Отсюда своеобразное сочетание, с одной стороны, полной неустойчивости социального положения человека или общности, подвластности произволу, а с другой – устойчивости положения касты и принадлежности человека или социальной общности к касте. К примеру, человека могут повысить или понизить, возвысить или унизить совершенно для него неожиданно и без его желания или согласия, без объяснения даже причин. Но пока он приписан к данной касте (категории), он располагает тем же самым, что и все в этой касте (категории). Народ могут «записать» союзным или автономным, народом или народностью, могут вдруг депортировать или устроить геноцид, но пока он автономный, у него положение как у всех автономных, а если он союзный, то как у всех союзных. Такая вот своеобразная помесь устойчивости и неустойчивости положения, которую можно назвать полным произволом, а можно социальной защищённостью, адекватной тоталитаризму.
Фундаментальной категорией (базовым отношением) социальной защищённости тоталитарного типа является поддержка. Поддержка есть признание функциональной полезности человека или социальной группы (категории, касты) для тоталитарного режима и обеспечение объекту поддержки[22] условий существования (а в нужных случаях и условий развития), соответствующих его кастовой предназначенности. Поддержка со стороны вышестоящего предполагает преданность ему (а через него – режиму в целом) со стороны нижестоящего, поддерживаемого. Отношения социальной защищённости в тоталитарном обществе, таким образом, суть отношения поддержки и преданности. Все, что не вписывается в эту гармонию отношений, не просто отчуждается от общества, а так или иначе репрессируется.
«Поддерживаемому» (входящему в ту или иную касту, категорию) обеспечиваются устойчивые экономические условия существования в форме так называемого положенного. Каждой касте (категории) положено свое, а принадлежащим к одной касте положено поровну. Между кастами есть различия, дифференциация в материальном положении. Людям эти различия кажутся очень существенными (например, одним дают дачу или машину, льготное питание или бесплатную путёвку, а другим не положено). На самом деле эти различия существуют в рамках низкого, часто нищенского уровня жизни. Главный экономический закон тоталитаризма – максимизация степени эксплуатации населения в первую очередь путём интенсификации труда и минимизации необходимого продукта. К потреблению населения тоталитарный режим относится как скряга-меркантилист к издержкам.
При всём том пусть низкий, но привычный для касты уровень положенного твердо защищён. Одним из самых важных принципов социальной защищённости в тоталитарном обществе является принцип – «однажды положенное не отнимается». На этом зиждется так называемая уверенность в завтрашнем дне. Каждый знает и может убедиться, что при преданности режиму положенные условия существования имеют свой закон движения: они поступательно увеличиваются. «Сегодня лучше, чем вчера, а завтра лучше, чем сегодня». При этом и вчера, и сегодня, и завтра на весьма низком, зачастую нищенском уровне[23].
Положенное охватывает, разумеется, не только доходы, но весь круг социальных благ и условий существования и развития, в том числе и жилищные условия, и условия труда, и условия трудовой мобильности, и условия территориальной мобильности, и т. п., и т. д. Это универсальный принцип.
По-своему защищает тоталитаризм и условия развития, продвижения в обществе, улучшения общественного положения. Под контролем сверху происходит перемещение из касты в касту, из категории в категорию. Всё состояние рядового члена общества не в имуществе, а в должности, в его месте в иерархии, в принадлежности к той или иной касте. Это то, чего человек достиг, а в соответствии с достигнутым местом в иерархии ему и положено.
Дифференциация положенного в соответствии с достигнутым местом в кастовой структуре, с заслугами перед тоталитарным режимом осуществляется в форме системы льгот и привилегий. Льгота и привилегия свойственны не только высшим кастам. Это универсальная форма. Её универсальность порождает подчас диковинные явления. Компенсация или простая социальная помощь воспринимаются населением в ряду льгот и привилегий, а потому болезнь, инвалидность нередко выставляются людьми как заслуга. Козыряют друг перед другом больным ребёнком, вредными условиями труда, считают подвигом проживание долгие годы на Севере и т. п.
Командно-карательная система управления, конечно же, антигуманна. Она формирует для преданных ей систему социальной защищённости, которая воспитывает действительно новую породу человека, согласного на бесчеловечность. Ж.-П. Сартр полвека назад выразил кредо сопротивления фашизму словами: «Можно убить, но нельзя отнять свободу». На много веков раньше рабы породили религию как форму сопротивления рабству. Но ведь были и сознательные рабы, считавшие рабство справедливым. Были крепостные, которым не нравилась отмена крепостного права. Есть пролетарии – защитники капиталистической эксплуатации. Тоталитаризм тоже порождает своих сознательных защитников и притом не только из командно-карательных слоёв. Казалось бы, противоестественное дело. Но это тем не менее факт. К счастью, большинство всё же способно возродиться, воспринять ценности гуманизма.
Модель социальной защищенности при народно-демократическом общественном строеВ истории не случалось, чтобы народно-демократический строй существовал в развитом виде. Попытки двинуться по пути строительства общества без эксплуатации были. Имеется и научная идеология социалистической революции и социализма как общества. Сохраняются антагонизмы, которые питают социалистическое движение. Возможны новые импульсы в ходе антитоталитарных революций, которые сделают идеи народной демократии и народного самоуправления массовыми идеями и тем самым материальной силой общественного переустройства. Таковы современные основания для рассмотрения модели социальной защищённости народно-демократического типа как вероятной для реализации. Во всяком случае, значительная часть нового рабочего движения несёт в себе именно народно-демократические подходы к выходу из кризиса.
При народной демократии, как и при всякой демократии, социальная защищённость является одной из фундаментальных ценностей. Её сущность состоит в обеспечении каждому человеку и каждой социальной группе и общности устойчивого достойного положения в обществе и благоприятных условий развития на основе равноправия и свободы. Как и при всякой демократии, при народной демократии социальная защищённость обеспечивается гражданским обществом, то есть всей совокупностью (множеством) субъектов общественной жизни. Непосредственной формой защиты, гарантирующей общественное положение и условия развития граждан и социальных групп, являются законность и правопорядок. Они защищают права, свободы и обязанности.
Народная демократия, в отличие от буржуазной демократии, строит социальную защищённость на принципах гарантии. Это крайне важно подчеркнуть. Власть в обществе и власть в хозяйстве принадлежат трудящемуся народу, что позволяет строить управление на основах самоуправления, а собственность приобретает характер действительно общенародной. Общенародность собственности и самоуправление, проведённые как универсальный принцип от малого трудового коллектива до государства в целом, – вот что обеспечивает возможность и надёжность гарантирования всеми структурами народно-демократического гражданского общества прав, свобод и обязанностей, всего общественного положения каждого члена общества и каждой социальной группы.
Сейчас крайне слабо осмыслен опыт первых послеоктябрьских месяцев (1917–1918 гг.) по развитию социальной защищённости. Даже после сталинской контрреволюции в силу эксплуатации сталинским режимом социалистической фразеологии всё ещё разрабатывались решения, исходившие из народно-демократических подходов. Самый, пожалуй, яркий и неоспоримый пример этого – Конституция СССР 1936 г. В ней зафиксирована система гарантий прав, свобод и обязанностей, в демократическом содержании которой не приходится сомневаться. Другое дело, что это было на уровне слов, а фактически была не система гарантий, а система жестокого произвола. Конституции СССР и союзных республик, принятые в 1977 г., также построены на системе гарантий. И они, как и Конституция 1936 г., были лишь словесным прикрытием произвола.
Принцип гарантированности означает максимальные обязанности как государства, так и других субъектов общественной и хозяйственной жизни по понижению уровня социального и хозяйственного риска. Именно гарантии устраняют неустойчивость, неопределённость социального положения[24]. Гарантированность социального положения и благоприятных условий развития адекватна неотчуждённости человека и любой социальной группы или общности от общественного устройства.
Каким образом существо народно-демократической модели социальной защищённости воплощается в содержательных нормах? Отметим важнейшие параметры, образующие социальную защищённость как комплекс социальных гарантий.
1. Власть в обществе принадлежит народу и осуществляется исключительно через законы или же непосредственно через референдум. Это защищает граждан и их социальные общности от произвола. Адекватными народной демократии являются такие органы народовластия, которые состоят из демократически делегированных представителей народа, подотчётных избирателям и подлежащих свободному демократическому отзыву. Делегаты имеют полномочия типа императивного мандата. Благодаря этому решения представительных органов, как правило, оказываются близкими к тем, которые дал бы референдум. Собственно, демократическое делегирование (с правом действительно демократического отзыва или замены делегатов) с императивным мандатом есть не что иное, как ступенчатый референдум.
2. Власть в хозяйстве (собственность) принадлежит трудящимся и только трудящимся. Формы собственности и тем более формы ведения хозяйства (предпринимательства) могут быть самыми разнообразными, за исключением основанных на эксплуатации. То есть субъектами хозяйственной жизни не могут быть лица или организации, получающие свой основной доход от собственности, а не от собственной трудовой деятельности. Говоря словами из резолюции кронштадтского восстания (1921 г.), субъекты хозяйства должны вести хозяйство своими силами. Частная трудовая собственность приемлема, частная эксплуататорская (капиталистическая) – нет. Трудовая собственность по степени обобществления оказывается частной трудовой, коллективной (групповой), общенародной. Все формы трудовой собственности, их равноправие и условия свободного развития социально защищены народной демократией, то есть народно-демократическим государством и другими субъектами гражданского общества.
3. Граждане и все социальные группы (общности) реально равноправны. Они социально защищены от какого бы то ни было прямого или косвенного ограничения своих прав, свобод и обязанностей в любой из сфер общественной и экономической жизни. Они социально защищены также от установления прямых или косвенных преимуществ для каких-либо лиц или социальных групп.
4. Использование гражданами или социальными группами их прав и свобод, исполнение ими своих обязанностей не только не должно наносить ущерба чьим-либо правам, свободам и обязанностям, но и должно быть условием и предпосылкой полноты использования всеми своих прав и свобод и исполнения обязанностей.
5. Общественной нормой (то есть привычной для всех или большинства) является гуманистическая мораль трудящихся. Свобода совести, убеждений, мировоззрений гарантируется. Что касается действий, исходящих из мировоззрения (идеологии), и пропаганды мировоззрений, то не допускаются антигуманные действия и пропаганда антигуманных идеологий.
6. Общество гарантирует право на труд, включая:
– гарантии получения рабочего места или необходимых ресурсов,
– гарантии оплаты по труду,
– государственные гарантии социально допустимых условий труда и допустимых минимальных условий оплаты труда,
– гарантии равноправия субъектов на рынке труда,
– гарантии свободного выбора профессии, рода занятий, места работы, сферы и местности приложения труда.
Такая система гарантий предполагает высокие обязанности государства и развитую систему организаций трудящихся (профсоюзы, партии, ассоциации и т. п.).
7. Общество гарантирует законодательную и иную социальную защиту режимов рабочего дня, рабочей недели и рабочего года, благоприятных для сохранения длительной трудоспособности при высокой эффективности труда.
8. Общество гарантирует развитие социально-культурной сферы с приоритетным учетом требований социальной защищённости населения. В частности, обеспечиваются:
– благоприятные условия ежедневного, еженедельного и ежегодного отдыха путем развития необходимой системы учреждений (инфраструктуры отдыха);
– охрана здоровья;
– просвещение и образование;
– высокий уровень культурного обслуживания, общедоступность ценностей отечественной и мировой культуры, находящихся в общественной собственности.
9. Общество гарантирует свободы: слова, печати, обмена информацией, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций, общественных объединений и организаций. Гарантируется неприкосновенность личности и жилища, защита от посягательств на честь и достоинство, жизнь и здоровье, на личную свободу и имущество.
Приведенный неисчерпывающий перечень параметров социальной защищённости соответствует народно-демократическому типу управления. От тоталитарной модели его отличает демократический характер, а от буржуазно-демократических моделей – защищённость от отношений эксплуатации, высокий уровень защищённости от факторов риска вплоть до гарантированности всех ключевых параметров благосостояния и развития.
Модель социальной защищённости при развитой буржуазно-демократической форме управленияКоренная особенность буржуазной демократии (в её развитом виде) – соединение равноправия с тенденцией возрастания неравенства в общественном положении людей и социальных групп. Коренной антагонизм и тактический (текущий) компромисс социальных сил уживаются в буржуазно-демократическом обществе, предопределяя особенности всех форм управления и всех ценностей, включая и социальную защищённость.
Каркас отношений социальной защищённости при развитом буржуазно-демократическом управлении имеет следующие параметры.
1. Власть в обществе строится как триединство законодательной, исполнительной и судебной властей (это принцип всякой развитой демократии). Формально население имеет равные возможности формировать все виды власти (принцип «один человек-один голос»). Формально имеется и равная возможность вести агитацию и пропаганду. Однако в лучшем случае материальные равные возможности складываются лишь на период официальной избирательной кампании. Повседневно и регулярно действуют информационные средства воздействия, которые распределены по капиталу. В результате имеет место устойчивая тенденция трансформации принципа «один человек – один голос» в принцип «один доллар – один голос». На деле получается, что при формальном равенстве возможностей и под флагом равноправия граждан осуществляется равенство капиталов в управлении процессом формирования властных структур. Таков механизм доминирования буржуазии в демократической власти.
Развитые формы буржуазной демократии позволяют избежать демонстраций на тему «кто платит, тот и заказывает музыку». Социальная устойчивость всего здания взаимоотношений классов, социальных групп и общностей имеет для буржуазии приоритетное значение. Тем более что, громко отрицая с помощью своих идеологов классовый подход, буржуазия в практической своей деятельности исходит и сознательно, и инстинктивно прежде всего из того, что все общественное здание стоит на антагонистическом фундаменте.
Такая противоречивость буржуазно-демократической власти предопределяет исключительный упор на авторитет закона. Законность и правопорядок являются универсальной формой социальной защищённости в условиях буржуазной демократии. Правда, у буржуазии в дополнение к этому есть возможность при помощи капиталов влиять на общественное мнение, на сам процесс принятия законов и на исполнительную власть. У трудящихся на это нет сопоставимых средств, но зато есть возможности организоваться и солидарно «давить» на власти.