Ван дер Скрипкин бросил взгляд, полный мольбы, на астронома. Но это не подействовало. Тогда король клея выпрямился, глубоко вздохнул и обратился к Лелии Дан:
– Покажи ему его дочь!
Жирола в обличье Лелии Дан словно ждала этого. Она хлопнула в ладоши, и еда с хрустального стола исчезла. Ведьма хлопнула во второй раз. На столике, словно в зеркале, показалась картинка. Вот зёленая травка. Рядом беспечно спит Мурзик. На нижней ветке цветущего дерева, закрыв глаза, примостилась Карлуша. Стася и Вова тоже здесь, они самозабвенно смотрят на цветы, и над ними летают облачка, в которых, словно в экранах телевизоров, отражаются детские мечты.
Увидев это, Ларион ахнул. Лелия Дан злобно улыбнулась, хлопнула в ладоши, и гладкая поверхность хрустального столика снова стала прозрачной.
– Как вы могли притащить сюда Стасю? Она же ещё ребенок! И что здесь делает сын капитана? – возмущался Ларион.
Ван дер Скрипкин снова пришел в смятение, закрыл ладонями уши и затрясся, словно в лихорадке. Зато Лелия Дан была совершенно спокойна.
– Мы их не притаскивали, – ответила женщина. – Они сами сюда приплыли за тобой… Мы не желаем ребятам зла. Ты поможешь нам, мы поможем тебе. Всего неделька-две, и вместе со своей дочерью ты уплывёшь отсюда.
– Ну уж нет, сначала отпустите бедных детей! – не соглашался Ларион Флёр. – Что это за жизнь такая – у цветка?! Они наверняка голодны и очень устали…
– Не думаю, – ответил ему Ван дер Скрипкин. – Дети счастливы, они смотрят на свои мечты и совершенно не чувствуют усталости.
– Тогда почему бы вам самим не отведать этих лотосов и не представить, что вы – властелин всего мира? – разозлился астроном. – Немедленно отпустите детей, или я не стану разговаривать с вами дальше!
Ван дер Скрипкин только качнул головой, а Лелия Дан, спокойно слушавшая весь разговор, вдруг вскочила и прошипела, злобно сверкая глазами:
– Мы не можем этого сделать! Нам нужен клей, много клея!
– К тому же, если мы отключим мечты, то все лотофаги выйдут из-под контроля, и тогда производство клея будет приостановлено, – добавил Ван дер Скрипкин. – Лучше всего будет, если вы, не теряя времени, составите план, как склеить острова. Мы сделаем это, и столько клея нам будет уже ни к чему. Тогда мы отключим мечты лотофагов, и они смогут вернуться домой. Все! Включая вашу дорогую Стасю. Как вам идея? По рукам?
Ван дер Скрипкин протянул Лариону белоснежную ладонь и улыбнулся. Однако астроному идея пришлась не по душе.
– Я уже сказал, что не буду ничего делать, пока вы не отпустите детей! – воскликнул он.
И тут Лелия Дан вскочила с места и злобно заметалась по комнате. Из груди её слышался хрип, глаза её наполнились бешенством.
– Вы… вы посмотрите… как он… как он выделывается… – возмущалась она. – Я… да я ненавидела тебя всем сердцем все эти годы! Я раздавлю тебя, словно букашку!
Ларион Флёр с удивлением уставился на неё, и только Лёшиков, наблюдающий за происходящим из тумбочки, понимал, почему так разозлилась женщина. Ведь это была Жирола – мачеха Лариона Флёра. Всю жизнь она пыталась отнять у него Волшебную книгу, но проиграла, и вот теперь, когда Ларион опять помешал коварным планам, злоба буквально переполняла ведьму.
Лелия Дан кружилась по комнате, пока вдруг не завертелась на месте – точно так же, как совсем недавно на лужайке. Снова поднялся ветер, светловолосый парик упал на пол, листок с перечнем учёных, которых планировали похитить, сорвался с места, кресла на колёсиках завертелись. Ван дер Скрипкин судорожно схватился за ножку хрустального столика, и кресло остановилось. Лариону Флёру пришлось сделать то же самое. «Видимо, столик приклеен», – догадался он.
Наконец бешеный вихрь стал утихать, и все увидели, что на месте Лелии Дан стоит Жирола!
– Ну, вот мы и встретились с тобой, мой названый сынок, – прошипела она, злобно глядя на Флёра.
Ларион был настолько поражён, что даже выронил изо рта трубку и так и замер, держась за ножку хрустального столика. Зато Ван дер Скрипкин нисколько не удивился. Он встал с кресла, отряхнулся, подошёл к Жироле и ласково взял её за руку.
– Вы не поверите, – проговорил король клея, обращаясь к Лариону Флёру. – Но, кажется, мы с вами сводные братья. Дело в том, что эта женщина – моя настоящая мать. Ей пришлось бросить меня, ведь она решила завоевать страну маленьких людей, ну а мне суждено было воспитываться у чужих людей. Но теперь моя мамочка со мной, и она всячески мне помогает, – и Ван дер Скрипкин нежно поцеловал Жиролу в щёку, как раз в то самое место, где красовалась огромная бородавка.
– Вот оно что, – пробормотал Ларион Флёр – наконец он стал приходить в себя. Астроном отпустил ножку хрустального столика, разогнулся и даже поднял с пола курительную трубку. – Теперь мне всё понятно! Кто же ещё может стоять за пакостями, если не моя драгоценная мачеха.
Услышав слова Флёра, Ван дер Скрипкин изменился в лице. Сладостная улыбка сошла с его губ, глаза стали злыми и жестокими.
– Вот что, этот разговор начинает действовать мне на нервы. Пора объяснить всё по пунктам, – сказал он и принялся загибать пальцы. – Первое – вы останетесь у нас в плену, а ваша дочь глазеет на лотос до тех пор, пока вы не поможете нам. Второе, если вы откажетесь, я вырву цветок, на который смотрит ваша дочь, из земли. И тогда Стася умрёт от горя. Ха-ха-ха! – Ван дер Скрипкин вместе с Жиролой закатились от смеха. – Поверьте, это совсем не сложно. Ну и третье, самое приятное, – посмотрите, какую великолепную лабораторию я для вас подготовил!
С этими словами король клея подошёл к столу – тому самому, со множеством кнопочек и рычажков.
– Такого вы нигде в мире не найдёте! Все новейшие телескопы, компьютеры, аппараты… в общем, всё, что только необходимо для наблюдения за небесными светилами… всё здесь, – бормотал Ван дер Скрипкин.
– Разумеется, вы соорудили всё это оборудование с помощью своего клея, – добавил Ларион.
– А вы, кажется, начинаете понимать, на что способен мой клей, – засмеялся хозяин. – Да, как раз с помощью клея я его и соорудил!
Он нажал на одну из кнопок, и на столе тут же появились какие-то приборы. Ван дер Скрипкин опустил рычажок – и в воздухе возник экран монитора, а на гладкой поверхности стола – клавиатура. Король клея нажимал и другие кнопки, и с каждой минутой комната становилась всё более похожей на лабораторию. Какой только техники тут не было. Два больших стальных телескопа, измерительные приборы, тома научных трудов – всё это появилось в один миг, и ошеломлённый Ларион Флёр не смог удержаться от возгласа:
– Да это настоящая обсерватория!
– Конечно! – невозмутимо ответил Ван дер Скрипкин. – Я же говорил, что со мной вам будет интересно работать. С помощью самой современной техники мы с вами вычерпаем моря, свернём горы и будем править миром…
– Что-то не припомню, чтобы я договаривался с вами насчёт управления миром… Впрочем, мы вообще ни о каком сотрудничестве не договаривались, – Ларион решительно скрестил руки на груди. – Я требую, чтобы вы отключили лотофагов и освободили мою дочь!
Лицо Жиролы перекосилось от ненависти. Скрипя зубами, она едва удерживалась, чтобы не нагрубить Флёру. Ван дер Скрипкин вёл себя более спокойно.
– Посидите, подумайте… – проговорил он, выходя из комнаты. – Времени у вас достаточно, только не забывайте о дочери! Находиться под влиянием лотосов долгое время – очень вредно для здоровья. Когда надумаете, позовите меня.
Король клея ушёл. Следом за ним вышла и Жирола. Дверь закрылась. Ларион опустился в кресло и беспомощно взглянул на телескоп.
Из его нагрудного кармана выскочили Жек и Банечка.
– Уфф, кажется, я объелся, – проговорил щенок. – Этот кусочек рыбки был таким большим и вкусным. Мурзик бы от такого не отказался.
– А мне больше понравился абрикос – такой сочный, – воскликнула мышка и, присев на краешек хрустального столика, принялась чистить лапками мордочку.
– Что скажешь, друг Лёшик? – произнёс вдруг Ларион Флёр. – Попали мы в западню, правда?
Звери удивлённо поглядели на астронома – ведь Лёшик по-прежнему прятался в тумбочке.
– Выходи-выходи, нечего прятаться, – продолжал Флёр.
Лёшиков, улыбаясь, появился из своего укрытия.
– Я давно подозревал, что ты где-то рядом, а услышав возглас: «Клей!», лишний раз убедился, что это действительно так, – закончил папа Ларион.
– Ура! И Лёшик с нами! – обрадовались звери, однако астроном совсем не разделял их радости.
– Да, и Лёшиков тоже с нами в плену. И Стася, и Вова… – он тяжело вздохнул. – Надо выбираться отсюда. Но как? Ума не приложу. Давайте думать вместе. – Ларион нагнулся и подставил ладонь, помогая маленькому волшебнику залезть на стол, к Банечке.
– Для начала, – сказал Лёшик, – я бы хотел сказать вам, что Леля…
В этот момент дверь вдруг резко распахнулась, и на пороге появились Ван дер Скрипкин и Жирола. К сожалению, это произошло так быстро, что ни человечек, ни звери не успели спрятаться.
– Я так и знала, что они так просто не сдадутся! – воскликнула Жирола.
Нагнувшись над столиком, ведьма двумя пальцами схватила за шиворот Лёшика и подняла перед собой:
– Вот этот больше всего попортил мне крови! Тебе он не нужен?
– Ай-ай! Немедленно поставьте меня назад! – кричал Лёшиков, но Жирола его не слушала.
– Нет, он мне не нужен, нисколечко, – покачал головой Ван дер Скрипкин.
– Тогда я посажу этого выскочку в клетку к девчонке и придумаю, как посильнее его изуродовать.
– Можно приклеить к нему мышь и щенка – получится интересное существо, – задумчиво оглядев зверей, предложил Ван дер Скрипкин.
– Хорошая идея! А пока пусть посидит в клетке!
– Оставьте Лёшикова, иначе я не стану работать ни при каких условиях! – вскричал Ларион Флёр.
Ведьма на это лишь рассмеялась, а Ван дер Скрипкин посоветовал взяться за составление плана прямо сейчас, иначе у профессора скоро вообще никого не останется – ни друзей, ни дочери.
Ведьма отнесла Лёшика в соседнюю с лабораторией комнату. Когда Жирола включила свет, человечек разглядел ветхую мебель, какие-то столы и стулья, шкафы, заваленные книгами, бутылками с зельями и порошками. В углу на старом комоде стояла клетка. В ней сидела Леля. Корявыми пальцами Жирола подцепила дверцу и бросила Лешика внутрь клетки.
– Посидите пока вместе! – крикнула пленникам Жирола и вышла из комнаты.
Человечек посмотрел на Лелю – она дрожала от страха, по щекам катились крупные слёзы. Но на лице девочки застыла радостная улыбка. Леля протянула к другу руки, и человечек сжал её ладони.
– Лёшик, – прошептала Леля. – Как хорошо, что мы снова вместе… Только, кажется, мы опять попались в ловушку Жиролы…
– Не бойся, мы что-нибудь обязательно придумаем, – пообещал человечек.
Глава девятая,
в которой Мурзик нашёл связку сосисок, а Лёшик наколдовал три горы мыла
В это время Мурзик уже совсем потерял покой и сон. Ему всё время мерещилась та сочная сосиска, которую совсем недавно предлагала ему Жирола. «Наверняка это был не лотос, – думал кот, – а самая настоящая сосиска. Меня просто обманули, чтобы я похудел, мурр-рр-р».
Мурзик искоса поглядел на ворону, но та с беспечным видом чистила пёрышки и жмурилась на солнце, совершенно не подозревая, какие мысли лезут в голову оголодавшему коту. До чего же невыносимо стало Мурзику – ведь даже подруга – птица его не понимает! Никто его не любит, никто не может понять, что с ним творится! Вон Стасенька всегда его по головке гладила и жалела, а сейчас любуется цветком, и ни до кого ей дела нет.
Кот прошёлся вокруг девочки, потёрся о её спину пушистым боком, но Стася даже не шелохнулась. В конце концов Мурзик встал прямо перед цветком, стараясь его загородить.
– Проснись, Стася! Очнись! Это же я, Мурзик! – промурлыкал кот.
Но девочка не просыпалась. Холодной рукой она отодвинула кота и тихонько прошептала:
– Нам на свете ничего больше не нужно, а только мечтать, мечтать, мечтать…
«Эх, плохи дела! – с грустью подумал Мурзик и отошёл в сторону. – Хоть бы съесть какой маленький кусочек колбаски в утешение… Это самый мерзкий остров на всей земле».
Словно назло коту, солнце нещадно палило и вовсе не думало садиться. Время, казалось, остановилось.
– Слушай, а ты не хочешь прогуляться по острову? Полетать, поискать что-нибудь съестного… А я пока посторожу Стасю и Вову… – с надеждой спросил кот ворону, но та не ответила.
Мурзик посмотрел на Карлушу – птица дремала, прикрыв глаза. Кот обречённо вздохнул и лёг в теньке под деревом с единственным желанием – поскорее заснуть и хоть во сне забыть про этот голодный кошмар.
И вдруг увидел нечто невероятное – прямо на земле лежала длинная-предлинная связка самых аппетитных сосисок. Они были скреплены между собой прозрачной плёнкой, как в магазине, и в то же время поджаристы и румяны – прямо так, как любил Мурзик. Сосиски испускали такой аромат, что у голодного кота даже голова закружилась. Он воровато огляделся, проверяя, не хочет ли кто ещё покуситься на его сосиски, но Стасе и Вове было совершенно не до еды, а ворона спала сладким сном, позабыв про всё и вся.
На всякий случай выждав ещё минуту, кот потихоньку стал приближаться к еде. С каждым шагом он всё сильнее обонял аромат сосисок.
«А может, это опять лотос?» – промелькнуло в голове у Мурзика, но голод оказался сильнее осторожности. К тому же сосиски пахли так аппетитно…
И вот Мурзик сделал последний шаг, на всякий случай ещё раз обнюхал еду. Затем жадно раскрыл рот и вдруг прямо над головой услышал знакомый голос:
– Ты что делаешь, кар? Зачем тебе сдался этот цветок?
Кот поднял глаза к небу и увидел Карлушу. Она с неодобрением глядела на друга и даже покрутила крылом у головы, давая понять, что он ведёт себя как сумасшедший.
Мурзик посмотрел на сосиски – они по-прежнему были сосисками. На всякий случай прикрыв лапами аппетитную связку (а вдруг кто-нибудь ещё будет на неё покушаться?), кот недоверчиво спросил у птицы:
– Какой цветок? Ты о чём, Карлуша?
– О том, что ты сейчас пытаешься спрятать от меня, – громко прокаркала ворона. – Признавайся, что ты увидел в этом лотосе?
– Нет здесь никакого лотоса, – важно ответил кот. – Это тебе с высоты плохо видно. Тут гора аппетитных сосисок, и я намерен сейчас же ими полакомиться. И не надо говорить, будто это цветок, – я знаю, ты это специально делаешь, чтобы меня позлить!
– Вот глупый! – рассердилась птица. – Ты ведь слышал, что Лелия Дан, то есть Жирола, сказала? Стася и Вова решили полакомиться мороженым, а на самом деле съели кусочек лотоса и теперь во власти этих цветов. Лотосы специально меняют облик, чтобы обманом заставить попробовать себя. А сейчас я вижу, что ты прячешь цветок, стебель которого уходит аж вон в ту речку, и уверяешь меня, будто это сосиски. Поверь мне! Я тебе друг!
– И не подумаю, – упрямился кот. – Даже если это лотос, всё равно! Лучше уж погрузиться в мечты, чем умирать здесь от голода!
Кот широко разинул пасть и уже собрался вонзить зубы в одну из самых жирных сосисок.
Бедная ворона здорово перепугалась – ведь она действительно видела, что перед Мурзиком не еда, а самый обыкновенный лотос. Ещё мгновение, и кот тоже станет лотофагом! Недолго думая, птица вцепилась острыми когтями в хвост Мурзика и изо всех сил дёрнула.
– Мяяяу!!! – издал кот оглушительный вопль и ещё сильнее уцепился за лотос.
Рывок был таким сильным, что цветок не выдержал напора. Его стебель слегка вытянулся, но бедному Мурзику всё казалось, что это удлинилась связка сосисок.
«Ах, вот она какая, Карлуша! Наверное, хочет украсть мои сосиски!» – подумал кот. Он захотел откусить хоть маленький кусочек аппетитной жареной сосиски, но ворона не сдавалась. Едва кот открыл пасть, птица снова вцепилась ему в хвост и рванула изо всех сил.
– Мяяяууу! – вскричал Мурзик.
Ворона изо всех сил тянула его прочь от цветка, но кот не сдавался и, в свою очередь, тянул лотос на себя.