– Чего это тебя на нежности вдруг потянуло? – как бы между прочим спросила я, отсоединяя заклепки плаща.
– Хочется развеяться перед смертью, – демон завел глаза, устало выдохнув, – давай без лишних вопросов, это раздражает.
– Ясно... – быстро согласилась я, потому что разговаривать сейчас действительно не хотелось.
– И сядь мне на бедра, тебе же так удобнее будет, – тут же велел он, убрав волосы со лба.
– Ну... – я замялась было, но надо отдать демону должное.
Уметь приказывать одним взглядом, что все тело парализует даже. Я выполнила приказ, спрятав глаза под тенью новоприобретенной челки. Так действительно было удобнее, но и выглядело куда развратней. За моей спиной что-то тихо щелкнуло, и Халпас, улыбаясь, провел когтем по плечу, заставляя спуститься тонкую бретельку.
– Сними.
Я послушно скинула лифчик куда-то в сторону, возвращаясь к заклепками на плаще. Когда же они кончатся...
Черт, стыдно как-то...
– Не прикрывайся, солнце, – Халпас убрал мою руку с груди, хитро прищурившись.
Черный коготь легонько и будто бы случайно царапнул сосок. Я шумно втянула воздух, спрятав взгляд. Странное чувство...
Демон вновь коснулся моей груди, явно наслаждаясь реакцией. Кончиками пальцев он вычерчивал на коже узоры, вызывая мурашки, сжимал в ладони, щипал и выкручивал соски. Больно и одновременно приятно, но смутно, как-то отголосками...
– Халпас...
– Да, радость моя?
– Позволь мне сначала закончить.
Демон вздохнул и с очевидным сожалением убрал руку. Я опасливо покосилась на нее. Всегда боялась этих пальцев... Длинные черные ногти внушали какой-то неосознанный, животный, наверное, страх.
Наконец с заклепками плаща было покончено, и взгляду открылась простая ситцевая рубашка кое-где заляпанная кровью. Избавиться от нее было уже намного легче, хоть пальцы и тряслись от волнения так сильно, что даже Халпас заметил, но лишь улыбнулся.
На груди у демона был свежий шрам, а точнее ожог, в форме сложной пентаграммы с надписями и цифрами по лучам пятиконечной звезды.
– Что это?
– След от моей печати... Видишь? – черный коготь медленно очертил неровный контур.
Я только кивнула, закусив губу, но демон все еще чего-то ждал от меня. Рваный вздох. Какой же ты...
Я осторожно склонилась над ним, повинуясь странному желанию. Тихо вздохнула. Потрескавшиеся губы коснулись полосы шрама. Осторожный поцелуй, совсем не похожий на его, грубые и даже жестокие отчасти. Халпас выдохнул, откинув голову на подушку и зарываясь пальцами в мои волосы. Я осторожно обвела языком контур шрама, каждую букву, каждый завиток. Демон довольно заурчал, я тут же залилась краской, отстранившись.
– Кстати, милые трусики, – промурлыкал Халпас.
Холодные пальцы скользнули вниз по животу, угрожая пропороть кожу когтями, легли на тонкую ткань последнего предмета одежды, оставшегося на мне, немного приспустили. Я сдавленно сглотнула, чувствуя, как снова начинает заходится сердце.
– Все не то, – демон театрально надул губы, – совершенно не возбуждает...
Ах, вот как! У меня, знаешь ли, тоже мало желания с тобой в постель... Кстати, был где-то план на такой случай, что же я там делала в прошлый раз... Ах да...
Я ловко поймала свисавший с кровати хвост.
– Умничка, догадалась... – хрипло вздохнул Халпас, сжимая в руках покрывало.
Как здорово... Такой шершавый, а кисточка мягкая... Я медленно скользнула ладонью по темной шерсти от основания вверх. Демон выгнулся, закусив острым клыком губу. По подбородку скатилась маленькая алая капелька.
Неожиданно для самой себя, я оказалась перевёрнута на живот.
– Коленями обопрись о покрывало, – велел Халпас.
– Так неудобно, – проскулила я, уткнувшись носом в подушку и выполняя требование. А еще унизительно до мерзости.
– Кому как, – лукаво усмехнулся демон, и я почувствовала, как лопнула ткань на бедре.
– Халпас! Я просила тебя не рвать...
– Ах да... И правда... – рассеянно согласился он. – Расслабься.
М-м-м, легко сказать... Судя по всему, жалеть ты меня не будешь.
Лязг пряжки от ремня. Звук расстегивающейся молнии. Все тело дрожит. Хотя нет, уже не просто дрожит. Его трясет...
Халпас сжал мои бедра. Жарко. Душно. Дышать тяжело. Странное ощущение... Я замерла, чувствуя, как он медленно входит в меня, и неосознанно подалась навстречу. С губ сорвался судорожный всхлип. Демон усмехнулся. Резкий толчок. Боль.
Черт, думать надо, прежде чем так... Даже слезы сдержать невозможно... Я ведь подозревала, что больно будет, но чтоб настолько. Он ведь нарочно это сделал, мразь, Халпас. Зачем ты так? Все больше изнасилование напоминает. Даже мысли рвутся...
А демон мне и привыкнуть толком не дал, сразу же начав резкие болезненные толчки.
– Расслабься, кому сказано, – я тут же получила грубый шлепок по заду и поспешила выполнить приказание, всхлипнув от боли.
Но от этого действительно стало легче. Неприятные ощущения оставались, но с каждым толчком все в меньшей степени. Я комкала ткань дрожащими пальцами. Демон каждый раз входил почти до отказа, вырывая из груди хриплые и громкие до пошлости вздохи, заставляя пригибаться сильнее. От низа живота по всему телу расходились горячие волны. Черт, черт, черт, я тебе это припомню, Халпас, будь ты...
А еще через секунду тело сотрясла ослепляюще-сладкая судорога.
Часть 24
Наутро спина немного болела от непривычных поз, которые, как выяснилось, предпочитал избирать Халпас, когда предавался ночным утехам. Я крайне неохотно разлепила глаза, гонимая совестью, за то что посмела не ночевать дома, а вместо этого занималась как раз тем, чем заниматься мне родители до свадьбы строго настрого запретили. Так что надо было бы срочно придумать действенное оправдание и возвращаться.
Может, сказать демону, чтоб он мне нос разбил или, там, к примеру, руку вывернул, ну, он же большой мастер элегантного насилия. Вот и скажу потом, что получила сотрясение мозга и попала в больницу. А телефон?.. Ах да, я и не брала его с собой...
– Проснулась, солнышко? – послышался над ухом немного ехидный шепот демона, его губы слегка коснулись мочки, вынудив меня подавиться воздухом.
Я сделала вид, что закашлялась, а он – что не заметил. Какая идиллия у нас прямо...
– Мне домой надо бы... – неловко замялась я, со скрытым восхищением глядя, как его пепельные волосы рассыпались по подушке. Зла из-за вчерашнего я на Халпаса не держала, в конце концов осознав, что он просто не может по-другому.
Хочет, но не может. Да и потом, наслаждение он тоже умеет крайне умело доставлять.
– Да брось ты, – лениво протянул демон, – домо-ой... Зачем тебе туда надо?
Это, стало быть, он хочет сказать, что против того, чтоб я уходила.
– Халпас...
– Да?
– Было хорошо вчера. Спасибо... – сама и не знаю даже, за что поблагодарила. – Теперь ты мне скажешь, как я могу тебе помочь?
– Зачем тебе это? По душе вечное рабство? Мазохистка? – демон поднялся, принявшись не спеша одеваться.
– Я помочь тебе хочу. Скажи мне, – твердо.
Ну не отстану же просто так, пойми ты наконец. Халпас резко обернулся, почему-то очень серьезно глядя на меня.
– Печать мою сможешь достать? – серые глаза прищурились.
– Смогу, – быстро согласилась я, не вникая даже в подробности.
И даже неважно, как. К черту все условности.
– Только вот... – Халпас склонился ко мне, прижавшись своим лбом к моему. – Солнце... Ты совсем не знаешь, кого спасать собираешься. Я слишком изможден болезнью, поэтому кажусь довольно безобидным, по сути. А так... Я, конечно, сильно сомневаюсь, что у тебя все получится, но если и так выйдет, будь готова к тому, что спасла ты кого-то совсем другого. Понимаешь?
– Все равно, – я недоуменно взглянула на демона, – ты останешься тем же, хотя бы даже в глубине души.
– Что ж, быть может, в этом и есть доля правды, – задумчиво проговорил он, вновь начиная махинации с кальяном, – кто знает...
Я встала и принялась одеваться в то, что уцелело, воспользовавшись отсутствием его внимания.
Халпас затянулся, выпустив в дрожащую тьму пару колечек дыма.
Я чуть слышно подошла к нему со спины, обняв за плечи. Демон напрягся поначалу, но попыток вырваться или отстраниться не предпринял.
– Неудачница...
– Дурак.
Я только сильнее прижалась, чувствуя, как его тело содрогается от кашля.
– Мая, радость моя, отойди, – хрипло проговорил демон, оперевшись рукой о тумбочку.
– Нет.
– Отойди, я сказал, – тон резко сменился на приказной и заметно похолодел.
Я отступила, гадая, в чем причина столь неожиданной перемены в его настроении. Но долго думать не пришлось. У него был приступ очередной.
Черт, не могу. Не могу на это смотреть.
Надо срочно выяснить, откуда мне достать эту чертову печать, иначе...
У меня все трещало внутри по швам от вида крови, стекавшего по его пальцам и уголкам губ. Халпас устало выдохнул и сполз по стене, схватившись за голову.
– Ну вот, опять, – обреченно усмехнулся демон, глядя, как вокруг него медленно расползается светящийся круг, в котором символы были вычерчены, точь-в-точь, как на печати с его груди.
– Что происходит? – я была в замешательстве, чтобы самой догадаться о столь очевидных вещах.
– Меня вызывают, Маюшка, пора прощаться, – демон, улыбаясь по-своему особенно, как только он и умел, погладил меня по щеке.
– Почему прощаться? – как-то глупо спросила я.
– Вполне может статься, что этот призыв окажется последним. Меня только одно радует: если я умру, тот кто меня вызывал, тоже ласты склеит. И отправится прямиком в Преисподнюю. Что же, душа моя, иди сюда, пока есть время, я тебя домой отправить успею, – он подал мне руку.
– Я не хочу домой, я хочу с тобой! Ты обещал, ты сказал, что можно будет, – запротестовала я, умоляюще глядя на демона.
– Тебя же там убьют, если поймают. А тебя непременно поймают, ты же неудачница... Мне, конечно, все равно, но знаешь, было бы немно-о-ожечко жаль, – демон рассмеялся, прикрывая рот рукой.
– Не до шуток сейчас, – я легонько хлопнула его по голове и тут же пристыжено опустила глаза.
– Как хочешь, – вздохнул Халпас, – нет у меня сил с тобой спорить. Пожалеешь потом – твое дело. И все же, – он неожиданно прижал меня к себе, – прощай, солнце.
Печать на полу занялась синим пламенем.
Часть 25
В помещении было невыносимо жарко и душно. Воздуха не хватало.
Не знаю, куда умудрился меня переместить Халпас, но здесь было темно и пусто, а еще воняло плесенью вперемешку с кровью. Чулан, наверное какой-то. А демон заботливый... Это, чтобы меня не заметили, так ведь?
Едва я успела прийти в себя и кое-как освоиться, как услышала сухой надрывный кашель, и тут же вскочила на ноги, едва не потеряв равновесие на липком полу. Печать. Ее достать надо, пока... Нет, о таком я думать не буду...
Из-за порванной, тяжелой от большой влажности и пропахшей насквозь здешним смрадом вычурно-красной занавески можно было разглядеть толпу людей, плотным кольцом сжимающихся вокруг вздымающегося под самый потолок толстого деревянного столба. Люди то монотонно выли что-то, то замирали, слушая отрывистый мужской голос.
Мне было страшно, как никогда в жизни. Эта безжизненная толпа в черных балахонах... Они ведь и вправду могут убить... Как же глупо, черт возьми. Раздражает. Я всего лишь должна достать печать Халпаса. Если буду вести себя, как все, никто и не почует опасности. Но для этого мне надо хотя бы с толпой слиться.
Разум заработал холодно и ясно, как порой бывает в минуту опасности.
Я приглядела из фигур стоящих ближе к моему убежищу самую хрупкую и некоторое время стояла не шевелясь, считая в голове гулкими ударами секунды. Ждала, пока безрассудная смелость в голову не ударит.
И она ударила. Когда послышался очередной приступ кашля, дикого, больного, уже совсем не человеческого и уже даже не демонического, больше смахивающего на предсмертную агонию. В этот момент отчаянно сжалось сердце. Никому, никому на свете не пожелала бы испытать такого бессильного безумия... Я одним движением сомкнула руки на тонкой шее какой-то девушки, даже не позволив ей пикнуть и быстро оттащив в свой чулан. Все были так увлечены зрелищем, что никто и не заметил. Она вырывалась, вращая безумными от страха глазами, что-то сдавленно хрипела, а я продолжала неумолимо сжимать пальцы на ее шее. Это так просто, оказывается...
Едва девушка прекратила сопротивляться, я тут же усилием воли заставила себя отнять руки от ее горла. Не знаю, умерла она или нет, но мне показалось, что грудь ее все еще продолжает судорожно вздыматься. Может, просто сознание потеряла...
Стараясь не шуметь, я стащила с нее балахон и тут же залилась краской, так как под ним больше никаких предметов одежды не обнаружилось... Оттащив девушку еще чуть дальше в чулан, я быстро надела темную накидку, закрыв лицо капюшоном, и тихо вышла к толпе.
Не успела я слиться с остальной массой, как кто-то тихонько тронул меня за рукав. Все тело мгновенно прошибла дрожь, а ладони тут же стали влажными. Неужели заметили?.. Так быстро...
– Сестра? У тебя все в порядке? – прошептал кто-то над моим ухом.
Я лишь кивнула и без промедлений окунулась в толпу, чтобы избежать дальнейших вопросов и последующего несомненного разоблачения. Пробиваться сквозь многочисленные монотонно покачивающиеся тела было делом не из легких, но я и не думала останавливаться. Поздно уже слишком для этого... Раз уж решила идти, надо идти до конца.
Наконец удалось в первый ряд протиснуться.
Халпас будто почувствовал это и поднял тусклые глаза, встретившись со мной взглядом. Каких же трудов мне стоило тогда ничем себя не выдать. Окровавленные губы демона скривились в усмешке.
– Не отворачивайся, – едва различимо шепнул он.
Я не знала, зачем. Зачем ему нужно было, чтобы я смотрела на все его мучения, только потом поняла, что мой взгляд был для него единственной поддержкой.
Посередине комнаты кто-то аккуратно вычертил печать, такую же, как и на груди у Халпаса, только в разы больше, а контур ее полыхал, только пламя было уже не синим, а темно-красным, под цвет крови, и не такое уж высокое, можно было бы и перескочить, если б не длинный балахон. От огня вверх к теряющемуся во тьме потолку, колыхаясь, подымался дымок, и от этого казалось, что весь воздух вибрирует и расходится волнами.
Демон был прикован цепями к огромной деревянной колонне, а вокруг него танцевала обнаженная девочка с огненно-рыжими волосами и странным, изогнутым кинжалом в руках. Лет ей было не больше тринадцати.
Наставник постоянно повторял какие-то слова, как мне казалось, на латыни, то воздевая руки к потолку, то обращаясь к Халпасу, и тогда демон выплевывал в ответ всего одно короткое слово, заставляя лицо мужчины искажаться в гримасе злобного бессилия. И такой каждый раз рыжая девчонка касалась бледной кожи пленника ножом, и тогда его снова били приступы. Мне тогда подумалось, что никто здесь, наверное, и не знает, что демон и другие языки понимает....
Наставник, видимо, намеревался взять Халпаса измором, сломить болью и заставить подчиняться. А вглазах демона плясали огоньки злого остервенелого веселья. Ему нравилось выводить из себя хозяина секты, доставляло безмерное удовольствие наблюдать за его бессильным бешенством. Наставник, скорее, и не догадывался об участи, ожидавшей его после смерти демона.
А мою душу заполняла безумная злоба. Да как они, эти жалкие безликие ничтожества, смеют трогать его?! Как могут так спокойно наблюдать за его агонией? Неужели я ничего не смогу сделать? Где эта чертова печать, мать ее?!
И тут я увидела ее. Маленькая, металлическая, она лежала в самом центре горящего круга.
Халпас, заметив, что я увидела ее, указал глазами на людей в костюмах, которые, вытянувшись, стояли вдоль первого ряда. Значит... не все так просто, как кажется...