- Хотите верьте - хотите нет, но доля истины здесь имеется!
Жмуркин снова приложил к глазам бинокль и стал обозревать пустынный горизонт. Окуляров, не любивший безделья и бездельников, тоже решил понаблюдать за небесами. Подойдя к окну, он выставил в форточку подзорную трубу и прильнул к ней левым глазом.
- Ничего! - сказал он минуты через две-три и стал смотреть правым глазом.
- Ничего! - сказал он еще минуты через три-четыре.
- Да, ничего... - как эхо повторил за ним Георгий Александрович, высматривающий НЛО в оба глаза одновременно.
Гуманоид и его странный летательный аппарат не появлялись. Может быть, он улетел навсегда? Может быть, он уже вернулся на свою планету? Может быть, его и не было вовсе, а была зрительная галлюцинация? Ответов на эти вопросы Георгий Александрович не находил. И оттого ожидание для него было особенно мучительным.
В четверг Неопознанный Летающий Объект так и не появился. Не было его и в пятницу, и в субботу. В воскресенье, вскарабкавшись с утра пораньше в жмуркинскую обсерваторию, Окуляров заявил ее хозяину:
- Все, сегодня последний раз тут торчу!
Он плюхнулся на стул и, все еще тяжело дыша, стал с возмущением говорить:
- Летающие бидоны!.. И двое солидных мужчин вот уже четвертые сутки ждут их появления!..
- Я не говорил, что это был летающий бидон, - обиделся Жмуркин. - Я сказал, что Объект похож скорее на бидон, чем на тарелку.
Георгий Александрович подвинул второй стул поближе к приятелю и тоже уселся.
- Сегодня последний день караулим. У меня тоже семья недовольна.
- Ты им сказал про гуманоида? - вскинул мохнатые брови Окуляров.
- Конечно, нет. Жена не поверит, сын и невестка засмеют, а внук Степочка... Тот бы тогда здесь торчал безвылазно.
- Хоть внуки нам верят, и на том спасибо, - вздохнул Аякс Гермогенович. Он вспомнил своего десятилетнего внука Кирюшу, и на душе чуть-чуть отлегло.
Георгий Александрович, увидев, что приятелю стало легче, протянул руку к лежащему на тумбочке биноклю. Но взять его он не успел.
- Смотри!.. - закричал вдруг Окуляров и первым кинулся к открытому окну. - Смотри какое чудо!
Жмуркин подсунулся под руку заслонившего все окно друга и увидел над далекой, скрытой утренней дымкой, Муромской Чащей долгожданный НЛО.
- Фотоаппарат! Скорее фотоаппарат! - закричал Георгий Александрович и ринулся обратно в комнату.
Схватив заранее приготовленное фото-ружье, он выставил его в окошко и, поймав видоискателем парящий над деревьями Объект, успел отщелкать несколько кадров, прежде чем странный летательный аппарат скрылся за вершинами вековых дубов.
- Теперь мы посмотрим какие у нас галлюцинации! - сказал торжествующе Жмуркин, кладя на место фото-ружье. - Проявим пленку и убедимся!
- Да-да, ты совершенно прав... - невпопад произнес растерянный и потрясенный Аякс Гермогенович. - И эти гуманоиды...
- Ты видел его? - радостно спросил Георгий Александрович. - Признаться честно, я не успел толком ничего рассмотреть.
- Да-да... - снова повторил Окуляров и снял запотевшие очки. - Я видел их...
- Их? - переспросил Жмуркин. - Он же один летает!
- Нет, - покачал головой Окуляров, - он был не один. Их было трое. Я явственно видел их головы. И - самое удивительное! - они очень похожи на человеческие. Особенно две, поменьше.
Глава тридцать третья
Проводив Аякса Гермогеновича до автобусной остановки, Георгий Александрович поспешно с ним попрощался и чуть ли не бегом кинулся домой проявлять драгоценную пленку. Дома никого не было, и Жмуркин только обрадовался этому. Он любил заниматься фотографией в полном одиночестве, не отвлекаясь на посторонние дела или разговоры.
У него все было приготовлено заранее: проявитель, закрепитель, чистый фото-бачок, точный термометр. Оставалось зарядить пленку в спираль бачка и, добившись нужной температуры проявителя, можно было начинать проявление.
Осторожно опустив термометр в банку с раствором, Георгий Александрович выключил свет в маленькой комнатке без окон, для большей надежности накрылся шерстяным одеялом и в кромешной тьме приступил к зарядке пленки в бачок. Жмуркин был опытный фотолюбитель и эту операцию он проделал быстро и аккуратно. Уже через минуту он снова включил свет, подошел к столу с приготовленным раствором и, поставив фотобачок с заряженной пленкой на стол, достал термометр из проявителя. Градусник показывал двадцать четыре градуса, а нужно было двадцать.
- Ай-яй-яй... - прошептал Георгий Александрович и взял банки с растворами. Пройдя на кухню, он открыл холодильник и поставил их туда. А сам уселся попить чайку, желая хоть как-то скрасить томительное ожидание.
И тут грохнула входная дверь, и на пороге возник внук Степочка.
"Нелегкая принесла бесенка..." - ворчливо подумал Жмуркин. А вслух сказал:
- Ничего не трогай! Я пленки проявляю.
- Хорошо, дедушка, - пообещал внук охотно, - я только посмотрю...
И Степочка прошел в комнату, где Георгий Александрович расположился проявлять. Не допив чай, Жмуркин кинулся за ним следом.
- Не трогай! - закричал он, увидев, что Степочка завороженно уставился на бачок с уникальной пленкой.
- Я и не трогаю, - ответил ласково внук, - я только посмотрю...
И Степочка быстро открыл бачок и вытащил из него спираль с намотанной на нее пленкой.
- И ничего не видно! - обиженно проговорил Степочка, обманутый в своих надеждах.
Из рук его сизой змейкой свисала засвеченная пленка. Георгий Александрович посмотрел на нее, мгновенно все понял и упал в обморок.
Глава тридцать четвертая
Лесной Совет длился больше двух часов. Чего только не предлагали обитатели Муромской Чащи, но в конце концов все сошлись в едином мнении, и Калина Калиныч смог подвести итог.
- Первое! - торжественно объявил он собравшимся на Совет, вытирая со лба пот. - Поручается нашим гостям из Апалихи побеседовать с незванными лесорубами. Если беседа не поможет, то мы снарядим ходоков...
- Поможет! - выкрикнула Маришка и тут же прикусила язык под грозным взглядом Ивана Ивановича.
- И третье... - произнес Калина Калиныч, забыв договорить о втором решении. - Если и ходоки вернутся ни с чем, то мы заколдуем наглых пришельцев!
- Надеюсь, что дело до этого не дойдет, - тревожно проговорил Гвоздиков. - Мы побеседуем, и они образумятся.
- Образумиться может любой, - нравоучительно сказала Ученая Сова, с недоверием поглядывая на старого учителя, - любой, но только не бессовестный!
И она была права, во всяком случае, она была права сегодня. Гвоздиков, Маришка и Митя целый час втолковывали неудачливой бригаде, что они не лешие, не колдуны, не волшебники, а обыкновенные люди, пришедшие в Муромскую Чащу для их спасения и для спасения самой Муромской Чащи. Особенно старалась убедить упрямых лесорубов Маришка. Она подступала к братьям Разбойниковым и сердито им выговаривала:
- Вы что: меня не узнаете? Я же вам в Апалихе еще про Муромскую Чащу рассказывала!
- Почему не узнаем - узнаем... - опускал Паша глаза, продолжая упорно гнуть свою линию, - там ты просто девчонкой была, а тут...
- Ну, что тут, что тут?!
- А тут ты волшебницей окажешься, - поддерживая брата, сказал Саша.
- Я - волшебница?! - искренне удивилась Маришка. - Я самая обыкновенная второклассница! Видите у меня еще на руке чернильное пятно не стерлось?
И она по очереди стала протягивать им свою руку с бледным фиолетовым пятнышком у запястья.
- Сейчас видим, - шептали парни, дружно пятясь от наседавшей на них девчонки, - а через минуту - хоп! - и нету...
Хитрый Опилкин решил проверить старика и мальчишку с девочкой более надежным способом. Он быстро сбегал в палатку и взял там свой старый топор. Спрятав его за спину, он вернулся и продолжил прерванный было разговор.
Старик, мальчик и настырная девчонка просили лесорубов немедленно покинуть Муромскую Чащу. Бригада, и сам бригадир с радостью хотели бы исполнить их просьбу. Но сколько дней и сил было уже потеряно! Сколько денег ушло впустую, выброшено на ветер... А сколько не заработано! Подумав об этом, Опилкин заскрежетал зубами. Только трудом, упорным трудом до седьмого пота могла бригада искупить и исправить совершенные ими ошибки.
- Нет! - решительно ответил после долгих и мучительных раздумий Григорий Созонович. - Мы не вернемся, пока не сделаем задуманное!
Разговаривая, он время от времени доставал из-за спины топор и, покрутив его в руках, прятал снова за спину. Старик и особенно мальчишка косили глаза на топор, но рассыпать его впрах, кажется, не собирались. Опилкин окончательно уверился, что перед ним обыкновенные нормальные люди, а никакие не волшебники, и потерял к просителям всякий интерес.
- А ну, ребятки, отдыхать! - громко объявил он и зачем-то похлопал три раза в ладоши. - Завтра тяжелый день!
- Утро сегодня тоже было не легкое... - вздохнул Ведмедев и первым отправился на покой в палатку.
За ним потянулись и братья Разбойниковы. Опилкин, который хотел было уже идти следом за Пашей и Сашей, посмотрел в последний раз на странных пришельцев, и жалость к ним на мгновение шевельнулась в его одеревеневшем сердце:
- Прошу и вас к нашему, так сказать, шалашу... Устали, чай, с дороги?
Но Иван Иванович вдруг заупрямился и отказался от приглашения.
- Благодарю вас, - холодно сказал он Григорию Созоновичу, - и я, и дети сыты. Мы раскинем свой бивуак где-нибудь в другом месте! - И он повернулся к Опилкину спиной.
А Маришка удивленно подумала: "Оказывается, у нас какой-то бивуак имеется... А я и не знала!"
Глава тридцать четвертая
Но бивуака у Гвоздикова не было. Он сказал про него Опилкину лишь для того, чтобы отказаться от бригадирского приглашения.
- Наши друзья из Муромской Чащи подумают, что мы заодно с лесорубами, объяснил Иван Иванович ребятам, - но разве мы можем согласиться на вырубку прекрасного заповедника?
- Не можем! - сказала Маришка решительно.
- Не можем, - ответил также и Митя. И тут же спросил: - А что мы можем?
Гвоздиков отвел ребят подальше от стойбища лесорубов и пригласил их на минутку присесть.
- Что мы можем? - повторил Иван Иванович Митин вопрос, после того как они все уселись на траву. - Многое! Безвыходных положений не бывает, нужно только хорошо раскинуть мозгами.
Митя улегся на спину и сладко потянулся:
- И чего здешние граждане с ними чикаются? Не понимаю! Колдовать разучились, что ли?
Гвоздиков посмотрел на мальчика и некоторое время не отвечал ему, сосредоточенно думая. Потом проговорил:
- Это было бы нечестно с их стороны воспользоваться колдовством. Лесорубы колдовать не умеют, и силы поэтому явно не равны. Превратить царевну в лягушку или бригадира Опилкина в козявку - пара пустяков. Но как трудно будет ему потом из козявки вновь превратиться в настоящего человека!
Митя, до этого безмятежно глядевший на облака, вдруг резко подскочил.
- Смотрите! - крикнул он, показывая рукой куда-то вдаль. - Что-то летит, кажется, вертолет!
Маришка и Гвоздиков тоже быстро поднялись на ноги и уставились в синее бездонное небо.
- Не-а, - сказала Маришка через несколько секунд, - это не вертолет. У вертолета крутилки наверху крутятся, а у этого махалки сбоку махают. Должно быть, махолет летит.
Иван Иванович, хотя и был взволнован неожиданным известием, все-таки не удержался и сделал Маришке замечание:
- Кто же так говорит, Мариш! "Махают"!.. Такого слова-то в русском языке не найдешь!
- Что ж я его сама придумала? - удивилась Маришка.
Пока они пререкались, таинственный летательный аппарат приблизился к ним настолько, что его можно было рассмотреть получше.
- Кажется, это действительно не вертолет... - проговорил неуверенно Иван Иванович.
- Я же говорила махолет! - засмеялась Маришка и подпрыгнула от радости на месте.
Гвоздиков снял очки, протер их платочком, снова надел и, посмотрев чуть прищурившись вверх, тихо сказал:
- По-моему, это - Змей Горыныч...
Действительно, это был Змей Горыныч.
Глава тридцать пятая
Когда Змей Горыныч узнал, что он опоздал на Лесной Совет, то очень рассердился.
- Почему меня не дождались?! - закричала на Бабу Ягу левая голова Змея Горыныча.
- Почему без меня все решили?! - закричала затем правая.
А средняя голова покачалась укоризненно и прошептала:
- Ай-яй-яй...
- Спать помене нужно! - рассердилась в свою очередь Баба Яга. Прилетел, налетел на старую, раскричался! Тут такие дела делаются, а он спит себе в пещерке, похрапывает!