Густав ненадолго задумался.
– Ну, еще один воин с мечом мне не повредит, – протянул он.
– Быть может, это должен быть человек, обладающий несколько более солидным опытом в спасении несчастных от колдуний и чудовищ, – отважился Фредерик.
– Ха! – рассмеялся Густав. – Кто еще тебе потребовался? Неужели тот парень из «Спящей красавицы»?
4
Прекрасный Принц лишается группы поддержки
Лиам никогда не сомневался, что он настоящий герой. Честно говоря, мог бы и не так искренне в это верить. Впрочем, он был не виноват: его с раннего детства почитали, словно полубога. Беззастенчивое низкопоклонство началось вскоре после рождения принцессы Шиповничек, дочери короля и королевы Авонделла. Они объявили, что ищут подходящего принца, с которым можно было бы ее обручить, – редкий случай, когда Авонделл предпринял внешнеполитический шаг. Когда принцесса войдет в возраст, то станет женой этого принца, и королевства их объединятся навеки.
По воле случая королевство Авонделл располагалось на золотых рудниках – по всей видимости, неисчерпаемых. Страна, которой удалось бы заполучить Авонделл, стала бы супердержавой. Гарет, король сопредельной Эринтии (которая из-за государственной границы никак не могла наложить лапу на золото Авонделла), решил на это подписаться. Жадный до богатств король Гарет предложил своего трехлетнего сынишку Лиама в качестве достойного будущего супруга для принцессы Шиповничек. К несчастью, золото Авонделла привлекало и множество других королевств, так что конкуренция за крошечную ручку принцессы Шиповничек была жестокая. Малютки-принцы съезжались со всего мира, чтобы предстать перед королевской четой Авонделла, и у каждого имелся свой особенный талант. Из Валериума прибыл малолетний чечеточник, из Свенляндии – младенец, чьи родители уверяли, будто он умеет говорить по-дельфиньи. Четырехлетний принц из Янгельгейма просто чудеса творил на своем флюгельгорне. А пятилетний принц из Штурмхагена (один из братцев Густава) продемонстрировал способность пнуть цыпленка так, что тот улетел на сорок ярдов.
Отец Лиама опасался, что малютка затеряется в толпе, и прибег к жульничеству. Едва Лиам проковылял к тронам короля и королевы Авонделла, в зал вбежали два вооруженных до зубов убийцы. На самом деле это были актеры, которых нанял Гарет, и у каждого к башмаку было привязано печеньице с корицей – любимое лакомство юного Лиама. «Убийцы» встали между принцем-дошкольником и королевской четой, и едва Лиам в восторге схватился за печенюшки, как актеры доказали, что знают толк в своем ремесле. Малыш дергал и тянул за сладости, а актеры вертелись на месте и стонали от боли. Они делали сальто, кувыркались, падали друг на дружку. А правители Авонделла увидели, что трехлетний мальчонка отправил в нокаут двоих взрослых громил. К тому времени, как к месту «схватки» прибыла королевская стража, крошка Лиам стоял над двумя бесчувственными телами и с довольным видом хрустел печеньицем.
После этого не осталось никаких вопросов, какого принца избрать в женихи принцессе Шиповничек. Король Эринтии привез сына домой с победой. В честь мальчика устроили парады и фестивали и учредили премии. Кстати, два актера не сумели доказать свою невиновность и были приговорены к пожизненному заключению в подземельях Авонделла, однако Гарета это не заботило – зато теперь он станет богатым (ну, то есть еще богаче, ведь он и так уже был королем).
Юный принц Лиам с восторгом грелся в лучах славы, хотя и не совсем понимал, за что она ему досталась.
– За что меня все так любят? – спрашивал он отца.
Король Гарет не хотел говорить сыну правду – что на самом деле народ Эринтии такой же жадный, как и ее король, и что все так холят и лелеют Лиама, потому что в один прекрасный день он сделает свою страну несказанно богатой, женившись на сокровищах Авонделла. И все это знают. Вместо этого Гарет отвечал сыну:
– Потому что ты герой.
Именно это Лиаму и надо было услышать. С этого момента он бросил все силы на то, чтобы стать армией из одного солдата, готовой прийти на выручку по первому зову. Лиам прекрасно для этого подходил. Принц отличался силой, отвагой и ловкостью и от природы отменно владел мечом. И даже внешность у него была соответствующая: высокий, стройный, с кожей карамельного оттенка, ясными зелеными глазами и блестящими черными волосами, которые всегда выглядели так, словно их только что взметнул ветер.
Рис. 12. Принцесса ШИПОВНИЧЕК
– Благодарю, что согласилась встретиться со мной, – молвил он. – До свадьбы осталось всего несколько дней, и я мечтаю познакомиться с тобой поближе.
Он никак не ожидал, что Шиповничек упрется обеими ладонями ему в грудь и пихнет в ближайший куст.
– Вот что, герой, – прорычала она. – Если ты послал подальше какую-то колдунью, не думай, будто ты тут главный!
– Она была фея, а не колдунья, – ответил Лиам, оторопевший от такого напора. – По правде говоря, не понимаю, что тебя так рассердило.
– Я знаю, ты о себе очень высокого мнения, – сказала Шиповничек. – Но со мной такие фокусы не пройдут. Меня растили как настоящую принцессу. А значит, я получаю все, что захочу, и тогда, когда захочу! В этом браке ты будешь работать на меня.
Лиам был оскорблен до глубины души.
– Я работаю на свой народ, – сказал он. – Предлагаю помощь, как только она требуется.
– Народ! Ха! – Шиповничек фыркнула и отбросила за спину впечатляющие кудри. – Народ – он чтобы полировать мне диадемы и готовить мне пудинги. Мне все детство пришлось прятаться из-за этой придурочной колдуньи…
– Феи.
– …и я только-только заняла свое законное место и стала жить, как положено принцессе! Хочу развлечься – для меня танцуют. Хочу пить – отдают свой стакан воды. Хочу пирожное – мне на него пожертвуют последнюю горсточку муки. Вот, смотри! – Шиповничек нагнулась и небрежно вырвала целую клумбу орхидей. Смяла бесценные цветы в кулаках и швырнула переломанные стебли и лепестки на выложенную галькой дорожку. – Знаешь, кто пойдет в самые дальние пределы царства Ком-Пай и сразится с ядовитыми змеями, чтобы принести мне новые орхидеи? – спросила она со злорадной усмешкой. – Народ! – Шиповничек шагнула к Лиаму и бросила ему в лицо смятый лепесток. – Чего стоишь, женишок? Язык проглотил?
– Не называй меня «женишок», – проговорил Лиам не без отвращения. Ему приходилось сражаться с жуткой нежитью и выбираться из смертельных ловушек, однако с ним в жизни не случалось ничего противнее этого разговора. – Знаешь, я не уверен, что хочу на тебе жениться, – добавил он.
– А что?
– Ты злая.
– Ой-ой! – притворно застонала Шиповничек. – Что, герой, кишка тонка?
– Пожалуйста, скажи, что это была неудачная шутка.
– Хотел узнать меня получше – так получай! Принцесса Шиповничек ни перед кем не сдерживается!
– Тогда все это бессмысленно, – печально произнес Лиам. – Я никогда не смогу полюбить такую, как ты.
– А вот и ошибаешься, пупсик! Все знают, что я твоя единственная любовь!
– Кто тебе сказал? – воскликнул Лиам. – Злая фея, которая хотела нас всех погубить? Да, она говорила, что-де чары снимет поцелуй любви. Правда, она же потом превратилась в чудовище и хотела меня съесть. Ну как, поверим ей на слово?
– Расчирикался! – Шиповничек скорчила издевательскую гримасу и изобразила ручкой, как птица открывает и закрывает клюв. – Мы с тобой все равно поженимся. Наши родители давным-давно обо всем уговорились. Ты завидная добыча – тебя все любят, ты из уважаемой семьи, да и смотреть на тебя не противно. Именно такой и должен сидеть рядом со мной на троне, чтобы народ расслабился и решил, будто ему ничего не угрожает, – а потом я превращу их жизнь в страшный сон!
– С этим я никогда не соглашусь, – уперся Лиам.
– А тебя никто и не спрашивает. Мы с тобой одной веревкой связаны, слышишь, Прекрасный Принц? – Шиповничек четыре раза ткнула Лиама пальчиком в грудь на каждый слог – «Пре-крас-ный Принц», – после чего села на скамейку поодаль от Лиама и поддела обеими ножками поилку для птиц, прогнав перепуганную пичужку. – Иди почисти мне кумкватов.
Лиам молча ушел, сел на коня и вернулся в Эринтию, где заявил, что вечером выступит перед народом.
* * *Тысячи жителей Эринтии столпились перед королевским дворцом, не сводя глаз с мраморного балкона с золотыми перилами, откуда вскоре к ним обратится принц. Раздались аплодисменты – это распахнулись двери матового стекла и Лиам вышел поприветствовать толпу. На нем была свободная синяя рубашка и черные штаны, заправленные в коричневые кожаные сапоги, меч на боку и багряный плащ, трепетавший на ветру. Прежде чем заговорить, Лиам несколько секунд смотрел на слушателей, охваченных неистовым восторгом. «Зачем мне жена, когда у меня столько преданных почитателей?» – подумал он.
На балкон позади принца вышли король Гарет и королева Гертруда. А следом за ними – двенадцатилетняя сестренка Лиама Лила: она подбежала и быстренько чмокнула Лиама в щеку, а потом вернулась к балконным дверям. Лила носила каштановые кудряшки распущенными, любила засучивать по локоть рукава элегантных платьев, наряжаться в которые заставляли ее родители, и, несмотря на нежный возраст, была лучшим другом и наперсницей Лиама, а также единственным человеком во всей Эринтии, кто ценил Лиама именно за добрые дела. Но даже она не знала, зачем Лиам решил показаться подданным.
Король похлопал Лиама по плечу.
– Нам не терпится услышать твое важное заявление, – сказал Гарет, который рассчитывал, что Лиам решил провести медовый месяц в Валериуме, как советовали король с королевой. Очень уж хороши были там в это время года роллы с омаром. – Я хотел приказать Тиресию все воспеть, только, похоже, он куда-то подевался и его не могут найти.
– Отец, не нужно звать барда, – сказал Лиам. – Я быстро.
Он повернулся к толпе.
– Народ Эринтии, – сказал принц. Гул голосов внизу затих. – Спасибо, что пришли. А еще спасибо за доброе отношение ко мне и моим родным. – Он показал на родителей, и толпа снова разразилась аплодисментами. Когда шум унялся, Лиам продолжил: – Я хотел бы сказать кое-что важное по поводу королевской свадьбы.
– Меренгу дадут? – крикнул кто-то из толпы.
– К сожалению, нет. Меренги не будет. На самом деле…
– Вас обвенчают на воздушном шаре? – крикнул другой голос.
– Нет, конечно нет. Зачем?! Так вот, что касается свадьбы…
– А дадут сосиски на палочках и разные соусы, чтобы в них макать? – завопил кто-то третий.
– Нет.
– А меренга?
– Я же сказал – не будет меренги. Послушайте, сограждане, пожалуйста, дайте мне…
– А к месту венчания вы проедете на единороге?
– Не будет никакого венчания! – выпалил принц. Толпа ахнула более или менее слаженным хором вместе с королем и королевой. – Простите меня. Я для этого вас и собрал. Свадьба отменяется. Мы с принцессой Шиповничек все обсудили и решили, что лучше остаться друзьями. – Как бы он ни относился к принцессе Шиповничек, но говорить о ней дурно при своих подданных не хотел.