Но, по счастью, немец не заглянул в дырочку свирели. Он только потянул Трайче за уши, отдал свирель и, отпуская его, презрительно хмыкнул:
— Македонише инструмент!
Как в бреду, Трайче перешёл мост. Уши болели, в голове гудело.
[10] пшеницы и отвез её на помол на Кривую мельницу.Уже под вечер оказавшись на Веляновой поляне, он вынул из-за пояса свою неразлучную свирель и заиграл весёлую пастушью песенку. Не успел он закончить её, как из-за могучих буков появился Горян, подошёл к нему и спросил:
— Как съездил, Трайче? Что новенького в Струге?
— Вроде бы ничего. Вот привёз ответ от дяди Тале, — сказал мальчик, передавая Горяну письмо.
Потом он вдруг вспомнил о Федерико и тут же поинтересовался:
— Ну, а как там поживает Федерико?
— Федерико, спрашиваешь? — усмехнулся Горян. — Хорошо. Из него получится толковый боец. Он даже македонский язык изучает.
— Вот бы повидать его, — задумчиво протянул Трайче.
— Когда приедешь к нам в штаб, тогда и увидишь. Между прочим, зовут его теперь не Федерико.
— Это почему?
— А потому, что большинство партизан меняют своё имя. Меня, например, раньше звали не Горяном.
— Я и не знал про это, — изумился Трайче. — Скажи, а у меня тоже будет другое имя?
— Обязательно… как только вступишь в отряд.
— И винтовку получу? — с радостной надеждой спросил Трайче.
— И винтовку… вернее, автомат, — рассмеялся Горян. — И пятиконечную звёздочку, и гранаты… Может, даже станешь гранатомётчиком…
— Вот это да!.. Только мне хочется быть вместе с Федерико, понимаешь?
— Конечно, понимаю. Ничего, будешь и с Федерико. Ты ему очень нравишься. Должно быть, потому, что у него в Италии остался сын, похожий как две капли воды на тебя… Ну ладно, надо расставаться. Если появится что-нибудь новенькое, обязательно сообщи нам.