Финальный бой
Опять заиграли трубачи.
И рыцари с разных сторон выехали на зеленый ковер стадиона.
Леша глянул на рыцарей и замигал от удивления. Потом фыркнул. Он думал, что и вся публика поляжет от хохота. Потому что рыцари ехали – будто клоуны в цирке. Не на лошадях, а… ну просто смех сказать на чем! Тощий, как Дон Кихот, Аугусто-Негусто, брякая латами, крутил педали большого трехколесного велосипеда. А маленький круглый Люмпо-Лампо восседал на сооружении, которое напоминало тощую лошадь, но весьма отдаленно… Нет, это и правда была лошадь! Только не настоящая, а из некрашеного дерева. Видимо, с каким-то механизмом внутри. Она мотала грубо отесанной головой и бодро перебирала задними ногами. А передних ног не было! Вместо них – что-то вроде большущей велосипедной вилки с колесом от телеги. Колесо вихлялось, и всадник неуверенно ерзал в седле.
Смеха, однако, не было. Видимо, здесь привыкли к таким зрелищам.
– А почему они не на конях? – разочарованно спросил Леша.
– На конях запрещено, – объяснил Ростик. – Давным-давно на турнире у одного рыцаря ранили лошадь, и Орест Редькин, когда узнал, сказал тогдашнему королю: «Пускай рыцари сами калечатся, если им охота, а лошадей надо жалеть». Ну, вот с тех пор так и ездят – кто на чем…
Леша еще хотел спросить, что за странная лошадь у барона фон Люмпо-Лампа, но тут король опять махнул фуражкой. Третий раз проиграли сигнал трубачи, рыцари наклонили длинные копья, подняли щиты с пестрыми гербами и помчались друг на друга. Аугусто-Негусто сильно раскрутил педали, потом растопырил ноги в острых железных башмаках и дальше катил по инерции. Деревянный конь барона взлягивал на бегу, и седока встряхивало.
Рыцари промазали. Ни один не попал копьем в другого. Но, когда проскакивали мимо друг друга, маркиз Аугусто-Негусто дон Сеял острием рыцарского башмака зацепил заднюю ногу деревянной лошади барона. Лошадь сильно лягнулась на бегу и поддала задом. Круглый Люмпо-Лампо, гремя всякими наплечниками и налокотниками, покатился из седла на траву.
Стадион охнул и замер.
К упавшему подбежали двое слуг.
Лошадь проскакала шагов двадцать, потом вернулась к хозяину. Склонила набок голову и смотрела с любопытством. В наступившей тишине слышно было, как барон приказал слугам:
– На др-рова…
Слуги хотели ухватить лошадь под уздцы, но та, брыкаясь, убежала на другой конец стадиона. Только спицы в колесе замелькали.
Маркиз дон Сеял тем временем развернул свое трехколесное транспортное средство и покатил к поверженному противнику. Концом копья грохнул его по гулкому панцирю. Спросил из-под шлема:
– Признаете ли вы себя побежденным, благородный рыцарь?
Барон фон Люмпо-Лампо что-то невнятно сказал сквозь решетчатое забрало.
– Нет уж, вы отвечайте прямо! – скандально возвысил голос маркиз.
Многие из публики, почуяв, что дело принимает крайне интересный оборот, бросились на поле – поближе к месту действия. Но дежурные кактусята успели раньше и, взявшись за руки, окружили рыцарей широким кольцом. Публика остановилась: колючих кактусят здесь уважали. А кроме того, подоспели и взрослые стражники с алебардами.
Но Ростика, Лешу, Николку Сверчка, Андрюшку Вулканчика и еще нескольких ребят кактусята пропустили через цепь. По знакомству.
И Леша оказался совсем близко от участников финального боя.
Люмпо-Лампо лежал и постанывал. А дон Сеял опять сказал с высоты велосипедного седла:
– Нет, вы отвечайте прямо! Признаете себя побежденным?
– Но вы же не сбили меня копьем, – хнычущим голосом возразил барон. – Я свалился из-за этой проклятой клячи…
– Ничего не знаю. Я в седле, а вы на земле. Спрашиваю последний раз… – Аугусто-Негусто поднял копье. – Признаете ли вы…
– Ну признаю, признаю, – простонал барон. – Куда деваться-то…
– Значит, на питье из королевского кубка вы больше не претендуете?
– Какое тут питье, у меня копчик отбит! Оставьте меня в покое… Эй, слуги, поднимите меня!
– Минуточку, – капризным тоном остановил слуг маркиз. – Вы, барон, должны признать и другое…
– Что там еще?.. Ой, мамочки, моя спина…
– Вы должны признать, что моя дама сердца герцогиня Флориэлла Дальнополянская прекраснее вашей дамы.
– Да нет у меня дамы! У меня супруга! Баронесса фон Люмпо-Лампо, вы же знаете, черт вас побери…
– Тем более! – не унимался маркиз дон Сеял. – Вы должны по-рыцарски признать, что герцогиня не в пример прекраснее вашей баронессы!
В публике послышались смешки. Ростик сказал Леше:
– Вон его баронесса, недалеко от короля. В красной шляпке.
И. Леша среди королевской свиты разглядел худую малосимпатичную тетку в заковыристой шляпке из алого плюша. Любопытно, что баронесса сохраняла полное спокойствие.
– Ну и мымра, – прошептал Леша. – Вроде нашей Леонковаллы Меркурьевны. Я бы сразу признал, что герцогиня прекраснее.
– Ага, а она дома знаешь как ему признает, – хихикнул Николка Сверчок. – Зонтиком по хребту, когда он панцирь снимет…
– Я снова задаю вам тот же вопрос, барон!.. – изо всех сил повысил голос Аугусто-Негусто.
– Что вы ко мне привязались-то? – опять захныкал барон фон Люмпо-Лампо. – Как я могу признать, что ваша герцогиня прекраснее, если я ее в глаза не видел?
– Это ничего не значит!
– Как это не значит? Нужны же доказательства! Хотя бы фотографию показали! – Видимо, Люмпо-Лампо очень боялся своей баронессы.
– При чем тут фотография? – надменно возразил маркиз. – Вот мое доказательство! – И он опять крепко брякнул наконечником копья по баронскому панцирю.
Люмпо-Лампо откинул забрало и завыл в сторону трибуны:
– Ваше величество, что он привязался?! Скажите ему!..
Респектабо Первый ответил в позолоченный рупор:
– Ничего не могу поделать, барон. Таковы правила поединка. Вы же сами захотели сражаться… – Кажется, в королевском голосе звучало легкое злорадство.
– Но не могу же я говорить про герцогиню, если даже портрета не видел! – завопил Люмпо-Лампо. Пухлое лицо его в шлеме было красным и мокрым. – Все равно же это будет недействительно, заочно-то!
– Считаю до трех, – объявил маркиз дон Сеял. И опять поднял копье.
Барон быстро опустил забрало и, лежа на спине, поджал к животу упакованные в железо ноги.
– Раз… – начал маркиз.
– Да перестаньте же! Что вы как маленький, честное слово…
– Два… Имейте в виду, я воткну копье!
– Ваше величество!
– Три!.. – И маркиз начал ковырять копьем латы барона, пытаясь найти щель. Латы были хорошие, щель не отыскивалась. Барон слабо отбивался ногами.
Маркиз дон Сеял тяжело прыгнул с велосипеда, бросил копье и щит и вытянул из ножен увесистый меч.
– Ладно, сейчас я так хряпну вас, рыцарь, лезвием по шлему, что дух вон…
– Ва-а-аше величество!!
– В самом деле, маркиз, – прогудел в рупор король, – может быть, уже хватит?
– Нет, не хватит, – строптиво отозвался дон Сеял. – Если вашему величеству угодно, можете не давать мне ни глотка из вашего кубка, а насчет герцогини я своего добьюсь… – И он размахнулся, чтобы плашмя врезать мечом по шлему поверженного барона.
Кое-кто охнул и зажмурился. Леше стало жаль несчастного Люмпо-Лампо. Он шагнул вперед и звонко сказал:
– Как же вам не стыдно?! Разве можно бить лежачего?!
Рыцарь Прозрачного кота
Маркиз очень удивился. Опустил меч. Поднял забрало. Леша увидел черные глазки, сидящие близко у горбатого носа, и похожие на стрелки часов усики.
Аугусто-Негусто проговорил с язвительной учтивостью:
– Мне хотелось бы узнать имя того, кто позволил себе делать замечания маркизу дон Сеял де Мамалыга, рыцарю Бронзового кувшина.
Леша малость растерялся. Но тут вперед высунулся Ростик:
– Зачем вам имя, маркиз? Разве вы и без того не видите, что имеете дело с рыцарем?
– Признаться, не вижу, – заявил Аугусто-Негусто. – Я вообще с трудом различаю источник этого неприличного писка. О рыцарях таких мелких размеров я не слышал…
– Дело не в размерах, – заявил Ростик. – Взгляните на его шпоры!
– Гм… Ну и что же, что шпоры! Может, он их где-нибудь стащил…
Леше стало очень обидно. И от обиды появилась храбрость.
– Эх вы! Не знаете человека, а говорите такое! Благородный рыцарь называется!
Маркиз сделал издевательский поклон:
– Если юный хозяин золотых шпор считает себя оскорбленным, он может вызвать меня на поединок. Хе-хе… Тем более что мой прежний противник улизнул!
Барон Виття фон Люмпо-Лампо де Лучина не улизнул. Он воспользовался замешательством, отполз в сторону, поднялся и вытащил меч. И теперь стоял в боевой позиции. Это, видимо, не очень понравилось маркизу. Дон Сеял сделал вид, что не замечает противника.
А у Леши зашумело в голове. Этакий боевой дух в него вселился. Конечно, у себя в Хребтовске Леша не посмел бы нарываться на драку со взрослым дядькой, да еще закованным в латы и с мечом. Но сейчас-то он был в сказочном королевстве! Тут свои правила.
Тем более что от Леши, кажется, ждали чего-то подобного. Андрюшка Вулканчик притащил и протянул ему большущую кожаную перчатку с раструбом.
– На, брось ему! Тогда он не сможет отказаться!
А Николка Сверчок горячо прошептал Леше в ухо:
– Он же тяжелый, как груда металлолома. Ты отскочи в сторону и сунь копье в спину. Он и загремит!
Это был неплохой совет!
Но все же Леша начал трусить. Появилась наконец здравая мысль: «Ой, куда это я лезу?» Он вопросительно глянул на Ростика. Но этот лихой кактусенок был тоже заражен рыцарским азартом.
– Пока он со своей трехколесиной управится, ты десять раз увернешься! И древком его по спине!.. А пешком он тебя и подавно не догонит!
Да, от Леши Пеночкина здесь явно хотели подвига… А может, так и надо? Может, сказка специально привела его сюда для этого?
Леша постарался унять дрожь в коленках и крикнул:
– Вот вам! – И швырнул перчатку маркизу под ноги.
«Ой, что же это я делаю?..»
Аугусто-Негусто подцепил перчатку огромным железным башмаком, подбросил и поймал в кольчужную ладонь. Обернулся к трибуне:
– Ваше величество! Мне брошен вызов, и рыцарское достоинство не позволяет мне отказаться от боя!.. Но как я могу драться с таким… микроскопическим противником? Пускай он самых благородных кровей, но это же еще дитя! Я в него и копьем не попаду!
– Ничего не могу поделать, – ответствовал с трибуны Респектабо Первый. – Не надо было оскорблять юношу!.. Юноша, вы в самом деле рыцарь?
Отказаться бы, и дело с концом. Но Леша, обмирая от собственного нахальства, гордо вскинул голову и заявил:
– Разумеется, ваше величество!
– Прекрасно! Однако, исходя из юного возраста одного из участников, я разрешаю бой лишь до того момента, когда один из рыцарей окажется на земле. Оставшийся на ногах будет объявлен победителем! – решил король. Видимо, он понял, что маркизу нелегко будет зацепить юркого мальчишку. А в крайнем случае у мальчишки всегда есть возможность упасть в траву и оказаться в неприкосновенности.
– Но если этот рыцарь брякнется на землю, он должен будет признать, что моя герцогиня прекраснее его дамы! – потребовал маркиз. – У вас есть дама, юный рыцарь? Или… ха-ха… по причине слишком молодого возраста вы ею не обзавелись? А?
– Подумаешь, дама! У меня сестра есть! И уж она-то в тыщу раз прекраснее вашей герцогини! – громко сообщил Леша. В публике зааплодировали.
– Но вы не можете драться без доспехов, – вдруг заявил дон Сеял.
– А это уж его дело! – крикнул Ростик. – Может, ему так удобнее!
– Но щит-то у рыцаря должен быть! – не сдавался маркиз. Видимо, он почуял, что противник не так прост, и теперь не прочь был увильнуть от поединка.
– Есть щит! – раздался веселый крик в толпе ребят. Сквозь цепь кактусят проскочил маленький мальчик в красном костюме пажа и бескозырке с надписью: «Герой». Он тащил крышку от оцинкованного бачка. Тут же появилось и подходящее для Лешиного роста копье – небольшая березовая жердь с резиновым набалдашником от костыля.
Взяв оружие, Леша почувствовал себя увереннее. И подумал, что резина – это хорошо: не будет скользить по маркизовым латам. Но все равно под желудком было прохладно от страха.
Дон Сеял, однако, заявил, что не может драться с противником, на щите которого нет рыцарского герба.
Леша оттопырил губу и дерзко сказал:
– Забоялся!
– Не забоялся, а имею право знать, какой герб у моего соперника! Вдруг никакого нет? Рыцарские законы не позволяют сражаться с самозванцем и салагой!
– Забоялся, забоялся! – зашумели зрители. Здесь явно болели за Лешу. Тут же сочинилась и зазвучала в разных местах песенка:
– Не буду сражаться, если противник без рыцарской эмблемы! – решительно заявил маркиз. И Леша, по правде говоря, обрадовался: он ведь не виноват, что нет подходящего щита. А раз дон Сеял отказался – это его дело. Все поймут, что маркиз струсил.
Но тут совершенно неожиданно раздалось:
– Мр-мяф! – И на круглую крышку прыгнула из травы кошачья тень. По-львиному встала на задние лапы и распушила хвост!
Леша так обрадовался, что опять забыл про страх:
– Филарет!.. Вот, смотрите, есть герб! Большой боевой кот!
– Не вижу, – заявил дон Сеял.
– Есть! Есть! Мы видим! – закричали ребята и взрослые. – Не отпирайтесь, маркиз!
Маркиз брюзгливо сказал:
– Странный какой-то кот. Прозрачный, как тень.
– Ну и что! – гордо ответил Леша. – Это мой такой герб! Я… рыцарь Прозрачного кота, вот!
– Ура! Да здравствует рыцарь Прозрачного кота! – шумела публика.
Маркиз упорствовал:
– А на чем вы будете сражаться? Полагается верхом.
– А я могу и пешим! – опять расхрабрился Леша. А позади этой храбрости в голове у него прыгало: «Надо придумать что-нибудь с «Чоки-чоком»! Для победы…» Но ничего не придумывалось.
– Сейчас пригоним велосипед! – подскочил Ростик.
– Э, так не полагается! – заспорил дон Сеял. – У рыцаря должен быть собственный конь. Можно сражаться на чем угодно, хоть на черте с рогами, но только на своем. Напрокат брать нельзя… Скажите ему, ваше величество!
– В самом деле! – отозвался король. – У вас, молодой человек, есть что-нибудь такое, что можно оседлать?
– Но я же не знал!.. Я пришел пешком…
– Ага! Вот видите! – обрадовался Аугусто-Негусто.
Но рано он обрадовался. Раздался шум воздуха, и прямо с неба перед Лешей хлопнулось в траву что-то темное и мохнатое!
– Леша, я здесь!
– Ыхало!
Леша сделался такой счастливый, что на глазах у всех облапил Ыхала за шею.
– Как здорово, что ты тут! Прямо как с Луны свалилось… Ой, правда с Луны?
– Разумеется! Мы с Лунчиком смотрели в большой телескоп, что тут происходит. И я поняло, что лучше мне быть рядом с тобой…
– И я понял! – Это из кармана у Ыхала высунулся Лунчик.
– Да-да, и он тоже! Я сунуло его в карман, залезло в трубу телескопа и попросило лунного астронома пощекотать мне пятки. Он пощекотал так, что я взмыло со скоростью света! Еле успело затормозить у Земли!