Плюю себе на пальцы и, раздвинув ягодицы в стороны, смазываю сжавшееся от страха отверстие слюной, осторожно проскальзываю пальцем внутрь, ощущая жар его тела и тесноту...
Чуть помедлив, вставляю в него два больших пальца, раздвигаю их в стороны, растягивая упругие мышцы. Ян скулит в подушку, я знаю, что ему больно, стыдно и, возможно, омерзительно. Возбуждением тут и не пахнет, но он в любом случае должен ко мне привыкнуть, почувствовать, понять. Дергается, скулит, уже сейчас не желая терпеть мои прикосновения, а я взгляда отвести не могу от горячего тела подо мной, от наливающихся краснотой ягодиц, последствия моего удара, от того, как медленно погружаются в него мои пальцы, от стройных бедер со следами моей несдержанности на нежной коже... Спина мгновенно покрывается потом, в душе полнейший ураган, и я боюсь думать сейчас хоть о чем-то. Боюсь сорваться и бросить все, боюсь оступиться, боюсь его потерять, даже не имея над ним контроля.
Наигравшись, шлепаю его по ягодице. Он инстинктивно вскидывает бедра выше, подтягиваю его ближе к себе и приставляю изнывающую от неудовлетворения головку члена к припухшему отверстию. Ян, словно осознав, что происходит, дергается в сторону, но уже слишком поздно. Медленно натягиваю его на себя, с жадностью маньяка следя, как упругие мышцы растягиваются под давлением... осторожно, постепенно, не желая порвать или причинить еще большую боль. Он скулит, беззвучно воет в подушку и все еще пытается вырваться. Войдя полностью замираю, даю себе пару минут, понимая, что долго себя сдерживать не смогу. Его близость пьянит и выдавливает наружу все потаенные извращенные желания.
Опустившись на него полностью, заставляю почувствовать вес своего тела, утыкаюсь ему лицом в загривок, вдыхаю аромат сладкой кожи, пота и страха. Эта смесь запахов прочно въедается в мозг, навсегда ассоциируясь у меня с ним.
Кожа под моими руками пылает. Жадно шарю по всему телу, не стараясь доставить удовольствие, а скорее получить его. Как давно я хотел вот так вот сжать его в своих объятьях, почувствовать его тепло... Раздвигаю коленями его ноги шире и, не выдержав такого давления, подаюсь назад и снова врезаюсь в его тело. Это убийственно-прекрасное чувство тесноты, жара, порока... Я опьянен им и медленно схожу с ума.
Не жалея его, ускоряю темп, стараясь получить все, что только могу. Руки дрожат от напряжения, поясницу простреливает, пот стекает градом с висков и застилает глаза. Выше поднимаю на нем свитер, не желая скрывать под одеждой его настоящего. Кровь кипит в венах и недозированно хлещет ниже пояса, адреналин зашкаливает на заоблачную высоту, ощущаю себя одним оголенным нервом, а пошлые шлепки от соударения наших тел и его хриплое дыхание с редкими болезненными стонами при слишком глубоком проникновении, сводят с ума!
Просунув под него руку, сжимаю полувозбужденный член, сгребаю в горсть мошонку, сдавливаю, дразню... не потому что хочу доставить удовольствие ему, прекрасно понимая, что в данный момент это невозможно, а потому что так хочу я. Хочу чувствовать его всего, что он мой, сейчас бьется в моих руках...
Толкаюсь максимально глубоко, до упора насадив его на себя, и он, будто издеваясь, сильнее сжимает мой член, напрягаясь и выбивая из меня стон удовольствия. Кончаю, все также не покидая его тела, напоследок пару раз толкаюсь бедрами вперед и заваливаюсь на него целиком.
По телу разливается приятная усталость, мышцы горят от давления, член все еще ноет, доставляя легкий дискомфорт, но ощущение, что я немного неправ, не дает всецело отдаться послеоргазменной неге...
Часть 11
Ян
- Если бы ты расслабился, смог бы получить удовольствие, - его голос доносится до меня словно из-за плотной перегородки. Не сдержав нахлынувших эмоций, начинаю смеяться сильнее, с каждым резким вдохом усиливая неестественно больной и даже пугающий смех.
Сет скатывается с меня, с противным хлюпаньем извлекает свой член из моей задницы, садится рядом, не скрывая своей наготы, стягивает презерватив, и будто ничего не было, поднимает меня за плечи, усаживая рядом с собой. Не могу смотреть ему в глаза, не хочу видеть ничего, совсем. Все так же закатываюсь со смеху, сотрясаясь всем телом, и все, что могу - это пытаться не думать, не чувствовать, не вспоминать... Но, как это часто бывает, обрывки прошлого врываются в память и ранят... ранят... РАНЯТ! Не спрашивая, хочешь ты этого или нет. Так устроен мозг, так устроенна нервная система... поэтому я вспоминаю, чувствую, думаю и скатываюсь в истерику, не в силах контролировать свое тело.
Звонкая пощечина на раз ставит все по своим местам. Лицо обжигает огнем, прикладываю холодные пальцы к щеке, все еще недобро улыбаясь, и с радостью окунаюсь в настоящее, в боль во всем теле, в жжение между ног... Весь пульсирую, как одна сплошная рана, пульс лупит так, будто я бежал... бежал далеко, спасая свою жизнь... и не смог...
- Ты в порядке? - как же бесит этот голос.
- А похоже? - заставляю себя поднять на него глаза и взглянуть в лицо своим страхам. Он все такой же красивый, правда растрепанный немного, скулы покрывает едва заметный румянец, что ему крайне не идет, губы раскраснелись, но взгляд все тот же: холодный, пустой...
- Нет. Но я все равно решил спросить, - мне кажется или он тоже почувствовал себя идиотом... или это моих мыслей на двоих хватило?
- Молодец! - радостно восклицаю, глажу его по голове, как послушную собаку, успеваю поймать удивленно-ахуевший взгляд и медленно сползаю с кровати.
Поясницу простреливает сразу, сгибаюсь пополам и радуюсь, что ломота во всем теле отвлекает от жжения в заднице.
Моюсь, спокойно смывая с себя следы грязи, вытираюсь, и также не особо утруждаясь одеванием, иду в комнату и одеваюсь в свои вещи, разбросанные в хаотичном беспорядке повсюду. Сет внимательно следит за мной, как ученые отслеживают передвижения подопытных морских свинок, а я как в тумане. Не могу разобрать, где мои эмоции, где страх, а где потолок... Я в ступоре, и это не пугает, так легче... проще.
Закончив с одеванием и застегнув молнию пуховика, иду к двери...
- Хорошо подумал? - зло бросает от подоконника, и я спиной чувствую как он напрягся.
А я не думал, я просто шел, пока перед моим носом не распахнулась дверь и в нее не ввалился мент... эм, его веселое состояние заставило меня на время вырваться из самобичевания: морда счастливая, ноги-руки шевелятся, крови не видно, глаза горят невзъебенным весельем, в уголке губ уже привычно тлеет сигарета, а в руке зажата банка с... пивом?
- Че морда кислая? Куда поперся? Меня искать? Че-то жрать хочется... - пропускаю окончание этого бессмысленного беспрерывного потока и глупо хлопаю ресницами, не в силах как-то его охарактеризовать.
- Ты обдолбался что ли? - выдавливаю из себя с трудом, так и продолжая стоять на месте.
- Нет. Ты меня по накурке не видел...
- И не уверен, что хочу, - бубню себе под нос, и намереваюсь обойти его и все-таки вырваться на свежий воздух.
Я не собираюсь сбегать, прятаться, кидать кого-то, слишком многие теперь от меня зависят и это неебически бесит. Почему я?! Я никому ни хрена не должен и мне никто ничего не должен, так какого хера я оказался в таком дерьме???
Воздух этого помещения давит. Даже распахнутая настежь форточка старого деревянного окна не позволяет исчезнуть удушающему запаху секса, пота и грязи, в которую меня окунули с головой. Душно.
- Ян? - раздраженно спрашивает Сет у моей спины, а мне его раздражение через воздух передается, воздушно-капельным путем, блядь.
- Курить, - захлопываю за собой дверь и... шаги?
В сердце кольнула тревога, резко оборачиваюсь и врезаюсь в грудь шедшего за мной мента.
- Звать-то тебя как? - отлепившись от него, задаю вопрос, бесивший меня уже давно.
- Клим.
- Дурацкое имя. Лучше бы Вася.
- Я похож на Васю? - не, че он скалится?
- Я не буду говорить, на кого ты похож с такой улыбкой, идет?
- А я тогда не буду тебя бить, идет? - копирует мою интонацию, и обойдя меня сбоку, перехватывает за плечи и тянет за собой.
- Куда?
- Курить. И разговор есть.
- А Зверь? - эти слова сами собой слетают с языка, и пока вникаю в суть сказанного, Клим невесело усмехается, и не ответив мне, ведет на мороз.
На улице завывает взбесившийся ветер, клубы снега летят прямо в рожу, от сугробов, наваливших за несколько часов, становится еще холоднее, поэтому, укрывшись за каркасом здания, прячу руки в карманы, желая поскорее очухаться и прийти в себя.
Кашель вновь вырывается из горла, стоит только хапнуть побольше свежего воздуха. Но зимняя прохлада и свежесть сменяют тот удушающий запах, оставшийся в номере убитого отеля.
- Что мы будем делать дальше? - решаю начать разговор, не желая знать, что там произошло и почему он все еще жив.
- Прятаться и, по возможности, скорее передавать груз, - отвечает чуть слышно, прислушивается к звукам природы, ища лишние, забавно ведет носом и хмурит брови, без конца делая затяжку за затяжкой.
Перехватываю из его губ сигарету, и не задумываясь, что делаю, втягиваю в себя дым, морщась от крепости сигарет.
- Ну и дрянь, - не могу не прокомментировать его курево.
- На вкус и цвет... - задумался, - а теперь серьезно. Помнишь, что тебе сделать надо?
Согласно киваю, и затушив окурок в сугробе, отбираю у него полупустую банку пива, делаю жадный глоток. Но у меня тут же отбирают успокоительное и, дав обидный подзатыльник, сообщают, что я еще маленький и пить мне вредно. Я честно пытался не заржать... не вышло.
- А курить мне можно? - спрашиваю отсмеявшись.
- Можно.
- А пить нельзя?
- Нет.
- И где логика?
- Я так сказал.
- Если я скажу, что мне по пояс, что ты сказал, ты меня ударишь?
- Скорее всего, - пожимает плечами, приваливаясь рядом со мной к стене и прижимаясь плечом к плечу.
- Тогда я, пожалуй, промолчу.
- Умнеешь на глазах.
- Ты тему не меняй, - напоминаю ему, понимая, что он единственный, кто может помочь мне добраться до нужного места. Как нас находят, откуда эти люди, кто они? Столько вопросов, на которые я не хочу знать ответы.
- Ты адрес знаешь?
- Да.
- И где это? - он начинает закипать, а еще мерзнуть.
- Не скажу, - в раз во мне проснулось упрямство. Ведь если я скажу ему, где то место, он прекрасно сможет нагрянуть туда с ментами и, вероятнее всего, что-то найдет. Или послать кого-то из агентов...
- Аргументируй.
- Ты хотел узнать что-то еще? Тебе же не это важно, кто, где, почему... я прав? - успеваю прочитать в его глазах промелькнувшую грусть, и от этого настоящего, искреннего чувства стало дурно. Никогда не испытывал... точнее не припомню, чтобы мог с такой же тоской в глазах вспомнить хоть кого-то.
- Прав, - кивает и пытается прикурить, на что взбрыкнув, забираю у него сигареты и прячу себе в карман. Сколько можно?! - Мне найти кое-кого надо. Не уверен что ты этого человека видел, да может и нет его здесь, точно сказать не могу, но попытаться, думаю, стоит. - Копошится в кармане, достает бумажник, что-то ищет. - И еще, если хоть одна живая душа узнает об этом разговоре - ты труп, - и я ему верю.
Достает фотографию, неаккуратно сложенную пополам и, бегло на нее глянув, протягивает мне.
Взяв в пальцы белый квадратик разворачиваю к себе изображением и едва успеваю себя тормознуть, чтобы не усмехнуться.
- Видел ее? - в его голосе не слышна надежда, он уже смирился, по глазам вижу.
- Видел, - киваю и перехватываю его шальной взгляд.
- Где? - хрипит, голос сел и ему едва удается проглотить комок, вставший поперек горла.
- Аля? - уточняю. Кивает, оторвавшись от стены, встает напротив меня. - Мы хорошо знакомы, общаемся временами...
- Где она!?
- Будешь орать... - мою попытку управлять им задушили в зародыше, тонкие пальцы крепко сжали мое горло, сдавливая его все сильнее...
- Еще одно лишнее слово не по делу и тебе пиздец... - шипит мне в лицо, становясь похожим на сумасшедшего. Его трясет, колотит так, что вибрация тела передается мне через руку, сжимающую мое горло. Это не от холода, нет, эмоции идут прямо из души...
Успеваю заметить за его спиной тень фигуры, смотрю прямо ему в глаза, понимая, что дергаться бесполезно, так же, как и пытаться задушенными хрипами объяснить, что происходит. Лишь надеюсь, что он сможет прочитать меня по глазам. И он делает это. Резко разжав пальцы, уходит в сторону от удара, Сет, не ожидая такого поворота, пытается затормозить, врезается в меня, сильнее утрамбовывая в стену, и приглушенно матерится.
Его тепло передается мне, запах одеколона вновь окутывает со всех сторон, и вот что странно: он не вызывает ненависти. Раздражение, злость, даже ярость и желание оттолкнуть, уйти от прикосновений, но только не ненависть.
С мольбой смотрю на Клима, ощущая, как растет внутри отвращение к самому себе за такую слабость, и глушу в себе улыбку, когда он рывком оттаскивает от меня Сета и швыряет его в первый попавшийся сугроб. Да что за блядство-то такое! Он даже падает грациозно, не то что я... стоп, а когда это я стал нас сравнивать и нахер оно мне вообще надо?