Звезды Шамана. Философия Шамана - Серкин Владимир Павлович 5 стр.

– Другой человек мог увидеть другую скульптуру?

– Да.

– И другая скульптура тоже уже в глыбе?

– Конечно.

– Как из многих возможностей проявляется одна?

– Твоими мыслями и действиями.

– Действиями понятно. А мыслями как?

– Отчасти утеряно, раньше любой охотник мог.

– Как?

– Оружие было хуже: стрелы, дротики… Подранив животное, охотник начинал преследование, и в это время (нет подходящего термина) его Дух вступал в борьбу с Духом животного. Если побеждал Дух охотника, животное сопротивлялось все более вяло…

– Поэтому охотник, убивая, просил прощения?

– Конечно. Дух животного еще не раз вернется. Охота из необходимости выжить будет прощена, это понятно Духу животного. А вот охота из развлечения…

– Дух во всем?

– Ты уже понял.

– Нет, действительно нет. Ведь тогда в глыбе мрамора были и Духи других возможных скульптур?

– Говорю же, что нет термина. Были не Духи, а возможности формы. А Дух бывает в разных формах.

– Как выбирается проявленная форма?

– Мыслью, лучше сказать – промыслом, и действием.

– Но мысль, кажется, не материальна.

– Ты можешь фигурку медведя вылепить из глины, вырезать из клыка мамонта или из дерева, вылить из металла. Материальность не имеет значения, главное – мысль.

В юности запомнилось четверостишие М. Кульчицкого:

Сам стих не об этом, о чем-то менее важном (сейчас, через 45 лет, уже и не помню, о чем). Но четверостишие запомнилось и не раз помогало в трудных и даже критических ситуациях. Просто начинал действовать по направлению к своей цели, не рассчитывая, не думая о результате. И уже только под 60 описал научное обоснование этого[40].

Как рассказывала учительница истории, Котовского вывели на казнь и только там объявили о помиловании (каторга).

Возможно, безмятежность и неуклонность Шамана обусловлены тем, что он ведет себя так всегда.

– А если бы он не делал гимнастику?

– Тогда, возможно, не было бы помилования.

– Ну, указ о помиловании, наверное, был подписан еще до начала гимнастики.

– Неизвестно. Твои действия структурируют твое прошлое так, чтобы к решающему моменту все в твоем мире было последовательно. Как и во сне.

– Но как он понял, что именно делать?

– Он делал это вовсе не с целью отменить казнь.

– А зачем?

– Он накапливал действия своего проекта. Возможно, не до конца осознанного.

– Какой проект? Через час повесят! При чем здесь проект?

(Две-три секунды мы с Шаманом смотрели в глаза друг другу, потом я продолжил разговор.)

– Ты что хочешь сказать? Что проект продолжится в следующей жизни? Да откуда Котовский мог это знать в начале прошлого века?

– Он и не знал, чувствовал.

– Чувствовал, что переродится?

– Нет, это вряд ли. Он, наверное, посчитал бы учение о перевоплощениях ересью. Он чувствовал, что его активность, действия имеют значение.

– Ну какое значение?

– А это, дяденька, в связи с целью урока, несущественно[41]. (Шаман, расхохотался.)

– Но мне очень существенно!

(Шаман прекратил смеяться и серьезно посмотрел на меня.)

– Я думал, ты знаешь.

– Что знаю?

– Ты так себя ведешь … Ну ладно. Сильные тенденции активности пытаются сохранить подходящие или находят все новые тела и инструменты для действования.

– То есть в следующем воплощении…

– Продолжай, ты знаешь! Не бойся.

– …он продолжит эту тенденцию?

(Шаман кивнул.)

– Он, или она, или оно. И, наверное, не только эту.

– То есть не обязательно человеком?

– Да.

– А в этом новом теле помнит предыдущее?

– Это вряд ли. Нужны специальные практики.

– Но тенденции активности…

– Большинству из них все равно. Только если это нужно для продолжения.

Идем по льду примерно в километре-полутора от берега к месту встречи Нового года. У берега лед торосится из-за приливов-отливов, а чем дальше, тем ровнее. Правда, далеко от берега есть риск отрыва льда, но, конечно, не в середине зимы в закрытой бухте Нагаева[42].

Луна освещает серый лед и бело-серые с черными штрихами деревьев силуэты сопок. Изредка вижу, как в береговых торосах светится серебром накопленный лунный свет. Красиво. Почему в одних местах торосы светятся странным неземным цветом, а в других нет? Запоминаю изгибы сопок, чтобы по свету получше рассмотреть эти места.

Днем иду назад специально поближе к берегу, чтобы рассмотреть светящиеся лунными ночами торосы. Разгадка проста. В этих местах в море впадают ручьи, и именно пресный прозрачный лед играет светом с луной.

Это и новая примета, о которой я раньше не слышал. Конечно, в южных районах страны такая примета не нужна. Но если случится лунной ночью выходить с моря по льду на замерзшее побережье (таких у нас десятки тысяч километров), то для выхода сразу к пресной воде идти нужно на места накопленного лунного света. Это тем более ценно, что часто километрами побережья стоят крутые обрывистые обледенелые скалы, а ручьи текут (пробивают дорогу) по более пологим распадкам.

По льду, по льду вдоль берега. По льду снег выдувает, особо не проваливаешься, можно не таскать снегоступы или лыжи. Морозно, градусов тридцать. Зато солнце и ветра почти нет. Ледяное поле с наметенным поземкой снежным покровом сантиметр-два толщиной. Идти не мешает, напротив – обеспечивает хорошее сцепление, не скользишь. Ритмичный хруст снега, огромная ровная площадь – теряешь ощущение времени, и тебя просто часами «несет» как самолет мимо проносящихся назад белых береговых сопок.

Часа через два город с его проблемами скрылся за поворотами бухты и памяти. Напротив ручья, метрах в 50 от берега замечаю прозрачный, с сине-голубым отливом огромный ледяной кристалл. Идеальный куб из пресной воды. В морской воде много примесей, взвесей и живности, лед из нее непрозрачен. А вот отфильтрованная торфами и горной толщей вода из ручья по замерзшему зимой руслу – почти дистиллят[43]. Вода замерзает, и новая натекает поверх льда, застывает в отливных трещинах. Прилив сдвигает километровые ледяные пласты и выдавливает вверх чистый пресный лед. Много разных форм, но такую красивую и правильную вижу впервые. Обхожу вокруг – безупречно.

Вот это повезло! Любой прозрачный кристалл правильной формы приводит человека в сосредоточенно-спокойное состояние. Именно поэтому раньше так ценились алмазы-бриллианты. В магазинах эзотерики люди покупают пирамидки и кубики из оргстекла и медитируют на них. Иногда можно купить из горного хрусталя – маленькие и дорогие. Но все они по несколько сантиметров. А тут сверкающий солнечными лучами естественный огромный кристалл с чистой энергетикой. Ребро с метр или больше! Представьте хотя бы образ!

В своем времени он неподвижен, безупречен и вечен. Какое-то время еще беспокоюсь, как бы не застыть на морозе. Но быстро прогоняю эти мысли. Хоть пять минут, а проникнусь этой правильно-безупречной кристальной энергетикой. Выбираю место, усаживаюсь на рюкзак и застываю-сливаюсь с уникальным огромным кристаллом.

Через некоторое время встаю сосредоточенный и выправленный, как безупречный кристалл, и иду в сторону города. В это воскресенье уже ничего более содержательного и ценного произойти не может.

Конечно, «пойманное» у кристалла состояние довольно быстро «расплескалось» делами, проблемами и суетливым общением. Но я помню тот день, бесконечное ледяное поле, неподвижные белые сопки побережья, бело-голубое без облачка морозное небо, солнце, сверкающий огромный кристалл и его кристальное вечное спокойствие.

Лед – огромная кристаллическая структура, в которой идут процессы, несколько аналогичные нашим мыслительным. Лед – миллионы квадратных километров полярных шапок, морских полей и горных ледников. Лед сохраняет связи через воду (особенно через «ледовую» «густую» воду – ледовый гель[44]).

Как-то Лед сообщил мне[45] во сне, что он конкурирует на Земле с другими кристаллическими каменными и песчаными структурами, которые [из враждебности ко льду] нагревают воду (планету). Но он умеет через воду передавать информацию и транслировать себя в будущее. Будут еще на Земле оледенения.

Недалеко от студенческой[46] стоянки есть место, которое называется «Пирамиды». Это склон сопки из огромных каменных плит-блоков, толщиной метров три-пять, длиной до 30 и шириной метров 7—10. Некоторые сохранились настолько ровными, что на солнце блестят и в берцах скользишь. Первый вопрос у смотрящих фото: «Кто сделал стяжку?» Вверху плиты уходят в склон сопки (считается, что землю и каменные глыбы нагородило ледником), внизу – в дно приливной полосы.

Медитирую при помощи снимков пирамид одним из самых простых способов: формулирую вопрос, концентрируясь на нем и на неподвижности.

Фрагмент:

– На многих пирамидах нет вершины. Почему?

– Потому что вершина пирамиды нематериальна. Подразумевается как духовная.

Обсуждаю это с Шаманом:

– Многие чиновники считают себя или боссов вершиной пирамиды, не признают или стараются не думать о духовной власти.

– Духовная – не власть.

– А что?

– Проект.

– Ну, без разницы. Стараются не думать о духовном проекте. Что им будет – ад?

– Хуже.

– Что может быть хуже?

– Просто будут выкинуты из проекта как ненужные, несоответствующие.

– А им-то что?

– Им ничего. Просто не будет вообще.

– Ну, это их не пугает, они и так ни во что не верят.

– Ни во что не верящих нет. Информация дается каждому – у всех были случаи. И человек сам выбирает, думать об этом или постараться забыть.

– Необычное было, конечно, у всех. Но не всем же приходит в голову думать о последствиях даже обычного поведения.

– Каждый знает, что какая-то его часть могла бы жить вечно. И эти знают, но уже боятся думать об этом.

– То есть они не вечны?

– Нарушили не юридические законы, а космоса. Естественно, что космос от таких избавляется.

– Что такого страшного они делают?

– Мешают развитию многих.

– Как?

– Порабощая через условия тела и души.

– Так это же любая власть.

– Власть – сложная и страшная ответственность. Если используешь власть без любви и пытаешься ограничить развитие других и космоса …

– Как это делать правильно?

– Следовать только самым высшим тенденциям души.

– Забьют сразу.

– А голова на что? И это ситуативно. Дух все оценит по-настоящему.

В этом городе я был два раза. Наверное, он назывался по-другому. Но по географическому положению и времени я назвал его «Магадан 1». Почти рядом с нашим современным (Магаданом 2), в бухте Нагаева между Каменным и Чирикова[47]. Ближе к Чирикова.

Нужен большой летний отлив. Зимой все под многометровым слоем льда. В магаданских газетах, например, печатают: полная вода – 4,6 м; малая вода – 1,1. И время полной и малой. Самая малая – 0,0. Это значит, что вода в такой отлив уходит по вертикали на 4,6 метра (4,6–0,0). Но это редко бывает, раз за лето. Обычно самые-самые малые отливы – 0,1–0,2. Если вода уйдет по вертикали хотя бы на 3,5–4 метра, то по горизонтали (полосе отлива) – обычно от 3 до 100 и более метров, где берег пологий. Лишь у почти вертикальных скал вода плещется на прежнем месте, просто соответственно уменьшается глубина.

По полосе отлива идти хорошо. Ни трав, ни кустов, почти нет ям и перепадов. Весной сотни тысяч или миллионы тонн льда сползающих-наползающих с приливами-отливами все более-менее выравнивают. Только ракушки под сапогами скрипят да иногда приходится попрыгать по камням со скользкими водорослями. В мелких местах, где вода уходит от берега на сотни метров, в лужах разного размера и между камнями много тонн всякой живности, морской капусты и прочей органики. 99,99 % все съедобно, но вкус на любителя.

В глубоких местах, где скалы уходят в воду на глубину, большую, чем 4,6 м, приходится подниматься по берегу, иногда довольно высоко, и перелезать такие «прижимы». Прижимов не так уж и много, тем более что часть скал, раздевшись, можно обойти по воде. Купаются здесь и летом только «моржи», остальные в жаркие дни окунаются на несколько секунд. Но прикинув, сколько займет времени и доставит трудностей «перелаз» поверху, можешь и прошлепать в воде метров 30–50 в неглубоком месте мимо прижимной скалы. Холодная вода жмет (такое ощущение), как тисками, и уже с середины такого «прошлепа» назад пути нет[48], только вперед нестись, и побыстрее.

Однодневный пробег-маршрут – выйти за два, два с половиной часа до высшей точки (самая малая вода) отлива. За два часа по хорошему отливу можно убежать[49] от Марчекана (портовый пригород) километров на 10–12, то есть далеко за Каменный. Там посидеть часик, чаю попить, благо дров и ручьев полно, и по отливной же полосе успеть назад, пока подступающая вода в береговые скалы и кусты не загнала. И нагрузка приличная, и красот побережья насмотришься.

Если с ночевкой – вообще хорошо. Можно четыре-пять часов в одну сторону идти. Если бы не прижимы, так и до Чирикова. И через сутки с небольшим[50] назад. Есть, конечно, второй отлив через 12 часов, но он всегда совсем маленький, пройти трудно.

В первый раз у Магадана 1 я был с ночевкой не особо торопясь. Сел на сутки в понравившемся месте с ручьем и дровами. И прижим недалеко: окуней-ершей по полной воде со скал половить. Часа три с половиной от города, километров 15–18. У костра посидел, отловился на рассвете, отоспался поздним утром в нагретой солнцем палатке, когда уже Потапыча не боишься, наелся ухи и ягоды, тушки рыбьи (потрошеные, без голов, хвостов и плавников, чтобы нести полегче) в пакет сложил. По времени решил еще минут сорок, пока вода отойдет нормально, по берегу побродить без рюкзака.

Не спеша осматривался и увидел вдруг скопление необычно красных камней. Конечно, подошел.

Это и не камни вовсе, а облицовка крыш и стен занесенного города. Если верить геологам, Магадан вообще стоит на наносном перешейке между континентом и полуостровом (бывшим островом) Старицкого, который воды Охотского моря намыли всего несколько десятков тысяч лет назад. Вчера по геологическим меркам. Поэтому и бухты такие удобные для судов. Вот наносами и древний город почти замело.

Красно-розовая мраморная облицовка была толстая, почти сантиметр, и срослась с каменными плитами стен. Хотя кое-где кусками отдельно валялась. Не тускнела, потому что весь материал облицовки (камень) такой. Несколько крыш и фрагменты стен. Крыши обычной формы, не крутые, только из каменных плит. А от них вниз вертикально начала стен, уходящих в землю (дно моря). Часть крыш уходила под сопку.