«В одном ошиблись прежние руководители и их покровители, что они будут последние у руля предприятия… Многие документы утащили. Действовали нагло. И с одной единственной целью – уничтожить «Красный Октябрь». Но просчитались. По жалобам жителей и ветеранов совхоза этот клубок распутан. Я, как директор, плакать не привыкла… Я не обращалась ни в какую приемную за помощью, но результат говорит сам за себя, сегодня погашена вся задолженность по зарплате».
«Виктор Дмитриевич Почернин обижается на меня, что ему приходится каждый день посещать прокуратуру. Это надо не на меня обижаться, а на вашу команду в три этажа администрации, что они так безграмотно готовят Вам постановления. Вот у меня нет команды, мне обижаться не на кого, а защиту предприятия я буду искать там, где это делается, ведь я подписала контракт защищать государственную собственность. И как умею, ее защищаю.
Ну, и последнее. Мое отношение к стройке комплекса, как руководителя. Лучше бы ее не было. А племзавод был и будет, и не ждите, что его обанкротят. Я уже и здесь нашла грубую ошибку. Мы оздоровим предприятие. У «Красного Октября» будет земля, и не та, что заросла деревьями, и не та, которую мне оставили после незаконной передачи 3500 га в аренду, а та лучшая, что была у нас».
2 февраля 2011 года Лариса Юрьевна Ежова поехала на заседание Арбитражного суда. Перед самым отъездом адвокат отказался защищать ее дело, неожиданно заявив, что противная сторона действует в рамках закона. Нам пришлось срочно просить такую же смелую и честную, как Ежова, преподавательницу одного из крупных ярославских вузов, Р.Н. Солдатову, имеющую богатый юридический опыт, выступить на защиту государственного племенного хозяйства.
Суд состоялся. И не принял скоропалительного решения, перенес слушания на два месяца.
Поиск крестьянской правды продолжается.
Часть вторая
Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления.
Государство Российское в нынешнем его облике осталось без народа – как предержащей своей силы. Он есть и одновременно его нет. Он исполняет кое-какие необходимые повинности во имя живота, но перевернутое наизнанку государство, перевернутое вместе с его вековыми ценностями, поддерживать не торопится. Использованный демократами для прихода к власти и преданный. Брошенный на произвол судьбы, вынужденный работать неизвестно на кого, предпочтенный чужому производителю, осмеянный трюкачами, делающими общественную погоду, он ушел в себя, и тело его, находясь внутри государственной оболочки, потеряло органичную и живую сращенность с нею и противоестественно обособилось. Так происходит при несовместимости частей. Народ ушел в себя и никому не верит.
Банкротство с согласия власти
Над деревней Редкошово заходило теплое августовское солнце. Вместе с земляками я сидел на завалинке покосившегося бревенчатого дома и рассуждал о будущем их племзавода. С минуты на минуту адвокат должен был позвонить мне и сказать о решении суда.
Два года жители совхоза «Красный Октябрь» оттягивали кончину своего хозяйства. Два года ждали, верили, надеялись, что у власть предержащих не поднимется рука прикончить племзавод с такой славной биографией… Даже здесь, в отдаленной от центральной усадьбы деревне Редкошово, крестьяне знали, что Арбитражный суд Ярославской области 6 сентября 2010 года принял заявление от налоговой службы и возбудил производство по делу о несостоятельности (банкротстве) ОАО «Племзавод «Красный Октябрь».
И наконец наступил этот день – 21 августа 2012 года, когда суд должен был либо позволить племзаводу дальше вершить свою историю, либо закрыть перед ним дверь, отняв у него право двигаться в будущее. На уютной завалинке меня облепили бывшие работники совхоза – доярки, пастухи, плотники, счетоводы, трактористы.
Николай Рощин был лучшим пастухом племзавода. Самым незаменимым и опытным. Стены его дома вместо обоев можно обклеить грамотами.
Сегодня он самый напористый собеседник.
– Не думал я, что доживу до того позорного дня, когда самый большой совхоз в районе прихлопнут как ненужную собачью конуру, – печально бранится он на всю деревню.
– Еще неизвестно решение суда, – нехотя возражаю я, понимая, что мой напускной оптимизм уже никто из жителей деревни не разделяет. – Вдруг помилуют вас…
– Нет, не помилуют, – сердится пастух и в знак несогласия машет то одной, то другой рукой. – Плетью обуха не перешибешь.
– Это почему же?
– Сдается мне, что какому-то большому начальнику наша земля приглянулась. А раз власть взялась за совхоз, трясет его как дерево молодое, то дело проигрышное… Доконают, приберут к рукам они наш совхоз.
Хотел я его спросить, стоит ли ему так близко к сердцу воспринимать будущее совхоза, если он уже на пенсии, а пастух меня опередил – сам прояснил свои переживания за судьбу хозяйства.
– Мне, вроде как пенсионеру, и наплевать на все, что творится… Закроют или не закроют совхоз. Что мне?… Ни холодно, ни жарко. Только не делается это так. Не по-человечески, не по справедливости решают судьбу совхоза. Я всю жизнь на этой земле коров пас, каждый метр ее прошел пешком… И вдруг кто-то у меня ее отнимает. Тут выступал в Доме культуры Палачев, зоотехник наш… Все наши деревенские с ним согласные… У нас нагло отнимают землю. Даже пять копеек за нее не хотят платить. Теперь без совхоза и дров нам никто не привезет…
– А, может, все образуется?… Суд ведь у нас самый справедливый, вот возьмет сейчас и примет решение – не банкротить племзавод. И дрова тебе будет кому привезти.
– Где ты видел нонче справедливый суд? И как этот суд пойдет против начальства? Нас, деревенских простаков, он враз засудит, а начальство суду не по зубам. Так что без дров мы, старики, остаемся. Раньше напишешь заявление на дрова, директор тут же даст команду, даст трактор. Глядишь, и дрова привезли… Теперича частник, бизнесмен этот московский, прежде чем привезти дрова, деньги запросит…
– Капитализм.
– Пусть провалится этот капитализм сквозь нашу землю.
Через пару минут нашу жаркую дискуссию прервал звонок мобильника. Адвокат сообщил, что племзавод суд проиграл.
21 августа 2012 года закрылась последняя страница славной истории моего родного совхоза. Теперь и я, чье детство прошло на этой земле, и пастух Николай Рощин, исходивший ее вдоль и поперек, не могут ее назвать своей. Она отдана в распоряжение другому человеку…
– Да, дядя Николай, теперь ты останешься без дров… С этими грустными словами я покинул деревню своего детства. И спустившаяся на крыши крестьянских домов тихая ночь уже не казалась мне такой тихой и теплой.
Спустя неделю я читал решение Арбитражного суда. Понять суть его невозможно… Каждая строка подвигала меня к мысли, что племазавод гробится в угоду некой революционной целесообразности. И никому нет дела ни до брошенных на произвол судьбы крестьян, ни до уничтожаемого производства уникальной ярославской породы коров. Власть умыла руки. Власть в который раз доказала крестьянам, что их судьба ей безразлична.
Лишь одна строка в решении суда звучала яснее ясного – 21 августа 2012 года в отношении ОАО «Племзавод «Красный Октябрь» введена процедура конкурсного производства. По-крестьянски эти слова означали – грабеж. И мне уже не хотелось успокаивать земляков, ибо из истории подобных «конкурсных производств» я знал, что имущество племзавода будет задарма распродано в кратчайшие сроки. Еще ни один конкурсный управляющий в области не помог крестьянам вылезти из долговой налоговой ямы, встать на ноги, наладить производство сельхозпродукции и зажить припеваючи. Как правило, конкурсные управляющие приходят в совхоз или колхоз с мыслью распродать всю технику и имущество, чтобы расплатиться с долгами и чуток набить деньгами собственный карман.
Мои опасения окончательно развеялись после того, как я получил на руки письмо из территориального управления Росимущества в Ярославской области. В нем сухим канцелярским языком был вынесен вердикт племзаводу:
«Определением Арбитражного суда Ярославской области от 21.08. 2012 г. конкурсным управляющим ОАО «Племзавод «Красный Октябрь» утвержден Мурадов Магомед Мурадович, член Некоммерческого партнерства Саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих «Альянс управляющих».
Процедура конкурсного производства и деятельность конкурсного управляющего регулируется Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)».
С даты принятия Арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства прекращаются полномочия руководителя должника, иных органов управления должника. Конкурсный управляющий осуществляет полномочия руководителя должника и иных органов управления должника.
Согласно закону «О несостоятельности (банкротстве)», конкурсный управляющий вправе распоряжаться имуществом должника в порядке и на условиях, которые установлены вышеназванным законом.
Все имущество должника, имеющееся на дату открытия конкурсного производства, составляет конкурсную массу». Письмо подписала заместитель руководителя территориального управления Росимущества О.В. Овсянникова. После его прочтения я долго размышлял с самим собой, пытаясь найти ответ на вопрос, чем можно помочь в этой ситуации племзаводу. Согласиться с решением суда, отдать имущество на растерзание конкурсного управляющего и тем самым подписать смертный приговор хозяйству – это самый легкий ответ на вопрос. Но каким образом можно спасти подведенное под банкротство сельхозпредприятие – я не знал. Складывалось впечатление, что на стороне банкротства оказались все институты власти – администрация области, прокуратура, суды, следственный комитет, счетная палата, Министерство сельского хозяйства, Правительство. И только жители поселка Красный Октябрь осмелились отстаивать свою точку зрения, противостоять всей этой мощи государственной машины, прокладывающей дорогу банкротству. Возможно ли в такой катастрофической ситуации изыскать пути спасения, рецепты оздоровления хозяйства?
Попытки помочь племзаводу предпринимались неоднократно. Еще недавно я ходил к губернатору области Сергею Вахрукову, просил решить проблему с выделением кредита. Из разговора с ним я сделал вывод, что вся его экономическая политика зиждется на одном постулате – помогать нужно только крепким хозяйствам, а слабые все равно не выживут… Звучала часто и другая поговорка: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. После губернаторского «дезертирства» у меня состоялась встреча с министром сельского хозяйства Российской Федерации Еленой Скрынник и генеральным директором ОАО «Росагролизинг» Валерием Назаровым. Тут беседа имела успех. С трудом удалось договориться о том, что многострадальный племзавод попадет в программу поддержки и станет лизингополучателем и техники, и крупного рогатого скота.
Разговор с министром оставил, как всегда, грустное впечатление. Несмотря на то, что Е. Скрынник уже не раз слышала от меня историю ложного банкротства племзавода «Красный Октябрь», знала в деталях, кто и зачем задарма прибирает к рукам государственные земли в Борисоглебском районе, она все равно неумолимо интересовалась моей позицией.
– Откуда у Вас уверенность, что этот племзавод возродится, станет крепким хозяйством? – спрашивала она и многозначительно смотрела на меня своими большими строгими глазами. – Ваш-то интерес какой защищать то, что никто не защищает?!
Для ответа на подобные вопросы я всегда припасал не свои аргументы, а письма земляков. Доставал их из портфеля и читал вслух. Они эффективно срабатывали, успокаивали самых ретивых чиновников. В тот раз я прочел письмо директора Л. Ежовой. В нем как раз шла речь о перспективах племзавода.
«Коллектив хозяйства ставит задачи по проведению весенне-полевых работ. Будем сажать картофель и сеять зерновые. Для того чтобы племзавод и дальше имел приоритетное направление – молочное животноводство – хозяйству необходимо заниматься ремонтным стадом. Необходимо закупить 50 голов племенных телочек весом 100150 килограммов на сумму 750 тысяч рублей. Просим вас помочь в приобретении автомашины молоковоза и хотя бы одного трактора.
Анатолий Николаевич, мы будем очень благодарны вам, потому что знаем, вы не меньше нас переживаете за судьбу «Красного Октября».
Министр взяла из моих рук письмо, пробежала его глазами.
– Видите, Елена Борисовна, всего лишь один трактор нужен да молоковозка, и племзавод спасен, – произнес я еще один аргумент в заключение, передав ей другое письмо – депутатский запрос.
– С трактором пока ничего не получится, а вот племенной скот могу обещать… Я переговорю с Назаровым.
Честно говоря, я не ждал от министра положительного решения проблемы.
Однако в Росагролизинг приехал на следующий же день. Уверенность, что министр не подведет, почему-то не покидала меня ни на минуту. И обмана не последовало. Директор Валерий Львович Назаров охотно принял меня и заверил, что скот моим землякам поставит в короткие сроки. У них как раз реализовывалась соответствующая федеральная программа. Нужна была лишь заявка от племзавода.
Пока Л. Ежова выясняла у областных аграрных чиновников, как составляется эта самая заявка, я написал В.Л. Назарову упреждающее письмо. Интуиция подсказывала: нужно торопить время, а вдруг программу в Росагролизинге прикроют или министр передумает, или губернатор не поддержит нашу инициативу и спустит все на тормоза…
Письмо было коротким.
«Уважаемый Валерий Львович!
На встрече с Вами я обращался за содействием в оказании лизинговой помощи ОАО «Племзавод «Красный Октябрь» в виде племенного скота. Вы обнадежили, что поможете в решение этой проблемы.
Признателен Вам за отклик и надежду на скорое решение проблемы.
Прошу Вас сообщить конкретно, каким образом племзавод может решить вопрос приобретения по лизингу крупного племенного скота, что требуется для оформления заявки, в какие сроки можно решить вопрос.
Убедительно прошу Вас также оказать возможное содействие в ускорении принятия решения».
Ждать ответа пришлось долго. К сожалению, он содержал в себе формальный отказ. Мне пришлось позвонить В.Л. Назарову и уточнить, почему он изменил своему обещанию. Тот извинился и посетовал на непредвиденные обстоятельства, на неожиданное отсутствие племенного скота.
В те дни я впервые, как депутат, почувствовал свое бессилие. После окончания рабочей недели нужно ехать в родной район, там крестьяне ждут помощи, а мне ехать стыдно. Во мне кипело чувство вины и за себя, и за государство. Почему Росагролизинг для одних сельхозпредприятий находит возможным предоставить тысячи коров, а другим не дает всего лишь пятьдесят?! Кто так напугал министра сельского хозяйства, что он безропотно расстается с государственными землями и отдает племзавод на расправу бизнесменам-капиталистам?!