Революция на газоне. Книга о футбольных тактиках - Джонатан Уилсон 11 стр.

Естественно, что ближе к Западу влияние Европы было ощутимее. Львов все еще был частью Австро-Венгерской империи, когда в 1894 году стал хозяином первого футбольного матча на землях, которые сейчас являются частью Украины. Это было короткое соревнование во время демонстрации видов спорта спортивного клуба «Сокол».

К тому моменту, как в 1936 году была основана Национальная лига, англичане давно исчезли (международное влияние российского футбола закончилось в 1908 году, когда российская команда «Спорт» выиграла Кубок Аспдена, местное соревнование в Санкт-Петербурге), однако построение футболистов 2–3–5 задержалось еще надолго. Изменение правила определения положения «вне игры» в 1925 году, казалось, незначительно изменило тактику, а с игнорированием СССР предупреждающих собраний ФИФА с иностранными противниками не нужно долго объяснять, как далеко позади оказался Советский Союз.

Все изменилось в 1937-м. Создание Национальной лиги, возможно, должно было привести к более изощренному анализу игры, но стартом к этому послужило прибытие представителей Страны Басков в рамках первого этапа мирового турне, которое проводилось с целью снизить боязнь к баскам, появившуюся во время гражданской войны в Испании.

Матчи против иностранных команд, из-за их редкости, всегда вызывали повышенный ажиотаж, тем более что годом ранее на экраны вышла ставшая безумно популярной музыкальная комедия режиссера Семена Тимошенко «Вратарь». В ней рассказывалось о молодом рабочем парне, которого сыграл любимец женщин Григорий Плужник, отобранном в местную команду для игры против иностранцев за то, что ловко поймал арбуз, когда тот чуть было не упал с телеги. Ожидаемо и нелепо герой, после того, как несколько раз спас свои ворота, бежит через все поле, чтобы на последней минуте забить решающий гол. Самая популярная песня из фильма вбивала в мысли очевидную политическую аллегорию: «Эй, вратарь, готовься к бою, часовым ты поставлен у ворот».

Гости, у которых в составе было шесть футболистов, игравших за сборную Испании на чемпионате мира по футболу в 1934 году, были для советской пропаганды не мальчиками для битья и, используя построение на поле «W-M», в первой встрече раздавили «Локомотив» со счетом 5:1. «Динамо» было повержено со счетом 2:1, после ничьей со сборной Ленинграда 2:2 баски вернулись в Москву, чтобы одержать еще одну победу, на этот раз над сборной клубов «Динамо» – 7:4. Их финальная игра в России должна была состояться против действующего чемпиона – «Спартака». Полный решимости положить конец такому конфузу, глава тренерского совета «Спартака» Николай Старостин вызвал нескольких игроков из других команд, включая форвардов киевского «Динамо» Виктора Шиловского и Константина Щегоцкого, который блистал в сборной Киева в памятном матче против «Red Star Olympic» во время парижского турне в 1935-м, завершившемся со счетом 6:1 в пользу гостей – такие игры против профессионалов случались очень нечасто. Старостин решил встретить басков аналогичным построением, сделав одного полузащитника третьим защитником, таким образом пытаясь воспрепятствовать активности Исидро Лангары, форварда сборной Басконии. Как отмечал Старостин в своей книге «Звезды большого футбола», этот ход был очень непопулярным, и самым главным оппонентом был тот самый полузащитник, его брат Андрей. «Ты хочешь, чтобы я прославился на весь Союз? – спрашивал он. – Ты же перекрываешь мне кислород! Кто поможет атаке? Ты уничтожаешь тактику, которая наигрывалась годами…»

Тем не менее, это был не первый эксперимент «Спартака» с третьим защитником. Пару лет назад травмы во время турне по Норвегии заставили повозиться с их традиционной 2–3–5. «Спартак» использовал оборонительный вариант расстановки на поле «W-M», усиливая двух защитников полузащитником, – говорил Александр Старостин – второй из четырех братьев. – Когда было необходимо, оба инсайда возвращались назад». Пораженный возможностями системы, «Спартак» понемногу продолжал эксперименты с третьим защитником, готовясь к весенней части сезона 1936 года. «От этой непопулярной, но смелой идеи пришлось отказаться после поражения со счетом 5:2 в товарищеском матче с «Динамо» (Москва), – замечал Николай Старостин. – Теперь же пришел черед второй попытки, и снова в товарищеском матче, но на этот раз в очень важном международном матче. Это был огромный риск».

И не только со спортивной точки зрения. Власть настолько серьезно воспринимала игру, что во время подготовки Иван Харченко, председатель Комитета физической культуры, Александр Косарев, глава комсомола (организации юных коммунистов), и другие члены официальной делегации спали на тренировочной базе «Спартака» в Тарасовке. «Спартак» был последней надеждой, – писал Николай Старостин в книге «Футбол сквозь годы». – Все сошли с ума! Были письма, телеграммы и звонки, в которых нам давали советы и желали удачи. Меня вызывали к нескольким начальникам разной величины, и они объясняли, что вся страна ждет нашей победы».

Начало было удручающим – «Спартак» попал в пробку, и начало матча пришлось перенести. Дважды в первой половине встречи они выходили вперед, и дважды баски сравнивали счет, но после того, как Шиловский на 57-й минуте реализовал спорный пенальти, их уже ничто не могло остановить, и благодаря трем мячам Владимира Степанова «Спартак» выиграл со счетом 6:2. Позже Николай Старостин утверждал, что выступление его брата на непривычной позиции было «великолепным», однако газеты и вратарь Анатолий Акимов были с ним не согласны, указывая на то, что Лангара постоянно обыгрывал Андрея в воздухе и забил один из голов сборной Басконии. Эта победа многих ввела в заблуждение. Баски продолжили побеждать – «Динамо» (Киев), «Динамо» (Тбилиси) и сборную Грузии, и «Правда» разразилась гневной статьей. Под требовательным заголовком «Советские футболисты должны стать непобедимыми» она изложила то, что стало очевидным: «Игры со сборной Басконии в СССР показали, что наши лучшие команды далеки от высокой квалификации… Недостатки советского футбола особенно невыносимы, потому что в других странах нет такой молодежи, как наша, молодежи, окруженной заботой, вниманием и любовью партии и правительства».

Несмотря на пафос, в ней был и смысл. «Это ясно, – продолжалось в статье, – что повышение квалификации советских команд напрямую зависит от матчей с серьезными противниками. Матчи против басков были особо ценны для наших игроков (длинные передачи, игра на флангах, игра головой)».

Четыре дня спустя сборная Басконии доказала правоту точки зрения «Правды», закончив советский этап своего турне победой над сборной Минска со счетом 6:1. И все-таки уроки, которые преподали баски, не были забыты. Понадобилось время, чтобы призывы о более активной вовлеченности в международный спорт были услышаны, но стало понятно, что схема «W-M» таит в себе множество интригующих возможностей.

Борис Аркадьев стал первым из тех, кто наиболее рьяно ухватился за эти возможности. Уже будучи весьма титулованным специалистом, он постепенно утвердился как первый великий советский футбольный теоретик. Его книга «Тактика футбольной игры», изданная в 1946 году, на долгие годы стала библией для тренеров Восточной Европы.

Родившись в Санкт-Петербурге, Аркадьев после революции переезжает в Москву, где, наряду с успешной карьерой игрока, преподает фехтование в Военной академии им. М. В. Фрунзе. Именно фехтование, как он позже объяснял, с его акцентами на атаках во время защиты убедило его в ценности игры на контратаках. Приведя в 1936 году московский «Металлург», небольшой столичный клуб, к третьему месту в своем первом же сезоне в Высшей лиге, Аркадьев возглавил московское «Динамо», которое сразу же выиграло свой первый чемпионский титул. Там его неутомимый мозг и богатое воображение – не говоря уже о привычке водить игроков на экскурсии в картинные галереи перед ответственными играми – вскоре принесли ему репутацию эксцентричного гения. Первый же сезон подарил чемпионство и победу в Кубке, но ему еще предстояло переосмыслить тактику с учетом уроков, которые преподали советскому футболу игроки сборной Басконии.

«После турне баскской сборной все ведущие команды начали перестраиваться под стиль новой системы, – писал Аркадьев. – В 1938 году в первой половине сезона «Торпедо», благодаря тактическому превосходству, обошло своих оппонентов, и, начиная с 1939 года, все перешли на новую систему». Это сыграло с «Динамо» злую шутку, когда они скатились на пятую позицию по итогам 1938 года и на девятую – годом позже. Лаврентий Берия, печально известный глава КГБ и покровитель клуба, требовал радикальных мер для достижения успеха.

Другие предпочли бы вернуться к азам, но только не Аркадьев: он продолжил в том же духе. Он был уверен, что ключевым является не то, какие игроки находятся у него в команде, а то, как они организованы. Таким образом, в феврале 1940 года, во время предсезонной подготовки, которая проходила на курорте Черноморского побережья в городе Гагра, он предпринял неслыханный шаг, проведя двухчасовую тренировку, посвященную одной только тактике. Как он говорил, его целью было отточить схему игры «W-M». «С возникновением игры «с тремя защитниками» во многих наших и зарубежных командах в линиях нападения появились так называемые блуждающие игроки, – объяснял Аркадьев. – Но если за рубежом эти творческие поиски игроков не получили дальнейшего развития, то в нашем футболе они явились началом радикальной перестройки всей игровой тактики. Правда, не всегда игрок начинал «блуждать» по полю в силу каких-то тактических соображений. Иногда это являлось следствием его большой физической силы, быстроты и выносливости, которые «выносили» игрока за пределы положенного ему территориального участка игры. Потеряв свой «дом», игрок начинал «блуждать» по полю. Выглядело это так: четыре игрока, придерживаясь своего позиционного стандарта, передвигались в основном вдоль поля, т. е. вперед и назад по своим «желобкам». И вдруг в этой «прямолинейной игре» один игрок начинал путать все «расписание движения» своими косыми и поперечными перемещениями. При этом защищающимся оказалось очень трудно за ним следить, а остальным нападающим, т. е. его партнерам, было очень выгодно в любой момент и на любом участке поля иметь рядом свободного партнера, которому можно отдать мяч».

Сезон начался ужасно: ничьи против «Крыльев Советов» (Москва) и «Трактора» (Сталинград) и поражение от «Динамо» (Тбилиси), но Аркадьев не унывал. На следующий день после поражения в Тбилиси он собрал вместе игроков, усадил их и заставил писать отчет о собственных действиях на поле, а также о действиях своих одноклубников. Все встало на свои места, игроки внезапно поняли, чего хотел от них Аркадьев. 4 июня, играя в стремительный короткий пас, динамовцы обыграло киевское «Динамо» со счетом 8:5. Москвичи выиграли и в ответном матче на Украине (7:0), а после этого смяли обороняющегося чемпиона – «Спартак» – со счетом 5:1. В семи заключительных матчах они одержали семь побед, забив при этом двадцать семь голов и пропустив всего три. «Наши игроки работали над тем, чтобы отодвинуться от схематичного «W-M», вдохнуть русскую душу в это английское изобретение, бросить вызов традициям, – говорил Аркадьев. – Мы сбили с толку наших противников, оставили их безоружными благодаря нашим внезапным перемещениям. Наш левый крайний Сергей Ильин забил больше всего своих голов с позиции центрального нападающего, правый крайний Михаил Семичастный – с позиции левого инсайда, а наш центральный нападающий Сергей Соловьев – с флангов».

Газеты были без ума от «организованного беспорядка», в то время как соперники искали пути борьбы с ним. Чаще всего прибегали к строгой личной опеке оппонентов, на что Аркадьев ответил еще более частыми сменами позиций своих игроков. «При переходе линии зонной защиты к персональной опеке, – писал он, – тактически логично будет заставить всех нападающих и даже полузащитников передвигаться, тогда защита превращается в мобильную систему, перемещающуюся по полю за своими оппонентами».

Здесь важно отметить, что именно подразумевал Аркадьев под «игрой на зоне» (позиционной игрой). Это не имело ничего общего с «зонной защитой», изобретенной Зезе Морейрой в 50-е годы в Бразилии, которую впоследствии так успешно внедрил в киевском «Динамо» Виктор Маслов. Он, скорее, имел в виду переход от простой игры по зонам при расстановке 2–3–5, в которой один защитник держал левую сторону, а один правую, к строгой системе «W-M», при которой каждый игрок четко знал, за кого он отвечает и кого держит (правый защитник – левого нападающего, левый полузащитник – правого инсайда, центральный защитник – центрального нападающего и т. д.). В Англии это произошло практически одновременно с изобретением системы «W-M»; в СССР во время формирования этой системы неизбежным был период замешательства, прежде чем подобные оборонительные построения были взяты на вооружение.

Постепенно один из полузащитников брал на себя больше защитных функций, обороняя зону перед тремя центральными защитниками, что, в свою очередь, заставляло форварда-инсайда опускаться ниже, чтобы подстраховывать его. Это был медленный процесс, и потом на другой стороне глобуса он пойдет быстрее, но 3–2–2–3 было на пути трансформации в 4–2–4. Аксель Вартанян, уважаемый историк советского футбола, даже верил в то, что именно Аркадьев первым начал использовать четырех защитников в линию. Аркадьев оставил «Динамо» и в 1943 году, после того как чемпионат возобновился после войны, перешел в ЦДКА (предшественник ЦСКА), с которым пять раз становился чемпионом. Так продолжалось до тех пор, пока клуб не распустили по той простой причине, что Сталин признал их виновными за поражение, которое понес СССР в игре против Югославии на Олимпиаде 1952 года. Между тем «Динамо» оставалось верным принципам Аркадьева и во время благотворительного турне в 1945 году, последовавшего после окончания военных действий, сразило Англию своей игрой в короткий пас, которая стала известна как «пасовочка».

Подготовка к их первой игре против «Челси» на «Стэмфорд Бридж» была омрачена политическими проблемами, и возникали опасения, что «список требований» может стать предметом разногласий, как в случае с англичанами во время их турне в Южную Африку. «Челси» шли только 11-ми в Южном дивизионе – до конца чемпионата еще оставалось три месяца – и в борьбе добыли ничью 3:3, однако было очевидно, что им, в сравнении с «Динамо», недоставало изысканности. Так же как Синделар истерзал Англию, откинув ее назад, так же как поступил Нандор Хидегкути, таким же образом и Константин Бесков огорошил «Челси», отказавшись действовать в зоне, которую традиционно занимал нападающий.

Самой яркой стороной игры «Динамо» были их энергетика и ум, с которым они ее использовали. «Русские все время перемещались, – жаловался левый защитник «Челси» Альберт Теннант. – Мы едва за ними успевали». Дэйви Мэйклджон, бывший капитан «Рэйнджерс», писал в «Daily Record»: «Они менялись позициями вплоть до того, что левый защитник бежал на правый фланг атаки и наоборот. Я такого футбола еще не видел. Шансов разгадать их запрограммированные перемещения было не больше, чем решить китайскую головоломку. Они просто ходили по полю, как им заблагорассудится, но была одна замечательная вещь – они никогда не мешали друг другу».

«Динамо» продолжило тур разгромом «Кардиффа» 10:1, победой 4:3 над «Арсеналом» и ничьей с «Рейнджерс» 2:2. Признание их игры стало как никогда высоким. Джефри Симпсон из «Daily Mail» говорил, что их игра «классом, стилем и эффективностью намного опережает нашу собственную. Что касается зрелищности – те, кто восхваляет матчи нашего чемпионата, должны задуматься над тем, что они говорят». Однако тогда встал другой вопрос: являлся ли стиль их игры следствием идеологии?

«Челси» – «Динамо» Москва (3:3), товарищеский матч, «Стемфорд Бридж», Лондон, 13 ноября 1945 г.