День 4
День 4. Утро.
- Что за хуйня?!
Брайан свесился со стола и увидел блестящую спину Спартака, который ножом долбил ямку в утрамбованной земле.
- Мы в прошлом. Я закапываю твою монету.
- Я вижу. Я спрашиваю, что за хуйню ты делал со мной?
- Я тебя трахал. Ты сам просил. – ответила спина.
- Ах, да, как я мог забыть? – издевательски протянул Брайан и заорал, стараясь перекрыть звуки бешеного ливня: – Ты меня не трахал, ты меня обслуживал! Мне нахуй не сдался такой секс! Это массаж простаты какой-то! Я тебе кто – ебаный римский патриций?
Спартак закончил трамбовать землю, отряхнул руки и подошел вплотную к сидящему на столе возмущенному Брайану:
- Слушай, произошла какая-то ошибка, я пока не понимаю… ты не должен был попасть сюда… – Спартак окинул взглядом стол, на котором находились самые необычные предметы Древнего Рима – рюкзак с оружием и наркотиками, брюки от Джейкоба Коэна и прочие артефакты из далекого будущего. Спартак подхватил бутылку виски и протянул Брайану – Пей, пока не отключишься, я прослежу за тобой.
- Вот уж хуй, я сам знаю, что для меня лучше. Спартак, ты ведь даже не кончил?
- Я не успел!
- Ты не собирался. Твой оргазм вообще не был предусмотрен в этой пародии на половой акт, я прав?
- Брайан, сейчас не время. Ты должен вернуться домой. Я гладиатор, я раб, я не смогу защитить тебя.
- Сейчас - самое время! – Брайан захохотал – Я остаюсь, у меня каникулы. Уверен, ты что-нибудь придумаешь, чтобы меня защитить. Например, маленькое восстание рабов… - Брайан уже натягивал брюки и тонкий свитер, обшаривая взглядом землю и понимая, что его прекрасные мокасины остались в далеком будущем.
- Хорошо, я что-нибудь придумаю. Прямо сейчас я сверну голову этому свидетелю, чтобы он не проболтался о нас! – Спартак шагнул к раненому на соседнем столе и положил руки ему на голову тем характерным жестом, который Брайан видел в боевиках.
- Стоп, стоп! – американец в ужасе отшатнулся.
- Да я не собирался. Этот новичок едва ли доживет до утра, и говорит он на языке, которого никто не знает. Брайан, пойми, тебе опасно здесь оставаться…
- Разве я не должен идти за Судьбой, которая привела меня сюда? – тихо промолвил Брайан.
Спустя полчаса тихих переговоров, парни договорились спрятать боеприпасы, ножи и снотворное в тайных местах лудуса, чтобы Спартак в нужное время мог ими воспользоваться. Брайан объяснил, как пользоваться динамитом и сигнальными ракетами, мысленно благодаря Нила за науку. А как пользоваться великолепными стальными ножами, ловко ложащимися в руку, Спартак знал лучше Брайана. Сам Брайан должен был покинуть гладиаторскую школу с коробкой серебра, наркотиками, одной сигнальной ракетой и ножом, уйти в Капую, устроиться как иноземный путешественник и ждать распоряжений от Спартака. Откуда-то Спартак принес потрепанный шерстяной плащ и надел на Брайана, скрывая под ним необычную одежду и рюкзак.
Затем гладиатор ушел договариваться о том, чтобы неожиданного гостя выпустили с тщательно охраняемой виллы, и вернулся с крепким мужиком сильно восточной наружности:
- Это ассириец Ашур, правая рука нашего господина, он согласился тайно вывести тебя из лудуса. Кроме этого, он дает тебе повозку и рабыню, которыми ты можешь распоряжаться, пока у тебя не отпадет в них нужда.
Брайан с интересом разглядывал смуглого крепкого мужика. В его бородатом лице было столько притворной доброжелательности и хитрости, а взгляд был таким цепким, что Брайан счел за лучшее подружиться с ним:
- Благодарю тебя, Ашур. Чем я могу заплатить за такую щедрость?
- О, не беспокойся, незнакомый господин, Спартак за все уже заплатил! – и заметив непонимание гостя, пояснил: – Спартак - чемпион Капуи, он богат и знаменит, народ ему рукоплещет, а деньги начинают звенеть, как только он выходит на арену. Прошу тебя следовать за мной.
Брайан едва успел переглянуться со Спартаком и пошлепал босыми ногами вслед за Ашуром, перед которым стражники молча распахивали железные решетки укрепленного лудуса.
На Ашуре была маленькая набедренная повязка, а Спартак так и остался в том виде, в каком попал в прошлое. Нагота мужчин все еще смущала Брайана, временами он чувствовал себя как в мужских питсбургских банях. И тут Брайану пришла в голову мысль:
- Уважаемый, я слышал, что… иногда… можно провести время с гладиатором… за деньги?
- Что ты! Наш достойный господин Батиат не занимается такими низкими делами!
- О, я не хотел обидеть достойного господина!
Ашур продолжал молча шагать по темному атрию и добавил:
- А вот его верный раб Ашур иногда занимается такими делами ради небольшого пополнения домашней казны.
- Не расскажет ли Ашур случайному гостю о том, как проходят такие встречи?
Ашур завел Брайана в нишу под факелом и тихонько начал шептать:
- Гость приходит незадолго до заката, чтобы посмотреть на вечерние тренировочные поединки гладиаторов и выбрать того, кто ему приглянется. Затем посещает домовую баню, где рабы подготовят его к встрече, как он пожелает. На лицо гостя надевают маску одного из богов и проводят в затемненную комнату с ложем, куда чуть позже приводят подготовленного гладиатора. Приносят вино и фрукты.
- А маска-то зачем?
- Знатный гость не хочет, чтобы низкий гладиатор видел его благородное лицо.
- Понятно. И что гость может делать с гладиатором?
- Всё.
- Всё?
- Да, незнакомый господин. Если гладиатор будет ранен или… случайно погибнет, гостю, разумеется, придется выплатить лудусу компенсацию. А чтобы сам гость не пострадал от рук гладиатора – трудно поверить, какими дикими зверями они бывают! – комнату будут охранять вооруженные охранники.
Потрясенный рассказом, Брайан спросил:
- И сколько стоит это удовольствие?
- О, это будет зависеть от выбора гостя. Я бы сказал, что цены начинаются от 100 динариев. Всегда можно договориться.
- Могу ли я договориться с уважаемым Ашуром о посещении лудуса завтра перед закатом?
- Я буду ждать тебя, незнакомый господин, – и Ашур склонился в преувеличенно низком поклоне.
Черная рабыня правила осликом, запряженным в небольшую двухколесную повозку. Брайан полулежал на подстилке из соломы, свесив босые ноги наружу и положив под голову рюкзак. Ливень прекратился, встречая рассвет, оглушительно пели птицы. Мир казался ослепительно свежим и чистым.
У городских ворот рабыня оставила повозку и пешком повела Брайана к гостинице в центре Капуи. Ее сонный хозяин, толстяк в грязной тунике, долго вглядывался в серебряный слиток, затем достал примитивные весы и взвесил сверкающий металл. Потом долго подсчитывал в уме, и наконец, согласился взять его в оплату за десять дней проживания. Брайан не знал котировок серебра на нынешнее утро, он устал и хотел спать, но рабыня начала громко возмущаться, обзывая хозяина плохими словами и требуя снизить цену. В итоге ей удалось выторговать проживание в самой лучшей комнате на первом этаже, а также двухразовое питание для самой себя вместе со слугами хозяина гостиницы. Брайана вполне устроили такие условия, и он пошел осматривать свою комнату, которая, по уверениям толстяка, была самой лучшей из сдаваемых в аренду в Капуе.
Комната оказалась длинным чулком с рядом небольших окон, закрытых ставнями. В дальнем конце за матерчатой ширмой находилось каменное ложе с несколькими старыми одеялами. В центре – большой деревянный стол с массивными лавками по сторонам. Санузел, общий для всех постояльцев, располагался во дворе гостиницы.
«Нормально» - подумал Брайан Кинни , владелец шикарного лофта в Питсбурге.
Не раздеваясь, он лег на ложе, укрылся своим итальянским пледом и, уже проваливаясь в сон, приказал черной рабыне сторожить его сон и отгонять мух. Иначе он проснется и выпорет ее.
День 4. День.
Пробуждение было сложным. Брайан словно не просыпался, а приходил в сознание. Тело ныло от неудобной позы, в голове шумело, и очень хотелось кофе. Приоткрыв глаза, Брайан увидел немолодое черное лицо. Это было очень странно. Негритянка стояла в изножии его кровати и словно ждала чего-то.
- Кто ты, женщина? Подожди, не говори, я вспомню… - Брайан сел и спустил ноги с кровати. И понял, что это не кровать, а… ёбаный каменный стол – Бляяяядь…
- Доброе утро, хозяин. Я охраняла твой сон и отгоняла мух.
- Да. Точно.
Брайан дал рабыне серебряный слиток и отправил ее за едой, приказав покупать самые свежие продукты и напитки. На часах было 2 часа дня. Жаль, там не было указания полной даты этого самого дня. Настоятельная нужда позвала Брайана в маленькое каменное помещение во дворе, и ему пришлось познакомиться с древнеримским унитазом не только на картинке в интернете. Это был жестокий опыт для американца. Брайан сидел на холодном каменном сидении с дыркой, под ним журчала канализационная канава, а он пытался вспомнить причины, побудившие его остаться в этом времени и даже не попытаться вернуться домой, к теплому унитазу, к кофеварке ДеЛонжи и безлимитному интернету. Какие-то обрывочные картинки всплывали в его памяти – качающиеся яркие звезды и теплые руки, странными медленными движениями ласкающие его живот. Головокружительный оргазм, который, казалось, никогда не закончится, и внезапный шум ливня. Спартак, уговаривающий его вернуться назад, то есть, сейчас уже вперед…
Но Брайан не помнил, почему он остался. Ах, да, он сказал, что у него каникулы. А каникулы – это свобода и приключения. И вообще – это судьба. Брайан потер лицо руками и обернулся в поисках туалетной бумаги. «Бляяяядь…»
Черная женщина принесла жареного цыпленка за 7 динариев, свежий панис квадратус, выглядевший как буханка хлеба, за 2 асса, гроздь винограда за 2 динария и маленький кувшин вина за 4 асса – настоящее фалернское, с восхищением заметила рабыня. Сдачу, горстку серебряных и медных монеток, она вернула Брайану. Он приступил к еде, попутно выясняя, сколько денег удалось выручить за слиток. Узнав, что за 30-евровый слиток серебра местные менялы дают максимум 20 динариев, Брайан приуныл. Он не так богат, как ему представлялось. Все его серебро, стоимостью 6 тысяч евро, «Да хранят боги честного мальчика Нила», тянуло на 4 тысячи динариев. А ведь встреча с гладиатором стоит от 100 динариев – Брайан вспомнил Ашура и чуть не подавился. У них сегодня на закате встреча в лудусе, и кто знает, сколько звонких динариев запросит жадный ассириец за возможность пообщаться с чемпионом Капуи? А за доступ к волшебному столу, который расположен в самом охраняемом месте лудуса? Придется брать с собой все килограммы серебра.
Цыпленок был хорош, виноград ароматен и спел, вино действительно было прекрасным – янтарного цвета, густое и сладкое. А вот панис был невкусным, и песок скрипел на зубах. От трапезы Брайана осталась как минимум половина, и он подарил еду рабыне Батиата, за что она его горячо поблагодарила. Но есть сейчас не стала, то ли не голодна, то ли им запрещено…
Почувствовав себя лучше, Брайан завел с женщиной разговор – как зовут, да как попала в рабство, что за человек Ашур, когда начнется закат? Зовут Ливия, родилась в доме хозяина, Ашур – правая рука Батиата, умный и хитрый раб, а закат начнется, когда настанут сумерки. Брайан попивал фалернское и пытался прояснить последний вопрос:
- А когда точно настанут сумерки?
- Когда стемнеет. – простодушно отвечала Ливия.
- А стемнеет – когда начнется закат, да?
- Да! – радостно ответила женщина.
Брайан вздохнул и попросил ее сообщить, когда по ее расчетам нужно выезжать, чтобы попасть на вечерние тренировки гладиаторов, и она сообщила: «Нам пора выезжать».
День 4. Вечер.
В этот раз Ливия настояла нести тяжелый рюкзак. Брайан накинул на плечи старый плащ, скрывая необычную одежду, и они пошли к городским воротам, где в общих стойлах их ожидал ослик – во всей республике было запрещено пользоваться повозками внутри городских стен. Брайан, не привыкший много ходить босиком, попросил проводить к торговцу обувью, где его стандартный для 21 века 11 размер вызвал большой интерес. В итоге у торговца нашлись единственные кожаные калиги - сандалии на крепкой подошве с кожаными ремнями почти под самое колено. Пытаясь приспособить их под свои хлопковые брюки, Брайан ругнулся и хотел было бросить шнуровку, но Ливия опустилась на колени и ловко завязала ремни вокруг лодыжки. Брайана тронула такая услужливость, и он сделал рабыне подарок – кожаные сандалии, чтобы добрая рабыня ходила в обуви.
В атмосфере дружелюбия они споро пошагали к воротам, и Ливия осмелилась задать вопрос:
- Правду ли говорят, что ты видел ночью нашего Спартака?
- Эмм… да, видел.
- Сильно он плох? Я слышала, как лекарь вчера вечером говорил, что едва ли Спартак доживет до утра.
- Эмм… лекарь осматривал Спартака вчера вечером?
- Да. Я и сама видела Спартака вчера, когда приносила хлеб гладиаторам. Он был белый, как мертвец. Его рана очень плохая…
- Когда я видел Спартака, он был в добром здравии.
На лице рабыни отразилось большое облегчение:
- Слава богам, которые так добры к Спартаку и ко всем нам! Мы все не устаем молиться за его победы. Да пошлют ему боги долгую жизнь!
У ворот повеселевшая рабыня помогла Брайану устроиться в повозке и заставила ослика быстрым галопом трусить на родную виллу. Трясло на мощеной крупным камнем дороге («А это ведь та самая Аппиева дрога…») страшно, но Брайан был так погружен в свои размышления, что даже не замечал тряски. Наконец, он сформулировал свою мысль и задал вопрос:
- Ливия, ты всю жизнь прожила в лудусе. Бывали раньше случаи, чтобы гладиатор, находящийся при смерти, вдруг выздоравливал чудесным образом?
- Конечно, такое случается.
- А ты знаешь, как это происходит?
- Когда лекарь понимает, что не может помочь гладиатору, он оставляет его на каменном ложе, чтобы Боги позаботились о нем. Большинство умирает, но некоторым Боги даруют излечение от ран. А некоторые…
- Что?
- Говорят, некоторые бесследно исчезают, и даже тел их не остается в этом мире…
Они миновали арку, которую поддерживали две высокие колонны, и у которой две тысячи лет вперед Брайан привык оставлять свой Дукати, и вошли в атрий, в мозаичном полу которого располагался широкий, но неглубокий бассейн с изображением морских гадов на дне. Помещение было уставлено многочисленными вазонами с различными растениями и цветами. Стены частично покрывали затейливые фрески с птицами, было очевидно, что работа над фресками велась до сих пор. Из глубины атрия вышел Ашур, сегодня в тунике из темно-красной грубой материи, которую перехватывала кожаная перевязь и украшали несколько рядов то ли бус, то ли четок. Отправив Ливию с рюкзаком в помещения для рабов, Ашур проводил Брайана на балкон с видом на перистиль – открытый внутренний двор, окруженный со всех сторон домашними постройками. С одной стороны двора виднелся глубокий овраг, и открывалась прекрасная панорама на вечернюю Капую. Брайан узнал это место, этот песчаный дворик, где они сидели со Спартаком, остатки маленьких колонн и даже калитку, за которой скрылась студентка в косыночке. Сейчас на месте калитки красовались тяжелые железные ворота, которые охраняли четверо здоровенных солдат при полном боевом снаряжении. Брайан понял, что это второй выход с виллы.
Балкон украшали белые шелковые полотнища, за которыми Ашур спрятал Брайана, затем он сделал кому-то знак рукой, и на песчаный двор вышла дюжина гладиаторов, построившись в ряд лицом к балкону. Все они были одеты в набедренные повязки, поверх которых повязаны широкие ремни, а у некоторых наряд дополнялся толстыми тканевыми обмотками на одной или обеих ногах. Все были вооружены маленькими круглыми щитами и тяжелыми деревянными мечами.
- Господин, чьего имени я не знаю, ты можешь наблюдать за тренировкой гладиаторов прославленной школы Батиата и выбрать себе одного из них для увеселения.
Брайан кивнул, не в силах отвести взгляд от стройной фигуры Спартака. Рядом с ним стоял огромный культурист с коротким ежиком темных волос и блестящими черными глазами. Щелкнул невидимый хлыст, и гладиаторы начали сражаться каждый со своим соседом.