты 110.1.
Вместе с тем в 224-м гв. сп были выявлены ряд недоработок и по другим вопросам, в частности в артиллерийских и минометных подразделениях. Но здесь порядка оказалось больше, так как комиссии штаба артиллерии армии, да и сам командующий артиллерией, систематически проверяли состояние дел, в том числе и в таких мелких подразделениях, каким была минометная батарея полка. Тем не менее проблемы оставались, причем в основном объективные и схожие с теми, что выявлялись у соседей: подготовка расчетов слабая, личный состав не умеет пользоваться угломером, не знает клейм на минах, расписание занятий составлено не конкретно, занятия срываются из-за того, что большая часть бойцов и командиров отвлекается для рытья окопов и располагается далеко от огневых позиций, из- за чего требуется не менее получаса, чтобы добежать до ОП.
Несколько ранее, 17 июня, в адрес генерал-лейтенанта М.С. поступил приказ Военного Совета фронта по итогам проверки других дивизий первой линии. Процитирую несколько пунктов этого документа, чтобы читатель мог составить более полное представление о степени готовности полос обороны армии в этот момент, обученности и сколоченности соединений, а также уровне ответственности комдивов 7-й гв. А за порученное дело. «В результате проверки 36-й гв. сд… — гласил приказ, — установлено:
2. Средний комсостав плохо знает своих людей, а некоторые командиры взводов учитывают состав только количественно.
3. Подбор личного состава для охранения 1/106-го гв. сп впереди переднего края не производится, во главе охранения ставится командир взвода даже другого подразделения — в порядке очереди. Позиции охранения имеют плохо оборудованные позиции и не прикрыты противотанковыми и противопехотными препятствиями.
4. Оружие к ночной стрельбе не подготовлено. Смазочного материала в подразделениях выдается мало, в результате есть ржавое оружие. Огонь пехотного оружия, как правило, только фронтальный, плотность 2–4 пули на погонный метр. Оружие по рубежам не пристреляно, ориентиров для ведения огня нет… Позиции для стрельбы из пулеметов по самолетам противника не подготовлены.
5. В 104-м гв. сп плана инженерных работ нет. Построенные ДЗОТы защищены только от 75-мм снарядов, с ограниченным сектором обстрела и вне огневой связи между собой. Траншеи узкие и к обороне не приспособлены.
В 106-м гв. сп траншеи и заграждения в глубину не развиты. Маскировка инженерных сооружений неудовлетворительная, ложных сооружений нет.
В глубине 104-го гв. сп завалы строятся бессистемной валкой леса, поваленный лес от веток не очищается и не закрепляется.
6. КП, НП и ОП артиллерии оборудованы плохо. Перекрытия слабые, блиндажи мелкие».
Все перечисленные недоработки в дивизии Денисенко как «под копирку» были обнаружены в соединении генерала Скворцова. Кроме того:
«…В частях 78-й гв. сд маневр и управление огнем в ротах полностью не отработаны. Пулеметчики станковых пулеметов к стрельбе с закрытых и полузакрытых позиций не подготовлены. Недостаточно отработано взаимодействие огня с инженерными заграждениями. В полосе дивизии имеются участки, недостаточно прикрытые заграждениями»[46].
Немало проблем было и в 81-й гв. сд. Причем очень активно проверкой результатов фортификационных работ в полках занимался ее штаб. Для этого использовались различные формы, от личного посещения офицерами переднего края батальонов до облета позиций на самолете По-2. Из приказа комдива № 081/оп от 2 июля:
«Личной поверкой зам. начштаба по разведке гв. майора Падалко установлено, что в 5-й роте 2/235-го гв. сп система обороны первого взвода построена так, что впереди лежащая местность не простреливается, перед стрелковыми ячейками и ОП ручных пулеметов имеется мертвое пространство 200–300 м. Причем по характеру местности имеется возможность перенести оборону вперед и приблизить ее к р. Сев. Донец на 150–200 м, что дает возможность просматривать и простреливать зеркальную поверхность реки. Больше того, в этой роте не приспособлены под огневые точки здания, которые стоят в непосредственной близости у р. Северский Донец…
Командир роты гв. cm. лейтенант Козыренко и командир взвода не знают, в каком положении находятся минные поля и заграждения перед их обороной. Так, при проверке обнаружено, что на отдельных участках минные заграждения ПОМЗ разминированы и, по существу, проход для противника открыт.
…Установлено также, что при наличии на батальонном пункте боепитания 57 300 винтовочных патронов, во взводах ручные пулеметы не имеют патронов даже по одному полному диску. Аналогичное положение с боеприпасами у станковых пулеметов.
Перечисленные выше вопиющие факты имеют место потому, что командир роты гв. cm. лейтенант Козыренко и командир батальона гв. капитан Гоштенар[47]вопросами создания неприступной обороны всерьез не занимаются и преступно, халатно относятся к своим прямым обязанностям. Эти командиры забыли, что Родина поручила им оборонять нашу священную землю. Эти факты стали возможны еще и потому, что командир полка гв. майор Скирута и начштаба гв. майор Соколенко не контролируют работу своих подчиненных, не предъявляют твердой требовательности в выполнении приказов»[48].
Для воплощения в жизнь плана фортификационных работ прилагались, без преувеличения, титанические усилия. Но, к сожалению, далеко не все задуманное удалось осуществить. Если быть объективным, то к началу Курской битвы полоса 7-й гв. А не была до конца оборудована и укреплена так, как намечалось. Тем не менее основную часть плана фортификационных работ войска хотя и с большим трудом, но выполнили. Это явилось залогом будущего успеха оборонительной операции.
А теперь посмотрим на то, как шло восстановление боеспособности соединений фронта и подготовка личного состава. Учитывая, что речь пойдет об оборонительной операции общевойсковой армии, считаю необходимым вкратце остановиться на организации и вооружении советских общевойсковых соединений и объединений в начале 1943 г. Основным общевойсковым тактическим соединением в стрелковых войсках РККА являлась стрелковая дивизия. До начала Великой Отечественной войны она организационно входила в стрелковый корпус, который, в свою очередь, подчинялся общевойсковой армии. Но уже 15 июля 1941 г. Ставкой ВГК было направлено в войска директивное письмо, согласно которому состав армий менялся. В силу высоких потерь и невозможности быстро их восполнить почти все корпуса упразднялись (из 62 к концу года осталось 6) и менялось управление войсками. Теперь все части и соединения, ранее объединявшиеся в корпус обычно: 5–6 сд (иногда и кавдивизии), 1–2 танковые бригады (тбр) (реже несколько отдельных танковых батальонов) и артполки, подчинялись напрямую штабу общевойсковой армии.
В связи с высокой убылью личного состава, вооружения и техники уже на второй месяц войны возникла острая необходимость привести штаты воинских формирований, в том числе и стрелковых дивизий, в соответствие с возможностями государства. Резкое сокращение коснулось и боевых частей, и подразделений обеспечения. Согласно утвержденному в июле 1941 г. штату количество личного состава в дивизии уменьшилось на 25 %, орудий и минометов — на 52 %, автотранспорта — на 64 %. Из соединения изъяли гаубичный полк, истребительно-противотанковый дивизион, штабную батарею. В батальонах исключили взвода 45-мм ПТО, минометные батареи, роты в батальонах и полках сократили до двух минометных взводов, в полковой батарее из четырех 76-мм орудий осталось лишь два. В результате соединение стало, с одной стороны, более подвижным, с другой — его огневые возможности существенно снизилась. Так, если довоенная дивизия могла выпустить в минуту 297 460 пуль, то дивизия сокращенного состава только 140 470, вес залпа артиллерии дивизии уменьшился на 74 %, минометов — на 53 %[49].
Снижение огневой мощи соединений сразу отрицательно сказалось на результатах боевой работы. Поэтому уже в октябре 1941 г. начали пересматривать штаты, с целью улучшения организации и усиления стрелковой дивизии и ее частей огневыми средствами. Для борьбы с танками вновь вернули оиптад и добавили роту ПТР. Кроме того, комдив получил совершенно новое подразделение — дивизион реактивных минометов «катюша», а в каждом полку появились роты автоматчиков. По мере увеличения выпуска продукции эвакуированной за Урал оборонной промышленности в 1942 г. появилась возможность быстрее совершенствовать штат воинских формирований РККА. В результате к концу года в действующей армии находились стрелковые дивизии, сформированные по трем штатам (декабрьскому 1941 г., мартовскому и июльскому 1942 г.).
Вместе с тем со второй половины 1941 г. и в течение всего 1942 г. в армии параллельно с дивизиями как самостоятельные стрелковые соединения использовались отдельные стрелковые бригады (осбр). Однако уже во второй половине 1942 г. опыт сражений выявил трудности управления без корпусного звена. Стали очевидны и существенные минусы при использовании осбр, главный из них — слабая огневая и ударная мощь. Обобщив накопившийся опыт, руководство РККА в конце 1942 г. провело ряд существенных организационно штатных мероприятий. Цель их: во-первых, улучшить управление в армейском звене, во-вторых, учитывая заметное сокращение людских ресурсов страны и увеличение поставок вооружения и техники промышленностью и по ленд-лизу, оптимизировать штат стрелковых дивизий за счет уменьшения численности личного состава и увеличения огневой мощи (в первую очередь противотанковых и артсредств).
Вместе с тем было решено упразднить основную часть бригад. На их базе начали создавать сд, а часть осбр переформировывать в мотострелковые бригады (мсбр) для танковых корпусов. Несколько гвардейских дивизий, сформированных весной 1943 г. из осбр, приняли участие и в Курской битве в составе Воронежского фронта.
В декабре 1942 г. были официально упразднены все прежние штаты и введены два новых в обычной и гвардейской стрелковых дивизиях. Как показала практика дальнейших боев, эти штаты оказались оптимальными не только для ведения боевых действий, но и отвечали возможностям государства по обеспечению своих вооруженных сил, а также степени подготовленности основной части старшего офицерского состава РККА к управлению войсками. С 1 января 1943 г. по этому штату начали формироваться и пополняться все стрелковые дивизии Красной Армии, в том числе и участвовавшие в Курской битве. Главной особенностью нововведения явилось снижение численности личного состава и увеличение огневых возможностей стрелкового соединения. Показательны в этом отношении цифры общего веса огневого залпа артиллерийских орудий и минометов дивизии, сформированного по штату декабря 1941 г. и декабря 1942 г.: был — 547,8 кг, стал — 1100,7. Заметно увеличилась численность основных противотанковых средств: всего в дивизии орудий ПТО стало 48 (до июля 1941 г. их было 12) и 212 ПТР. Кроме того, с целью улучшения управления артиллерией соединения вводилась должность командующего артиллерией дивизии.
Напомню, что в 1942 г. в Красной Армии был принят новый боевой устав пехоты (БУП-42), в котором несколько корректировались задачи дивизии. Для их решения обычная дивизия должна была иметь максимальную численность 9435 человек, а гвардейская — 10 670 человек[50]. Но, как правило, на передовой эти нормы соблюдались очень редко, в среднем соединения имели до 7 тысяч человек. Комплектование в общевойсковой армии проводилось равномерно и, хотя при нахождении объединения в обороне сначала пополнение направлялось в дивизии первой линии, тем не менее в конце концов все соединения доводились примерно до одного уровня. В случае если на дивизию возлагались особо ответственные задачи, к примеру, по удержанию танкоопасного участка, как это было с 81-й гв. сд 7-й гв. А, вышестоящее командование обычно усиливало соединение, но не живой силой (это тоже было, но редко), а огневыми средствами.
Гвардейская стрелковая дивизия состояла из 18 частей и отдельных подразделений: управления (численность 116 чел.), трех стрелковых полков (численность одного — 2713) и одного артиллерийского (991), отдельного саперного батальона (осб, 164), отдельного истребительно-противотанкового артдивизиона (оиптд, 204), отдельной разведроты (орр, 79), отдельной роты связи (орс, 154), отдельной роты химзащиты (орхз, 34), отдельной автомобильной роты подвоза (оарп, 83), полевой автохлебопекарни[51] (ПАХ, 54), медико-санитарного батальона (мсб, 90), ветеринарного лазарета (9), дивизионной мастерской (11), отдела контрразведки «Смерш» (ОКР, 22)[52] и полевой кассы Госбанка СССР.
Специально для подготовки сержантского состава еще в марте 1942 г. в штат дивизии был введен отдельный учебный батальон (392, реже учрота). Это подразделение осталось и в декабрьском штате, в ходе боевых действий командир соединения рассматривал учбат как свой общевойсковой резерв и располагал его недалеко от КП, на самый крайний случай. Нередко он готовил позиции во втором эшелоне на особо опасном направлении для удержания рубежа или проведения контратаки.
Если все приведенные выше части и подразделения были полностью укомплектованы, то общая штатная численность дивизии достигала 10 542 военнослужащих.
Стрелковый полк (всего 2558 чел., в том числе командного состава — 236, младшего комсостава — 750 и рядового 1673)[53] — основная тактическая единица стрелковых войск. В обороне сп первого эшелона должен был занимать рубеж по фронту протяженностью в 4 км. Но на практике участки достигали 5–6 км, а во втором эшелоне — 9 — 12 км. В его состав входили: управление (командование, штаб, политаппарат, начальники служб, всего 21 чел.), пять взводов: комендантский (13), химзащиты (12), саперный (20), конной (12) и пешей (23) разведки, рота связи (50), две роты автоматчиков (одна — 100 чел.), рота ПТР (69), три стрелковых батальона (в каждом 544), батарея 45-мм противотанковых орудий (6 ПТО, 44 чел.), батарея 76-мм пушек обр. 1927 г. или 1943 г. (4 шт., 58), батарея 120-мм минометов (8 шт., 62), хозяйственная часть (10), санитарная рота (33), ветеринарный лазарет (3), мастерская боепитания (11), мастерская вещевой службы (3), транспортная рота (18) и рабочая команда (24)[54]. Кроме того, обычно гвардейским полкам придавали еще взвод ПВО (2 пулемета ДШК-39) и отдельную армейскую штрафную роту.
Основным транспортным средством была лошадь. Их общая численность в штатах колебалась незначительно, к примеру, по одному из штатов гвардейский полк должен получить 363 верховых, артиллерийских и обозных лошадок и лишь три грузовых автомашины. Больше всех лошадей полагалось артиллеристам и медслужбе: в 45-мм батарею ПТО — 26 голов, в 76-мм батарею — 49, а в мсб — 16. В действительности же в лучшем случае даже эти службы получали до 60 % положенной тягловой силы.