Внешний облик Г.А. Кожевникова соответствовал и его поведению рассеянного чудаковатого профессора. С ним постоянно случались какие-то истории. Если где-то со стены падала картина, то обязательно на Г.А. Кожевникова. Он мог появиться с синяками и в порванной одежде, объяснив, что только что провалился в водопроводный люк, он оступался на ступеньках, подворачивал ноги и т. и. У таких людей обычно есть сильный ангел-хранитель, который, при всей нескладности их поведения, не позволяет им погибнуть. Только наличием такого ангела-хранителя можно объяснить, что Г.А. Кожевников чудом остался жив после страшной истории, которая произошла уже после установления Советской власти, в 1920 г. Как директор Зоологического музея, Г.А. Кожевников вынужден был регулярно посылать кого-либо из сотрудников для получения денег в банке для финансирования текущих расходов. В эпоху «военного коммунизма» деньги обесценивались с чудовищной быстротой, поэтому делать это надо было очень часто. Обычно за деньгами ездил какой-нибудь молодой сотрудник – мужчина, которому выдавался казенный револьвер «Смит энд Вессон». На кафедре в то время работал молодой ассистент Н.Н. Плавильщиков (впоследствии выдающийся энтомолог и популяризатор науки). Однажды Г. А. Кожевников поручил ему съездить в банк. Как обычно, Н.Н. Плавильщиков привез деньги прямо на квартиру Г. А. Кожевникова. Когда последний начал их пересчитывать, Н.Н. Плавильщиков достал из кармана револьвер и хладнокровно дважды выстрелил в голову профессора. Г. А. Кожевников упал, обливаясь кровью, а на звуки выстрелов прибежала домработница. Н.Н. Плавильщиков направил револьвер на нее и выстрелил, пуля попала в шею несчастной женщины, которая, хрипя и корчась от боли, упала на пол. После этого Н.Н. Плавильщиков преспокойно спустился на этаж ниже, зашел в лабораторию гистологии и завел какой-то ученый разговор. Как это не удивительно, пули не пробили голову профессора. Г.А. Кожевников скоро пришел в себя и, распахнув окно, закричал: «Караул! Профессора Кожевникова убивают!» (он часто говорил о себе в третьем лице).
Когда на улице собралась привлеченная выстрелами и криками толпа, послышались шаги вызванных врачей, милиции, Н.Н. Плавильщиков снова поднялся в квартиру Г.А. Кожевникова «посмотреть, что случилось». Там на него с ужасом показала пришедшая в сознание домработница, и Н.Н. Плавильщикова арестовали и доставили в ЧК. Объяснить происшедшее он не мог. Тот факт, что он не сделал попытки скрыться с места преступления, было расценено как свидетельство его невменяемости. Сыграл роль и такой необычный аргумент защитников Н.Н. Плавильщикова. Они объяснили чекистам, что «на свете существует один миллион видов насекомых, и Н.Н. Плавильщиков знает латинские названия всех этих насекомых. Разве может такой человек быть вполне нормальным?» Н.Н. Плавильщиков был признан шизофреником и впоследствии долгие годы плодотворно работал в Зоологическом музее МГУ. Перу Н.Н. Плавильщикова принадлежит несколько превосходных определителей и научно-популярных книг, в том числе, и знаменитый «Гомункулус» – увлекательное повествование о выдающихся натуралистах прошлого, – книга, чтение которой привело в науку несколько поколений биологов.
В 1922 г. Советское правительство перешло к чисто административным методам управления высшей школой, лишило Московский университет автономии, в условиях хозяйственного кризиса стало сокращать ассигнования на науку и образование. Ректор университета – известный биолог М.М. Новиков и другие профессора выступили с протестами. Новая большевистская власть не собиралась этого терпеть. В 1922 г. М.М. Новиков вместе с другими выдающимися профессорами (Н.А. Бердяевым, А.А. Кизеветтером, С.Л. Франком, Н.О. Лосским, и др.) был насильственно выслан из страны. Ректором МГУ был назначен историк-марксисит В.П. Волгин, затем – А.Д. Удальцов, а потом – небезызвестный А.Я. Вышинский, впоследствии знаменитый своей жестокостью прокурор-палач на сталинских процессах конца тридцатых годов. Г.А. Кожевников и здесь оказался в стороне, во всяком случае, никто не собирался его высылать вместе с другими выдающимися профессорами.
Л.А. Зенкевич в студенческие годы
Арктические экспедиции И.И. Месяцева (в которых принимали участие Л.А. Зенкевич и В.А. Броцкая) на ледокольном пароходе «Малыгин» и научно-исследовательском судне «Персей» протекали в труднейших условиях с многодневными изматывающими арктическими штормами, при постоянной угрозе быть затертыми льдами. Были обследованы обширные акватории Баренцева, Белого и Карского морей. Деревянный «Персей» дошел до высоких арктических широт – севернее 81 градуса с. ш., куда до этого не проникали даже ледоколы. Экспедиции на «Персее» заложили основы отечественной океанологии. Выдающиеся российские исследователи Мирового океана В.Г. Богоров, В.А. Броцкая, Л.А. Зенкевич, Н.Н. Зубов, М.В. Кленова, С.В. Обручев, Т.С. Расс, А.А. Шорыгин, В.В. Шулейкин, В.А. Яшнов и др. прошли суровую школу в арктических плаваниях «Персея». В 1920-е годы все они были еще молодыми людьми. Молодой задор и романтика морских путешествий нашли отражение в «Песнях Персея» – сборнике шутливых песен, стихов и частушек, авторами которых были ставшие впоследствии известными учеными Н.Н. Зубов, Л.А. Зенкевич, С.В. Обручев, В.В. Шулейкин и др. Несколько частушек посвящены Борису Пильняку, известному писателю, который выполнял на «Персее» обязанности гидролога, например, такая (ее автором был К.Р. Оленевский):