Как смотреть футбол - Гуллит Рууд 3 стр.

Мой прострел был результатом тренировок, а не природного дара. В «Фейеноорде» я постоянно простреливал в штрафную, поскольку это ключевое оружие при игре по схеме 4–3–3. «Фейеноорд» стремился играть на половине поля соперника в условиях ограниченного пространства, когда часто приходилось простреливать, даже еще не пройдя соперника.

Немцы называют подобный тип крученой передачи мимо вытянутой ноги защитника Bananenflanke – «банановым прострелом». Его мастером считался Манфред Кальтц из «Гамбурга». Мы с Петером Хаутманом, великолепным нападающим, который особенно хорошо играл головой, часами тренировали прострелы и их завершение. Хаутман отвечал за удар, я – за пас: я всегда делал передачу на полной скорости, на все сто процентов, в то время как большинство игроков на тренировке пускают мяч всего на 60 процентов от максимума.

Мое телосложение вызвало неожиданную проблему. Я бегу длинным шагом, так что его приходилось точно оценивать. Времени для дриблинга при этом не оставалось. Когда же пространства было мало, мои физические данные создавали еще одну сложность: я не мог скорректировать свой темп, сделав мелкий дополнительный шаг, в отличие от менее высоких игроков. Поэтому расчет был особенно важен.

Если соперников при этом нет, то все хорошо. Но обычно тебя кто-то старается остановить. А как насчет нападающего, который ждет прострела? Что он делает? Куда он переместился? Какую позицию он собирается занять? Поэтому я постоянно тренировался с Хаутманом, нашим основным центрфорвардом, чтобы выработать автоматическое взаимодействие.

В процессе тренировок я старался найти оптимальный способ удара, выяснить, какой частью ноги бить. Научиться простреливать так, чтобы мяч шел не слишком близко к воротам и не слишком высоко. Я выяснил, что эффективнее всего бить средней частью внутренней стороны стопы, немного поднимая мяч. Помимо этого, нужно было выработать оптимальную силу передачи. Если я бил слишком сильно, то мяч перелетал через всю штрафную. Если же силы было недостаточно, то я не мог проконтролировать, куда пойдет передача. Грань очень тонкая, но при должных тренировках вскоре начинаешь ее понимать.

Через какое-то время я уже мог простреливать на Хаутмана с закрытыми глазами – я мог выбирать идеальное время и место для передачи и делать ее на полной скорости. Мне даже не нужно было искать глазами его или кого-то еще из игроков. Я выработал своего рода широкоэкранное зрение: уголком глаза я видел гетры разного цвета в штрафной площадке и точно понимал, на кого нужно делать передачу. Простреливая, нужно держать в уме движение адресата вперед. Поэтому нужно стремиться к тому, чтобы мяч оказался прямо перед нападающим и тот мог бы встретиться с ним и нанести удар головой.

Когда вы делаете прострел, нужно предугадать, куда собираются вбегать ваши одноклубники. С нападающим эти рывки нужно обговорить заранее. Так взаимодействие будет автоматическим: например, если нападающий делает ложное движение в сторону ближнего угла вратарской, вы посылаете мяч на дальний угол, и наоборот. Вы оба должны четко понимать, что делает партнер, потому что навес на ближний угол – это совсем другое дело, чем навес на дальний. Первый должен быть жестче и ниже, а второй – сильнее и немного выше. Часто на пути такого навеса оказываются два высоких центральных защитника, и надо сделать так, чтобы навес их миновал.

Нападающие применяют ложные движения, чтобы освободиться от опекунов. Если стоять столбом или бежать прямо к воротам, не скрывая своих намерений, защищающейся стороне будет проще. Чтобы закрыть такого нападающего, достаточно не отпускать его или выбегать на него. В таком случае, если пас не достигает нападающего, виноват в этом всегда он, а не игрок, дающий передачу. Нападающему нужно заставить защитников гадать, пытаться обмануть соперника, но не партнеров по команде. В итоге настает момент, когда больше не надо дополнительно сосредотачиваться на таких вещах – все происходит автоматически.

Лионель Месси и Криштиану Роналду забивают много и почти всегда после рывков. Когда их команды владеют мячом, они постоянно перемещаются, чтобы соперники не понимали, что же они собираются делать. Перед тем как оказаться в ударной позиции, они обычно избавляются от опекунов при помощи множества ложных рывков и перемещений. Этим суперигрокам часто приходится иметь дело не с одним, а с двумя или даже тремя защитниками, которые должны их держать. Лишь обманув опекунов, они могут найти свободную позицию в штрафной. Только поняв это, можно ответить на регулярные жалобы телекомментаторов: «Каким образом Месси (или Роналду) дали столько пространства в штрафной?» Тогда-то и понимаешь, что делает этих игроков такими особенными.

Просто потрясающе смотреть на то, как Месси и Роналду обманывают соперника даже во время движения с мячом, ведя его на полной скорости мимо защитника. Неуловимыми движениями тела они запутывают соперника, оставляя его просто стоять, а сами продолжают бежать, не теряя темпа. Так великие игроки создают сами для себя дополнительное время и пространство, чтобы выйти на ударную позицию, освободиться от защитника и направить мяч прямо в сетку.

Защитники понимают всю опасность ситуации, но все равно бегут не в том направлении. Объяснить это просто: когда вы бежите назад, то меньше контролируете тело и легко теряете равновесие при малейшем повороте или смещении. Когда же вы бежите вперед, то равновесие сохранить куда легче, при этом темп задает тот, у кого мяч.

В атаке «Милана» Марко ван Бастен был непревзойденным мастером финтов и обманных движений. Его товарищи по команде должны были их предугадывать. Я на правом краю атаки знал, как будет развиваться наступление, когда с мячом на левом краю обороны был Паоло Мальдини. Пас мог последовать не центральному нападающему ван Бастену, а мне – и наоборот. Я предпочитал, чтобы мяч получал Марко, потому что понимал, что будет дальше.

Конечно, от нас не ожидалось, что мы должны бежать прямо туда, куда направляется мяч; нужно было проложить туда дорогу шаг за шагом. Паоло Мальдини или полузащитник Карло Анчелотти направляли мяч вперед на ван Бастена, а тот скидывал его на полузащитника Деметрио Альбертини. Я, с защитником на спине, делал ложное движение в сторону Альбертини, а затем убегал подальше от опекуна. Все, что оставалось Альбертини, – по воздуху послать мне мяч в свободное пространство.

Такая атака, которую я только что описал, может случиться разве что в отсутствие команды соперников. Это чисто теоретическая атака – идеальная ситуация, которую нужно стараться воссоздать на практике. В реальности же нужно понимать, что вы можете потерять мяч на любой стадии наступления.

Мне как игроку нужно было четко представлять, что делать и в чем состоит моя задача, если Анчелотти, ван Бастен или Альбертини потеряют мяч при продвижении вперед. В «Милане» мы постоянно тренировали смену ролей при потере мяча во время позиционной атаки. Основная цель – так организовать оборону, чтобы не пропустить гол. (При возвращении мяча организация имеет меньше значения и создается больше простора для интуитивной игры.)

Даже на самом высоком уровне мы часто видим треугольную перепасовку между вратарем и двумя центральными защитниками. Это безответственно, если вы вообще собираетесь выигрывать, потому что так играть слишком рискованно. Но подобная игра, кажется, сохранилась только в Нидерландах. В других странах команды в таких ситуациях просто выбивают мяч как можно дальше в поле.

Даже «Барселона» регулярно совершает тяжкий грех выхода в атаку через центр. В прошлом сезоне[4] это привело к серьезным проблемам в игре против «Сельты» (Виго). Жерар Пике слишком долго держал мяч, замешкался, потерял его, и «Сельта» открыла счет. Если даже «Барселона» не умеет так выходить в атаку, то более скромным командам незачем и пробовать. Что же тогда делать, если все впереди плотно прикрыты?

Отдайте мяч назад вратарю, и он пошлет его на другую половину поля, где за него поборются нападающие. В конце концов, не всегда можно успешно выйти из обороны в атаку.

Все должно начинаться еще с нападающих. Они должны заставить противников развивать атаку по флангу, потому что там больше шансов накрыть игрока и вернуть себе мяч: боковая линия служит словно бы дополнительным защитником. В центре, в середине поля, вы более уязвимы, и у владеющих мячом гораздо больше шансов вас обойти: в конце концов, тут они могут двигаться и влево, и вправо, и попросту вперед. Здесь ключевой будет роль тренера. Независимо от игровой схемы задача тренера – найти решение этой проблемы.

Эти два правила защиты были основными для «Милана». Их вбили мне в голову еще во время первого сезона (1987/88); я хорошо их усвоил, и во втором моем сезоне за «Милан» мы завоевали Кубок чемпионов и вообще играли блестяще. Ни один соперник не мог с нами справиться. К началу следующего сезона, однако, все они проанализировали нашу игру и приспособили под нее собственную стратегию. Это усложнило нашу задачу и заставило команду развиваться.

Один из очевидных ответов – выбор стартового состава: из него исчезают одни игроки и появляются другие, наделенные конкретными качествами. Так создается элемент неожиданности. Это очень сложный процесс. Тренеры терпеть не могут менять победивший состав. В результате даже для таких топ-клубов, как мюнхенская «Бавария» или «Барселона», оказывается невозможным выиграть Лигу чемпионов дважды подряд.

Единственный способ победить дважды подряд – тщательный анализ и подстройка действий команды. При этом игроки должны оставаться сосредоточенными, голодными до побед и мотивированными. Важнее всего иметь игроков с выдающимися индивидуальными качествами в линии атаки.

До того как мы отобрались на чемпионат Европы 1988 года, который проходил тогда еще в ФРГ, у национальной сборной Голландии случилась полоса крупных разочарований. Так, в 1983 году мы не смогли попасть на чемпионат Европы 1984 года во Франции, уступив по разнице мячей Испании (в последнем туре те обыграли Мальту 12:1). Два года спустя мы упустили шанс сыграть на чемпионате мира в Мексике, когда под занавес решающей игры против Бельгии нам забил Жорж Грюн.

В итоге в ФРГ мы приехали в роли необстрелянных новичков, хотя самим игрокам опыта было не занимать. «Аякс» только что победил в Кубке обладателей кубков; незадолго до чемпионата Европы ПСВ взял Кубок европейских чемпионов, а в Италии мы с Марко ван Бастеном выиграли в составе «Милана» Серию А.

Как ни странно, первый же матч мы проиграли – России (или, как тогда она называлась, Советскому Союзу) со счетом 0:1. Несмотря на первоначальную неудачу, нам повезло в последней встрече в группе с ирландцами, которую мы выиграли благодаря единственному голу Вима Кифта, забитому необычным ударом головой. К тому же Кифт был в офсайде.

Для сборной Нидерландов настоящим финалом стала полуфинальная встреча с ФРГ. За четырнадцать лет до того вся страна рыдала у телевизоров, когда голландцы испытали горечь поражения от немцев в финале чемпионата мира 1974 года. Настало время поквитаться.

Игра приобрела непредсказуемые обороты: немцы заработали совершенно справедливый пенальти, а нам одиннадцатиметровый фактически подарил румынский судья Йоан Игна. В Германии в матче против немцев получить в подарок пенальти было вдвойне неожиданно, но в полуфиналах таких турниров просто обязаны случаться сенсации. Рональд Куман уверенно реализовал свой шанс, а команда испытала такой подъем, что ван Бастен вскоре провел решающий мяч.

После этого мы почувствовали, что чемпионат уже выигран, насладились сладостью мести, а я закатил большую вечеринку в Гамбурге. Мы чувствовали себя королями мира. На следующий день мы вылетели на финал в Мюнхен, и вся команда пошла на концерт Уитни Хьюстон. Сейчас такое просто немыслимо. И только после того, как тренер Ринус Михелс собрал нас на тактическое занятие, мы наконец смогли сосредоточиться на настоящем финале, в котором должны были снова встретиться со сборной СССР: «Вы добились выдающегося результата, но сейчас, раз уж мы приехали в Мюнхен, надо бы выиграть и финал. После этого можно будет успокоиться и отдохнуть».

Мы были абсолютно уверены в победе, хотя вообще-то команда русских была сильнее. У меня даже нет нормального объяснения этому – нам просто так казалось. Наш вратарь Ханс ван Брёкелен даже отразил пенальти. Прекрасная симметрия: в первой игре мы были сильнее, но победила Россия; в финале сильнее были русские, но выиграли мы. Игра закончилась со счетом 2:0, забили я и ван Бастен.

Моя собственная роль на чемпионате Европы была довольно скромной, хоть я и был капитаном команды. Я либо был вторым нападающим, либо играл слева или справа в схеме 4–4–2, в зависимости от того, где мои действия были эффективнее против конкретного соперника. Я очень устал и был полностью разбит после напряженного первого сезона в «Милане». С моральной и физической точки зрения я чувствовал полное истощение после победного завершения итальянского сезона.

В начале турнира я был слишком утомлен и не мог играть с той же энергией, какую выказывал в «Милане», как бы мне того ни хотелось. Михелс даже отобрал у меня право бить штрафные. К счастью, ван Бастен восстановился к турниру после нескольких пропущенных из-за травмы месяцев и проведенного на скамейке первого матча с русскими. Марко был свеж, и я постоянно пасовал ему.

Я наступил на горло собственной песне и полностью подчинил себя команде и результату. Форма вернулась ко мне в финале, и в награду Михелс вновь предложил мне бить штрафные. Это стало косвенной причиной первого гола. После моего штрафного последовал угловой, который мне удалось замкнуть ударом головой, – 1:0. Затем ван Бастен выдающимся ударом с лету подвел итог матчу и окончательно сделал нас чемпионами. Во французском издании L’Équipe мой первый гол впоследствии назвали «забытым».

В 1988 году сборная Нидерландов наконец-то смогла взять крупный трофей после поражений в финалах чемпионатов мира 1974 и 1978 годов. Затем, в 2010 году, мы дошли до финала чемпионата мира в ЮАР. Я очень горжусь нашими достижениями в мире футбола. Да, Нидерланды – небольшая страна, но в 1974 году мы изменили игру своей концепцией тотального футбола. Мы были пионерами и даже сейчас, когда нам не удалось отобраться на чемпионат Европы во Франции в 2016 году, считаемся одними из гигантов международного футбола.

Зрелым футболистом я стал именно в «Милане». Во многом это произошло благодаря моему новому окружению. Италия в конце 1980-х – начале 1990-х годов привлекала лучших игроков со всего мира. В клубах могло играть до трех иностранных футболистов, а деньги не были препятствием: тогда итальянский чемпионат был тем, чем сегодня стал английский. В итальянских клубах играли лучшие: Марадона, Райкаард, ван Бастен, Зико, Фалькао, Даниэль Пассарелла, Лотар Маттеус, Збигнев Бонек, Мишель Платини, Юрген Клинсманн, Пребен Элькьер-Ларсен, Анди Бреме, Микаэль Лаудруп и многие другие. В самой Италии тоже были игроки мирового класса – Франко Барези, Карло Анчелотти, Роберто Баджо, Паоло Мальдини, Джузеппе Бергоми, Пьетро Верховод, Роберто Манчини и другие.

Уровень футбола в итальянской Серии А намного превосходил другие европейские лиги. Различия между ними были такими же, как сейчас между испанской Примерой и высшими дивизионами остальных европейских чемпионатов. Хорошие футболисты способствовали росту мастерства друг друга, так что конкуренция была высочайшей.

Для нападающих Серия А могла стать тяжелым испытанием: каждый итальянец хорошо знал, как защищаться, играй он в «Ювентусе» или в каком-нибудь «Кремонезе», «Лечче», «Асколи» или «Чезене». Нужно было постоянно опережать соперников, чтобы создать хотя бы тень голевого момента.