Дион молчал.
– А тебе не надоела эта рыжая карлица? – ревнуя, спросила Дионелла. – Поверь, я не ревную и не стану откусывать ей носа, я ее просто придушу.
Дион молчал.
– Ты понимаешь, что я каждую ночь там… в трюме?
– Осталось недолго.
– И что будет? Ты освободишь меня от заклятия? А дальше?
Дион молчал.
– Ты зачем хочешь сделать это? Чтобы из благодарности я стала твоей женой?
Дион продолжал молчать.
– А если я не люблю тебя?
– Тогда я уйду, и ты никогда больше обо мне не услышишь, – ответил Дион.
– Чего же ты не уходишь? – смеялась ему в лицо Дионелла. – Потом ты скажешь, что так влюблен, что не в силах уйти, и умрешь у меня на глазах.
– Может быть, и так, – сказал Дион.
– Не умрешь! Любая девица, да хоть эта рыжая карлица, сможет сделать с тобой все, что захочет – пара ласковых слов, лживая нежность рук – и ты останешься жить.
Дионелла вдруг остановилась и оглянулась:
– Нет, я все-таки откушу ей нос.
На палубе снова появилась Джоан. Следом шла черная рабыня с подносом, на котором стояли бокалы с вином.
– Давайте пить шампанское! – сказала Джоан как ни в чем не бывало.
На ее лице были видны следы слез, но глаза, устремленные на юношу, сияли.
– Дионелла должна отдохнуть, – ответил Дион, глядя с тревогой на заходящее солнце.
– Нет уж, мы выпьем! – сказала Дионелла.
Она подняла бокал и выпила его одним глотком. Потом с улыбкой она так же эффектно выпила один за другим все остальные.
Хвостатый визирь торопливо накинул на себя халат и пошел прочь, звонко цокая по каменным плитам новенькими копытами и оставив на ковре несколько золотых яблок свежего конского навоза.
– На конюшню, мерзавец! – вслед ему завизжал царь-колдун. – В стойло!