– Жжжж, укушу, жжж!
– Поди прочь, несносная пчела! Вот привязалась! – кричал стражник.
– Мост для стражника как раз над нами, – сказал Ганс.
Человечек хихикнул:
– Карлуше, похоже, нравится быть пчелой. Но где же сама королева?
– Покои Её Величества находятся на втором этаже, как и комната принцессы, – ответил Ганс. – А лестница вон там!
Лёшик и Гелор прошли хрустальный зал и действительно увидели ступеньки. Белоснежные, ватные, они напоминали те, что вели во дворец, если не считать того, что здесь ещё были и перила – тонкие узорчатые нити, висящие вдоль лестницы. Небесные ступени уходили вверх и вниз.
– Теперь мне с вами не по пути, – тихо сказал Ганс. – Я пойду вниз, там находится темница моего сына. Мне давно следовало прийти сюда, но я всего боялся. Теперь же, когда вы здесь, я ничего не боюсь. Я верю, что вы спасёте наш народ и расколдуете Люсинду, ведь на самом деле у неё доброе любящее сердце.
Ганс пожелал удачи Лёшику и Гелору. Мужчины пожали друг другу руки, и чаёвный ушёл вниз, к темнице, а человечки направились на второй этаж по ватным ступеням и очутились в тёмном узком коридоре. Здесь не было ни единого окна, ничего, что могло освещать помещение, и вообще, создавалось ощущение, что в замке никто не живёт. Коридор разделялся на два прохода, которые вели направо и налево, и путники в нерешительности остановились.
– Если вспомнить, как были расположены башни, то, скорее всего, это тоннель, соединяющий здания, – проговорил Лёшик. – Значит, справа должна находиться золотая башня, а слева – хрустальная…
– Коли так, то, думаю, Люсинда живёт в золотой, – ответил старец.
– А Леля – в прозрачной!
– Тогда наши пути расходятся, – Гелор решительно повернул направо. – Я пойду к Люсинде и постараюсь её расколдовать!
– Постой! – воскликнул человечек. Старец повернулся к другу. – Ты уверен, что у тебя получится? Может, всё же пойдём вместе?
Но Гелор покачал головой.
– У тебя есть более важные дела, Лёшик. Иди к Леле, помоги ей бежать! Скоро свадьба, у вас совсем нет времени! А я справлюсь сам! Встретимся в лесу!
И старец решительно направился к золотой башне. Лёшику ничего не оставалось, как послушаться мудрого Гелора – у них с Лелей действительно не было времени.
Он прошёл тёмный коридор и очутился в холодном прозрачном помещении, очень похожем на то, что было внизу. Посреди этой ледяной комнаты человечек увидел цветок. Это был красивый ярко-красный тюльпан, только неестественно больших размеров. Как же Лёшик обрадовался живому цветку! Он забыл обо всём, подбежал к нему и потрогал. На прикосновение человечка тюльпан ответил бумажным шуршанием – увы, лепестки ненастоящие! Зато внутри Лёшик увидел Лелю – она спала в цветке, словно Дюймовочка. Кусочки облака служили ей подушкой и одеялом. Девочка во сне улыбалась.
– Леля! – прошептал человечек. – Леля! Проснись!
Девочка открыла глаза и увидела Лёшика. Улыбка не сошла с её лица.
– Мой сон продолжается! – прошептала она.
– Леля, это не сон! Я пришёл за тобой! – воскликнул человечек.
Леля села, потёрла глаза – Лёшик не исчезал. Она ущипнула себя и только тогда убедилась, что всё это происходит наяву.
– Лёшик! Как хорошо, что ты пришёл! Завтра свадьба! Я не знаю, что делать! – её звонкий голосок звучал, словно бубенчик.
– Мы убежим отсюда, Леля! – воскликнул человечек, помогая девочке выбраться из цветка. – Убежим сейчас же!
– Убежим? – в голосе принцессы прозвучала неуверенность. – Но… Но как же тётушка Люсинда? Я знаю, тебе это покажется странным, но я привязалась к ней… Она считает меня своей дочерью! Если я убегу, то тётушка умрет с горя, я точно знаю! Мне очень жаль её, и я обещала не оставить её! Я дала клятву!
– Но если ты не убежишь, она выдаст тебя замуж за Ван дер Скрипкина! Разве ты этого хочешь?
– Конечно, нет! – с отчаянием ответила Леля. – Мне омерзителен Скрипкин, Жирола, эта комната, даже этот ненастоящий цветок, который тетушка Люсинда приказала доставить специально для меня! Но бежать – это так подло!
По щекам Лели потекли слёзы.
– А ты говорила Люсинде, кто на самом деле Лелия Дан? – спросил Лёшик.
– Конечно! Но только она и слышать меня не хочет! Она считает, что это заговор против милейшей Лелии Дан, и не более. Ах, Лёшик, что же мне делать?
Человечек и сам растерялся – Леля права: её бегство будет предательством по отношению к королеве. Но другого выхода он не видел.
– Послушай меня, – сказал он. – Я пришёл со старцем Гелором. Сейчас он у Люсинды, пытается разрушить чары Жиролы. Я должен обезопасить тебя, свою невесту. Я отведу тебя в лес, к Жеку и Мурзику, а сам вернусь и помогу старцу. Мы расколдуем Люсинду, и ты будешь всегда рядом с ней! Согласна?
– Хорошо, Лёшик! – кивнула Леля. – Я так рада, что ты пришёл!
Человечек хотел ответить, что он тоже рад, но не успел, потому что в коридоре послышался шум. Шла королева. Она гневно кричала на весь замок:
– Врывается накануне коронации и портит мне весь праздник! Безобразие! Негодник! Повесить мерзавца!
– Быстрее, Лёшик! Прячься в моём цветке! – прошептала девочка.
Человечек, недолго думая, забрался в ярко-красный тюльпан, с головой укрылся одеялом из облака и замер. И как раз вовремя, потому что через минуту в комнату вошла Её Величество. Увидев королеву, Леля присела в глубоком реверансе.
– Ты уже встала, дитя моё? – ласково спросила её Люсинда. – Почему же до сих пор не нарядилась? Позвать слуг, чтобы помогли?
– Нет-нет, благодарю, Ваше Величество, – ответила девочка. – Я сама!
– Ну, как знаешь, – согласилась королева. – Представляешь, сейчас пришёл ко мне один старый знакомый с острова Страха. Он сказал, будто меня заколдовали, отчего я стала злой. Разве я злая?
– Совсем нет, Ваше Величество, – дрожа от страха за Лёшика, прикрывая спиной цветок, отвечала Леля.
Королева же ходила по залу взад и вперёд. Несколько раз она проходила мимо тюльпана так близко, что Лёшик видел её шелковистые волосы пшеничного цвета, рассыпавшиеся по плечам, и красивые изумрудные глаза. К счастью, сама Люсинда не заметила человечка.
– А этот мерзавец утверждал, что я стала злой и жестокой! Негодник! Разве он не знает, что все мои мужья умерли в день моих свадеб, и что Бог так и не дал мне дочь? Спасибо Лелии Дан за тебя, моя крошка! Повешу Гелора завтра же, после свадьбы. И этого чаёвного, который ему помогал. Вместе со всей его семьёй!
– Повесите? – побледнела Леля. – А разве свадьба завтра? Вроде послезавтра…
– Нет-нет, завтра! – отрезала королева. – Чтобы нам не мешали такие негодники, я решила поторопить со свадьбой! Ну ладно, не стану тебя отвлекать! Одевайся! Коронация через час!
Леля поклонилась королеве, и Люсинда вышла из комнаты.
– Ты слышал, Лёшик? – дрожа от волнения, заговорила Леля, едва они остались одни. – Гелора завтра повесят. Беги же, выручай его!
– Но как же ты, Леля? Я должен отвести тебя в безопасное место! Коронация через час! – Человечек был в отчаянии – он очень волновался за старца и не представлял, что делать.
– Ничего страшного! Коронация – это полбеды, – ответила Леля. – Я останусь здесь! Ведь если я исчезну, всех стражников поднимут на ноги, и тогда ты не спасёшь старца! А утром мы сбежим, и я не стану женой Ван дер Скрипкина.
Лёшик в отчаянии заломил руки.
– А если я не успею? Что будет, если я не вернусь до завтра?
Леля улыбнулась.
– Я всё равно не стану женой Ван дер Скрипкина. Я выйду замуж только за тебя, Лёшик!
– Тогда… – человечек снял с шеи маленький камушек – амулет, подарок матери. – Тогда возьми этот амулет! Пусть он оберегает тебя! И пусть он скрепит наши с тобой обещания! Теперь ты моя невеста!
Леля повесила амулет себе на шею и тут же заторопилась.
– Тебе надо бежать! На коронацию прилетит Жирола, она может тебя заметить!
– Я вернусь! Я вернусь за тобой! Завтра! – пообещал ей Лёшик и устремился к тёмному коридору, откуда лестница вела вниз, к темнице с заключёнными.
Глава седьмая,
в которой Лёшик оседлал чужое облако, а Карлуша ужалила двух противных обезьян
Вскоре Лёшик нашёл Гелора. Бедный старец сидел на бетонном полу за толстой решёткой. При виде друга у Лёшика в горле встал ком – тот был очень удручён и подавлен.
В соседней камере Лёшик заметил другого пленника – молодого красивого юношу с горящими отвагой и мужеством глазами, который тоже обратил внимание на человечка, подошёл ближе и выжидающе замер.
В третьей камере на старой деревянной скамье сидела женщина, а с нею и Ганс. Сложно было сказать, какого цвета были волосы и глаза пленной женщины – её когда-то красивую густую шевелюру покрывала пыль, а глаза поблёкли от частых слёз. Женщина и сейчас тихонько плакала, с нежностью глядя на сына, Ганс старался поддержать её, как умел.
– Что здесь происходит? – спросил Лёшик. – Гелор!
– Помоги нам, добрый человек! – стала умолять его женщина.
– Мама, перестань! – устыдился юноша.
– Но почему вас заперли? – обратился к ним Лёшик.
Только теперь Гелор очнулся от своих горестных размышлений. Он убрал руки от лица, привстал и, охая и вздыхая, подошел к решётке.
– Беда, Лёшик! – проговорил он. – Я не справился! Слишком стар и слишком сильна Жирола!
– А почему ты не выйдешь? Разве ты не можешь с помощью волшебства растворить эту решётку? – продолжал удивляться человечек.
– Ох, если бы, – прошептала женщина.
Старец снова горько вздохнул и покачал головой.
– Я теперь ничего не умею. Представь себе, прихожу я к королеве, только поклонился, как она набросилась на меня. «А, это ты, – зашипела. – Зачем снова явился ко мне? Да еще и в такой праздник?!» – «Прошу прощения, Ваше Величество, – отвечаю, а сам шепчу про себя заклинание. Потом направил руки на неё и крикнул три раза: – Теперь ты не будешь злой! Избавляю тебя от ведьминых чар!» И знаешь, Лёшик, никакого результата, – старик удручённо опустил голову. – Я столько лет живу на белом свете, но не могу её расколдовать! А Люсинда словно взбесилась. «Ах ты негодник! – вскричала. – Да как ты смеешь?!» Я в спешке снова попробовал, но уже с другими волшебными словами, и опять не то. А она уже и охрану позвала. Я пытался снова и снова, пока двое стражников тащили меня через весь зал, расколдовать королеву, но – увы. В конце концов я закричал ей: «Одумайся, Люсинда! Лелия Дан – это Жирола! Она заколдовала тебя и сделала злой!» Тут уж королева совсем закипела. Побежала следом за мной до самой темницы, а там Ганс со своей семьёй. Бедный чаёвный, теперь из-за меня его тоже повесят. Она ведь сразу догадалась, кто мне помогал. Заперла всех в темницу, и теперь – вот, – старец бессильно развёл руками.
Услышав слова Гелора, женщина снова залилась слезами, юноша сжал кулаки, а Ганс закрыл лицо руками.
– Не беда, Гелор! Не волнуйтесь! – попытался утешить их Лёшик. – Сейчас я вас вытащу отсюда.
– Помоги, помоги нам, добрый человек! – сквозь слёзы попросила женщина.
– Перестань, мама! Всё будет хорошо! – успокаивал её сын.
Лёшик стал шептать про себя заклинания, усиленно делать пассы руками, но ничего не выходило. Человечек попробовал во второй и в третий раз, но безрезультатно.
– Не получится, – сказал Ганс. – Твоё волшебство бессильно против этой решётки.
– Неужели нас повесят? Мой сыночек, он такой молодой, – плакала женщина.
– Лучше быть повешенным, чем служить ведьме, – с отвагой произнёс юноша.
– Такое было на острове Мечты – Жирола посадила меня в клетку, на которую не действовало никакое волшебство, – покачал головой испробовавший все заклинания Лёшик. – Не горюйте, мы придумаем что-нибудь.
– Ничего не выйдет, – не верил в удачу старец. – Надо бежать, Лёшик, пока и тебя не поймали. И Лелю спасти!
– Нет, Гелор! Я не брошу вас в беде! – твёрдо возразил человечек. – Подумай лучше, что может помочь сейчас!
– Я знаю что, но это очень сложно! – видя, что Лёшик всё равно сделает по-своему, уступил Гелор. – Мне нужна книга, которую ведьма хранит у себя. Эту книгу добровольно отдал когда-то мне твой отец, чтобы я передал её Люсинде, а значит, я могу пользоваться книгой и творить волшебство. С этой книгой я уничтожу все заклинания Люсинды, обрету силу, в несколько раз большую, чем имел раньше. Да, книга способна помочь, но её не достать! Подумай, как это сложно – у нас слишком мало времени, и мы понятия не имеем, где колдунья хранит книгу… – старец так углубился в размышления, что даже не заметил, что говорит сам с собой. Из других камер с любопытством его слушали остальные пленные, а человечка уже и след простыл. – Поэтому, Лёшик, не делай глупости, лучше бери Лелю и бегите домой… – закончил речь Гелор и поднял голову: возле решётки никого не было. – Лёшик! Ты где? Эй, Лёшик!
А Лёшик уже спешил наверх. Ему нужно было как можно быстрее добраться до замка Жиролы. Однако человечек помнил о том, что ведьма должна вот-вот сама пожаловать в замок на коронацию – идти ей навстречу было бы слишком опасно. Поэтому он придумал вот что – выйдя из замка, Лёшик спрятался за воротами и стал ждать появления колдуньи. Сколько он так стоял, вряд ли смог бы потом сказать – ведь порой минута ожидания длится, словно час.
– Ж-ж-ж, – прожужжал кто-то у него над ухом. Лёшик обернулся и увидел пчелу.
– Карлуша, я совсем забыл про тебя, – озираясь, прошептал человечек. – Гелор в темнице, Лелю я не смог увести. Лети скорее к Жеку и Мурзику и скажи, что я направляюсь к замку Жиролы за волшебной книгой. Встретимся там!
– Ж-ж-ж, ж-ж-жжжди нас, – прожужжала пчела и, облетев забор, скрылась из вида.
Лёшик остался ждать дальше. Вскоре он услышал шум и громкий лай собаки. Человечек посмотрел в щёлку забора и увидел приближающуюся карету. Да, это была настоящая белоснежная карета, самая красивая, какую только можно было соткать из пушистых облаков. Впереди, словно кучер, сидел знакомый пёс Лео, наряженный, как человек. На голове пса красовалась зелёная шляпа с гусиным пером, на передних лапах – кожаные перчатки до самых локтей, а на задних – лакированные туфли. На шее Лео Лёшик заметил чёрный бархатный бант.
«Да уж, – усмехнулся про себя человечек. – Должно быть, для Жиролы коронация – это великий праздник, раз она даже своего пса разодела».
Тут из кареты высунулась голова Лелии Дан, и Лёшик поспешно спрятался за воротами.
– Открывайтесь! – крикнула ведьма и хлопнула в ладоши. Створки ворот стали сами по себе расходиться в разные стороны, чтобы карета смогла проехать внутрь королевского двора. Лёшик не тронулся с места – он внимательно следил за движениями ведьмы. Вскоре ворота совсем распахнулись, и человечек оказался спрятанным за одной из створок. Карета проехала.
«Только бы она не сказала сейчас воротам: «Закрывайтесь!» – подумал Лёшик. Ведь если створки сойдутся, прятаться за ними станет невозможно, и Жирола увидит противника. Но, к счастью, ведьма и не вспомнила об открытых воротах – она была слишком занята мыслями о будущей церемонии.
Лео соскочил с козел, приоткрыл дверцу кареты и галантно протянул лапу хозяйке. Жирола учтиво приняла его помощь и вышла из кареты. Это была, несомненно, она, но только в образе Лелии Дан. Колдунья, по всей видимости, очень хотела понравиться королеве Люсинде и потому оделась, словно фея: на ней было серебряное, сверкающее разноцветными камнями платье и воздушная фата, как у невесты. Следом за ней из кареты вышел и Ван дер Скрипкин.
Лёшик с любопытством оглядел и его. Король клея ничуть не изменился, если только не считать, что он, как и его мама, уменьшился в росте, чтобы не выделяться среди маленьких человечков. От этого, как показалось Лёшику, он стал ещё тучнее, курносый нос, словно картошка, красовался на круглом, как луна, лице, а разноцветные волосы смешно торчали в разные стороны. На Ван дер Скрипкине был красивый чёрный фрак и высокая цилиндрическая шляпа. Взяв под руку свою мать, король клея неспешной плавной походкой двинулся в сторону замка.