Мальчишки упорно продвигались вперед по «земляничным следам» — пустым цветоножкам с оборванными ягодами. Отыскивать их в траве было непросто, но наблюдательные сыщики не пропускали ни одной улики.
— Сколько земляничин нужно съесть, маленькой девочке пока она наестся?!
Ответа на Петин вопрос не было, но постепенно количество «земляничных следов» уменьшалось. Похоже, девочке надоело собирать ягоды, либо она поняла, что заблудилась и сразу потеряла аппетит. Если бы не дождь, в лесу могли бы сохраниться и другие свидетельства ее пребывания, однако сейчас сыщики могли идти только по следу съеденных ягод. Дом остался далеко позади, и Вася с Петей уже начали сомневаться, что выбрали правильную тактику поиска — вряд ли семилетний ребенок мог бы забрести на такое большое расстояние.
Намеревавшийся свернуть поиски Вася хотел поделиться этим предложением с братом, но тут совершенно случайно заметил какой-то маленький ярко-голубой предмет, зацепившийся за высохшую ветку ели. При ближайшем рассмотрении им оказалась махровая резинка для волос. Вася немедленно подозвал Петю и оба довольно долго рассматривали находку.
— Думаю, что вещица принадлежит Ксюше, — после паузы заявил Василий.
— Ты видел ее в волосах девочки?
— Нет.
— Так, может, это обычная дачница собирала здесь землянику, а мы зря тратили время, двигаясь по «земляничным следам»?
— Резинка находиться на небольшой высоте от земли. Это расстояние как раз соответствует росту семилетнего ребенка. Тот, кто бродил здесь был очень маленьким, он случайно зацепился волосами за елку и потерял резинку. Но есть и другой вариант: злоумышленник нес мертвое тело, намереваясь спрятать его в дебрях леса, а ветка запуталась в волосах трупа. Второе предположение выглядит более логично, ведь если бы Ксюша почувствовала, что наткнулась на сучок она, скорее всего, подобрала бы свою вещичку, поскольку детвора небезразлична к яркой мелочевке.
— Но как же «земляничные следы»?! Не хочешь же ты сказать, что убийца с трупом на руках между делом собирал землянику?
— Петька, ты сам только что говорил о некой дачнице, отправившейся в лес по ягоды. Совпадения иногда случаются.
— Знаешь, Васька, мне кажется, что ты специально придумываешь версии пострашнее. Так круче.
— Я отрабатываю все варианты и, прежде всего тот, что считается основным у взрослых следователей.
Недовольные друг другом братья Клёновы снова пошли вперед, продолжая поиски. Впрочем, дальнейшие действия результата не дали. Кустики земляники попадались все реже, никаких других следов пребывания Ксюши также не просматривалось. Юные детективы прекрасно понимали, что забрели слишком далеко в лес, куда бы никогда не отважилась в одиночку отправиться маленькая девочка. Место, где они находились, производило неприятное, почти пугающее впечатление — со всех сторон мальчишек обступали очень старые елки с засохшими нижними ветвями, росли папоротники и повсеместно встречались мерзкого вида грибы, без сомнения являвшиеся разновидностью поганок.
— Ксюша! Ау! Мы здесь! Ау!!! — закричал Петя, все еще надеявшийся, что Ксения просто заблудилась в лесу и теперь находиться поблизости от них, дрожа от страха под каким-нибудь кустом.
Ответа не последовало. Вася же, тем временем, немного отступил в сторону, рассматривая что-то под ногами. Петя похолодел от ужаса, представив, что за страшную находку мог сделать его брат, но, пересилив себя, все же подошел ближе:
— Кто там? Ксюша?
— Нет. Смотри, мне кажется это тропа. Непонятно только, откуда она здесь взялась. Если я верно представляю план местности, она ведет из ниоткуда в никуда.
Следопыт не ошибся — среди буйных зарослей папоротников можно было различить нечто вроде тропы. Недолго думая, близнецы решили немного пройтись по загадочной тропинке, и попытаться выяснить, куда она идет.
— Я пойду на запад, Петька, а ты на восток. Ни в коем случае не сходи с тропы и все время аукайся. Не забывай, компаса у тебя нет, так что рисковать нельзя.
— Ондо, в смысле — хорошо.
— Ох, Петька, лес покруче двадцати четырех падежей! Смотри не потеряйся.
Мальчик только фыркнул в ответ, возмущенный тем, что Вася взял на себя роль старшего, ведь на самом деле разница в возрасте у них исчислялась несколькими минутами. Близнецы разошлись в разные стороны. Идти по загадочной, неведомо кем протоптанной тропе было жутко. Конечно, Петя не верил в сказки, но, оказавшись в таком глухом и таинственном месте, трудно было не попасть в плен суеверий.
— Ксюша! Ау! Ау! — крикнул он, пытаясь преодолеть страх.
Девочка не слышала этот зов, но звонкий голос мальчика привлек внимание кружившего над раскинувшимся неподалеку болотом ворона. Птица насторожилась и, лениво взмахивая крыльями, полетела на звук.
— Ксения! Откликнись!
Ворон с шумом опустился на еловую лапу, разглядывая проходившего внизу белобрысого мальчишку. Петя тоже заметил птицу и остановился, запрокинув голову. На дне его глаз притаился страх.
— Ксеня, кровиночка моя, на кого ты меня покинула? — отчетливо проговорил ворон.
Нет, Петя не закричал, ни грохнулся в обморок, не ринулся сломя голову в неизвестном направлении, он просто окаменел, словно соляной столб, а потом дрожащими, побелевшими губами произнес:
— Ворон, где Ксюша?
Птица сердито посмотрела на незваного гостя, без спросу вторгшегося в ее владения, закричала противным голосом:
— Ксеня! Ксеня! — и полетела прочь.
А вскоре на тропе появился злой и встревоженный Вася. Увидев брата, он разозлился еще сильнее, поскольку здорово испугался за его судьбу.
— Ты что, разыгрывать меня вздумал? Почему не откликался?
Петя со странным видом посмотрел на брата:
— Ворон рассказал про Ксюшу. Он оплакивал девочку.
— Что?! Шутишь.
Нет, конечно же, Петя не мог шутить на такую тему! Но тогда почему он говорил всякий вздор и выглядел так, словно нос к носу столкнулся с настоящим привидением?
— Мне не до шуток. Птица четко произнесла: «Ксеня, кровиночка моя, на кого ты меня покинула?».
Подумав, что его обладавший немалой фантазией братишка немного переучился, Вася поинтересовался:
— Ты что уже выучил язык подлинных имен, при помощи которого можно общаться с животными?
— Ничего я не выучил! Ворон произнес фразу на чистом русском!
— Так не бывает.
— Между прочим, вороны говорят даже лучше попугаев. Говорящие птицы — не чудо.
— Согласен. Но когда в лесу тебе встречается абсолютно незнакомый ворон и любезно сообщает о судьбе пропавшей девочки, это больше всего смахивает на сказку.
— Вась, ты мне не веришь?
— Просто ищу логическое объяснение. Кстати, ты в курсе, сколько сейчас времени?
Петя неохотно посмотрел на часы — обед давно прошел и тетя Лиза, наверное, здорово встревожилась отсутствием своих подопечных. Надо было немедленно возвращаться домой, прекратив поиски пропавшей девочки. Однако останавливаться на достигнутом Петя не хотел, он верил, что находившийся где-то поблизости ворон снова вступит с ним в контакт и поделится важной информацией. Братья заспорили, но после небольшой дискуссии достигли компромисса — они решили немного пройтись по тропе, но ограничить время поисков четвертью часа.
Торопиться и в самом деле следовало — погода вновь начала портиться, небо затянули тучи, все вокруг окутали несвоевременные, зловещие сумерки. Занятые своими проблемами мальчики не замечали тревожной атмосферы леса, но в какой-то момент будто прозрели, осознав, где находятся. Их окружали дремучие дебри, поблизости находилось пользовавшееся дурной славой болото, над головами кружил говорящий человеческим голосом ворон, а где-то рядом возможно лежало тело убитой девочки.
— Как ты думаешь, ее действительно убили? — перейдя на шепот, спросил Петя.
— Похоже на то. Слушай, Петь, давай вернемся. У меня нехорошее предчувствие.
Близнецы боялись, но Петя, пересилив испуг, снова громким голосом позвал Ксюшу. Ответом на его призыв послужил тихий стон, доносившийся из расположенного неподалеку от тропы овражка. Братья переглянулись, нахмурились и, сойдя с загадочной тропинки, двинулись к источнику звуков.
— Кто здесь? — негромко уточнил Вася, чувствовавший, как трясутся поджилки.
Стон повторился. Сами едва живые от страха мальчишки, подошли к краю оврага и увидели на его дне здоровенную кучу хвороста, под которой что-то темнело. Больше всего Пете с Васей хотелось удрать подальше от страшного места, но вместо этого они отважно двинулись вперед, желая узнать, что за тайну скрывал от них зловещий лес.
Глава третья
Дэн, Кэт и «стая»
В отличие от полузаброшенной деревеньки Волково находившийся неподалеку от нее поселок Колываново слыл оплотом цивилизации — здесь имелись и промтоварные магазины, и почтовое отделение и железнодорожная станция с деревянным, «доисторическим» вокзалом. Как и в других населенных пунктах, летом население Колываново резко увеличивалось — в гости к бабушкам и тетушкам приезжало множество ребят — любителей дармовой клубники и прочих прелестей деревенской жизни. Не стал исключением и приземистый, добротный, старый дом на самом краю Колыванова, куда в начале лета нагрянули из Москвы гости. После долгого перерыва к бабушке Серафиме приехали состоявшие с ней в отдаленном родстве Данила и Катя. Старушка недолго радовалась приезду «детишек», очень быстро сообразив, что ее ждут нелегкие дни.
Данька, который ныне откликался только на имя Дэн, последний раз приезжал в поселок лет семь назад, и надо признать, очень сильно изменился за прошедшие годы. Конечно, он вырос, стал взрослым, но суть перемен состояла в другом — у парня катастрофически испортился характер. Если в детстве Данька был обычным мальчишкой, правда довольно разболтанным и невоспитанным, то теперь превратился в настоящего «монстра». Он никого не слушал, делал, что пожелает, и считал себя центром вселенной. К тому же он много болтал, философствуя и рассуждая на отвлеченные темы, превращая общение с собой в настоящую муку. Младшая сестренка также Кэт пошла по стопам брата, стараясь выглядеть крутой, взрослой и самостоятельной. Брат и сестра постоянно ссорились друг с другом, ссорились с родителями, ссорились с приятелями и вообще были злы на весь белый свет. Причину своих бед и неудач Дэн видел в том, что у него не было крутого мотоцикла, о котором он мечтал последние года полтора. Парень даже одевался, как байкер, но такой прикид выглядел не слишком убедительно, когда ему приходилось передвигаться на автобусе. У отца имелось достаточно денег, чтобы осуществить мечту сына, но он вредничал, лишая Дэна самого необходимого в жизни. В доме постоянно царила напряженная обстановка и наконец, отец не выдержав, отправил своих отпрысков в летнюю ссылку. Родители слишком поздно поняли, что детей надо не только кормить и задаривать дорогими вещами, но и воспитывать, и теперь пытались наверстать упущенное. Впрочем, трудотерапия не помогла — брат с сестрой приближались к грядкам исключительно ради того, чтобы сорвать огурец или полакомиться клубникой.
Приехав в Колываново, Дэн отчаянно заскучал, но потом, неожиданно для себя нашел достойное времяпровождение. Его колоритная фигура привлекла внимание сельских мальчишек, и заезжий москвич сразу стал звездой местного масштаба. Парень не жалел данных отцом на карманные расходы денег, сорил ими, одаривая сладостями и жвачкой своих новых приятелей и вскоре стал их лидером. Конечно, командовать малолетками было не слишком престижно, но, по правде говоря, приятно. Мальчишки безоговорочно слушали своего вожака, и вскоре он организовал из них «стаю» — команду из десятка подростков, основным занятием которой вроде бы были посиделки у костра. Многим родителям не нравилось, что их сыновья пропадали непонятно где до глубокой ночи, но члены «стаи» подчинялись только своему вожаку, а потому и не думали слушать советов взрослых. С появлением Дэна в Колываново возникло множество семейных конфликтов, но это его только забавляло.
Что же касается Кэт, то она оставалась единственной девчонкой в «стае», часто тусовалась с ребятами, но иногда оставалась дома, проводя время за книгой. Чтение казалось ей старомодным, почти постыдным занятием, однако Кэт не могла от него отказаться. Как ни странно, такая крутая особа обожала книжки про любовь, путешествия и романтических героев, приходящих на помощь в трудную минуту. Вот и сегодня, проснувшись где-то около полудня, она почти до обеда валялась в постели, читая очередной авантюрный роман.
Громко хлопнула калитка. Похоже, домой вернулся Дэн, вопреки обыкновению пропадавший где-то спозаранку. Настроение у него было паршивым — оттолкнув путавшуюся под ногами курицу, он проследовал в дом, а вскоре Кэт услышала, как брат плюхнулся на кровать в своей комнате. Слышимость в доме была потрясающая, словно помещения не разделяли перегородки.
Встретились все за обедом. Брат и сестра удобно устроились за столом, в то время как бабушка Серафима хлопотливо расставляла тарелки. Трапеза проходила в молчании. Насытившись, раздумывавший о чем-то своем Дэн, повертел в руках ложку, оглядел скромную, обставленную старой мебелью кухню, а потом задал довольно неожиданный вопрос:
— Бабушка, а в твоей семье в Бога верили?
— А что?
Бабушка Серафима с подозрением посмотрела на парня, ожидая от него какого-нибудь подвоха. Но вид у Дэна был невинный, он пригладил собранные в «хвост» волосы и изобразил на лице доброжелательное любопытство:
— Мне, правда, интересно.
— До революции все в церковь ходили, а потом настали новые времена, большевики сказали, что Бога нет. Некоторые им поверили, некоторые — при своем мнении остались. Молодежь иконы ногами топтала, с предрассудками боролась. Моя мама комсомолкой была, со своей мамой ссорилась, все свою новую веру в атеизм отстаивала. А бабушка домашние иконы на поругание ей не отдала и здорово за косы оттаскала. Но случилось все это еще до моего рождения. Потом война началась, и тут уж все неверующие верующими стали. Кого еще кроме Бога о спасении молить, когда над твоей головой фашистские бомбардировщики кружат, смерть сеют? Ну а после победы кто как: кто постарше, в церковь ходил, а кто помоложе снова атеистом сделался, — закончила рассказывать бабушка Серафима и посмотрела на очень внимательного, вопреки обыкновению, Дэна. — И почему только, Даня, тебя это так заинтересовало?
— Э… корни семейные и все такое. Я подумал, может, в доме иконы сохранились старые, намоленные.
— Ты, никак в монастырь собрался, братец, — хихикнула Кэт. — И откуда ты словечко такое знаешь: «намоленные»?
Дэн бросил на грозный взгляд, однако девчонка была не из пугливых и брата не боялась. Ссора могла вспыхнуть в любую минуту, но тут заговорила бабушка Серафима:
— Сестра у меня была верующая, да только не уберегла ее Богородица от беды. Как-то все нелепо, странно получилась и обидно. Вроде бы у человека целая жизнь впереди, а он скомкает ее, выбросит и все — нету ни будущего, ни надежды. Все мимо прошло, одна боль осталась. Да кто ж знает, как судьба сложиться? Молодость наша пришлась на послевоенное время. Трудно тогда было, но радостно. Страшные испытания остались позади, мы выжили, все дороги для нас были открыты. Сестра моя Аграфена первой красавицей на деревне слыла, всех местных парней с ума сводила. А уж как пела! До сих пор голос ее помню — звонкий, будто серебряный. Нашла она себе мужа, всем на зависть — лучшей пары во всей округе не сыщешь, и стали они жить весело да счастливо.
Дэн зевнул. Его мало интересовали бабкины россказни, а она, похоже, разговорилась по полной программе. В отличие от брата Кэт внимательно слушала рассказ, поскольку обожала всевозможные истории — выдуманные и реальные.
— Все было хорошо у Груши и Сергея, да вот только детишки никак не появлялись. Год живут супруги, второй, третий, а детей нет, как нет. Груша и в райцентр к врачам ездила и к знахарке ходила, ничего не помогало. Вот тогда-то и решила моя сестра отправиться на богомолье. Косо на нее наши бабы смотрели, мол, как комсомолка, ударница труда в такие глупости верит, но Аграфену никто не мог остановить, уж очень она дитё родить хотела. Отправилась она вместе с мужем в один из монастырей, целый месяц отсутствовала, а когда вернулось, лицо у нее стало другое — словно светом изнутри озаренное. С той поры Груша в Бога и поверила. В церковь, правда, редко ходила, а вот дома перед иконой каждый вечер молилась, детей вымаливала.