- Соберите всех сотрудников на совещание, срочно.
- По селектору? – спрашивает она, заглянув в кабинет.
- Нет, блядь, через "Одноклассников", так быстрее будет!!! – раздражение окутывает меня.
Через десять минут все собрались в конференц-зале. Не все. Оглядываю собравшихся, ищу глазами темную макушку и обиженные карие глаза, но не нахожу. Даньки нет. Сажусь в свое кресло, ни на кого не обращая внимания, и звоню ему на мобильный.
Приятный женский голос сообщает, что абонент - не абонент, и мой телефон с силой летит в стену и разлетается на мелкие запчасти.
Что же ты задумал, сучонок? Сказал же - не отпущу.
Передо мной на стол кладут большой белый конверт. Инга. Вроде, так зовут эту девушку. Ее немного грустные глаза с вызовом смотрят на меня и она тут же отворачивается.
В какой момент начали дрожать руки, я не знаю, но с трудом вскрыв конверт, я улыбнулся. Не радостно, отнюдь. Улыбка была маниакальная, животная, злая. Все подчиненные оперативно встали и вышли, пока я изучал документы. Сбежал-таки, гаденыш. Даже квартиры своей не пожалел. И главное - все законно, все оформлено и все рады. Вот только я готов на стены лезть и выть как раненое животное.
Где ты, мой мальчик? Где тебя теперь искать и как вбить в твою пустую голову, что не все в этом мире так, как мы хотим?
Есть такие моменты, которые ломают нас, заставляя прогибаться под обстоятельства. Если бы не отец, я бы никогда не причинил тебе боли. Вот только с пеленок мне в голову вбили, что семья - это святое. Как объяснить отцу, что своими действиями он причиняет мне столько боли и отдаляет от меня то светлое, что согревает мою душу?
Разговор с отцом ни к чему не привел. Нужны ему эти связи, хоть ты тресни.
- Ищи выход, сын, - сказал мне отец, и я искал.
Подбирал все возможные варианты, перебирал тысячи идей, но не находил той единственно верной.
Время шло. Я перевернул весь город. Все, что мне удалось узнать, так это то, что Данька в Италии. Вот же поганец, далеко укатил.
Я так боялся сделать ему больно все эти годы, что проворонил его перед своим носом. Именно тогда, когда он раскрылся мне и принял меня, мои чувства.
Его слова, сказанные в кабинете, просьбы, мольбы так и звучат у меня в голове, а его образ, заплаканный и потерянный, появляется, стоит только прикрыть глаза.
Я плохо сплю, без него одиноко и пусто. Плохо ем и много ругаюсь. Срываюсь буквально на всех.
Даже отец стал обо мне беспокоиться. Для меня весь мир перестал отражать реальность. Вся моя жизнь сосредоточилась вокруг одного человека, чей образ до сих пор маячил у меня перед глазами. Прошло два месяца. Я стал похож на загнанного в угол зверя. Даже Анжела переживала за меня.
Не то чтобы она была плохой девушкой, отнюдь. В свои двадцать пять она имела два высших образования, приятную внешность и цепкий ум. Вот только чувств у меня к ней не было никаких, даже дружеских.
Кареглазый мальчишка с непослушными волосами и вечно сияющей улыбкой навсегда забрал мое сердце себе, еще тогда, много лет назад, при нашей первой встрече.
Снова разговор с отцом, снова мимо.
До свадьбы оставался месяц.
Когда вошел в офис - все поняли, что я изрядно пьян. Галстук был у меня надет поверх пальто, ясность мысли, правда, сохранялась.
- Почему никто не работает, я сейчас из всех вас, черти, вакансии сделаю! – заорал я в пустой коридор.
Эх, черт, опять время суток перепутал. Под перепуганные взгляды охраны удаляюсь и загрузившись в свою машину, командую водителю трогать домой. А я-то думал, чего он такой смурной был, все сказать мне что-то хотел.
Поднимаюсь к себе на этаж и вижу новую деталь интерьера. В коридоре стоит Анжела и снисходительно на меня смотрит.
- Давай поговорим? – нежный женский голос вырвал меня из оцепенения.
Поговорим - именно так Данил начинал наши беседы.
- Давай, - бросаю, не глядя ей в лицо. Мне неинтересно.
Заходим в комнату и я, не разуваясь, прохожу и плюхаюсь на диван. Анжела садится передо мной на колени и впервые смотрит на меня глазами полными сожаления, скинув с себя пелену установленных рамок.
- Я вижу, как ты страдаешь, буквально чувствую. Этот брак не нужен ни тебе, ни мне, - вопросительно поднимаю на нее глаза, она улыбается, - Я поддержу тебя, любое твое решение, вот только не думаю, что наши предки будут этому рады.
- Я в отчаянии, - перебиваю ее, не дав закончить.
Она кивает, соглашаясь.
Часть 14
Все чаще ловлю себя на мысли - не поторопился ли я с отъездом? Сердце бешено колотится в груди, будто хочет вырваться, скинуть с себя оковы боли и обиды и устремиться туда, где один вредный индивидуум заберет его себе и будет холить и лелеять. Ага, счаз. Жизнь - на редкость хреновая штука. Тут нет места тем розовым соплям, которые растекаются по моей подушке.
Иногда так хочется наступить себе на горло и просто забрать Макса силой, и чхать я хотел, что он взрослый и самостоятельный человек, да еще и упертый до кончиков рогов. Плевать, что отец у него мафиози со стажем. Просто забрать и увести его с собой, спрятать от всего мира. Боже, что за чушь? Меня его папаша сразу по стенке размажет и мокрого места не оставит.
Да и что чувствует ко мне Макс - известно только ему. Если чужая душа потемки, то у него там вообще тундра непроходимая.
Ааааа, опять вместо работы рассуждаю на отдаленные темы. Звонок сотового вытряхивает меня из оцепенения.
- Да, – спрашиваю, не глядя кто звонит.
- Данчик, привет! – слишком радостно раздалось из телефона, меня аж передернуло.
- Сашулик, ты как всегда вовремя, - улыбка сама выползает на лицо, когда слышу заливистый смех на том конце трубки.
- Че грустишь? Может, пойдем выпьем по бутылочке? – ой, не к добру это.
- Включай скайп и подожди, пока я сожгу свой загранпаспорт, иначе и прилететь могу, - смеюсь в трубку.
Он в Лондоне, я в Риме. Далековато друг от друга, но "по синей педали" мы и встретиться можем.
- Окей, - и отключается.
Включаю комп, отвечаю на звонок и вот на меня смотрит белобрысая улыбающаяся мордашка. Чудо, а не человек. Стоит только посмотреть на него, на его искренность и жизнелюбие, как сердце ускоряет бег и хочется радоваться жизни. Лучший друг. И этим все сказано.
- Привееет! – тянет он, салютует мне бутылкой с вином и чокается ею с монитором.
Копирую его движение и выпиваю пару глотков терпкого напитка.
- Даньчик, рожа у тебя на редкость кислая, ты какого хрена в такую даль свалил? – сквозь радужные нотки пробиваются обеспокоенные интонации.
- …. – а что сказать, сам не знаю. Струсил? Испугался проблем? Не захотел делиться. Боже, какой же я ребенок - я ведь просто бросил Макса одного там, наедине со своими проблемами. Во я мудак.
Осознание так шарахнуло по башке, что я чуть было не выронил бокал из рук, которые в момент вспотели.
- Ничего себе, брат, я тебя одним вопросом озадачил. Перезагрузи систему. Может, тебе попроще вопрос сформулировать? – угорает это чудо.
- Сань, я дебил, - констатирую факт.
- Согласен. Еще новая информация поступит? – ехидная зараза. Знает же, как мои мозги на место поставить и вытащить все тайное из глубин души на поверхность, да еще и по полочкам разложить.
- И что мне делать? – прошу совета.
- Сиди, не рыпайся, - говорит и отключается.
Стук в дверь и я подпрыгиваю от громкости сигнала. Там что, ногами дверь пинают, что ли?
Открываю пострадавшую железяку и стою в полном ступоре. Это белобрысое недоразумение стоит у меня на пороге, хлещет из бутылки вино, в другой руке догорает ЕГО загранпаспорт, а между ног ноутбук.
Не могу сообразить какой вопрос задать первым. Просто в шоке.
Отлепившись, наконец, от бутылки, спрашивает с самой серьезной моськой:
- Твой паспорт где? – отрицательно качаю головой.
Он, впихнув меня в квартиру, ставит на пол свое добро, дотлевающий паспорт топчет ботинком и закрывает дверь. Достает наручники и, прежде чем я успеваю сообразить что он задумал, это недоразумение пристегивает меня к себе и хитро улыбается.
- З-з-зачем? – я аж заикаться начал.
- Ну у меня паспорта нет, я улететь никуда не смогу, а ты как истинный друг не оставишь меня одного, - лыбится эта скотина, - а наручники: чтобы когда тебе в голову ударит алкоголь - ты не рванул к своему хахалю.
- Согласен, веский аргумент, - тяну его в комнату.
Моя холостяцкая квартира могла, на первый взгляд, показаться глупой и необжитой, но это для кого угодно, только не для меня.
Кухня объединена с комнатой по типу студии. Кухонный зеркальный гарнитур черного цвета с барной стойкой, черный диван по центру комнаты, перед ним продолговатый стеклянный столик заваленный документами и чертежами. В самом конце комнаты, за полупрозрачной шторкой, просторная кровать с мохнатым покрывалом тигровой расцветочки. Светлые стены, большое окно, шторы цвета топленого молока, ну и в коридоре большой шкаф для одежды. Не люблю лишнюю муть в квартире.
Плюхаемся на диван и с вызовом смотрим друг на друга. Не долго. Разливаем вино по бокалам, оказывается, мы пили одно и то же, только разного года выпуска. Как-то мама сказала, что у нас с Сашкой одни мозги на двоих. Согласен, нам достаточно посмотреть друг другу в глаза, чтобы прочитать душу.
Пьем…
Потом еще…
И еще…
- Это плохая идея, - говорит мне Сашка, запинаясь на каждом слове.
- Думаешь? – вторю его интонации и манере произношения.
- Абсолютно, нам не разрешат двоим лететь по одному паспорту, - икает это чудо.
- А если очень попросить?
- Глухая идея, давай я лучше спою?
- Пой, - поддакиваю ему.
Поет! Громко, выразительно. Голос у него конечно золотой, не зря он озвучкой занимается, а вот текст хромает.
Спел. Устал. Сидит.
- Дальше что? – спрашиваю.
Алкоголь дошел до задницы и она отчаянно хочет приключений.
- Пошли гулять? – предлагает он, уже таща меня к выходу.
- Пошли, - отвечаю, выходя из подъезда.
Два "синих" тела шлепают по улицам прекраснейшего из городов - по Риму. Я в синих штанах и белой майке, поверх которой успел натянуть кожаную косуху, правда, для этого пришлось расстегнуть наручники, но потом все вернули на место. Венчают образ бессменные красные кеды. Сашулик - в непозволительно узких белых джинсах и вязаном свитере небесной расцветочки, приятно оттеняющей цвет его лазурных глаз. Аккуратные кожаные ботинки на ногах и вихрь на блондинистой голове. В глазах огонь, а в душе праздник. Да мы красавцы! Правда, наручники мешают, но зато не потеряемся, как сказал Саня.
Распугав весь народ в парке, решили выпить дабы градус в наших телах не упал ниже запланированного.
Негде.
Культура, бля.
На лавочке в одном из дворов сидит компания молодых людей и мучает гитару. Уши мои не выдержали таких адских звуков. Тяну друга куда подальше. Не идет.
- Ща спою, - тянет он, да так громко, что компания людей, примерно нашего алкогольного состояния, заулыбалась.
Вот вроде на русском сказал, а эти поняли. Алкоголь объединяет, а Минздрав все твердит: «вредно, вредно».
Нам машут руками и призывают объединяться. Идем куда позвали. Компания из семи человек, преимущественно парни, исключением являются две девушки, оказывается русскими туристами. А я-то думаю, как итальянская интеллигенция будет играть русский шансон и тушить окурки в клумбе? Наши люди.
Забираю гитару из неумелых рук, изворачиваюсь, прижимаю к своей груди Сашку и перебираю струны свободной левой рукой. Вроде настроена.
Да-да, я умею играть не только на нервах, но еще и на гитаре.
- Споешь? – спрашиваю у друга, в ответ - положительный кивок.
Струны скользят под ловкими пальцами, немного царапая нежную кожу. Простенький перебор и слышится уверенный голос, от которого мурашки покрывают кожу.
О, да. Сашка поет как бог. Незамысловатая песня. Про любовь, конечно. Моя умелая игра и внимание десятков прохожих наше. Хоть бы денег накидали.
Наручники немного мешают, но объединив усилия, помогаем друг другу.
Голос не дрогнул ни на одной ноте - вот что значит профессионал. Звуки стихли и на меня снова смотрит пьяная вусмерть мордаха. Аплодисменты и похвалы, но!