нравилась ему по-человечески, без каких-либо намёков, да и какие намёки, если он гей? Нет, в его
жизни не было типичных историй о пробе обоих полов в постели и приходу к определённым
выводам. Не пробовал. Не пытался. Желания не возникало. Стопроцентный гей, как и Лёня.
— Ирочка, между прочим, учится на физмате. Неожиданно, да? — Сизов накручивал каштановый
локон на палец. У девушки были шикарные, густые, кудрявые волосы, вызывающие желание
прикоснуться.
— А вот это уже интересно, — Смирнов подался немного вперёд. — И как успехи?
— Пока всё отлично, — улыбнулась Киса. — Мне нравится. К тому же я учусь заочно, что даёт
определённую свободу.
— Согласен. А как с успеваемостью?
— Надеюсь на красный диплом.
— Хм, а вы репетиторствовать не пробовали? — ещё больше заинтересовался шатен.
— Почему же? У меня есть три постоянных ученика.
— А четвёртого не возьмёте?
— С каких пор Егору нужен репетитор? — Дмитрий искренне удивился.
— Олегу нужен. Он со своим спортом учёбу периодически забрасывает, а ЕГЭ никто не отменял.
— Выпускной класс? — Ира нахмурила тонкие тёмные брови. — Я только со средней школой
работать пробовала.
— Жаль, — Роман разочарованно вздохнул. — Придётся обращаться к учителям в гимназии, хотя
мне сказали, что они рады не будут. Зарплата у них приемлемая, и лишнюю нагрузку на себя брать
не хотят даже за деньги. Понимаете, я никогда не занимался подобными вещами и не знаю, где найти
хорошего репетитора. Меня подкупает ваша молодость. Вам ведь проще найти общий язык со
старшеклассником.
— Простите, — Киса замялась. — А он совсем спортсмен?
— В смысле?
— Ну… тупой?
— Нет, — Смирнов хохотнул. — Он часто уезжал на соревнования и много пропускал.
— Есть ещё одна проблема, и она гораздо весомее. Я ведь живу не здесь, я приехала на сессию и
брата навестить.
— Брата? — финансист замер.
— Она моя родная сестра, — Щербатый оскалился.
Роман переводил взгляд с девушки на мужчину и всё больше поражался. Как такая красавица могла
быть сестрой этого чудовища?
— Да, это проблема, — взяв себя в руки, выдохнул шатен. — Жаль, очень жаль.
— Может, всё-таки учителя в гимназии?
— Образование тот же рынок, — хмыкнул Дмитрий. — Предложи побольше, и они глотки друг
другу порвут, желая выцарапать Олега к себе в ученики.
— Лишь бы из этого вышел толк.
— Я уверен, что всё разрешится наилучшим образом, — Лёня облизал взглядом Смирнова. —
Засиделись мы. Не подбросите до дома, м?
Глава 12
Павел с трудом разлепил веки и тут же зажмурился от неяркого света, почему-то больно
резанувшего по глазам. Голова гудела так, будто его несколько раз от души приложили кувалдой.
Сахара во рту и прилипший к нёбу язык не добавляли положительных эмоций.
Собравшись, он снова открыл глаза, щурясь и взирая на мир маленькими щёлочками, привыкая к
свету и фокусируя взгляд. Белый потолок никаких отличительных черт, которые могли бы указать на
местонахождение несчастного парня, не имел, поэтому Крюков покосился в сторону, но увидел лишь
такую же белую стену. Слишком много белого его напрягло. Если бы это был рай, голова вряд ли
трещала бы так, будто её сунули в большой колокол и позвонили в него.
Сдавленно простонав, Павел скосил глаза в другую сторону и застыл, увидев рыже-красную
лохматую макушку, торчащую из-под одеяла. Такой цвет волос был только у одного знакомого ему
человека, и айтишник стал лихорадочно вспоминать, как вышло так, что он оказался в одной кровати
со своей новой подчинённой.
После ухода Романа с Дмитрием они танцевали, а потом пили. Много пили. Кто же знал, что
миниатюрная девушка может вливать в себя алкоголь, как обычную воду? Незаметно из Павла
Олеговича и Евгении они превратились в Пахана и Жеку, закрепив сей факт очередной порцией
спиртного и вальсом, который станцевали под совершенно дикую громыхающую музыку и смешки
окружающих.
Появившийся откуда-то поддатый мужик дал Копейкиной подзатыльник, обматерил их обоих и
загрузил в такси, почему-то тщательно ощупав задницу Крюкова. А после этого провал. Абсолютная
темнота и нещадная боль в висках при попытке вспомнить.
Плюнула огнем и зашипела,
Догорая, черная свеча.
У тебя лицо невинной жертвы
И немного есть от палача.
Такая, типа, садо-мазо,
Просто, садо-мазо,
Вся ты, садо-мазо,
Просто, садо-мазо,
Даже, садо-мазо,
Сердце, садо-мазо,
Бьется, садо-мазо,
Типа, садо-мазо.
Ты куда летишь, печальный призрак?
Вот он я, готический твой принц.
Ты выглядишь, как труп твоей собачки,
Которую насиловал фашист…
Тонкая рука, вынырнув из-под одеяла, пошарила по кровати и, нащупав телефон, прервала эту
«замечательную» композицию, вызвавшую у Павла нервный тик.
— Фак, — Женя резко села, моргая в попытках сбросить с себя остатки сна. — Доброе утро, — её
голос был немного хриплым.
— Доброе, — с трудом промычал Крюков.
— Вставай, нам на работу скоро, — девушка потянулась и соскочила с кровати так бодро, будто не
она накануне опрокидывала в себя стопки с алкоголем одну за другой.
Свободная длинная футболка задралась сзади, открывая айтишнику прекрасный вид на маленькие
крепкие ягодицы, затянутые в полосатые боксеры. Боксеры? Павел проморгался, но видение не
исчезло: на девушке были именно боксеры, а не кружевные рюшки и даже не аккуратные шортики.
Женские боксеры он увидел впервые.
— Я тебе сейчас сделаю очень крутое средство от похмелья, а потом ты примешь душ, и мы
позавтракаем, — Копейкина быстро вышла из комнаты, шлёпая босыми ногами по полу.
Павел с трудом поднялся и огляделся в поисках своей одежды. Джинсы и толстовка обнаружились в
углу на куче коробок. Вообще, комната не выглядела обжитой: голые стены, выкрашенные белой
краской, старый паркет, не прикрытый ковром, одинокий открытый шкаф с пустыми полками и
множество коробок, расставленных по всему свободному пространству.
Натянув джинсы, парень, пошатываясь, доковылял до двери и чуть не получил ею в нос.
— Извини, — Женя застыла на пороге. — Выпей, — она протянула стакан, улыбаясь. — Забудешь о
похмелье, как о страшном сне.
— Что это? — Крюков понюхал желтоватую жидкость, отдающую цитрусом.
— Всего понемногу. Через пятнадцать минут жду на кухне. Полотенце в ванной на крючке. Всё
необходимое найдёшь в шкафчике над раковиной.
— Спасибо.
— Пошевеливайся.
Павел расслабился под тёплыми струями воды. Как и говорила его коллега, он нашёл и новую
зубную щётку, и мужской гель для душа, и шампунь. Да тут все средства были мужскими, что очень
удивило парня.
Голова после выпитого зелья, весьма приятного на вкус, прошла, захватив с собой тошноту и
сухость во рту, что не могло не радовать.
Приняв душ, Крюков, влез в джинсы и вышел из ванной. Ориентируясь по запаху, он быстро нашёл
кухню, хотя в однокомнатной квартире это и так не составляло труда.
Женя стояла у гладильной доски, орудуя утюгом. Довольно странный выбор места для глажки
белья.
— Ешь, — девушка даже не обернулась. — Одежду я тебе дам, только потом верни.
— Ты не одна живёшь? — садясь за стол, поинтересовался Павел.
— Одна.
— А откуда у тебя мужские вещи?
— А у меня есть всё, как в Греции.
Внушительная гора жареной картошки и большой кусок курицы перевернули представления
айтишника о завтраке.
Погладив рубашку и брюки, Женя села напротив парня и с аппетитом принялась поглощать свою
порцию. Как в таком хрупком тельце могло умещаться столько? Как?
— Что? — Копейкина не выдержала пристального взгляда, направленного на неё.
— Между нами было что-то? — вопрос сорвался слишком неожиданно для самого Павла, думающего о совершенно других вещах.
— Я на тебе не женюсь, — девушка пожала плечами и вернулась к еде.
— В смысле? — Крюков, подавившись, закашлялся.
— Ой, видел бы ты своё лицо! — Евгения хохотнула, запрокинув голову назад. — Опороченная
невинность во всей красе! Не волнуйся, твоя честь осталась при тебе.
— Я не…
— Слушай, — Копейкина взмахом руки оборвала парня, — без обид только, ладно? Представив нас
вместе, складывается впечатление, что не ты меня трахать будешь, а я тебя.
— Твоя прямота меня убивает, — не выдержав, Павел засмеялся.
— Привычка.
— Я не в обиде.
— Отлично, — Женя потянулась. — В вашей компании дресс-код есть?
— Как таковых, распоряжений руководства на этот счёт никогда не было, но мы негласно
придерживаемся определённого делового стиля. По пятницам, правда, можно смело приходить в
более свободной форме. Впрочем, за чёрные джинсы тебя с работы не выпрут. Обход есть всегда.
— Ясно. Я в душ и одеваться, а ты доедай.
— Посуду помыть?
— Если думал, что я откажусь, то зря.
— Я и не надеялся.
Позавтракав и расправившись с посудой, Крюков переоделся в любезно предложенные Евгенией
вещи, висящие на спинке стула. Брюки были немного узковаты, но выбирать не приходилось.
Войдя в комнату, он с интересом посмотрел на девушку, уже успевшую облачиться в обтягивающие
ноги чёрные джинсы и простую белую рубашку, больше похожую на мужскую, к которой
прилагался галстук в тон джинсам.
— Пойдёт?
— Да. Ты на парня похожа. Со спины легко можно спутать.
— Знаю, — Копейкина усмехнулась. — Очки свои возьми, — она кивнула в сторону подоконника, заваленного каким-то хламом, среди которого были и окуляры Павла.
— А у тебя, может, и обувь для меня найдётся?
— Есть ботинки, но не факт, что размер подойдёт.
— У меня сорок второй.
— Не повезло. Придётся тебе пальцы поджимать, — девушка вытащила из-под кровати пыльную
коробку.
— Заедем ко мне?
— Не успеем.
— Чёрт.
— Обуй свои кеды.
— Не катит.
— Тогда терпи.
Крюков вытащил из коробки новенькие чёрные туфли и, примерив, понял, что день у него будет
«радостный».
Женя, устроившись на кровати, вытряхнула из маленькой косметички тушь и быстро махнула
кисточкой несколько раз, затемняя длинные песочные ресницы. Она давно перестала краситься и с
ужасом вспоминала, как, будучи подростком, накладывала на себя тонны штукатурки, портя кожу.
Она бы и сейчас пренебрегла косметикой, но поблёкшие со временем ресницы терялись на фоне
больших глаз и широких бровей, периодически подвергающихся покраске и корректировке. Когда-то
она превратила роскошные густые брови в тонкие обглоданные нитки, а потом усердно отращивала
светлые волоски, скрывая их за чёлкой. Конечно, исходную форму она вернуть не смогла, но
косметолог придал им божеский вид и затемнил на пару тонов.
Копейкина и ресницы предпочитала покрывать краской, но в последнее время глаза стало неприятно
щипать при малейшем попадании влаги, так что пришлось вернуться к проверенной туши, стараясь
не переусердствовать и не довести процесс до «паучьих лапок».
— Фак, опаздываем. Вызови такси, — соскочив с кровати, девушка на ходу переплетала тонкие
короткие косички, забавно топорщащиеся в стороны.
Узнав, наконец, адрес места, где он провёл ночь, Павел понял, что это недалеко от офиса, и решил
непременно ещё не единожды наведаться сюда.
— Не тормози, — Женя обула аккуратные чёрные ботинки и затянула шнурки. — Со шмотками
потом разберемся.
— Иду, иду, — догнав торопыгу в коридоре, Крюков набросил на плечи дутую куртку и вышел из
квартиры.
Короткую тёплую кожанку Евгения застегнула под самое горло и намотала на шею пёстрый шарф.
Она только недавно избавилась от жуткого кашля и повторения совершенно не хотела.
В лифте, стоя совсем близко, айтишник заметил, что у девушки расширенные зрачки и взгляд не
останавливается на месте, бегая из стороны в сторону.
— Ты после вчерашнего не отошла?
— С чего ты взял?
— У тебя глаза странные.
— У меня нистагм врожденный, — хмыкнув, Копейкина моргнула несколько раз. — Вопрос, под
чем я, самый часто задаваемый в моей жизни.
— Это не лечится?
— Нет, — Женя вышла из лифта и уткнулась носом в шарф, потому что любые неприятные запахи, коих в подъездах всегда хватает, с её чутким обонянием вызывали мгновенную тошноту.
Оказавшись на улице, она с наслаждением вдохнула свежего воздуха и подошла к подъехавшему
такси.
Устроившись сзади вместе со своим начальником, девушка откинулась на спинку сиденья.
— Спать хочешь? — Павел покосился на неё. Он уже отошёл от похмелья, а сна не было ни в одном
глазу.
— Я в вечном недосыпе, — круги под глазами подтверждали слова Копейкиной.
— А ты давно в этой квартире живёшь?
— Нет, недавно въехала. Руки никак не дойдут до коробок с барахлом. Хозяин разрешил стены
перекрасить, так что я этим занималась.
— А зачем?
— У меня страсть к фотографии, поэтому я часто устраиваю съёмки дома, а фона у меня нет.
— Дорого квартира обходится?
— Прилично. Ищу второго жильца, но пока безуспешно. Я предпочитаю жить с особями мужского
пола, потому что мне так комфортнее, но желающие слишком буквально понимают слово
«сожительство».
— Знаешь, а я бы рассмотрел этот вариант.
— Ты хочешь снять квартиру?
— Думаю об этом довольно давно.
— И что же мешало?
— Отсутствие денег. Когда должность получил, оклад, конечно, значительно повысился, но я почти
всё вкладывал в ремонт родительской квартиры. Теперь можно подумать и об отдельном жилье, но
пока я могу рассчитывать только на съёмное. А делить плату на двоих выгодно, ведь есть
возможность откладывать.
— Разумные вещи говоришь, отрок! — Женя похлопала парня по плечу. — Мы могли бы
попробовать.
— Уверена?
— Паш, если ты не обливаешься духами с ног до головы и не оставляешь клоки волос в раковине, то
мы уживёмся.
— А почему ты не хочешь жить вместе с какой-нибудь девушкой? Это было бы удобнее.
— И слушать каждый вечер душевные излияния, что все мужики — козлы? Я плохо схожусь с
женским полом, мне комфортнее среди парней.
— У тебя нет подруг?
— Есть. Одна-единственная.
— Это так странно.
— Нет, просто я росла в окружении мальчишек, мне с ними всегда было интереснее.
— А тебя не смущает, что мы знакомы только сутки?
— А ты не встречал людей, снимающих комнаты у кого-то и знакомящихся уже на месте?
— Встречал.
— Тогда не пори чушь. К тому же мы теперь работаем вместе. Обсудим подробности за обедом, ладно?
— Конечно.
— Приехали, — таксист обернулся к заговорившимся пассажирам.
— Спасибо, — Копейкина вылезла из машины, и Павел, расплатившись, последовал за ней.
— Я тут вспомнил, — Крюков замялся. — К нам вчера мужик какой-то подвалил, он нас потом ещё
домой отправил.
— Это мой дядя, он хозяин клуба.
— О нём Дима говорил, да?
— Ага.
— А он не того?
— В смысле?
— Ну… того… этого..?
— Паш, я тебя не понимаю, — Евгения остановилась, ища в сумке пропуск.
— Он не из меньшинств?
— Если ты подумал, что он гомик, то, поздравляю, ты угадал. Но можешь не беспокоиться — твоё
теловычитание его вряд ли заинтересует.
— Он меня лапал.
— Бывает.
— Ты так просто об этом говоришь?
— Нет, я должна закатить истерику. На твою девственную задницу никто не покушался, поэтому
спиши этот момент на алкоголь. Подумаешь, помяли немного. В метро и не такое бывает.
— И всё-таки я буду держаться подальше от твоего дяди, если вновь встречусь с ним.
— Встретишься. Думаешь, это был твой первый и последний поход в его клуб? Нет, дружочек, так